Когда китайцы пишут письма и даже отправляют SMS-сообщения с мобильного телефона, - всё это только иероглифами. Как же это происходит, ведь в бытовом языке 3–4 тысячи самых распространённых иероглифов, а в книжном ещё во много раз больше? Тут есть два выхода. Во-первых, они нажимают, например, на клавиатуре английскими буквами: SUI, - и на экране вылезают в окошке все иероглифы произносящиеся как SUI, и они выбирают из 10–20 иероглифов подходящий. Так и в мобильном телефоне. Скорость набивки при этом меньше, чем скорость обычного письма, но ведь иероглифы тоже имеют больше смысла, чем одна буква, так что всё в порядке. И ещё можно "скомбинировать" иероглиф из палочек-чёрточек-закорючек, нажимая несколько клавиш, на каждой из которых чёрточки и закорючки. Я приобрёл себе бумажный образец китайской клавиатуры - она по размеру обычная, только на каждой клавише десяток маленьких закорючек, каждая - элемент иероглифа. Вот таковы свойства компьютеров и интернета. Все программы и игры у них тоже на китайском языке, а во всех фильмах, которые они смотрят, имеются субтитры на китайском.
Да, а есть ещё мобильники с мягким экраном и пластиковой палочкой, ею можно водить по экрану, а мобильник распознаёт иероглифы, которые рисует пользователь.
Наньин оказался ещё дешевле Куньмина, и ещё богаче на экзотические фрукты. Поскольку с этого места мы уже намеревались ехать на север, домой, - у нас была последняя возможность попробовать все плоды, чем мы и воспользовались. Также решили напечатать фотографии, чтобы утилизовать таким образом все оставшиеся у нас деньги. Заказали проявить и напечатать сперва одну плёнку, а когда качество удовлетворило, заказали сразу двадцать плёнок, хорошенько сторговавшись о цене.
На главной улице, ведущей от вокзала к реке, множество магазинов. Все они предлагали сумки, рюкзаки и одёжку по бесконечно низким ценам. Любая сумка или рюкзак стоили 10 юаней - всего 35 руб. (в Москве очень низкой ценой на подобные рюкзачки было бы 300 руб.) На рынке женщины со швейными машинками шили штаны и рубашки, которые продавались здесь же. Крестьяне притащили бананы и прочие плоды со своих полей, включая, конечно же, гигантские кабачки. Картошка здесь, как и в России, была самым дешёвым овощем - 0.3 юаня (1 рубль) за килограмм.
Наши плёнки печатались довольно долго, так что за это время мы с Демидом успели отснять ещё по паре плёнок. К сожалению, во время прогулок по городу Наньину от моего фотоаппарата "Зенит" отвалилась деталь, кнопка автоспуска, в результате чего в корпусе появилась дырочка, и все наньинские плёнки оказались подсвеченными. Наличие и сущность дырочки я понял, лишь разбирая напечатанные фотографии, и к Пекину дырочка была заклеена.
В южнокитайском городе мне запомнился: утренний жаркий туман, как в Турфане; невероятные толпы мотоциклистов и велосипедистов (их было больше, чем машин); изобилие рюкзаков, одежд и других шитых вещей - очень дешёвых, но, к сожалению, нетранспортабельных из-за объёма. Наньин оказался центром Гуанси-Чжуанского автономного района, пограничного с Вьетнамом, и на улицах и на базаре нередко встречались люди в соломенных шляпах вьетнамской внешности - видимо, местное нацменьшинство.
Наши рюкзаки потихоньку тяжелели, хотя мы и старались ограничивать себя в бесполезных покупках. Демид уже имел пару штанов, зелёные китайские кеды за 10 юаней и кучу мелкого барахла; я подцепил горсть ножиков, ножниц, фотоплёнки, всё же пару рюкзачков (не устоял), фонарь, большое количество бумажно-книжной и картографической продукции. Также наши рюкзаки отягощали мешочки с монетами - китайскими дырявыми (выменянными на российские) и российскими, и советскими старыми, которые тоже предназначались к обмену.
