И все же, по моим наблюдениям, ежедневные поездки в парижском метро не были колоссальным источником стресса, как в Лондоне. Для начала нужно отметить, что в часы пик поезда двигаются с интервалом в минуту. Да, напомню, во французской минуте те же шестьдесят секунд. И если ты опоздал на поезд, все, что нужно, - подождать следующего несколько секунд. И никакого запаха пота. Кстати, что касается пота, вопреки распространенному мифу, от французов не несет так, будто они натерли подмышки чесноком. Все, что различал мой английский нос, были запахи духов и лосьона после бритья. Но в парижской подземке наблюдаешь более отстраненные лица, чем в лондонской, и практически никто не читает газет. Не говоря уже о главном отличии: если уж тебе и пришлось стоять, то ты именно стоишь, а не складываешься пополам, как это происходит в Лондоне. Меня всегда интересовал вопрос: почему создается ощущение, будто английские инженеры проектировали метро, находясь под хмельком? Они что, рассчитывали, что в метро будут ездить только хоббиты?
Одним словом, общественный транспорт в Париже поистине изобретен для комфортной перевозки людей, а не для того, чтобы они, вконец отчаявшись, пересели на машины.
"Вблизи какой бы станции метро вы ни поселились, - информировал путеводитель, - нелишним будет знать, что квартиры в Париже просторностью не отличаются. Плотность застройки домов тоже достаточно высока. Вывод напрашивается сам собой - соседей у вас будет много. Они будут вокруг, над вами, под вами - в общем, с каждой стороны, включая дома напротив. Количество семейств, чьи разговоры и запахи будут вливаться в вашу форточку, порой может достигать десяти, а то и больше".
Запахи? Они что, собираются всем домом готовить свинячью задницу, а непастеризованный сыр использовать в качестве клея для обоев?
"Самое надежное, - советовал мой путеводитель, - побывать в предполагаемом районе проживания в разное время дня. Понаблюдать за ночной жизнью выбранного квартала (она может быть бурной и шумной, а может, наоборот, способствовать крепкому сну). Попробуйте выяснить, кто будет жить над вами? А вдруг соседями сверху окажется семья отъевшихся баскетболистов, танцующих на досуге фламенко? Всмотритесь в окна соседнего дома, что напротив вас (это называется vis-à-vis). Может, вы заметите выдающие любопытство ваших соседей бинокли или случайно мелькнувшие в окне напротив гениталии…
Но с другой стороны, все эти предосторожности могут оказаться бесполезными, потому как, встретив людей, которые на самом деле будут готовы сдавать вам жилье, вы будете рыдать от счастья и благодарности. Ведь чтобы обогнать толпы желающих снять более-менее достойную квартиру, вам потребуется предстать перед хозяевами жилья, вооруженными копиями страниц журнала "Кто есть кто", где - не исключено - упомянуты члены вашей семьи, равно как и гарантией из швейцарского банка, подтверждающей, что вы - обладатель несметного количества нацистского золота. Если учесть, что единицам действительно удается раздобыть все это, лучше подготовить себя к мысли, что сначала вы будете жить в какой-нибудь лачуге".
- Пессимистично, - сказал я. - Merci.
Последнее слово было обращено не к автору книги, а к официанту, подававшему мне в эту минуту кофе. Ну-у-у… не то чтобы это можно было назвать кофе. Скорее, он принес чашу для смешивания пунша, наполненную жижей грязно-серого цвета. Мое merci вышло угрюмым.
Я заказывал café au lait, а мне принесли годовой объем урожая кофе с колумбийских полей, смешанный с надоем коров Нормандии. Я взглянул на счет - вау! Цена включала плату за провоз этих самых коров в железнодорожных вагонах первого класса.
Это был шок, давно позабытый со времен победы над говнолексией.
