Вылез из "Базар-Мазара" белый от пыли, как Снегурочка, прямо во внутренний угол "Снегурочки", где она висела. Со "Снегурочкой" Макс тоже был знаком на невысоком уровне, – точнее, это было знакомство на уровне, чуть выше гостиничной кровати (у нее чуть ниже, а у него чуть выше), – простите за суровую правду этой пошлятины. Она обычно работала на авто выставках, – знаете, это когда рядом с авто знойную девицу ставят на шпильках в пляжном наряде, – в платье, от которого одно название осталось. Это чтобы глаза "замылить", чтоб все дефекты авто не так обильно были видны… Оно понятно: если рядом стриптиз показывать, да водкой поить, то обалдевшие клиенты новый "Роллс-ройс" от старого "Запорожца" отличить не смогут. Да и вообще авто затеряется в толпе любителей сладкой "халявы"! Теперь "Снегурочка" с хрустящей ледовой корочкой висела в обвязке, с ласковым звоном сосулек в волосах. В чарующем свете луны и фонаря. Кружевные трусики и лифчик, – надежная защита от вульгарной "порнухи".
Каковы на пруссике
Лифчики и трусики! -
Благодать на личике, -
Трусики и лифчики…
Прелесть какая! Заоблачный ледяной цветок! Макс просто задыхался от эстетическо-эротической крутости заоблачной красотки, "залетевшей" и "туда" и сюда по воле своего партнера, "худоперчивого", но уже "крутозаверченого" на неровностях. Тот безобразно "разобрался" с маршрутом, и потому его после срыва нижележащие скалы "разобрали" на мелкие детали.
Было тело, потом дело -
Мясо в воздухе летело…
Максим был не "обходительный", а "предупредительный", – он его не "обходил", и "предупреждал", но, видно, следовало бить и сильнее и больше, и не только руками…
Кстати, "мокрый блин" был не самым гениальным изобретением Максима. Самым замечательным изобретением была "сухая мочалка", – мочалка для мойки посуды, подвешенная на резинке над раковиной. Изобретение, до которого другие додумались бы только в 22 веке. Она экономила уйму времени, сил и мыла домохозяек. Максим ее придумал, когда завис однажды вниз головой на стене-отрицаловке, и чуть не отдал концы, – тяжело даются новаторские решения! Еще одним гениальным изобретением великого Макса был нудистский купальник. Детали этой одежды так хорошо имитировали кожно-волосяной покров, что девица в нем казалась совершенно голой, и только специальная надпись (типа: "Я одета, идиот!", "Пояс верности"), штамп или бирка "девственница" выдавали наличие "одежки" и защищали от подозрений в нескромности и от придирок милиции…
Уже следовало "принять" для храбрости. Предыдущий стопарь спирта явно выработался, и храбрость начала подводить. К стопарю Макс прибавил еще чекушку бальзама из смеси кока-колы и нектара бледной поганки с добавлением керосина и украинского первача № 1313. Такой тоник бодрил и обращал в бегство любую чуму и язву…
Выше Максим прошел бастион "мороженой грудинки", цепь "склепных балконов", трубу "гильотина", зубья "фата-морга", балду "Плаха", потолок "Виселица" и контрфорс "Скотобойня". "Содержание" этих препятствий оправдывало их скромные названия. Дальше шел пояс "кровавых скал", огромный нависающий карниз "траурная лента" и жуткая плита "катафалк", чуть повыше Биг-Бена, сильно и со скрипом пошатывающаяся на ветру. Натурально "выскрипывался" "тот самый" этюд Шопена: "Там, там тарам – тарам там там там тарам!"
Выше бастиона Максим подумал: "Может, ну ее, эту развалюху, которая качается. Раскачать ногой в резонанс, чтобы упала. Только бы не придавила, – но, если сверху сделать, не придавит…". Раскачал, внизу здорово поскрипело, а потом вся скала исчезла в темноте. Но вместе с ней исчезло и озеро внизу вместе с гостиницей, в которой, как все знали, всегда тайно встречались олигархи с киллерами. Это чтобы "заказывать" им своих близких друзей и родственников. А теперь, – ни "Биг-Бена", ни озера, ни олигархов, ни киллеров! Зато все "заказанные" целы! "Вот ведь, – подумал Максим, – сколько пользы от одной идиотской прихоти случается!
