Обыкновенная кража или очередное посягательство на жизнь фараона, совершенное вражеским соглядатаем? Попытка уничтожить Яхмоса, расправиться с ним, как с его отцом и братом? Да, скорее всего такова была цель врагов.
- Ты бываешь во многих местах. Достаточно ли ты заботишься о своей безопасности?
- Забочусь, как могу.
- Охраняет ли стража дверь твоей опочивальни по ночам?
- Да, и я сам выбираю телохранителей.
- Кроме кражи, ничего больше не случилось?
- Ничего.
Яххотеп и Яхмосу пришлось еще утешать разом одряхлевшего Кариса. Тетишери назначила его управляющим дворцом, и теперь он почувствовал, что силы оставили его, и он больше не может справляться со своими обязанностями.
- Я слишком стар, возлюбленные мои повелители. Найдите мне замену, возьмите на мое место молодого человека, полного сил.
- Невозможно заменить Тетишери и тебя, Карис, - возразила ему Яххотеп. - Время ли искать замену, когда идет война? Уклад дворцовой жизни должен остаться прежним. Кто кроме тебя сумеет поддерживать его, исполняя все положенные ритуалы? Все, что ведомо только тебе, ты должен передать фараону Яхмосу.
- Я понял вас, госпожа, вы можете на меня положиться.
Мать с сыном провели вечер на берегу священного озера в Карнаке. Никаким разногласиям, никаким душевным смутам не было места здесь, где все дышало близостью к богам.
- Приходи сюда чаще, - посоветовала Яхмосу Яххотеп, - здесь ты отрешишься от обыденной суеты и воспаришь над ней, словно птица. Расправь крылья мыслей, как птицы расправляют крылья и созерцай священные воды, где зародилась жизнь и где она вновь растворится, когда миру придет конец. Царство твое преходяще, Яхмос, пища твоя - вечность, но здесь и сейчас придется тебе бороться с силами тьмы.
- Завтра ты вернешься в Пер-Камос, мама?
Яххотеп прижала к себе хрупкого подростка, которому грозили сотни смертей.
- Да, завтра, ранним утром. А ты ищи добровольцев и не выпускай из виду работы на верфях.
- Без бабушки мне придется нелегко.
- Испытания только начинаются, Яхмос.
18
Одна только Ветреница не умирала от страха на корабле, направляющемся из Египта на Крит. Первые два дня прошли в тишине и спокойствии, но на третий день налетела буря и превратила плавание в ад. Тошнило даже капитана, а трех человек смыло за борт.
Ветреница не замечала ярости моря. Погрузившись в воспоминания о Миносе, она думала о том, как была с ним счастлива, перебирала минуту за минутой сладостные часы их близости. Возлюбленного больше не было рядом с ней, и никогда она не будет лежать в его объятиях.
Сановник-критянин, встретивший на берегу сестру верховного владыки гиксосов, ограничился общепринятыми формулами вежливости и сопроводил ее в царский дворец Кносса, обитель Миноса Великого. Ветреница даже не взглянула на улицы, по которым они ехали.
Она оставалась равнодушной, когда они приблизились к роскошному дворцу и оказались в тронном зале перед царем Крита, величественным бородатым старцем, восседавшим на резном каменном троне с грифонами.
Только при виде фантастических чудищ взор Ветреницы оживился. Грифоны были великолепны, они внушали страх, но не было на них той печати гениальности, что лежала на творениях ее возлюбленного…
Ветреница оглядела придворных: они стояли толпой, в красивых одеждах, одни с длинными волнистыми волосами, другие - с короткими, туго завитыми. Мужчины пожирали ее глазами, отдавая дань красоте.
- Я привезла тебе тело художника Миноса, которому ты оказал честь, позволив носить свое царское имя.
- От чего умер Минос?
- Царь Крита! Мне бы хотелось поговорить с тобой наедине.
Вокруг поднялся ропот, просьба показалась дерзкой.
- Господин, вы не должны подвергать себя риску, - с поклоном произнес один из придворных.