Начну с начала. Вознамерившись отпраздновать маленькую победу - теперь я мог перемещаться по Парижу и не утопать в собачьих испражнениях, - я выпорхнул из отеля и уютно расположился в brasserie неподалеку от Триумфальной арки. Как обычно, я сидел на уличной веранде под роскошным навесом цвета зелени и золота, а официант порхал мимо в беспощадно накрахмаленном фартуке. Грабеж здесь неизбежен. Мог бы и раньше догадаться о надвигающейся буре, но теперь уже слишком поздно.
Предварительно я захватил две рекламные газетки с мелко набранными объявлениями о сдаче жилья в аренду. Администратор в отеле рекомендовал мне "Figaro" - ежедневник, в котором куча объявлений о продаже и аренде, и "De Particulier à Particulier", толстый еженедельный журнал, предлагающий жилье в любой точке Франции. Оба источника ценной для меня информации изобиловали заманчивыми предложениями. Если бы я только мог разобрать, что в них понаписано…
"11E Oberkampf" - таков был текст одного объявления из "Figaro". Ладно, на данный момент понятно, что это одиннадцатый округ Парижа, квартал Оберкампф. Читаем дальше: "2/ЗР 2è ét, séj au mezz, 1 ch, SdE, parquet".
O-O! Помогите!
Я достал словарик и посмотрел значение единственного слова, имевшегося в этом объявлении. "Parquet" означало "половая доска". Великолепно, значит, пол в наличии. Что, черт побери, значило все остальное?
Другое объявление гласило: "11è proche Marais". Возможно, это местечко располагалось неподалеку от болота? Судя по запрашиваемой стоимости, болото было золотым.
Я принялся читать дальше: "ЗР RdC s/cour, SdB/WC, dressing".
"Cour" - это внутренний двор, WC - предположительно туалет, но что могло бы значить "dressing" Квартиру предполагается использовать как соус? Очень изысканно!
Ах нет, словарь внес ясность: "dressing" означало "гардеробная".
Был еще вариант в районе Бастилии, который, надо полагать, в наши дни более безопасен, раз людей больше не отправляют на гильотину. Предлагалась beau 2 pièces - прекрасная двухкомнатная квартира. Также упоминались Sе étage ("Ага, пятый этаж", - подумал я, сочетание "ét" стало понятным), ascenseur (лифт, слава богу), gde chambre (большая спальня), balcon (личный balcon, великолепно!) и SàM avec cuis amér (вот дерьмо!).
Словарь подсказывал, что, вероятнее всего, жилье предназначалось для садомазохиста с горькими (amer) бедрами (cuisses). Но я подозревал, что перевод не совсем точный. И правильно - на самом деле эти слова значили столовая (salle à manger) с кухней свободной планировки (cuisine américaine).
Вполне нормально, что мне нелегко дается чтение объявлений, подбадривал себя я. В конце концов, рекламные объявления в Англии так же непонятны для иностранцев. Все эти требования: "Только Н/Ш" - незнающие могут подумать, что им предлагают заманчивое соседство с приезжими из Новой Шотландии!
Я потянулся за чашкой кофе и чуть не вывихнул запястья от обрушившейся на них тяжести. Официант пронесся мимо, спеша обслужить мужчину, сидевшего через пару столиков от меня. И похоже - о да, так оно и было, - ему подали чашку café au lait нормального размера.
- Merci, - поблагодарил посетитель, в интонации которого я мог различить сильный американский акцент. В довершение всего, мужчина читал "Геральд Трибьюн".
- Извините, - обратился я, чуть подавшись вперед. Оторвавшись от газеты, американец поднял глаза на меня. - Как вам это удалось?
- Удалось? Что?
Мужчине было чуть за тридцать, длинные волосы в духе Курта Кобейна свисали с плеч; завершал его образ потертый черный пиджак, надетый поверх выцветшей толстовки с логотипом нью-йоркского университета - да… желанный объект для грабителей.
Я снова с трудом приподнял лохань, скорее напоминавшую чашу озера, чем кофейную чашку, и уточнил:
- Как вам удалось заполучить обычную чашку кофе?
Американец от души расхохотался хрипловатым смехом курильщика. Прихватив с собой чашку, счет и газету, он пересел за мой столик.
- Я - Джейк, - представился он, протягивая руку.
