Остросюжетный роман "Маяк на Краю Света" (1897–1901) о неудачной попытке разбойников, совершивших кровавые преступления, уйти от возмездия и покинуть остров Штатов, на реально существующем маяке которого и разворачиваются описываемые события.
Содержание:
Глава I - НОВЫЙ МАЯК ЗАЖИГАЕТ ОГНИ 1
Глава II - ОСТРОВ ШТАТОВ 3
Глава III - СМОТРИТЕЛИ МАЯКА 5
Глава IV - БАНДА КОНГРЕ 7
Глава V - ШХУНА "МАУЛЕ" 9
Глава VI - В БУХТЕ ЭЛЬГОР 11
Глава VII - ПЕЩЕРА 13
Глава VIII - РЕМОНТ "МАУЛЕ" 15
Глава IX - ВАСКЕС 17
Глава X - ПОСЛЕ КРУШЕНИЯ 18
Глава XI - МАРОДЕРЫ 20
Глава XII - НА ВЫХОДЕ ИЗ БУХТЫ 22
Глава XIII - ТРИ ДНЯ 24
Глава XIV - "САНТА-ФЕ", ПАТРУЛЬНЫЙ КОРАБЛЬ 27
Глава XV - РАЗВЯЗКА 28
Примечания 30
Жюль Верн
Маяк на Краю Света
Глава I
НОВЫЙ МАЯК ЗАЖИГАЕТ ОГНИ
Солнце садилось. Погода стояла прекрасная. Только у самого горизонта в лучах заката виднелись над морем облачка, которые постепенно тоже исчезнут в сумерках. Здесь, в высоких широтах Южного полушария, сумерки длинные.
Когда багряный диск уже наполовину скрылся за холмами, с борта "Санта-Фе" раздался пушечный выстрел, а на мачте развернулся и забился на ветру флаг Аргентинской Республики .
В то же мгновение на вершине маяка, возведенного недавно в бухте Эльгор, вспыхнул яркий свет. Смотрители, строительные рабочие, которые стояли на берегу, и команда судна приветствовали огонь первого на этих далеких берегах маяка громкими криками.
В ответ раздались еще два пушечных выстрела, и эхо от них долго перекатывалось по холмам. Затем флаг спустился, как и полагается на военном корабле, и остров, расположенный в месте слияния вод Атлантического и Тихого океанов, вновь погрузился в тишину.
Рабочие поднялись на борт сторожевика, а на суше остались лишь трое смотрителей маяка.
Один из них в это время нес вахту, двое других решили прогуляться по берегу, прежде чем зайти в дом.
- Итак, Васкес, завтра корабль уйдет? - обратился к своему товарищу тот, что был помоложе.
- Да, Фелипе, и, надеюсь, в пути с ним ничего не случится, - ответил Васкес.
- До дома путь неблизкий.
- Ну, дорога отсюда не длиннее, чем сюда, Фелипе.
- Догадываюсь, - ответил тот с улыбкой.
- Хотя, ты знаешь, - заговорил снова Васкес, - иногда на то, чтобы добраться до цели, времени уходит больше, чем на обратный путь. И вообще, полторы тысячи миль - сущий пустяк для парохода, когда машина в порядке и паруса на месте.
- Да и капитан Лафайате отлично знает маршрут. Правда, Васкес?..
- Конечно, сынок, следует идти все время прямо. Чтобы попасть сюда, нужно держать курс строго на юг, а когда возвращаешься домой - строго на север. Если ветер не изменится и будет дуть с материка, корабль пройдет вдоль берега, как по тихой речке.
- По речке, у которой только один берег, - заметил Фелипе.
- Не важно, главное, что этот берег тебе помогает, а берег всегда помогает, когда находится с наветренной стороны.
- Вот именно, - подтвердил Фелипе. - А если ветер вдруг переменится?
- Плохо, если переменится. Но будем надеяться, что счастье не изменит "Санта-Фе". За две недели вполне можно пройти эти полторы тысячи миль и встать на якорь у Буэнос-Айреса.
- А если вдруг подует восточный ветер?..
- Тогда спасения нет ни в открытом море, ни у берега. Да, сынок. От Огненной Земли вдоль всей Патагонии не найдешь ни одной удобной бухты . И чтобы шквал не выбросил судно на берег, придется уйти в открытое море.
- Но погода, кажется, портиться не собирается.
- Да, не должна: лето только начинается… Впереди целых три месяца отличной погоды, вполне достаточно.
- Строительство закончилось вовремя, - добавил Фелипе.