Минос Великий улыбнулся.
- Если ты опасаешься, что эта прекрасная женщина прибыла к нам с дурными намерениями, обыщи ее.
- Никто не смеет прикасаться ко мне, - произнесла высокомерно Ветреница. - Достаточно моего слова - я безоружна.
- Твоего слова мне достаточно, - кивнул критский царь. - Оставьте нас!
Придворные покинули зал, Минос Великий поднялся со своего трона и подошел к Ветренице.
- Садись подле меня на эту скамью, - предложил он красавице.
Ветреница отозвалась не сразу, она стояла неподвижно, вперив взгляд в пустоту.
- Для чего красота, если душа погрузилась в отчаяние? - задал ласково вопрос царь.
- Я любила Миноса. Я хотела жить с ним здесь, на Крите.
- Должен ли я истолковать твои слова, как весть о том, что его смерть была насильственной?
- Он был убит, - подтвердила Ветреница, стиснув зубы, чтобы не разрыдаться.
Царь молчал довольно долго.
- Знаешь ли ты виновника?
- Услугами женщины-убийцы воспользовались жена главного казначея и жена верховного владыки. Но не без молчаливого согласия Апопи! Он позволил убить Миноса, потому что тот злоумышлял на него, желая во что бы то ни стало вернуться на Крит. Не в моих силах было помешать преступлению.
- Я сожалею о случившемся, - сказал Минос Великий, - но не вижу возможности наказать виновных.
- Уничтожь гиксосов, - совершенно серьезно сказала Ветреница.
- Горе помрачило твой разум, ты сама не понимаешь, что говоришь, - ответствовал ей царь.
- Я приехала, чтобы открыть тебе две важные тайны. Первая из них: смертельная вражда разделяет Хамуди, главного помощника владыки, его правую руку, главного казначея, и Яннаса, верховного полководца и предводителя флота. Хамуди и Яннас ненавидят друг друга, и каждый из них мечтает уничтожить соперника. Яннас - опытный и жестокий воин, но Хамуди всячески вредит ему, даже в ущерб интересам царства.
- Их вражда мало что значит, потому что войско гиксосов непобедимо.
- Вторая тайна: гиксосы потерпели уже не одно поражение. Фивы восстали против них, и войска под предводительством царицы Яххотеп выказали необычайную отвагу и мужество. С тех пор как младший сын царицы был коронован, к Египту вернулась сила. У Яххотеп нет другого желания, как только освободить родную землю от пришельцев.
- У царицы Яххотеп нет ни малейшего шанса на успех.
- Войско ее старшего сына Камоса преодолело все заградительные линии гиксосов и вторглось с тремя сотнями военных кораблей в гавань Авариса.
Царь Крита не мог скрыть изумления.
- А ты… не преувеличиваешь?
- Заключи союз с Яххотеп и не оказывай гиксосам никакой помощи. Если ты поступишь по-другому, рано или поздно Апопи уничтожит Крит.
- Отказаться быть вассалом верховного владыки? Может быть, ты хочешь, чтобы я подписал себе и Криту смертный приговор?
- Нет, если ты заключишь союз с Яххотеп, и она одержит победу.
Минос Великий поднялся.
- Мне нужно подумать. Управитель царского дворца проводит тебя в отведенные для тебя покои.
Слуги занимались прекрасной азиаткой, а царь тем временем созвал своих ближайших советников и поделился с ними известиями, которые привезла Ветреница.
- Эта женщина не в своем уме, - заявил тот, кто в качестве посланника передавал дары Крита Апопи. - Она спит с придворными и сановниками, выслушивает их признания и тут же сообщает владыке гиксосов, если кто-то из них высказывался о нем без должной восторженности. С чего вдруг критянин Минос стал для нее дороже соотечественников?
- Мне показалась, что она говорит искренне.
