9
Около года тому назад на берегу полесской жемчужины начали возводить корпуса туристической базы с банальным названием "Свитязь".
Строительством занимались не только специалисты из государственных организаций, но и так называемые шабашники. У тех почему-то всё получалось быстрее и качественнее.
Но основной приток туристов приходился пока на противоположную сторону озера, где находилось урочище Гряда, - там уже появилось несколько деревянных ведомственных баз: шахтёров, энергетиков, медиков…
Ковальчук смотрел по сторонам и не мог найти место, где он встретился с профессором Селезнёвым, - так здесь всё изменилось за последние годы.
- Что, сдаёшься? - подгонял его бывший участковый, а ныне ветеран органов МВД Тур, доставивший своего товарища на озеро в личном "москвиче".
- Сдаюсь… - наконец выдохнул Иван Иванович.
- Траву вытоптанную видишь?
- За оградой?
- Да, дружище. Единственная дорога, ведущая в глубь Гряды, теперь находится на территории этого учреждения отдыха трудящихся.
- Вот почему я сразу не нашёл её, хитрющая твоя рожа!
- Не надо было спорить. Теперь за тобой - коньяк.
- Прямо сейчас?
- Нет, вечером, мы же договорились.
- За мной не заржавеет.
- Сейчас у нас по плану - рыбалка.
- Да. Но ты ведь обещал мне экскурсию по местам боевой славы.
- Я слово своё всегда держу. Куда везти, товарищ полковник?
- Для начала - вокруг озера.
- Ладно, садись… Возле турбазы и порыбачим. Там, кстати, неподалёку Санька живёт, сын Валерия Станиславовича!
- Кого?
- Обер-лейтенанта Ниманда.
- А сам он где?
- Там, откуда ещё никто не возвращался. Даже выдающиеся разведчики…
- Ниманд умер?
- Ещё два года назад. Два инфаркта перенёс, а третьего, бедняга, выдержать не смог.
- Да… Дела. В начале 60-х мы часто писали друг другу, раз в месяц непременно созванивались по телефону, а потом Валера как в воду канул… Где его могила?
- В Москве.
- Ничего не понимаю. Ниманд - там, Санька - здесь, да и не признавался он никогда, что склепал наследника.
- Валера сам не знал об этом. До шестьдесят пятого. А потом приехал на Волынь с какой-то делегацией и увидел собственными глазами…
- Что увидел?
- Не что, а кого… Валю, она с ним в одном отряде сражалась. Кличка Стряпуха, может, помнишь?
- Конечно!
- У них роман был. Ниманд потом ушёл с тобой на запад, а она в это время родила ему сына. Саньку. Валера как его увидел, так сразу за сердце и схватился. Одно лицо ведь! Его - в неотложку, затем - в Любомль, Луцк, чуть позже - самолётом в Москву, но всё напрасно.
- Да… Судьба! А Валя?
- Слегла, как узнала, что Ниманд умер… Третий год парализованная лежит.
- Но разговаривать может?
- Несвязно. Неразборчиво.
- Ладно. Давай к ней…
10
"Москвичок" лихо бежал по вообще-то совершенно непотребной каменной дороге из Шацка в село Свитязь. Вскоре справа взору друзей открылась шикарная природная гавань, усеянная множеством деревянных лодок. Раньше их никто не привязывал, просто вытаскивали на берег нос - и всё. Теперь же чалят основательно, запирая на замки, пристёгивая цепями к вбитым в землю рельсам.
Затем - центр деревни, одна огороженная территория, вторая…
- Это пионерские лагеря, - пояснил Тур.
За ними начинался сосновый бор с берёзовыми просеками, за которым ещё один, уже сплошной, забор. Где-то здесь в войну находился деревянный домик, где Ковальчук, игравший роль Селёзнёва, знакомился с немецкой профессурой.
- А тут что теперь?
- Этого никто не знает. Закрытое учреждение. Какой-то военный НИИ.