- Пол. - Мы обменялись рукопожатием.
- Решил посмотреть Париж? - спросил Джейк, с интересом уставившись на мою чашу.
- Нет, живу уже два месяца. А ты?
- О да, живу здесь. - Джейк рассмеялся так, будто только что искрометно пошутил.
- Что? Здесь? - спросил я, охватив жестом близлежащее пространство. Если это кафе было привычным местом обитания Джейка, любые нападки со стороны официантов были бы бесполезны.
- Нет, время от времени я работаю неподалеку. В банке, вон там. - Джейк махнул газетой в сторону величественного здания в конце улицы. Украшенное изогнутыми рисунками окон, оно выдавалось из общего ряда, словно нос корабля. Судя по фасаду, небритые гитаристы - поклонники стиля грандж в штате не числились. Разве что в качестве персонала ночной смены, чьи обязанности сводятся к использованию пылесоса.
- Ты работаешь там? - Скепсис в моем тоне был слышен за версту.
- Ну да. Раз в неделю языковая школа, в которой я преподаю, командирует меня обучать банкиров английскому.
- По субботам?
- Ну да. Во Франции некоторые банки работают и по субботам.
- И они не требуют, чтобы ты одевался несколько… ну… как сказать…
- Нет. Ты сам, что ли, из банка? - Обвинительным жестом он тыкнул газетой в мою сторону.
- Нет, я работаю в сфере пищевой индустрии.
Джейк многозначительным взглядом окинул мою модную рубашку и дизайнерские джинсы:
- И тебе даже по выходным нравится выглядеть на миллион франков?
- Нравится что?
- Выглядеть на миллион франков. Надевать самое лучшее, что есть в твоем гардеробе. Разве мы так не говорим? Черт подери!
В его смехе чувствовалось раздражение. Он переспросил, чем именно я занимаюсь в Париже. На мой подробный ответ единственной его репликой было:
- Можно подумать, Париж страдает от нехватки кафе.
"Charming", - подумал про себя я.
- Ищешь квартиру? - Джейк щелкнул по открытой странице "Figaro". - А где бы ты хотел жить?
- Даже и не знаю. А где бы ты посоветовал?
- Я живу в пятнадцатом округе.
"Где это у нас? - Я попытался воссоздать улиточный домик в уме. - В нижнем левом углу, если меня не подводит память".
- Буржуазный дальше некуда, - с досадой констатировал Джейк. - Невозможно спокойно пройтись по тротуару, не наткнувшись на детскую коляску. Толпы белокожих католиков, которые и делают статистику: на каждую из этих семеек приходится по три целых шесть десятых ребенка.
- А!
- Девятнадцатый более посредственный.
- Более что?
- Ну, дешевый. Более приемлемый по средствам. - Джейк постукивал по крышке стола, словно пытался отпечатать в мозгу позабытое слово.
- Это недалеко от Бютт? - Алекса говорила, что девятнадцатый округ становится все более популярным в качестве места жительства. Неподалеку огромный городской парк с искусственной возвышенностью в центре, имя которой начиналось как раз на "бютт".
- Бютт Шомон? Нет, там невозможно жить. До метро добраться нереально. И если честно, это не что иное, как место воскресных прогулок.
Я с недоумением слушал его.
- Ох уж эти воскресные прогуливающиеся… - тут же пояснил он. - Толпы выстроившихся в очереди ради того, чтобы их чадо прокатилось на какой-нибудь жалкой карусельке…
- А! Не подходит, ты считаешь?
- Нет. - Джейк на минуту задумался. - Конечно, с точки зрения удобства транспорта идеален Монпарнас. Но раз ты не лорд, вряд ли ты сможешь позволить себе престижную квартиру. И еще там слегка…
Джейк, надо заметить, общался на своеобразном английском. Я уже начал задумываться, не был ли он каджуном или что-то в этом роде, говорящем на американском английском вперемешку с французским.
- …липко. Имею в виду, туристам там как медом намазано.
- О! А что насчет Шателе? - Это был самый центр города и удобная станция метро.