- Это ловушка, господин. Она хочет соблазнить и вас тоже, выведать ваши истинные намерения, а потом отдать вас на суд Апопи. И Яннас, и Хамуди покорны верховному правителю, он повелевает ими обоими. А что касается Яххотеп, то она всего-навсего жалкая бунтовщица. Восстание скоро будет подавлено, а все его участники наказаны с примерной жестокостью.
Слушая речь посланника, сановники одобрительно кивали головой.
Однако, похоже, его слова показались не слишком убедительными царю Крита.
- Для начала мы избавимся от этой женщины, - наконец вынес он свое суждение. - Я напишу Апопи, что корабль его сестры разбился у берегов Крита, и, несмотря на все наши усилия, нам не удалось отыскать ее тело. Что делать дальше, посмотрим.
Начальник отряда колесничих, которому было приказано осаждать Мемфис, внимательно наблюдал, как его отряды в десятый раз идут на приступ города, обнесенного белыми стенами. После ожесточенных боев он овладел почти всеми предместьями, захватывая дом за домом. Египтяне понесли немалые потери, но продолжали стойко сопротивляться.
Против гиксосов поднялись все жители города: они были уверены, что царица Свобода непременно придет к ним на помощь.
Начальник отряда колесничих не сомневался, что его усилия увенчаются победой - Мемфис падет, - однако осада обещала быть долгой. Он посылал донесения и главному полководцу Яннасу, и главному казначею Хамуди, прося у них подкрепления. С несколькими тысячами воинов он гораздо быстрее отворил бы ворота города.
Яннас отказал ему: он продвигался с войсками на юг, каждый воин был у него на счету. Но начальник колесничих не сомневался в благоприятном ответе главного казначея - в военных лагерях Дельты оставалось много пехотинцев.
Каково же было его удивление, когда он получил официальный ответ из Авариса от имени Апопи. Самой важной задачей была безопасность столицы. Решать, как справиться с Мемфисом, он должен самостоятельно. Может быть, голод умерит воинственный пыл жителей мятежного города?
Начальник колесничих не стал настаивать, боясь навлечь на себя гнев вышестоящих. Отныне он решил, что будет лишь точно исполнять полученные приказы, как положено всякому добропорядочному гиксосу, не сомневаясь, что рано или поздно белые стены Мемфиса падут, а все жители будут перебиты.
19
Увидев причалившую к пристани барку, воины Пер-Камоса издали ликующий крик. Царица Свобода вернулась! Вдохновительница вновь была во главе египетского войска, и готовность сражаться в каждом из ратников вспыхнула с новой силой. Они верили, что Яххотеп сумеет противостоять напору гиксосов, мало того - поведет их в наступление!
С тех пор как небольшой городок стал главным опорным пунктом обороны египтян, он очень изменился. Вместо шатров и палаток появились дома и стены, на берегу построили удобную пристань, что облегчило разгрузку припасов, не забыли и о специальных причалах для боевых судов.
- Как наши дела? - осведомилась Яххотеп у градоправителя Эмхеба.
- Мы в полной готовности, госпожа.
- Флотоводец Хонсухотеп доволен своей линией обороны?
- Он значительно укрепил ее.
- Так не будем терять времени и выведем наших воинов на позиции. В последнем сообщении, принесенном Плутишкой, говорится, что Яннас совсем близко.
Последняя схватка с отрядом под предводительством Афганца и Усача была особенно ожесточенной. Нет сомнения, что войска Яннаса одерживали победу за победой, не спеша продвигаясь все дальше на юг, но они лишились еще двух кораблей, да и людские потери были чувствительными. Поэтому все гиксосы прославляли осторожность и предусмотрительность своего главнокомандующего. Египтяне нападали в самых неожиданных местах маленькими отрядами, которые были обречены на смерть.
- Мужества у египтян не отнять, - признавал Яннас, разговаривая со своими подчиненными. - Нет сомнения, что мятежники не сложат оружия и будут сражаться до последнего.
- Беда в том, господин, - напомнил один из офицеров, - что мы до сих пор не знаем, где Яххотеп собрала свои войска. Наших разведчиков уничтожают, ни один из них не вернулся и не принес нам никаких сведений. На мой взгляд, царица укрепляет Фивы и ждет нас там.