Мимо пролетел "чувак", извините, чудак, в обнимку с шифоньерным обломком скалы. За ними тянулся конец альпинистской веревки такого качества, что страховать на нем было никак нельзя, – он годился в смысле надежности только для того, чтобы отхлестать по попе его обладателя. Правда, упавший клиент пытался затормозить падение с помощью парашюта. Но это были слабые попытки, – настолько парашют был грязный и рваный, хоть и импортный. Весь в дырах, с надписью: "Super-Makintosh-1897". "Высоко залез, долго жить будет", – уважительно подумал Максим, зная, как долго отсюда еще лететь вниз.
За парнем сверху так же бесшумно вылез ломаный вертолет без винтов, с большой дыркой в боку, и тихо скрылся внизу, в темноте. Наверно, его зашибло камнем с вершины. Там, под стеной, уже лежало около сотни битых вертолетов и самолетов. Одним больше, одним меньше… Радость сборщикам утиля и ритуал-провайдерам!
Предпоследний участок носил название "Гробовой крест". Здесь регулярно падали камни и лед по форме и размерам – то гробы, то надгробия, то кресты для натурного распятия. Сколько здесь сорвалось и побилось народу мог знать только ледник Могильный, саваном белеющий внизу! На него решались ходить только самые храбрые мародеры, – из них пока никто не вернулся… По "Гробовому кресту" тоже не пролез никто. Все померли на предыдущих "мементо-умористых" скалах. Но Макс прочмокал его блинами очень быстро.
К вершине подводил гребешок "топор палача". Максим потерся об его лезвие намыленными щеками, аккуратно сбривая щетину. Попытка сесть на этот гребешок закончилась бы "раздвоением личности" с падением половинок в разные стороны! После "топора палача" брезентовые штанишки Макса превратились в мини-юбочку. А ноги оказались так же чисто выбриты, как и лицо. Кстати, штанишки эти тоже были изобретением Макса, – они и трусики под ними имели ширинку "от пояса до пояса", – гениальный пример физиологичной функциональности, вдобавок совершенно исключающей в гардеробчике дискриминацию по половому признаку. И не препятствующие общению по этому признаку. Резинка шаровар выдержала, – она обладала повышенной прочностью, чтобы не лопнуть от смеха в самый неподходящий момент…
Стена СК (теперь "Стена Крутоперцева") взята! Ну и стриптиз она устроила, – от одежды и "снаряжа" одни лохмотья остались! Срамота, да и только! "Эй, весь в "полосочку", – дай папиросочку!.."
Вершина остра, как само восхождение, – Макс, стоя в "дурь-шланге", сумел усесться на шпиль, подложив стопку мокрых блинов. ИТО покалывало. Нельзя было отказать себе в удовольствии погреть замерзшие ноги над примусом и одновременно пожарить настоящих, горячих блинов, – тогда вопль: "Во блин!.." насчет этого похода будет трижды обоснован. Надо достать и выпить шампанского, наполовину со льдом. Осторожно извлечь сей взрывоопасный предмет, – бутылку. Максим живо сознавал, какому смертельному риску подвергался с такой бомбой в котомке. В памяти жили совсем недавние случаи с похоронами. Знакомому альпинисту пробка от бутылки попала в лоб, он очень обиделся и умер. Кошмар! Другой лакомка на восхождении неосторожно открывал пробку зубами, – ему шампань ударила в лицо, он оступился и упал со стены. У третьего бутылка взорвалась в рюкзаке, – не пережил потери и умер от морального истощения. Четвертый погиб от бутылки, кем-то брошенной сверху… Товарищи этих несчастных целых девять дней не пили шампанское. Ужас! А сколько тяжелых душевных травм от неосторожно разбитых бутылок!.. А сколько склеротических инсультов от недопития, от непромывки мозгов спиртом?..