Вечером 23 августа мы вернулись на ж.д. вокзал, таким образом начиная скоростное возвращение домой из самой южной достигнутой нами точки. От Наньина до Москвы - примерно 11.500 километров, как через Казахстан и Урумчи, так и через Пекин-Манчжурию. Мы направились в Пекин.
От Наньина до Пекина - полтора суток езды на поездах. Остальные города страны посмотрим в другой раз. В следующий раз мы с Демидом, конечно, лучше подготовимся к Китаю: возьмём трёхмесячную визу, большой запас времени, постараемся выучить побольше иероглифов и подготовим письма для водителей и других людей на китайском языке с объяснением нашей сущности. А пока начнём наше возвращение и будем обдумывать и переваривать ту информацию, что уже получили в этой необычной стране.
25 августа. Прибытие в Пекин
Хмурым днём 25 августа мы прибыли в Пекин. По-китайски Бейдзинг, или "северная столица", когда-то был резиденцией императоров (с 1421 г.), а теперь - коммунистических вождей (с 1949 г). Пекин является одним из крупнейших городов мира, размером не меньше Москвы - порядка 12 миллионов жителей. По населению среди китайских городов уступает лишь Шанхаю - там 18 млн., но до Шанхая мы не добрались.
Когда сходишь с китайского поезда и выходишь, не показывая билет, сквозь билетный контроль, - всегда видишь большую толпу встречающих. В Пекине их оказалось особенно много. С табличками, бумажками и картонками встречают кого-то простые граждане; плакатами и флагами, транспарантами, майками и кепками с разнообразными иероглифами привлекают "своих" сотрудники разных организаций. Встречающих было несколько сотен, потенциальных встречаемых - тысячи.
В центре города находится знаменитая площадь Тяньаньмынь, крупнейшая площадь мира. На ней может одновременно собраться до миллиона человек. Мы пришли сфотографироваться, но из-за плотного тумана дальние края площади было плохо видно! Мы отложили фотосессию на завтрашнее утро.
Пекинское метро таково. Есть две основные линии - прямая и кольцевая. Есть и ещё одна линия, подобная шляпе, ответвляющаяся от кольцевой линии и идущая на север города. Проезд в метро чрезвычайно дорог - три юаня с человека (10 руб.), при этом если вы хотите перейти на третью линию, вам нужно доплатить ещё столько же. По сравнению с ценами на еду и промтовары - настоящий грабёж!
На каждой из трёх линий поезда различной конструкции. Например, на первой линии люди и продавцы могут перемещаться по всему поезду через межвагонные двери, а на второй линии составы с независимыми вагонами. На третьей линии, мне показалось, более современные поезда. Кстати, везде на схемах названия станций написаны по-английски и по-китайски, и вообще Пекин более приспособлен для передвижения иностранцев, чем другие встреченные нами китайские города. Названия всех улиц написаны по-китайски и по-английски, и есть гипотеза, что более 1 % пекинцев знают английский язык.
Пекинцы меньше сорят, чем жители провинции, и на улицах относительно чисто. В метро не кидают семечек и арбузных корок ни на пол, ни в окна вагонов. Когда в столицу приедет провинциал, я думаю, его сразу заметят: он будет выкидывать мусор в окна метро, для жителей провинции это нормально. За пекинцами можно подмести веником с совочком, за жителями южных провинций можно посылать эскаватор.
Столичные жители более раскованные и неформальные, здесь больше различий в одежде. Но странное свойство подставлять голое пузо ветру (чем страдают многие китайцы в Сиани, Ланчжоу и пр.) в столице почти не распространено.
Пекинцы богаче провинциалов, и цены в столице, соответственно, выше. Пролетарские кварталы, узкие улицы дешёвой еды и прочее здесь тоже, конечно, есть, но вдали от главных магистралей.