- Научно-исследовательский институт?
- Да.
- Военный?
- Ну, ходят такие слухи…
Дальше мощёная дорога пошла направо и оборвалась. Впереди, за несколько метров до здания с недостроенным первым этажом, появилась табличка, свидетельствующая о том, что в этом месте ведётся строительство туристической базы.
Здесь "москвич" тоже долго не задержался - юркнул налево в гущу леса и, недолго попетляв между белоснежными стволами стройных берёзок, замер на песчаном берегу. Однако воды поблизости Иван Иванович не заметил - один камыш, густой, высокий.
Слева - обычный деревянный заборчик, вымазанный тёмно-зелёной краской, за ним - свежевыбеленная хата с маленькими узкими окошками.
На подворье хозяйничал высокий стройный парень, с виду ровесник его внука, в светлой, на несколько размеров большей рубахе.
Тур посигналил ему и пошёл навстречу.
У калитки они обнялись.
"Батюшки святы. Вылитый Ниманд!"
- Знакомься, Саша, это Иван Иванович… Самый близкий друг твоего отца.
- Даже ближе вас? - располагающе улыбнулся молодой человек.
- Конечно. Мы с Валерой познакомились уже после войны. А Ваня с ним ещё с 1943-го - я тебе рассказывал.
- А… Это тот полицейский из Кашовки… Ковальчук?
- Так точно.
- Жаль, что так получилось… Всю жизнь искал отца, а как нашёл - даже поговорить не успели…
- Что поделать, сынок… Война оставила не один десяток шрамов на его сердце. Вот они и дали о себе знать в мирное время.
- Да я не осуждаю. Обидно…
- Терпи, казак… Как твоя мама?
- Пойдёмте, сами увидите.
11
Валентина Никаноровна повернула голову на скрип двери.
- Так ты ещё баба хоть куда! - ободряюще констатировал полковник. - А нас пугали: мол, не человек - растение!
- Партизаны не сдаются… - выдавив что-то наподобие жалкой улыбки, еле пролепетала женщина. - У меня только правая часть парализована, а мозги работают исправно, как в молодости. Скажи мне, Володя, что это за шутник в наших краях объявился? Уж не Ковальчук ли?
- Он.
- Ванька, родненький! - она даже предприняла попытку подняться. - Где тебя столько лет носило?
- Тебе скажи - сама захочешь.
- Про Валерку знаешь?
- Да… Тур доложил.
- А я его двадцать лет ждала. Вот, на память, один Санька и остался. Видел его?
- А как же. Под копирку сделано.
- Пролетела жизнь, как одно мгновение. Всё время были молодые. Сражались, работали… И - бах: старики! Умирать пора, а в душе ещё мотыльки порхают. Ты как?
- Порядок. Вышел в отставку. Полковник.
- Ну, ничего себе? Когда успел?
- Я ж ещё до войны служил в госбезопасности, но об этом не знал никто. Кроме Ниманда.
- Женат?
- Да. Много лет.
- Дети есть?
- А как же. Девчата, правда, у нас с Катюшей почему-то не получались. Только сыновья: Иван, Василий. Оба - офицеры.
- А внуки?
- Один, Иван Иванович, тоже служит. В Луцке. Остальные помельче.
- Ну надо же! А мой лоботряс к девчонкам интереса не проявляет. У него своя, особая страсть - кони. Пара вороных, если видел, стоит в хлеву: Лесик и Мотря.
- А я думаю: что это за клубни у тебя в огороде.
- Они проклятые… И власти косо смотрят: кулаки, мол…
- Я замолвлю за вас слово.
- Вот, спасибо, ребятушки… А то ведь за него и заступиться некому…
- Не переживай, мы если пообещали, то поможем, - заверил Тур.
