38
Утром раздался стук в дверь. Такой мощный, что многослойная фанера еле выдержала напор.
- Иду… Иду! - зашевелилась Семёновна, но Ваня её опередил и выскочил на веранду.
- Кто?
- Свои!
- Кто свои?
- Комитет государственной безопасности. Младший лейтенант Ковальчук здесь?
- Так точно. Я. Заходите!
Порог дома немедля переступили трое крепких людей в штатском. Никого из них Иван раньше не знал.
- Я - майор Белобородов из Москвы, - назвал себя старший группы. - А это мои украинские товарищи: капитан Бондаренко и лейтенант Хлус.
- Приятно. Иван.
- Итак, вы утверждаете, что вчера выследили господина Селезнёва?
- Я бы не был таким категоричным. Гражданку Пушнову - да, даю сто процентов. А рядом с ней - вот этот тип, - он достал фотографию соседа дяди Миши и протянул её майору.
- Он и есть, собственной персоной - Вениамин Сигизмундович, - обрадовался тот. - Я его физиономию среди ночи в темноте узнаю. Уже десять лет она мне снится… Значит, скоро свидимся?
- Ну, это не только от меня зависит.
- Куда ты их довёл?
- В том-то и дело, что не довёл… Упустил. Прямо на вокзале…
- Плохо, сынок, но поправимо. Значит, эти двое в Ворзеле?
- Так точно!
- Начальство уже отдало приказ внутренним войскам под видом учений оцепить посёлок. Каждому милиционеру, каждому сотруднику госбезопасности розданы портреты этого проходимца. И его дочки Нелли. А мы разобьёмся на пары и будем обходить все дачные участки, все пансионаты, санатории и базы отдыха, заглядывать в каждый дом, каждую хату. Ковальчук - со мной, Бондаренко и Хлус - по заранее намеченному плану. Адреса вам розданы. Не посеяли?
- Никак нет, товарищ майор!
39
И снова - стук в двери. "Кого ещё черти несут, а?"
- Ты никого не ждешь? - расстёгивая кобуру, спросил Белобородов.
- Нет.
- Открывай.
- Есть!
Иван толкнул ногою дверь и, изумлённый, замер с раскрытым ртом:
- Дед?
- Я, Ванечка, я! И не один. С Туром и копчёными угрями. Всю ночь "москвича" гнали, как бы движок не запороли.
- Ну вы и молодцы!
- Рассказывай, что там у тебя стряслось?
- Простите, - неожиданно запротестовал Белобородов. - Здесь командовать буду я. Времени на пустой базар у группы нет.
- Отставить! С этой секунды все четверо поступаете в моё распоряжение.
- Но… - запротестовал майор, однако Ковальчук жёстко оборвал его:
- Приказ товарища Андропова. Все ясно?
- Так точно! - еле выдавил Белобородов.
- Давай, внучек, рассказывай…
- Особо и рассказывать-то нечего. Сел в поезд, задремал, открываю глаза - Боже правый - Нелля Владимировна, во всей красе… И не одна, а с человеком, лицо которого я уже видел на снимке из альбома дяди Миши…
- А это кто такой?
- Сосед матери Пушновой.
- Всё ясно… Выходит, Селезнёв - отец Нелли. Что ж, тем интереснее будет развязка. Товарищ майор!..
- Я.
- Вы разбили посёлок на сектора?
- Да, вот смотрите, - Белобородов разложил на столе карту: - Зелёный - мой и младшего лейтенанта, розовый - Хлуса и Бондаренко.
- Значит, так… Я с вами, а Владимир Михайлович - с другой группой… Мы оба знаем Селезнёва, так что не упустим.
40
Развиваться как курорт Ворзель начал с конца XIX века, когда стартовало строительство железной дороги Киев - Ковель. Первый санаторий на 60 коек с водолечебницей был организован здесь в 1932 году на базе пансионата врача Ердрайха, который практиковал начиная с 1928 года. В 1938-м поселок объявили курортом республиканского, то есть всеукраинского, значения. В канун Великой Отечественной войны в его здравницах насчитывалось 4500 коек для больных и отдыхающих.
