Это третья книга эксцентричного и самобытного поэта-вундеркинда Юлии Мамочевой. В свои девятнадцать "девочка из Питера", покорившая Москву, является автором не только многочисленных стихов и поэм, но и переводов поэтических произведений классиков мировой литературы, выполненных с четырех европейских языков: английского, немецкого, испанского и португальского.
В настоящий момент Юлия Мамочева учится на втором курсе факультета международной журналистики МГИМО, поступив в один из самых выдающихся вузов страны во многом благодаря званию призера программы "Умницы и умники". В октябре 2012 года она стала обладателем престижной Бунинской премии в номинации "Открытие года".
Юлия Мамочева
"Душой наизнанку"
Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку "Благодарю", тем больше прекрасных произведений появляется на свет!
Предисловие о Слове
Существует такое расхожее клише: "Эта книга представлена на суд читателя!" Ну что ж, суд так суд. Устроим судилище. Поэтам не привыкать.
Итак, что же побудило автора совершить это деяние - написать книгу? А ведь автор рецидивист - данная книга уже третья. В её-то годы! Взглянешь на поэта-то - воробышек! Косточки, жёрдочки, углы. Глаза! Ан поэт. Да ещё и один из мощнейших.
Как известно, поэт не тот, кто пишет стихи. И даже не тот, кто не может не писать. Поэт всей своей сутью непрерывно пребывает в метафизическом пространстве, где вселенная организована по иным законам, а речь является "высшей формой существования языка". И природа истинного поэта, кем, без сомнения и всяких гендерных условностей, является Юлия Мамочева, в конечном итоге проецируется на бумажный лист, приобретая своё буквенное тело. Судить поэта за стихи всё равно что судить журавля за курлыканье.
Вы скажете (или не скажете, какая разница): "Да у любого графоманьяка писанины больше в разы! Зачем нам ещё и опусы этой малолетки?" Ну, зачем - решать вам. Книгу-то вы в руках держите, и вряд ли под дулом пистолета. И насчёт графоманов не ко мне. Ко мне по поводу поэта Юлии Мамочевой.
Остановиться? А сами где взяли бы силы вы?
Остепениться? О, соло - иная степь!
Я хочу выплясать словом все эти символы:
Весь этот космос растёт из моих костей!..
Поэт-шаман, поэт-кликуша, поэт-Прометей, расшатывающий цепи. Ей, худышке, тесно под небом; её больше, чем самой планеты, и если бы Юля не вмещалась в свои стихи, знаете, что было бы? Ядерный взрыв нам показался бы шутихой. Так-то. А заметьте, какова нахалка! Ей, видите ли, языка Пушкина, Тургенева, Ахматовой не хватает! Я сейчас не про её полиглотство - ой, пардон, мультилингвальность - и многочисленные переводы классиков мировой литературы как туда, так и обратно, о нет! Будто движением брови демиурга на месте зияющих лакун, зримых только зиждящему Поэту, из небытия возникают слова. И какие! Слова-инкрустации, слова-оружие, слова-существа.
Воздымалась грудь корабля-дракона,
Вороной буран хрипотливо ржал.
Белый скальд с бородой как дубовая крона
Побережною песней нас в путь провожал.
И так, поверьте-проверьте, на каждом шагу. Однако и знакомыми словами Юлия умудряется плести такую вязь красоты, силы и смысла, что идти по стиху приходится буквально на ощупь, держась за текст как за нить Ариадны.