Супермаркеты еды в центре города не обнаружены. Нашли книжный магазин, я предпринял очередную попытку закупиться цитатниками Мао, но их не было. Опять всё заполонил вездесущий Дэн Сяопин. В разделе "Книги для изучающих русский язык" было свыше 100 наименований учебников и словарей, а также "Братья Карамазовы", "Анна Каренина" и другая русская классика, на русском же языке, но выпуска китайских издательств, для изучающих русский язык. Около полок с книгами, в том числе русскоязычными, было весьма многолюдно.
Городские автобусы и троллейбусы Пекина почему-то не такие современные, как в других городах. В других городах я встречал видеокамеру и телевизор под носом у водителя, чтобы тот знал, что делается у задней двери. Но здесь такого не было, или просто автобусов в столице так много, что невозможно быстро обновить автобусный парк. Планировка города перпендикулярная, как и в Сиани, и ориентироваться, едучи в автобусах, было довольно просто.
Ближе к вечеру мы добрались до главной (и древней) мечети города. Нашли рядом, наконец-то, супермаркет (мусульманский), затарились продуктами. Лапшой и хлебом в том числе - на всю оставшуюся часть Китая. (Четыре пакета лапши я довёз до Москвы и подарил Егору Паагиреву, любителю еды.) А вот цены на фрукты были просто космические, дороже чем в России! Супер-киви лежали за 64 юаня килограмм (220 рублей), а позавчера мы их покупали по 4. Виноград здесь стоили 30 и 20, манго - 24 и 20 (разные сорта). Микро-банан, на юге считающийся низшим и дешёвым сортом (1–2 юаня кило), здесь отдавался по 28 юаней (100 руб)! Персики, повсеместно стоящие 2 юаня кило, здесь лежали по 30. Остальные цены (лапша, хлеб, молоко) были нормальными.
Ещё раз покатались на метро и поехали на Главный вокзал, где и заночевали прямо на привокзальной площади, "притаившись" среди тысяч китайцев, которые на нас внимания не обращали.
Пекин, 26 августа. Мавзолей Мао и его устройство
В шесть утра всю привокзальную площадь разбудил дворник - он ходил с рупором и вежливо просил освободить территорию для уборки. Мы поднялись и пошли по утренней туманной столице в сторону центра.
Все китайские города, кроме Куньмина, встретили нас туманами. Тут и городской смог, дыхание миллионов машин и людей, и просто сезонная сырость. Так и здесь, и сегодня, было туманно, что не мешало видеть, но затрудняло фотографирование.
Утренние пекинцы ехали на работу на своих велосипедах; другие добирались на автобусах, третьи - на машинах. Регулировщики флажками и свистками направляли эту массу на перекрёстках. Особые регулировщики на каждой автобусной остановке, размахивая флажками, загоняли и разгоняли толпы больших маршрутных автобусов и троллейбусы. Регулировщики и менты, равно как и пограничники в Китае, все в тонких белых перчатках.
Богатые и опаздывающие граждане вылавливали такси - таксисты ехали бесконечно, причём водитель в каждой машине был отделён от остального салона решёткой. Других богатых, но никуда не спешащих людей поджидали велорикши (удивительно! Даже в Пекине они так изобильны!), на многих был прикреплён пластмассовый щит с ценами: стоимость за километр, за час, за день.
Несмотря на ранний час, уже было многолюдно на площади Тяньяньмынь. Туристы из всех концов Поднебесной уже в сей рассветный час скопились здесь, чтобы сфотографироваться в самом главном (для них) уголке планеты и, конечно же, побывать в Мавзолее Мао Цзедуна. Пристроив рюкзаки на хранение, мы тоже влились в многотысячную очередь.