12
На обратном пути заехали к участковому. В 1963 году Шацк перестал быть райцентром, и все органы власти находились теперь в Любомле. Олег Игоревич остался чуть ли не единственным стражем правопорядка на огромной территории озёрного края. Работы у него было "выше крыши", и Тур, хорошо знавший криминогенную обстановку в районе, как мог, помогал младшему товарищу.
- Вот, Олежа, познакомься, это мой боевой побратим - полковник госбезопасности Ковальчук. Мы с ним ещё с довоенных лет знакомы.
- Очень приятно. Ну, очень… Чем могу быть полезен?
- Ивану Ивановичу надо срочно позвонить в Луцк. Уважишь?
- Вы ещё спрашиваете, дорогой Владимир Михайлович? Хоть во Владивосток!
Участковый набрал телефонистку Санечку, которую здесь знал стар и млад, представился и попросил соединить его с областным управлением КГБ, после чего следом за полковником громко повторил номер служебного телефона его внука. Вскоре в трубке завибрировал знакомый голос.
- Привет, тёзка! - заорал Иван Иванович.
- А… Это ты, дедуля?
- Я! Кто же ещё?! Срочно пробей, что за организация окопалась на Свитязе. Между пионерлагерем и турбазой.
- Понял. Чем они занимаются, знаешь?
- Какой-то закрытый НИИ - одним словом, почтовый ящик.
- Зачем тебе это, дед?
- Выполняйте, товарищ младший лейтенант!
- Слушаюсь!
Вскоре "заговорщики" получили ответ: на озере действительно работает лаборатория, изучающая свойства… тяжёлой воды! И Ковальчук, пока ещё не зная зачем, поставил перед собой цель: во что бы то ни стало проникнуть за её ограду…
13
Нет, конечно, Иван Иванович не собирался резать колючую проволоку, взламывать двери и без разрешения рыться в служебной документации. Он просто попросил внука срочно организовать ему встречу с руководством управления и немедля выехал с Туром в Луцк.
Подполковник ждал их в своём кабинете.
- Ну, что там у вас стряслось?
- Сегодня утром я побывал на Свитязе и узнал, что с недавних пор там действует лаборатория по изучению свойств тяжёлой воды.
- Знаю, младший лейтенант Ковальчук доложил, - раздражённо бросил начальник.
- А знаете ли вы, - невзирая на его реакцию, спокойно продолжил Ковальчук, - что уже в первый день войны фашисты направили туда группу своих лучших учёных?
- Нет, конечно…
- Мы долго ломали головы: с какой целью? И к чему такая спешка?
- Ну и…
- Теперь всё ясно: они тоже планировали добывать здесь сырьё для производства атомных бомб!
- А я-то, я тут при чём?
- Ну, как вы не понимаете? Где-то там, на Свитязе, до сих пор может находиться секретный объект фашистов, на котором мы можем найти немало интересного.
Подполковник насторожился:
- Давайте без спешки… Выкладывайте всё, что вам известно об этом деле, доложим наверх и вместе будем думать, что предпринять дальше.
- Хорошо… Я, как вы, должно быть, знаете, тогда служил в госбезопасности. Случайно узнав о намерениях противника, внедрился в его среду под видом перебежчика, известного советского учёного, и попытался выведать место нахождения объекта. Мне это удалось. Но из-за угрозы провала вскоре пришлось выйти из игры, инсценировав собственную смерть. Фашисты всё равно заподозрили неладное и перенесли лабораторию в другое место. А на прежнем обустроили фантом, обманку. Это стало ясно в конце войны, когда я, опять же по приказу Главнокомандования, вместе с партизанским отрядом Шковороды осуществил нападение на тщательно охраняемый немцами объект, а там - пусто. Но далеко они не ушли - нутром чую!
- Как фамилия учёного, роль которого вам пришлось играть?
- Селезнёв Вениамин Сигизмундович.
- Вы его ликвидировали?
- Никак нет. Присутствующий здесь Владимир Михайлович передал профессора в штаб пятой армии РККА.