Я как бы слышу саркастические выкрики из зала: "А как же засилье аллитераций в ейных стихах, этой болезни молодых да начинающих, а?" Ну что ж… Спасибо, что знаете умное слово. Но больше, пожалуйста, не кричите. Значит, аллитерации, так? (Кивок.) Поясню. Действительно, многие молодые авторы, только ступившие на стезю пиитства, грешат этим делом, как любые неофиты, дорвавшиеся до ранее запертого арсенала. Потом, в процессе роста, этот приём, как правило, нивелируется, растворяется, ибо служит атрибутикой формы в ущерб содержанию. Но к нашему гению (ой! Я это вслух сказал? Чёрт…) эта тенденция отношения не имеет. Тут, друзья, несколько иные мощностя. Тут, так сказать, Ниагара, где всему места хватает - и играм молодого льва, и засмертной мудрости хтонического чудовища, и даже антропоморфным экзерсисам. Тут у вас задача простая - не захлебнуться. Особо впечатлительным я советую читать Мамочеву через трубочку. Два раза в сутки. Вместо еды.
Пожалуй, это единственное, в чём можно упрекнуть поэта Мамочеву. Перенасыщенность образами текстового пространства в отдельно взятом произведении у неё такова, что поэту-человеку хватило бы на целую книгу, а то и две. Что сказать, титан, своей силы не знающий. Эстетический же и смысловой вес её тропов сопоставим, полагаю, с весом атомного ядра.
Но набольшую ценность, на мой искушённый взгляд (а он искушён - мне же доверили здесь умничать), представляют не стихи Юли как таковые - чудные, ювелирные, клубящиеся, вздымающие волосы, - а сам (внимание!) её поэтический язык как ещё одна, доселе не существующая стихия. Стихия, в которой нет ничего заёмного или вторичного. Именно в ней заключена матрица души и духа поэта Юлии Мамочевой. И перелистывая страницы этой книги, помните, что вы прикасаетесь к высшей форме существования языка редчайшего в своей истинности поэта. Поэтому помойте, пожалуйста, руки. Заседание окончено.
Максимилиан Потёмкин, поэт, профессиональный актёр, культуртрегер
От автора
Я посвящаю эту книгу светлой памяти Ю. М. Мартемьянова и А. И. Мамочева - моих дедов, от первого из которых унаследовала я имя, от второго - лицо.
Тем, что эта книга (результат беспрецедентного творческого запоя продолжительностью в год) была написана и опубликована, я обязана вам - людям, без которых никак, без которых нельзя. Людям, которые делают мою жизнь такой моей и такой жизнью. Ваша любовь и поддержка - определяющий и необходимый фактор, непременный залог моего счастья и моего успеха.
Спасибо Ярославу Ширинову - за любовь, за спокойствие, за постоянное ощущение присутствия, заполняющее одиноческую пустоту внутри. Спасибо Наталье Кононовой - за нашу чистую, святую дружбу, умение выслушать, прочувствовать, понять. Спасибо Алие Кильметовой - за глубину, за взаимопонимание, за мою Москву. Спасибо Никите Турчиновичу и Александру Сулиме - вы ниточки ко мне-маленькой, домосковской; то, что вы есть, связывает накрепко с детством, с прошлым. Спасибо Максимилиану Потёмкину. Спасибо Анне Дворжецкой - за красоту твою, за твой светлый и чистый талант и, конечно, за нашу дружбу. Спасибо Алексею Скиженку - так самоотверженно (говорю, положа руку на сердце) меня никто, кроме тебя, не выручал. Спасибо семье Мурашовых - Светлане Анатольевне, моей доброй фее-крёстной, всегда готовой совершить очередное маленькое чудо, и Ванечке - без вашей поддержки я бы не справилась. Спасибо Александре Падежновой-Мартовской за истинную спасительность нашей полуэпистолярной дружбы. Спасибо Василию Фонтейну - за твой изголовный мир, в котором я побывала.
Спасибо моей семье - здесь, как думается, комментарии излишни. Просто спасибо - от всей души, от всего сердца.
Спасибо Святому Георгию и Господу Богу, благодаря которым я - по счастью - всегда отделываюсь лёгким испугом.
Спасибо Дмитрию Львовичу Быкову. Без него эта книга так и осталась бы рукописью.