- Как раз к декабрю. А декабрь в этих широтах, можно сказать, то же, что июнь в Северном полушарии. Реже налетают эти страшные ураганы, для которых потопить корабль - что унести шляпу с головы. Ну, а когда "Санта-Фе" доберется до гавани, пусть себе дует, пусть все рвет, ревет бурей на радость дьяволу! Нам-то с тобой нечего бояться, наш остров в море не унесет.
- Уж это точно. Капитан тем временем доложит, как здесь обстоят дела, и возьмет на борт наших сменщиков.
- И всего через три месяца вернется сюда.
- И найдет остров на том же месте.
- И нас на нашем острове, - добавил Васкес, потирая руки. Он глубоко затянулся из своей трубки, и густое облако дыма окутало его.
- Да, сынок, остров - не корабль, который волны швыряют из стороны в сторону, с нашего якоря не сорвешься - зацепились за Американский материк. Конечно, местá здесь нехорошие. Мыс Горн вполне заслужил свою дурную славу. Сколько кораблей разбилось на камнях у острова Штатов , какие богатства затонули в этих морях! Но теперь все изменится. На острове зажегся маяк, и никакому урагану, никакой буре его не потушить! Огонь вовремя предупредит об опасности, и даже в самую темную ночь морякам теперь не страшны ни утесы Сан-Дьегос, ни мыс Сан-Хуан, ни скалы Фэллоуз. Мы позаботимся, чтобы на башне у нас всегда ярко светил маяк.
В словах Васкеса слышалась уверенность, и его собеседник, кажется, приободрился. На сердце у Фелипе было неспокойно: предстояло провести три долгих месяца на пустынном острове, вдали от дома, от людей. Одна надежда на корабль, который вернется весной.
А Васкес тем временем продолжал:
- Знаешь, браток, я сорок лет проплавал по морям Нового и Старого Света, сначала юнгой, матросом, потом боцманом, и вот на старости лет повезло - назначили смотрителем на маяк, и на какой! "Маяк на Краю Света".
Очень подходящее название: башня стоит на краю острова, который находится на самой оконечности материка. За сотни миль от всех обитаемых и обжитых человеком мест.
Васкес докурил трубку и выбил пепел на ладонь.
- Ты когда собираешься сменить Мориса на вахте?
- В десять.
- Ладно, а я заступлю с двух ночи.
- Договорились. Пока же лучше всего пойти спать.
- Да, Фелипе, по койкам!
Собеседники повернули к маяку, прошли через калитку в ограде и скрылись за дверью домика рядом с башней.
Дежурство прошло спокойно. Когда начало светать, Васкес погасил прожектор.
На Тихом океане приливы обычно незначительны, особенно у берегов Америки и Азии, а в Атлантике наоборот - идут мощной волной, что чувствуется даже вблизи Магелланова пролива.
В тот день отлив начинался в шесть часов утра, и, чтобы утром сняться с якоря, к рассвету следовало полностью подготовиться к плаванию.
Но за ночь работы не удалось закончить, и капитан решил отложить выход в море до вечернего отлива.
Пароход военно-морского флота Аргентинской Республики, водоизмещением в двести тонн, мощностью в сто шестьдесят лошадиных сил, с экипажем почти в пятьдесят человек, не считая капитана и его помощника, назывался "Санта-Фе". В те времена еще не знали быстроходных крейсеров, торпедоносцев и скорости в девять узлов вполне хватало для патрулирования берегов Патагонии и Огненной Земли, где плавали только рыбаки на своих суденышках. В тот раз "Санта-Фе" получил особое задание: доставить к самому проливу Ле-Мера рабочих и материалы для возведения маяка. Проект принадлежал одному инженеру из Буэнос-Айреса.
Капитану поручили проследить за ходом работ и дождаться их завершения.
Последние три недели "Санта-Фе" простоял в бухте Эльгор, и теперь, когда выгрузка съестных припасов для Васкеса и его товарищей закончилась и капитан Лафайате убедился, что у смотрителей будет все необходимое, предстояло забрать рабочих и уйти с острова Штатов. Если бы не вышло задержки со строительством, "Санта-Фе" еще месяц назад вернулся бы в порт приписки.
Все это время судно спокойно стояло на якоре в глубине бухты Эльгор, надежно защищенное ее берегами от всех ветров. Опасность поджидала корабль в открытом море. Правда, весна прошла без особых бурь, и хотелось надеяться, что лето на Магеллановом архипелаге тоже сжалится над моряками и ограничится короткими шквалами.