Тур согласно кивнул тяжёлой седой головой.
- О дальнейшей его судьбе вам что-то известно?
- Только то, что Селезнёва не расстреляли - отправили на Соловки, где он работал под присмотром наших специалистов.
- Спасибо. Сегодня же передам вашу информацию в Москву. Где вы остановитесь?
- В гостинице "Украина".
- Зачем вам этот клоповник? Разве у вас нет старых друзей?
- Нет. В этом городе никто не знал о моей миссии.
- Это серьёзно… Вот возьмите, - подполковник выдвинул ящик стола и достал из него ключ с биркой, на которой оба отставника сразу заметили цифру "1".
- От квартиры, где деньги лежат? - ухмыльнулся Ковальчук.
- Наличку вы там вряд ли найдёте, - ответил подполковник. - Но за информацию, которая витает в тех стенах, враг заплатил бы столько, что хватило бы не на одну жизнь. Запоминайте адрес…
14
- Ну, что ты думаешь обо всём этом? - спросил Тур, усаживаясь за руль своей любимой, как он говорил, "лайбы".
- Мы своё дело сделали. Теперь пусть начальство мозги ломает - у него голова больше.
- Может, позвонишь для страховки кому-то из старых соратников? Чтобы проконтролировали… А то этот гусь может всё спустить на тормозах.
- Не думаю. Он хороший парень - по глазам вижу.
- Хочешь ещё одну бутылку коньяка проспорить?
- Мне для друга и ящика не жалко. Давай только заскочим на несколько минут в замок, пока светло, - и приступим.
- Давай. Показывай дорогу, а то я в Луцке лет десять не был.
- А я - чуть ли не тридцать!
- Шутить изволите?
- Никак нет. Сначала Берлин - до пятьдесят четвёртого, потом Киев, Москва… Затем снова - Киев. Так и мотался, пока не угомонился. Конечно, тянуло в Луцк, в Кашовку. Только родных на Волыни у меня больше не осталось, и я не особо напрягался…
- Отца нашёл?
- Да. Умер он на чужбине.
- А мама?
- Говорил один раз по телефону. Два месяца назад. То ли наши спецы старались, то ли ихние, но слышимость была отвратительной… Как у вражьих голосов на коротких волнах транзисторного приёмника…
- А братья, сёстры?
- Вырывали трубку, пытались что-то сказать, но толком я ничего не понял! Самому, как ты говоришь, проявлять инициативу не шибко хочется, связи с заграницей в нашем ведомстве не приветствовались никогда… Вот жду, когда в очередной раз потеплеют отношения между СССР и США, может, тогда свидимся?
15
В замке пробыли недолго.
Пока был молод, хотелось бесконечно бродить по подземелью, взлетать на самый верх по спиралевидным лестницам, бегать по отвесным стенам, а на седьмом десятке - что в нём делать? Разве что мысленно отдать должное гению средневековых зодчих, в очередной раз восхититься оригинальностью древней кладки, великолепием Въездной и Стырьевой башен, умелой фортификацией, точным и правильным с точки зрения военной науки расположением бастионов, амбразур, бойниц…
Вдоволь налюбовавшись древним сооружением, друзья сели в автомобиль и помчали, минуя Коллегиум Иезуитов, костёл Петра и Павла, в направлении улицы Пугачёва, где находился один из лучших в городе гастрономов. Там купили коньяка, хлеба, колбасы и направились на конспиративную квартиру. У входа в облезлую, грязную пятиэтажку в гражданском одеянии нервно прогуливался… младший лейтенант Ковальчук!
- Где ты пропадал, дед? Я с ног сбился, разыскивая тебя по всему городу.
- Что случилось, внучек?
- Начальник приказал срочно доставить вас в управление. И даже выделил мне служебный автомобиль!
Тур закрыл свой "москвич", не без сожаления оставляя в нём только что приобретённые продукты, и следом за своим боевым товарищем перебрался в комфортабельную "Волгу".