"Пусть теперь попробуют не повесить на меня "Золотую Кошку". Вот скандал-то будет с дракой. Прямо сласть! Я на этих паразитов тогда всех остальных кошек повешу, ржавых, дохлых и вшивых. И "золотые" шишки на всех", – подумал Максим, – жаль только, что метели и урагана на подъеме не было, – без них восхождение теряло в сложности и привлекательности…"
Пустую бутылку с запиской повесил на прусе за горлышко, – вожделенный приз для последователей. Пусть-ка попробуют снять!
Куранты пробили полночь, – посигналил вниз на хижину фонарем. Там увидели и ответили, – будут встречать "с победой". Бросил вверх тряпку параплана, спрыгнул в пустоту ущелья. Оставалось четыре минуты, чтобы слететь, завернуться в параплан, как в тогу, вломиться в бар хижины и выиграть на пари ящик пива и банку селедки. Чтобы почувствовать себя не только "человеком", но и аквариумом! Успею! – подумал Макс. Он был прав потому, что он был лев!
***
Микита Нахалков подумал: Вот звериная шутка насчет царей, правда: раз ты лев, значит, ты прав! А, кстати, логика левых: "Если ты "лев", то ты прав" прямо противопоЛОЖНА логике правых: "Если ты прав, то ты лев". Но они едины в заявочках и на правоту, и на львиную долю! Руль справа, руль слева, – и тот и другой, увы, не на месте, ежели не работают, или если крутят в канаву или только, извините, "под себя".
Микита слез со шведской стенки. Положил ноутбук на стол, включил свет. Было 5.33. Хорошо поработал за ночь! Лучше всего новые сценарии сочинялись вот так, – ночью, в темноте, в висе под потолком… Конечно, по "кровавым скалам", "траурным лентам" и "фата-моргалам" надо еще кое-что "доморгать"! Но уже с таким сценарием "Крутой перец" мы утрем нос и создателям "Скалолаза" и "Вертикальным беспредельщикам" с их нитроглицерином! Нитроглицерин! Сущая чепуха, "позапошлый век" и смешная выдумка по сравнению с "мокрым блином". А что такое гибель группы идиотов-киллеров по сравнению с целым колодцем скелетов умных и честных людей! Микита довольно потер руки. Знай наших! Дорогу русскому экстриму! Если цинизм, пошлятина, ахинея и бред становятся образцовыми, то это уже искусство! Живой синтез, мультимедия стилей! "Классицинизм", "вампир", "баракко", "бардако", "гоптика"! Были б и смех, и слезы, и похвальба и угрозы! Побольше ругани, криков, обжорства, соплей, плевков и камней от критики! Скандал покруче насчет того, кто круче!.. Для дамских ушек, скажем, "ново", но жизнь, гражданочки, сурова! Не понимают дамы мужской юмор, – вздохнул Микита, засыпая, – воротят носики, кладут вопросики. Утонченный вкусик дубинка не искусит. Укусит! Смех – явление нелогическое, но физиологическое! Рекламу купальников, блинов, автовыставки, дверей, пива и шампанского вставил. Осталось только на сценарий резину "натянуть", подтяжки и презервативы, – сущая чепуха…
Успех обеспечен. По крайней мере, на уровне "НеуМОлимых мстителей"! Хороший будет "блок-бастер", точнее, "глюк-бабстер", в том смысле, чтоб экзальтированных дамочек на носилках выносили. И пусть попробуют не дать по крайней мере пары "Оскарид"! Вот скандал будет с дракой, прямо сласть! Вместо фуршета такой "шуршун" с хрустом хрусталя и "порывами" платьев на девочках! Нет, фуршет и девочек они отдать не решатся, – это святое, ради великосветской пьянки весь "винофестиваль". Но слишком сильно бить не стоит, – сильно побьешь, так на тебя молиться станут. И скоро из тебя, хорошего человека такую сволочь сделают, что… возомнишь себя хорошим человеком…
Миките приснилось, как сам президент вешает ему на грудь то ли орден, то ли медаль размером с блин-прихватку Максима Крутоперцева.