- В таком случае она поставила бы на карту все, - сказал Яннас. - И все проиграла бы, потеряв и войска, и столицу. Нет, не думаю, что нас ждут под Фивами. Вероятно, Яххотеп построила свою линию обороны где-то в Среднем Египте. Я чувствую, мы близки к цели.
Измученные, изнуренные Афганец и Усач вернулись в Пер-Камос с жалкими остатками своего отряда.
Кошечка сразу же принялась врачевать раненых, многие из которых, получив слишком серьезные ранения, ушли из жизни. По счастью, рана Усача на ноге, хоть и загноилась, не была глубокой. Ее скоро вылечили с помощью бальзамов и мазей.
Царица Яххотеп приняла двух офицеров у себя, в маленьком дворце, главный покой которого был превращен в святилище, где хранился меч Амона.
- Госпожа, как могли мы замедлили продвижение Яннаса. Но какой ценой!..
И Усач, и Афганец скорбно потупились.
- Вы великолепно выполнили свою задачу, - с благодарностью сказала Яххотеп. - Выиграли драгоценное для нас время и дали возможность выкопать обходные каналы.
Слабая улыбка тронула печальные лица воинов.
- Значит, наши люди погибли не зря?
- Они заплатили жизнью за нашу возможность победить. Если бы вы не задержали Яннаса, мы бы ничего не укрепили и не построили.
- Мы перебили много гиксосов, нанесли урон их флоту, - продолжал свой доклад Афганец, - и все-таки они более многочисленны, чем мы, и оружия у них гораздо больше.
- Как вы считаете, когда нам ожидать нападения Яннаса?
- Он стал настолько осторожным, что двигается вперед на ощупь, - проговорил Усач. - Нужно по-прежнему уничтожать его разведчиков, чтобы он открыл перед собой Пер-Камос в самый последний миг. Думаю, что у нас в запасе не менее трех недель.
- Ия того же мнения, - подтвердил Афганец.
Со времени последней серьезной стычки с египтянами прошло три недели. Гиксосы продолжали продвигаться вперед, проверяя каждую пядь. На водах Нила ни единой лодки. Селения на берегах пусты.
- Нет сомнения, что враг продолжает отступать, - высказал мнение помощник флотоводца. - Почему бы нам не увеличить скорость? Мы гораздо быстрее доплывем до Фив.
- Мы не знаем, где именно затаился противник, готовя нам засаду. Спешить равносильно самоубийству.
- Но вот уже много дней мы не встречали на своем пути никакого сопротивления.
- Это-то и внушает мне тревогу. Думаю, что египтяне собрали где-то свои войска, желая преградить нам путь.
Нил делал изгиб, и, выплыв из-за поворота, Яннас обнаружил выстроенное Хонсухотепом заграждение из боевых кораблей напротив Пер-Камоса.
Гиксос сглотнул слюну: наконец-то вожделенная битва!
И тут же принялся зорко осматривать окрестности. На обоих берегах пальмы и кусты тамариска. Наверняка за ними скрываются египетские лучники. А прямо перед ними выстроился вражеский флот - суда быстроходнее, чем у гиксосов, но зато не такие тяжелые.
- Смотрите, господин! Это она!
На корме корабля, украшенного знаменем с изображением серебряного диска луны, плывущего на серпе-барке, стояла женщина в красных одеждах, увенчанная золотой диадемой, и держала в руках сверкающий на солнце меч Амона.
Царица Яххотеп… Да, это она. Кто еще мог отважиться на такое!..
- Она выражает нам свое презрение и хочет заманить нас, - сказал Яннас. - В середине заграждения откроется проход и, как только мы воспользуемся им, окажемся в ловушке. Ловко, но не слишком… Яххотеп недооценила меня, и просчет окажется для нее роковым.
- Каков будет ваш приказ, господин?