Царскосельские лебеди
Поэма
Святые сны сплелись со словом "сад",
Созвездиями сумрак серебрится;
Ссутулясь, словно старые сестрицы,
Седые сосны сахарно скрипят.Сарай Саарский синью стен сочится,
Садовые скульптуры сладко спят…
Сакрально строен северной столицы
Столетиями славленный собрат!Светает. Солнце сеет семена
Спасительно-спросонного сиянья,
Свой сизый саван синева сняла…Страдавшая, стонавшая сполна,
Салонным сердцем - с силой созиданья -
Смеётся стать Саарского Села.
Многоточье февральской ночи
Измельчало в спросонный гам.
Снова мартом, журча, мироточат
Развороченные снега!Сивый саван надрусье сбросило,
Голубени благоволя;
Предрассветной поры многоросие
Прослезилося на поля…Был ли более счастлив доселе я?
Лишь однажды, рассветы назад:
Солнцеликое царскоселие
Целовало мои глаза…Шёл послушный беззвучному зову я
По аллеям - в лиловый плен,
И зарницей лазурь бирюзовая
Полыхала с дворцовых стен.Заколдованный явью узорною,
Забродил я меж грёз, вне людей,
Загляделся на гладь на озёрную,
На жемчужно-живых лебедей…Простирался повсюду пестреющий сад…
Был я счастлив рассветы назад!..
Мокнет, меркнет виденьем раздавленный март,
Рассыпается грудой карт…
Превосславленного Воскресения
Отзвенели колокола!
Вдаль уносится тройка весенняя:
Бездорожье - небесная мгла!Синь июньскую сонно-высокую
Заюлила июльская жарь.
Поле солнышком, кажется, соткано,
Словно б русской крестьянкою встарь.
Светотень синевисто-виссонную
Где я сердцем уже смаковал?
…Негу помнит мою благовонную,
Царскосельскую, церемонную -
Царскосадовый карнавал!Я по полю бреду; пыльно поле-то -
Но глаза от иного горят.
В них пылает дворцовое золото
С белизною резных колоннад.И колени дрожат оробелые,
Сердце, полно тебе - не дрожи!
…Плещут крыльями лебеди белые
По волнам опалённой ржи…Прорастает из почвы испамятный сад,
И скульптуры целуют взгляд,
И молочно-белёсые губы богов
Проливают неслышный зов.
III
Плачет небо лиловой лавою:
Пленный ливень стремится вон.
Ослеплённое сгинувшей славою,
Пало лето на плаху времён.
Тучи, черти, опаловой плевою
Ох, хоронят - да охру полей…
Осень венчана стать королевою
И троих поменять королей!..Пара первых сокрыта могилою:
Срок отсижен, оплакан конец,
И ноябрь сбирается с силою,
Мировой примеряет венец.По морям всепланетного тления
Брежу, брежу - то вброд, то вплавь…
Нега ль гонит? Геенна осенняя!
Вьётся выею змейною явь…Поле ливнем елейным заплёвано,
Почва, чавкая, ступни сосёт.
То, что в разум вравнялось, вмуровано,
Всюду в небо, волнуясь, ползёт.Лезут - золото, стены лазурные,
Колоннады - из-под земли;
Нимфы мраморные да ажурные
Шепчут: "Верный!.. Гляди! Внемли…"Чай, ничком через чаянья чинные…
Часом, навзничь; кругом - гроза…
Отче! Очи кричат лебединые,
Клики птичьи клюют глаза!..
Царскоселье моё, царски сильное!
Царскоселье моё, царски сильное!
Перья кожу дерут изнутри…
Я лечу к тебе мглою пыльною;
Ну же, вылечи, не кори!..К чёрту личность: чужбиной червивою
Доведённый до чёрной черты,
Птицей вольною, птицей спесивою
Я врываюсь в твои сады!И над царством цветенья дворцового
Блудным лебедем бью крылом,
К пелене серебра озерцового
Рвусь сквозь завесь небес - напролом…Подо мной, как ладонь, разаллеены,
Разлинованы длани Села;
Полнокровной Элладой взлелеяны,
Улыбаются белые эллины -
Древний мрамор нагрет добела!"Недвижимые! Мир вам, хорошие!