Очередь в Мавзолей была так велика и с такою быстротой нарастала, что я испуганно подумал, что за полдня не удастся попасть в Мавзолей. К счастью, двигалась толпа довольно быстро. Мавзолей огромный, ещё обнесён забором метров двести на двести или даже больше. Когда очередь дошла до ворот забора, я увидел любопытную картину. Внутри, рядом с мавзолеем, стоял ларёк с цветами, и каждый четвёртый китаец, схватив два юаня, бежал к этому ларьку, покупал букет цветов и возвращался в очередь. Дешевизна цветов навела меня на подозрения - прикоснулся, да, они оказались искусственными. У самых дверей мавзолея можно было потратить ещё юань на цветной глянцевый буклет (с фотографиями и описанием Мавзолея, на английском и китайском языках).
Зайдя в ворота, мы попали в большой зал, где в центре сидела на мраморном кресле белая скульптура Председателя Мао, в окружении горшков и ваз с зелёными цветами (пластмассовых?) У ног Председателя стояло два ящика на колёсах, величиной с гробы, только глубже. Обладатели цветов выбегали из очереди, кланялись, сложив руки, скульптуре Председателя Мао и клали к его ногам, в ящик, свои 2-юаневые цветочки. По мере наполнения ящиков специальный служитель вертел ручку, и дно ящиков опускалось глубже, освобождая место для следующих букетов. На красноковровом полу виднелись следы от колёсиков, а в соседней комнате справа служители разбирали наполнившиеся ящики цветов, готовя их к отправке обратно в ларёк, где их вновь через минуту продавали. Безотходные технологии везде!
Совершив такое жертвоприношение "божеству" (сохрани нас, о Аллах, от такого идолопоклонства!), люди возвращались в очередь, которая, разделяясь двумя струями, протекала в Главный Зал. Там (конечно же, за пуленепробиваемым стеклом) лежал стеклянный гроб (пуленепробиваемый), в котором лежало тело пожилого человека, с лицом жёлтого цвета, с бородавкой на подбородке. Другие части тела, кроме лица, были закрыты красной материей.
Третий зал оказался последним. Там можно было приобрести часы, значки, священные книги, иконы и всякого рода амулеты и талисманы с изображениями Мао. В духе времени, в том же зале размещался и портрет Дэн Сяопина и продавались амулеты с сим старцем. На выходе из Мавзолея очередь теряла свою направленность, превращаясь просто в толпу, а на ступенях и по дороге, ведущей на свободу, разместились ещё человек сто продавцов, торгующих сувенирно-ритуальной продукцией. Прикольно было увидеть майки с пятью вождями - Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин и Мао, - а также часы, где с тиканьем маятника Председатель Мао машет рукой.
Посещение Мавзолея заняло 40 минут. Всего за день его посещает не менее 40 тысяч человек.
* * *
Пекин очень велик, и чтобы его посмотреть хотя бы вкратце, нужно несколько дней или даже неделя. Так иностранец, приехавший на сутки в Москву, успеет только посетить Кремль, Красную площадь, Мавзолей Ленина, покататься на метро, поесть, поспать, пройтись по Арбату и главным проспектам и, наверное, всё. Так же вышло и у нас в Пекине.
С очередным поездом мы переместились дальше, в город Цицикар, расположенный в 1300 км к северу от столицы.
27 августа. Город Цицикар. Польза белорусских рублей
Город Цицикар встретил нас солнцем - второй небоясный город Поднебесной! А также снова велосипедистами, регулировщиками, базарами и другими китайскими радостями. В первый раз на базаре увидел продаваемых гусениц и куколки, среди прочих продуктов. Я много слышал, что все китайцы якобы едят "жучков-паучков", но видимо это только в ресторанах для интуристов - ведь полтора миллиарда человек жучками не прокормишь. Но вот в первый и последний раз мы увидели съедобных насекомых (они шевелились прямо в коробках, из коих продавались). Пробовать не стали.
Не зная устройства города, мы уселись в тени новопостроенного здания и занялись истреблением арбузов. Я отошёл пофотографировать и набрёл на книжную улицу. В одном из супермаркетов обнаружилась карта Цицикара, и я решил купить её за 50 белорусских рублей (памятуя, что эти деньги в Китае очень ценятся!).