- Мы пойдем в наступление по всей линии египетских кораблей. Мы сметем их плавучее заграждение. Столкновение будет ужасающим, рукопашная на кораблях свирепая, но неожиданность нападения обеспечит нам преимущество.
- А боевые колесницы?
- Побережем для Фив.
Тяжелые корабли гиксосов медленно разворачивались, принимая боевой порядок.
Быть может, египтяне пустятся наутек, сообразив, что хитрость их разгадана, и они будут легкой добычей гиксосов?
Но нет, корабли стоят все так же неподвижно.
"А царица, однако, упряма, - подумал Яннас. - Решила скорее умереть, чем отступить. Красивое безумство, но все-таки безумство".
Заслонившись щитами, лучники-гиксосы приготовились ответить на выстрелы египтян. Но к их величайшему изумлению, египтяне не стреляли.
Яннас смотрел не без удивления, как его боевые корабли - за исключением тех, что везли колесницы - приближаются к плавучей преграде.
Внезапно берега словно треснули. Пальмы, как подрубленные, упали на атакующих, кусты тамариска раздвинулись и стали видны обводные каналы, откуда множество барок ринулись на гиксосов.
Теперь и египетские лучники обрушили на нападающих тучи стрел - загорались паруса, падали в воду люди. Со снующих барок фиванцы поджигали вражеские корабли, пробивали обшивку. Неуклюжие, тяжелые суда гиксосов, потеряли в тесноте маневренность и, полыхая, медленно погружались в воду.
Побелевшими губами Яннас приказал отступать.
20
Яхмос повзрослел. Царственная стать юноши невольно внушала почтение, но еще большее уважение вызывала та истовость, с какой он исполнял обязанности фараона. Более хрупкий по сложению, нежели его старший брат Камос, Яхмос поражал окружающих целеустремленностью, серьезностью и неутомимым трудолюбием.
Руководствуясь дельными и подробными рекомендациями управляющего Кариса, хранителя царской печати Неши, смотрителя житниц Хирея, Яхмос твердой рукой держал бразды правления хозяйством фиванской провинции и соседствующих с ней земель. Благодаря своей неподкупности и справедливости, юному фараону удавалось сытно питать фиванцев и хорошо кормить войска. Кроме того, в закромах был накоплен запас зерна на случай неурожая.
Разрушения, причиненные гневом Сета, остались не более чем воспоминанием. Яхмос не пожалел средств на восстановительные работы. Пострадавшие отстроили себе новые жилища, куда лучше прежних. Не прошло и нескольких месяцев, как руины в Фивах исчезли. Новый город рождался на глазах, еще более красивый и удобный для житья.
Почти каждый день фараон отправлялся в гавань, чтобы посмотреть, как работают корабелы. Они трудились с большим рвением, понимая, что в их руках залог будущей победы. Египту нужно было как можно больше кораблей, бывших главным оружием против гиксосов. Яхмос знал каждого плотника, каждого строителя, осведомлялся о его здоровье и здоровье семьи. Если юноша видел, что работник изнурен, он отправлял его отдохнуть. Но был безжалостен к лентяям, притворщикам и халтурщикам, строго карая любую разновидность дезертирства в суровое военное время.
Исполняя обещание, данное матери, Яхмос пекся и о защите Фив. Он сумел набрать небольшое войско добровольцев, готовых пойти на смерть, лишь бы не допустить разорения священного города Амона чужеземцами.
Фараон не обманывал себя относительно возможностей своего небольшого отряда, но само присутствие воинов в городе успокаивало фиванцев. По примеру своего отца Яхмос всерьез обучал новичков военному искусству, предвидя в будущем серьезные сражения с врагом.
Продолжая объезжать южные селения в поисках добровольцев, Яхмос услышал отчаянные крики о помощи. В сопровождении надежных телохранителей он поспешил к стоявшему неподалеку домику землепашцев.
Два офицера-вербовщика грозили бичами девушке удивительной красоты, а она громко звала на помощь.
- Что здесь происходит? - спросил фараон.