Долго не был в миру я родном…"
Брызги свежие перья взъерошили,
Бытие провернулось вверх дном…И плещусь я по ряби пруда-озерца,
Выгнув выю на зов бирюзовый дворца.
Меж друзей бледнокрылых по глади плыву,
Перед счастьем склоняя главу.
одиНОЧество
Небо на быт наложило ложное вето;
Силюсь сыскать в полуслепи последний лаз.
Ночь моя! Ночка, какого ты сейчас цвета?
Ты сейчас - тысяча сотканных вместе кошачьих глаз.Ночь! В этой зыби беззубой свои ладони бы
Не разодрал я, напарываясь на бриз…
Сколько осколков оскаленных снизу до неба,
Если кровавит пальцы мне твой каприз?..Сердце сочится спесью, слезами, висами
Сердцу настолько тесно, что бьётся в клеть.
Долго ль ещё станешь мучить его капризами?
Долго ль ему, исскоблённому, так болеть?Жжённая чёрно, по мне - ты тождественна буре,
Всем торжеством - невозвратнее катастроф.
Я не запятнан, распятый на амбразуре;
Но обескровлен, дневной потерявши кров.Помнишь, дурная, финал-то вчерашнего буйства?
Скальпель рассветный чернильность твою шинковал…
Ноченька! Я наплевал бы (без чистоплюйства)
На нерестящихся звезд невесомый шквал!Небо, не бойся, ты попросту местная помесь
Облачной ваты, итоговых "Вот!" и вет.
Знаешь, я тоже, кажется, успокоюсь,
Если уверую в то, что придёт рассвет.
Post factum
Когда струной судьбы порвётся нить,
Когда и отпою, и отсмеюсь -
Прошу я вас меня не хоронить,
Не зарывать в заплаканную Русь.Пустите душу плавать к островам,
В часы сердечко вплавьте сгоряча…
Я буду с неба зубоскалить вам,
По голове секундами стуча.Храните лавры - этот славный сор,
Которого мне не было милей…
А тело - чёрт с ним. Вы его - в костёр,
Как древних скандинавских королей…
"Судьба моя ласкова, суд не грозит…"
Судьба моя ласкова, суд не грозит,
А судно - ещё на плаву.
Наверно, порядочный я паразит,
Раз праздно порой живу!И воздухом сочным дышу допьяна,
И бликами кутерьмы…
Я, знаете, попросту в жизнь влюблена:
Взаимно, а не взаймы.Гудя океаново, время волной
Несётся и вглубь, и в век…
Я - ною? На деле я маленький Ной:
Глядите на мой ковчег!Кораблик непрочен, но слишком упрям:
Не тонет на "раз-два-три"!
Корячась, качается он по морям,
А я - хохочу внутри!..Кручины чуравшийся - всякий богат:
Хотя бы добром нутра…
Ты делаешь что-то, поди, наугад -
Выходит - всегда на ура!И время тебя переварит едва -
Едва ли дерзнет наяву…Мне славно без слов - оттого, что жива.
Я счастлива, что живу.
Другу
Скажи мне, коль будут плохи дела:
Я, в сделку вступая с дрожью,
К тебе полечу, закусив удила,
По русскому бездорожью.К тебе понесусь я над рябью полей,
Над рыжей, безбрежной рожью…
И щёки мои обожжёт суховей,
И жарко станет подкожью…
Но ты - не жалей меня, нет, не жалей,
Не мучь моё сердце ложью!..Скажи, если душу на абордаж
Возьмут флибустьеры печали.
Приду, отвоюем - салют, саботаж!
И будет всё, как в начале.Их палубы треснут, что лёд по весне,
Их трюмы испробуют пролитый ром,
Постанывая, паруса поиспустят дух!