Исповедь "крутого" значкиста
(Юмореска)
– Ну, Колян, привет, только с гор спустился. Расскажи, как там, в альплагере на Кавказе? Круто было?
– Просто ужас! Поедешь на склоне – на части разберет. Мясо по воздуху полетит! Вниз вообще глядеть боялся, – поджилки тряслись! Даже на снегу штаны-брезент за "семнадцать мгновений" до пятой точки стерло!..
– А камнепады были?
– Кошмар! На каждом шаге! Три раза чуть голову не оторвало, пять касок поломал и поменял!
– А лавины?
– Жуть! О них лучше вообще не думать! Это хуже, чем об КАМАЗ на полной скорости, – лучше под молот лечь паровой!
– А непогода была?
– Мрак! Каждый день, – снег и дождь, мразь и грязь! И ветрюга с "дубарем" до полного мумифицирования!
– А народ как там?
– Канальство! Инструктора – сущие звери! Что ни по ним, – бьют по морде! Разрядники – страшные нахалы, пижоны, пьяницы и бабники. Зовут себя "стебовыми". Девицы чуть что – дерутся кулаками. Над новичками все смеются и издеваются, кто как может. Они для всех – законная добыча. Ноги и ботинки мыть заставляют! Дедовщина процветает. Мастера – вообще законченные само-садисты, – они сами с собой делают все, что захотят, за это все имеют и шляются, где угодно!
– А снаряжение там дают?
– Копец! Дают рвань всякую. Веревки полусгнившие, такие, что не разгибаются. Пуховки драные, в которых ты линялая птичка: перья торчат и осыпаются. Железо ломаное и ржавое, отечественного производства. Новичкам достается все, – все! Что другим не нужно!
– А кормежка как?
– Торчок! Голодуха зверская! Аппетит людоедский! Пища, любая и сырая там классовым врагом была: изничтожал ее зубами! Отбирали жрачку и морили голодом специально, "для спортивной злости".
– А тебя там хоть чему-то научили?
– Мука! Научили… кой-чему. Но не сразу, тяжело далось. Просто не понимал, что делать надо. Танька вот руки заломила, на кровать повалила, совсем растерялся! Пока она по морде два раза не объяснила, что и как делать! Что я уже "не холостой", а очень даже "горячий"! И что не "пологий", а "крутой"! И что "не слабый", а "сильный", что "мужик", а не "баба" и что с нею справиться могу, если захочу! Так объяснила, что я сразу захотел! И, что? Справился!.. Сам в себя не верил, так она заставила! Женщина-огонь!.. А начуч! Представь, подводит к виселице, а на ней чучело человека за ногу подвешено на основной веревке. "На ентом, – ехидно так говорит, – на ентом учебном пособии легко обучить тяжелым последствиям неправильной взаимной страховки. С умеренно-садистской тренировкой и соревнованиями на "долговисучесть", "сучочки" вы мои"! Я, пока узел не отвязал, полчаса вниз головой качался. Чуть не помер! А начспас издевательски так говорит: "Ежели вы рассчитываете, что я вас спасать буду, то вы очень заблуждаетесь! Я в это время водку пить буду! Радоваться и праздновать, что от идиотов избавляюсь! У хорошего альпиниста страховой полис – это его собственная башка!"
– Ну, теперь ты в горы – ни ногой!
– Чушь! Где же я такой кайф за такие гроши еще поимею! Только в горы, в свой альплагерь! Тащусь! Через три года уже до "пятерок" дойду. И тебя возьму!
– Не, я в такое дерьмо не полезу!
– Что-о! Это ты – дерьмо пока, и поедешь, как миленький!
– Нет!
– Что-о!? Тебя, помойка, не спрашивают! Не поедешь?.. Вот тебе, вот, вот! -
За сим следуют звучные удары жестких кулаков по мягкому телу.
– Ой, не надо! Ой, больно!.. А-а-а!!!.. Ведь убить можно!