Пробило семь утра. Капитан Лафайате с помощником Рьегалем вышли из своих кают.
Матросы заканчивали уборку, гоня швабрами по палубе воду, которая сливалась в море через шпигаты. Боцман в последний раз проверял, все ли в порядке, готов ли корабль к отплытию. Сниматься с якоря собирались не раньше полудня, но паруса уже расчехлили, а вентиляционные трубы, медные части нактоуза и решетки были начищены до блеска, большую шлюпку с утра подняли на борт и закрепили на месте, а малую пока, на всякий случай, оставили на плаву.
Взошло солнце, и над судном взвился флаг. Вскоре склянки на баке пробили восемь раз, и новая смена заступила на вахту.
После завтрака офицеры вернулись на полуют. Ветер дул с берега, небо почти совсем очистилось от облаков.
Капитан решил отправиться на берег. Прежде чем уйти из бухты, ему хотелось еще раз обойти маяк с пристройками, проверить работу аппаратуры. Шлюпка причалила, прибывшие сошли на берег.
На сердце у офицеров было тревожно: беспокоила судьба людей, которых приходилось надолго оставлять на этом диком острове.
- Нелегко им придется, - сказал капитан. - Они, конечно, бывалые моряки, всего повидали на своем веку, и служба на берегу для них - почти отдых.
- Да, наверное, это так, - проговорил Рьегаль, - но служить на маяке вблизи от обжитых берегов, откуда можно легко добраться до людей в любой момент, - это одно, а остаться на необитаемом острове, от которого корабли стараются держаться подальше, как только завидят его на горизонте, - совсем другое.
- Согласен, Рьегаль. Поэтому и сменят их здесь уже через три месяца, хотя первая вахта приходится на самое благоприятное время года.
- Да, к счастью, зимовать Васкесу и его товарищам на мысе Горн не придется. Зимы-то здесь страшные.
- Действительно страшные, - подтвердил капитан. - Мне пришлось однажды идти вдоль берегов Южной Америки от острова Отчаяния до архипелага Богоматери, мимо мыса Пилар, и я узнал, что такое настоящий шторм. Но дом на маяке крепкий, бури ему не страшны. Провианта хватит, даже если придется задержаться здесь на два лишних месяца. Со здоровьем у парней все в порядке, будем надеяться, что с ними ничего не случится в ближайшее время. Ветры здесь, конечно, холодные, но воздух чистый - продувает сразу с двух сторон. Кстати, Рьегаль, вам известно, что, когда объявили о наборе смотрителей для Маяка на Краю Света, от желающих отбоя не было!
Так, за разговором, капитан и его спутник дошли до ограды, открыли калитку. Васкес и двое других смотрителей уже поджидали их. Моряки приветствовали офицеров по всей форме, те козырнули в ответ и прошли в дом.
Прежде чем заговорить, капитан Лафайате внимательно - от кончиков меховых сапог до капюшона прорезиненного плаща - осмотрел обмундирование остающихся, а затем обратился к старшему смотрителю:
- Как прошла ночь?
- Хорошо, - ответил Васкес.
- Кораблей в море не заметили?
- Ни одного. Воздух чистый, и огни были бы видны за четыре мили от берега.
- С лампами все в порядке?
- Ни разу за ночь не погасли, капитан.
- Во время дежурства не замерзли?
- Нет, капитан. Там все хорошо закрыто со всех сторон, стекла двойные.
- Давайте осмотрим дом, а затем поднимемся на маяк.
- Слушаюсь, капитан, - ответил Васкес.
Жилые помещения располагались в нижнем этаже башни. Толстые стены строения могли выдержать удары самой свирепой бури. Гости с корабля осмотрели все помещения. Дом надежно укрывал людей от ливней, холодов и пурги, которыми так страшны приполярные широты.
Жилые комнаты выходили в коридор, который вел к двери, откуда лестница поднималась наверх, на галерею.
- Пройдемте на маяк, - предложил капитан.
- Слушаюсь, - снова сказал Васкес.
- Нам достаточно одного сопровождающего.
Васкес знáком приказал товарищам оставаться внизу, а сам открыл дверь и стал подниматься, офицеры последовали за ним. Каменные ступени узкой винтовой лестницы, вделанные прямо в стену, освещались через узкие бойницы, прорезанные в башне на разной высоте.
Наконец добрались до вахтенного поста, теперь сам фонарь и осветительное оборудование находились как раз над ними. Офицеры расположились на скамье, которая шла кругом, вдоль всего помещения. Через оконца открывался вид на четыре стороны света.