Во время фашистской оккупации почти всё курортное хозяйство было уничтожено. Сразу после освобождения Киевщины от фашистских захватчиков на базе санаторно-оздоровительных заведений заработали эвакогоспитали. С 1944 года быстрыми темпами началось восстановление курорта. Уже во время летнего сезона в 1949 году здесь функционировали 17 оздоровительных заведений на 2585 коек.
Обо всём этом старый Ковальчук, добровольно вызвавшийся выполнять обязанности гида, успел рассказать своим младшим коллегам, двигаясь по дороге, ведущей к самому сердцу целебной зоны, туда, где посреди соснового бора таился очередной объект зелёного сектора - один из самых первых санаториев курорта под избитым названием "Звезда".
И тут им повезло. Впрочем, кто ищет, тот всегда найдёт!
По узкой, хорошо утоптанной тропе, спасаясь от очередного инфаркта, совершал утреннюю пробежку поджарый немолодой мужчина лет семидесяти.
- Комитет госбезопасности. Майор Белобородов.
- Подполковник в отставке Иващенко, - явно растерялся любитель бега. - К сожалению, документов при себе у меня нет.
- Ничего. Вам, случайно, не знаком этот человек? - без какой-либо надежды на успех, наверное, уже в сотый раз за нынешнее утро, спросил оперативник.
Физкультурник отрицательно покачал головой, но, когда майор уже прятал портрет в нагрудный карман сорочки любимого - защитного - цвета, попросил ещё раз показать ему фото.
- А вы знаете, наверное, я его всё-таки видел… Вчера. С молодой женщиной. Не заметить её просто невозможно. Такой великолепный "прилавок", - он согнул руки и, прижав к груди кулаки, красноречиво выдвинул вперёд локти, - теперь нечасто встретить, измельчали наши бабы после войны, усохли!
- Куда они пошли? - предчувствуя удачу, разволновался Иван Иванович и следом за майором полез в карман, нет, не за снимком, а за валидолом.
- Что, жмёт? - сочувственно поинтересовался внук, беря его под руку.
- Немного…
- Да не переживай ты так, дед! Возьмём мы его - и пикнуть не успеет.
- Где они поселились, мне неведомо, - задержался с ответом подполковник Иващенко. - Это точно знает военврач Пилютин, они вчера о чём-то долго судачили.
41
- Пилютин может оказаться их сообщником, - предположил майор Белобородов.
- Вполне, - согласился Ковальчук. - Кстати, как звать тебя, братец?
- Степан Николаевич.
- Это ничего, что я на "ты"?
- Нет, конечно. Легенде органов госбезопасности всё можно!
- Не льсти, Стёпа…
- Я искренне! Накануне операции Юрий Владимирович, лично проводивший инструктаж, рассказал мне вашу биографию.
- Что ж ты возмущался, когда я командование на себя перебирал?
- Так я сразу не понял, кто передо мной. Вы же не представились…
- Виноват, исправлюсь.
- Проехали, товарищ полковник! Что будем делать дальше?
- Для начала поговорим с главврачом, потом посмотрим… Ты, Ваня, останься возле главного корпуса, сядь на лавочку и сделай вид, что дремлешь. Заметишь профессора или Неллю - никаких действий без дополнительной команды не предпринимай. Уйди в сторону, чтобы тебя не узнали, - и всё.
- Есть!
- А мы с товарищем майором пока потолкуем с руководством учреждения, понял?
- Так точно.
42
- Вы к кому, товарищи?! - завопила толстая молодуха в белом халате, когда Ковальчук взялся за ручку двери, на которой красовалась табличка "Главврач". - Там идёт пятиминутка!
- Стёпа, успокой её, - тихо приказал Иван Иванович и толкнул дверь.
- Майор Белобородов. Сидите тихо…
- Хорошо…
…На столе стояли бутылка шампанского и торт, возле которого с ножом в руке колдовала хрупкая медсестричка в коротеньком, не застёгнутом на нижнюю пуговицу халатике.