– Невелика потеря, одной соплей меньше будет! Человеком можешь ты не быть, а альпинистом быть обязан! Вот тебе, мусор, вот! Я из тебя, железки рыхлой, кулаками кинжал выкую! Еще добавить?
– Ой, не надо!.. Ой, поеду, поеду я в альплагерь (горько плача, как ребенок).
– То-то же! Будешь слушаться, – "стебить" не буду! Понятливым объясняют, непонятливых бьют до понимания! За дело колочу, для твоей же пользы, которую пока не знаешь. Но поймешь! Не будешь слушаться, – убью! Закон "стебовки"! Понял?
– Понял?
– Ни хрена ты не понял! А я понял! Вот, к примеру, парашют в полете не раскрывается, или страховка отказывает и падаешь. Страшно это, или нет?
– Страшно! Ой, страшно, страшно это! (с плачем и стуком зубов от ужаса).
– Да, страшно, когда первый раз! А когда в третий раз, то не так страшно. А тем более, в пятый! Уже совсем не страшно. Привыкаешь! Страшно это тем дуракам, что летать не научились, что падать не умеют. Вот так! А люди это кто? Люди, они эта… где-то с первыми разрядами. И не со "свежими", а с "добрыми", чтоб тебя КМСы за своего считали, и от уважения стали только "за дело" поколачивать, – для обучения, а не для удовольствия. Да, КМС – это уже человек! Сам посуди, что ты за человек, ежели тебя на Чемпионат участником не допускают. Пустое место ты в протоколе и в жизни, да и только! То-то! КМСов даже мастера слегка начинают побаиваться, и бьют коллективно "втихаря", чтоб авторитет не подрывать. КМС – он даже мастера на маршруте зашибить может камнем! Если очень захочет. Техника отработана! Лет через 5–6 из тебя и из себя человека сделаю, если не убью. Танька жену подберет. Из баб "свежих", но опытных, чтоб "технике" и "настоящей любви" обучила, а до срока не похоронила. Не из девственниц-соплюшек, – этих ты сам потом, как инструктор, выводками всему обучать будешь, как свою законную добычу! Ну, а когда до "шестерок" дойдешь, – бейся, сколько душе угодно, со знанием дела и тела! На "шестерке" гробануться, – самый "кайф! И себе и другим пожелаю! Но сначала горькое битье, потом красивое житье! Слово "гром" и слово "морг" – одно и то же, только его каждый со своего конца читает! "Греми", но не "моргай". Так-то!
07.10.2003 г.
"Постскриптум" ("постой, скрипну"): Да, там, в форуме, кто-то (по имени "Например") хотел стать перворазрядником за один год. А не хотите, чтобы Вам вот так "на примере" объяснили?..
Особенности "национально-попсового сволаза"
(Юмореска на темы Яна Парнеля по "фриклаймингу")
Почему "попсового"? Потому, что "отчасти нового и популярного" и "входящего в моду". Хотя еще не понятно, "куда из нее выйдем"(то ли в историю, то ль к крематорию). Почему "сволаза"? Ну, надо же вызвать новым "словцом" с таинственной аббревиатурой ("О бревно-дурой") благоговейный трепет в мозгах отечественных и импортных ротозеев! И еще потому, что это, по сути, "свободное лазание", а отчасти, и "сволочное лазание" в смысле трудности и опасности. А слова "свобода и "сволочь", – слова, очень близкие нам по представлениям нашей политической действительности. "Сволаз" звучит как-то роднее и короче "попсового" фриклайминга, ломающего и язык, и души непросвещенных наших патриотов так же легко, как хороший рывок ломает камалот с трещиной (в скуле, а не в скале).
Чтобы утвердить свой стиль, мы должны придумать и свой "ТЭРМИН"! Тогда нас будут отличать, ценить и благоговейно уважать, даже при полном неумении лазать. Понимание сего тезиса у меня глубокое, – сам не умею! Но, интересно, здесь та же закономерность, что и в науке: чем больше учишься, тем глубже понимаешь, насколько ты слаб…
Так, драку по терминологии на форуме я спровоцировал. Теперь перейдем к сути.