В супермаркете было целых 4 кассы, и девушки на кассах сидели опытные, инвалютную деньгу не стали принимать. Возник даже "переводчик", знающий несколько слов по-английски.
- А сколько стоит эта деньга? - задал он провокационный вопрос.
- Очень мало, - отвечал я. - Но это же сувенир! И вот ещё вам сувениры, - и я выложил перед кассиршей ещё четыре российских копейки. Кассирши и другие работники супермаркета рассматривали их в нерешительности, но когда я прибавил кассирше в подарок ещё две открытки с видами РФ, обмен был завершён, и я вернулся к Демиду с научно добытой картой Цицикара!
Оказалось, Цицикар довольно крупный город, примерно на миллион человек, и мы находимся пока на его окраине. Сели на автобус и поехали в центр. Обнаружили там реку, парк, десяток русских вывесок (значит, наши челноки уже сюда добираются), интернет-кафе за 1 юань в час и мечеть 17-го века постройки, действующую и уютную.
На обратном пути, идя к вокзалу, встретили продавщицу хлеба. Выменяли мешок с белыми, мягкими, ещё тёплыми хлебами на очередной комплект сувениров. Для всех прочих лиц пакет хлебов стоил один юань.
В ожидании поезда заварили на вокзале пекинскую лапшу.
28 августа. Город ХайларЪ
Продолжая своё возвращение, утром мы оказались в Хайларе, всего в 180 километрах от российско-китайской границы. Весь этот участок железки относился к знаменитой КВЖД - Китайской Восточной Железной Дороге, построенной русскими через территорию Китая в конце XIX века. Именно здесь ходили поезда на Владивосток до тех пор, пока наконец было полностью завершено строительство привычной нам Транссибирской магистрали. КВЖД, сокращавшая путь примерно на 500 километров, ещё долго оставалась нашей, пока в 1950-е годы социализма её окончательно не передали китайцам.
Поскольку русским принадлежала не только сама дорога, но и станционные сооружения, посёлки, и полоса земли вдоль ж.д., - я надеялся увидеть в Хайларе следы русского влияния, может, какие-нибудь столетние надписи или постройки. Но их не было.
Пришлось русское влияние создавать самим. Купили билеты до приграничной Манчжурии - пригородный поезд номер 6556, такие номера и у наших электричек - и отправились тратить оставшиеся несколько юаней. Нашли интернет, арбузы и яблоки, и тут китайские деньги кончились, и мы стали предлагать всем продавцам русские сувениры - металлические монеты и билеты МММ. Арбузные продавцы же, несмотря на огромные запасы товара (арбузы продавали прямо с машин, там их тонны были) не спешили менять арбуз на мавродики, приговаривали: "Лубу, лубу!" - то ли подозревая мавродики в рублёвости, то ли предлагая расплатиться рублями, коли юаней мы не имеем. Всё же выменяли пару арбузов и кукуруз.
Оставив Демида на вокзале, я пошёл исследовать город. Недалеко нашлись трущобные кварталы с грязными улицами и одноэтажными домиками, нашёл даже два дома явно россйиского происхождения: один с деревянными наличниками на окнах, другой каменный, явно старинный. Но обитатели домов, выявленные мною, русским языком не владели и вообще оказались обычными китайцами. И только уезжая из Хайлара на вечернем поезде, я неожиданно обнаружил, что с внутренней стороны старого каменного здания, примыкавшего к вокзалу, по-русски написано: ХАЙЛАРЪ.
Пригородный поезд был почти пуст, я завалился, по обыкновению, на пол под сиденья, нацепив шапку - уж очень дуло. Демид лёг на короткое сиденье, сложившись вдвое - хотя такая поза, по-моему, весьма неудобна. Тронулись на запад. За окнами сгустилась непроницаемая тьма.