Как только мы станем спиною к спине,
Спасенье пираты найдут за бортом,
И трусам не сможется нас пересилить - двух!..Ты выверни душеньку, как на духу,
Излей, не тая ни грамма,
Всю горечь солёную, всю чепуху,
Которая - дурь и драма.И, за руки взявшись, всему вопреки,
На пару с тобой мы сотрём башмаки:
Пойдём окаянным полем!
И бед забелеют повсюду флажки,
Но мы примиренье воспримем в штыки!
Мы беды штыками заколем!
Константин Романов - русский поэт и воин царский
Акростих
Княжеский сан, книжную сласть
Он смаковал, искрословен и горд…
Нить, серебрённая рифмой, сплелась
С Вашею Милостью, русский Милорд!
Тени столетий подвластны перу,
Акты за актами сотканы в вязь…
Нервами вверены Вы серебру,
Тайноимённый князь!
Имя КоРоткое в КоРне словес,
Ноты КиРасного сКРежета в нём…Русско-турецкая звёздная взвесь…
О, Ваша Светлость, подспудная спесь
Моря, что - ходуном!..
Аристократ! Темнота арестантская
Не обошла Ваш дом.
Ох, растащили семью по инстанциям
Варвары вороньём!..Ризы издревние взгрызла коррозия:
Углены образа…
Солью сочились часы передгрозия,
Слёзной была гроза!
Княже! Вы гибель державную видели -
Из неземных земель.
Йодово-красный по русской обителиПлыл голодранский хмель…
Очи бессильно глядели с портрета;
Это юдоль роковая Поэта -
Только взирать на тлен.Изверги совесть по миру пустили,
Выжгли орлиные крылья России,
Осень, вставай с колен!..
Искры истории истовы в силе:
Нам ли сдаваться в плен?!Целого века почивший свидетель,
Аристократ - Вы в сраженье лихом
Ране снискали почтенье столетий,
Славу снискали точёным стихом.
Кроя величием сумрак пророчества,
Именем гения, Ваше Высочество,
Йорик осмеянный мчится верхом.
Второй сонет к Михайловскому саду
Ну, здравствуй, Сад! Мой тихий, теплый кров:
Накровный Спас, прихрамные хоромы,
Прохладный шорох бархатной истомы
За бахромой древесных вееров…
Здесь всякий ливень волнами лилов,
А липам - тайны детские знакомы;
Сюда, под сень, влекут меня фантомы
Сердечностью минувших вечеров…
Михайловский! Извечный мой ковчег
Иль вотчина, что вычурностью в очи, -
Под шторой изнутри червонных век
Нашли воспоминания ночлег,
С зарёй не растеряв щемящей мочи…
В них тонет март. В них тает жухлый снег…
Розы на снегу
Ко мне пришла любовь,
Рождая трепет, слёзы,
И бархатные розы
Рисует на снегу.Ю. М., из книги "Отпечатки затёртых литер"
Посвящается всем тем, кто за год съёмок программы "Умницы и Умники" расцвёл розами дружбы на моём снегу.
Этот год взрывался и резал, тащил и рвал
И зачем-то засмерчивал водоворот-судьбу.
Карнавал - каждой сброшенной маскою завывал;
Ворожа безнадёжьем, вздымался под кожей вал:
"Вылетай!" - шелестел. И закручивался в трубу.Год предсказанных трудностей, год несказанных чуд,
Из которых чудеснейшим стала Игра времён…
Мы боролись - мы вместе стояли плечом к плечу,
Коронованы дружбой, что много ценней корон.Мы светлели, смеялись - солнцем скрепив союз,
Эхом вечности падал взволнованно сердца бой…
Наша битва была - за святое "не оступлюсь";
За апрельское небо, за пьяный победный вкус -
Вкус бесценного права ужиться с самим собой.Будут новые годы вихрем лететь в туман,
Будут вспыхивать, переплавляясь
в давно отгоревший гул.Я люблю вас, друзья, -
этим сказочным миром,
что мне безвозвратно дан, -
Как любила бы розы, расцветшие на снегу.