16
Перемены, случившиеся с подполковником за время их отсутствия, поражали. Он превратился в хлебосольного, радушного хозяина.
- Что же вы стоите, дорогие товарищи ветераны? Присаживайтесь, не стесняйтесь… Может, бахнем по коньячку?
- Не мешает! - быстро нашёлся Тур. - Мы как раз собирались употребить по сто пятьдесят и закусить - вместо ужина.
- Товарищ младший лейтенант, налейте деду и его другу.
- А вам?
- И мне… Хватит, хватит… Чтоб по три раза каждому досталось!
- Понял.
- Себе тоже плесни.
- На службе не положено…
- Чуть-чуть разрешаю.
- Есть!
Мягкий, тонкий аромат пятизвёздочного армянского мгновенно заполнил просторный кабинет, прокрался в каждый, самый отдалённый его угол.
- Хорошая вещь, но уж больно клопами штыняет, три дня придётся запах выветривать… Ну, товарищи, за Родину!
- За нас с вами, за профессиональную солидарность! - поддержал тост Иван Иванович.
Выпили. Закусили жирной и пряной "Краковской" колбасой, которую младший лейтенант успел "покрошить" на цинковый поднос, - нарезать её тонко ещё не удавалось никому.
- У меня сегодня только приятные вести. Контора берёт вас на довольствие.
- Всех?
- И товарища полковника, и товарища майора… в отставке! - подтвердил начальник управления. - Иван и так в кадрах. Когда я сообщил в Белокаменную, что у меня в кабинете недавно гостил полковник Ковальчук, они чуть с ума не посходили от счастья. Оказывается, уже несколько дней ищут вас по всему Советскому Союзу. В киевской квартире, где вы прописаны, телефон не отвечает. Послали оперативника - дверь заперта, соседи говорят, там никто не живёт… Вчера, правда, догадались выйти на твоего, Ваня, отца, он сообщил, что родители переехали в Ворзель, и пообещал сегодня же связаться с ними через поселковый Совет.
- За что мне такая честь?
- Как выяснилось, объект на Свитязе интересует не только советскую сторону… Наши друзья в кавычках - американцы - тоже проявляют к нему неустанный интерес.
- По какому поводу?
- Оказалось, штатовские разведчики ещё в пятидесятом году встречались с Штольце, и тот передал им карту, на которой было указано место нахождения секретной лаборатории. Говорят, вы лично арестовывали полковника?
- Так точно. Тогда я прямо ставил вопрос: где? А он, как говорят у нас в Украине, "ни пары з уст". Мол, Шпеер указал место - вот оно, а куда объект перенесли позже не знаю, решение принималось без меня высшими чинами нацистской Германии во главе с бесноватым фюрером.
- И вы ему поверили?
- Поверил - не поверил, это уже не имеет никакого значения… Скажите, почему американцы, имея на руках карту, так долго себя не проявляли?
- Как я понимаю, их главная задача - не найти фашистскую лабораторию, а не дать нам сделать этого. Раньше янки особо не напрягались, ибо считали, что объект надёжно замаскирован, но, когда наши исследователи открыли на Свитязе филиал НИИ, заволновались, забеспокоились: а вдруг русским удастся добраться до тайн Третьего рейха!
- Не думаю, что разработки 25-летней давности могут сегодня кого-то удивить…
- Нет, конечно… Но в лаборатории наверняка хранится архив с фамилиями советских учёных, тайно сотрудничавших с нацистами, другие секретные документы, представляющие несомненный интерес для ведущих спецслужб мира и проливающие свет на многие научные открытия.
- Ясное дело.
- Более того, скажу вам по секрету: наше руководство обеспокоено утечкой отдельных секретных данных на Запад. По всей видимости, в НИИ уже внедрён вражеский разведчик.
- А что с Селезнёвым, выяснили?