- Вы кто такой? Что позволяете себе? - глаза высокопоставленного медика, только что излучавшие трепетную ласку и нежность, мгновенно наполнились злостью и ненавистью.
- Хорошо живёте, Пал Петрович (фамилия, имя и отчество главврача были указаны на двери).
- Маня! - завизжал тот. - Маня!!!
- Не орите. Комитет госбезопасности. Полковник Ковальчук.
- О-о-очень приятно… - доктор согнулся и услужливо протянул потную узкую ладонь. - Чем могу быть полезен?
Иван Иванович руку не пожал.
- Распорядитесь вызвать в кабинет Пилютина! - произнёс он максимально жёстко, опускаясь на свободный стул.
- Слушаюсь, товарищ полковник! Слушаюсь… Иришка, найди, пожалуйста, Артемия Давыдовича!
- Момент! - похоже, она хотела добавить, по обыкновению, "мой котик", но смолчала и, виляя тощим задом, медленно пошла к выходу.
- О товарище Ковальчуке - ни слова, я верно говорю?
- Абсолютно.
Спустя две минуты в кабинет ввалился десятипудовый увалень с огромным носом, поражённым какой-то странной болезнью, вызвавшей покраснение и напухание сморкательного органа. "Не стесняйся, пьяница, носа своего, он ведь с нашим знаменем цвета одного" - вдруг вспомнились ветерану запрещённые стихи, гулявшие по его конторе уже чуть ли не полвека.
- Вызывали? - тем временем развязно и нагло бросил Пилютин.
- Полковник Ковальчук. Из Комитета, - испуганно протарахтел Павел Петрович, кивая на седовласого гостя, вальяжно разместившегося в углу просторного кабинета.
Артемию Давыдовичу сразу же захотелось по малой (а может, и большой) нужде, чтобы удовлетворить её, он попытался выскользнуть из кабинета, но путь уже преградил Белобородов.
- Куда это вы собрались, гражданин хороший?
- В туалет…
- Обкакались?
- Никак нет…
- Значит, у вас всё впереди, - он повернулся к медсестре, с которой успел найти общий язык, и, показывая два ряда ровных белых зубов, громко распорядился: - Принесите доктору утку, Мария Борисовна!
- Слушаюсь, товарищ майор! - принимая игру, весело отрапортовала девушка.
43
- Итак, каких людей вы устроили вчера вечером в санаторий без путёвки? - спросил Ковальчук, жестом приглашая Пилютина сесть.
- Ка-ка-каких людей?
- Вот и я спрашиваю - каких? Неужели их было так много, что вы не можете всех вспомнить?
- Не-ет! - заблеял, как заблудшая овца, доктор. - Только двое. Он и она.
- Любовники?
- Непохоже… Скорее отец и дочь - слишком добрые у них отношения! Я… Я… Я не хотел их поселять, но старик обещал не сегодня завтра подвезти все необходимые документы.
- Как он объяснил их отсутствие?
- Сказал, что его ограбили… В поезде… Деньги, мол, были в сумочке у Тамары, поэтому остались в целости и сохранности, а документы - в повешенном на крючок пиджаке, который преступники забрали с собой. Вот такая неприятная история, товарищи чекисты… Я могу наконец выйти? Припекает так, что больше нет сил!
- Сейчас Маня принесёт уточку. В неё и оправитесь под присмотром главврача, - еле сдерживая хохот, процедил сквозь зубы Белобородов.
44
Ковальчук снял с Пилютина огромный белый халат и закутался в него. Белобородов "раздел" пышную Маню и следом за полковником направился в "люкс", снятый разыскиваемой парочкой.
- Я беру на себя профессора, а ты - Неллю, понял?
- Может, наоборот? С ним будет нелегко.
- Не переживай, справлюсь. А, чёрт! Одного мы с тобой не предусмотрели…
- Чего?
- У них наверняка есть яд… Одно неосторожное движение - и мы можем остаться без погон. Мне это не страшно, а тебе, как я понимаю, ещё расти и расти.
- У меня в кармане есть бинт. Я Неллю скручу и сразу забинтую ей рот.
- Боюсь, не успеем… Надо придумать что-то оригинальное… Пошли назад к Маховикову.
- А это кто?
- Читать умеешь? Павел Петрович - главный врач.
45
Маховиков и Пилютин сидели по разным углам. Угнетённые, подавленные, разбитые.
Маня грозно восседала на стуле посреди великолепного начальницкого кабинета и держала под прицелом обоих лекарей.
- Встать! - скомандовал Ковальчук. - Включайте мозги, граждане эскулапы, это смягчит вам наказание.
- Скостит срок, но не намного! - предварительно подморгнув девушке, зло уточнил Белобородов, часто использовавший в своей речи блатную лексику. - Нам надо взять ваших постояльцев без шума и пыли . Чтобы они даже не дёрнулись. Подскажите, как это сделать?
- Не знаю… - синхронно пожали плечами доктора.
- Стойте! - вдруг спохватилась находчивая медсестра. - Вы прописывали им какие-то процедуры?
- Да. Кардиограмму, - обречённо признался Артемий Давыдович. - На 11:00…
- Товарищи чекисты под видом медперсонала заранее проникнут в помещение, где будет проводиться диагностика сердца, и повяжут преступников жгутами, пока они находятся в горизонтальном положении со всевозможными датчиками на теле.
- Молодец, Маня! - майор восхищённо поднял вверх большой палец правой руки с треснувшим ногтем. - Учитесь, Гиппократы…
- Посмотри на часы, Стёпа! - остудил его пыл Иван Иванович.
- Блин, без четверти одиннадцать…
46
Первым на кардиограмму пошёл Селезнёв. Ничего не подозревая, позволил опутать себя электропроводами и, предвкушая блаженство, закрыл глаза. В это время из-за ширмы появились Ковальчук и Белобородов, набросились на него, заклеили пластырем рот и примотали руки к туловищу широким резиновым жгутом.
На лице профессора при этом читались удивление, разочарование и лютая жажда мести. Второй раз в жизни один и тот же человек помешал осуществлению его далеко идущих планов!
- Кто следующий? - выглянув в коридор, спросила сестричка, основательно проинструктированная оперативниками.
- Я, - мило улыбнулась пациентка Пушнова.
- Проходите, пожалуйста.
- А где папа?
- За ширмой. Одевается.
- А…
Она легла на кушетку, всё ещё надеясь найти глазами своего родителя или хотя бы услышать его голос, но вскоре взяла себя в руки - медсестра казалась очень учтивой, обходительной и делала свою работу без суеты и спешки, не выказывая при этом ни волнения, ни тревоги. Не верить ей было бы кощунством.
Нелля окончательно успокоилась и, когда над ней нависла мужская фигура в белом халате, даже не пыталась сопротивляться.
Майор схватил её за руки и плотно прижал их к туловищу.
"Что вы делаете?" - хотела закричать женщина, но не смогла, "кричалка", а одновременно и "кусалка" уже была "на замке".
Ковальчук вспорол накладной воротник выходного платья и достал ампулу с ядом.
- Всё - можешь отпускать змею, жало вырвано, а без него она не представляет для нас никакой угрозы!
47
У Селезнёва тоже нашли и, конечно, сразу же изъяли сильнодействующий яд.
- Ненавижу, ненавижу!.. - забрызгал слюной профессор, когда ему освободили рот.
- Побесись немного, это полезно, - успокаивающе похлопал его по плечу Иван Иванович, сидевший рядом в чёрном, точнее сером, "воронке".
Пушнова вела себя спокойно, не плевалась и не бросалась на людей. Однако и в её глазах Ковальчук не видел и тени раскаяния. Беспокойство - да, тревога за свою шкуру - вполне возможно, но никак не сожаление по поводу того, что она следом за отцом стала на преступную стезю, бросила вызов всему советскому народу, созидательный труд которого опять оказался под угрозой.
Что ж, неуёмные господа-империалисты, вашим планам в очередной раз не было суждено сбыться!