- Шателе? - Джейк чуть не подавился, услышав это название. - Забудь об этом, парень. Слишком близко к Лез Аль, который с легкостью мог бы стать Гринвич-Вилледж Парижа, если бы не так называемые архитекторы, изуродовавшие местечко старомодным стилем семидесятых и превратившие его в туалет для наркоторговцев.
Да этот парень все видит в черном свете!
- Джейк, что-то не чувствуется, что ты в восторге от Парижа. Но почему тогда ты до сих пор здесь?
- Дела нужно делать.
Он задумчиво опустил кофейную чашку на блюдце и с характерным для французов отстраненным взглядом посмотрел на меня.
- Черт! - Он снова глянул на меня. - Перерыв закончился. Пора бежать на следующий урок. - Свернутая вдвое газета перекочевала в карман пиджака. - Увидимся. Я здесь каждую неделю, в одно и то же время.
- Да, конечно.
В следующий раз? Я буду близок к суициду!
Джейк был уже у выхода, как вдруг ему в голову пришла мысль:
- Знаешь лучший способ найти жилье?
- И какой же?
- Найди себе подружку из француженок и переезжай к ней.
- Точно.
- Я на полном серьезе. Большинство так и делают.
- Да, да. Я уже прошел через это. Нашел подходящую девушку, но по пути перепутал адрес.
Ну, раз я не смог стать сожителем Алексы, может, у меня получится стать ее соседом?
Я решил миновать стадию унижения, неизбежного при телефонном общении с владельцами квартир, и спустился в метро.
Поднявшись по эскалатору в районе Оберкампф, я осмотрелся вокруг в поисках агентства по недвижимости. На улице стоял полдень, а посему скопище машин протискивалось сквозь заторы вдоль широченного бульвара.
Двигаясь в сторону улицы Оберкампф, я вскоре наткнулся на яркую витрину фирмы под названием "Иммоланд". В окне были вывешены фотографии домов, выставленных на продажу, в сопровождении уже знакомых, но от того не ставших более понятными надписей на местном сленге. "Triplex RdC s/cour", "SdB + SdE". В маленьком окошке у двери был вывешен список, озаглавленный "Сдаются площади". Теперь мне уже было известно, что это не предложения для режиссеров, планирующих съемки на природе, а квартиры, которые агентство сдает в аренду.
- Bonjour, - поздоровался я с парнем, сидевшим за компьютером.
- Здравствуйте, чем могу быт полезин? - спросил он на английском.
Интересно, что меня выдало? Акцент или беспомощный вид?
Я объяснил, что по крайней мере до конца августа следующего года мне нужна съемная квартира.
- Пожалуйстт, присаживайтэсь, - улыбаясь, предложил парень.
На вид ему было около тридцати. Светлые волосы зализаны назад. Постоянный посетитель солярия. Коричневый костюм, казалось, ему маловат. Встретив его на улице, я бы решил, что он, скорее, продавец женских сумочек, но никак не недвижимости. (Не подумайте, что я страдаю гомофобией.)
Агент спросил, какой я вижу свою будущую квартиру. Все-таки между нами возникло определенное недопонимание. Он имел в виду площадь квартиры, а я подумал, его интересует, какие стены для меня предпочтительней: выкрашенные или оклеенные.
Но, к сожалению, понимание сути вопроса не способствовало его разрешению. Квадратные метры не укладывались у меня в голове. Нет, я, конечно, знал, что такое квадратный метр, но каков на самом деле размер квартиры в тридцать или сорок квадратов?
- С одной спальней? - отважился я спросить у агента.
- Хотите жить отдельно? - уточнил он.
- Да, сейчас я живу один, - ответил я, хотя совершенно не понимал, какое его дело. Судя по тому, как парень прищурил один глаз и начал почесывать авторучкой за ухом, я мог с точностью сказать: канал приема и передачи связи между нами снова нарушен.
- Свой салон? - переспросил парень.
Так, теперь он думает, что я один из этих голубых стилистов, что обычно живут по двое. Совсем плохи дела.
- Вы хотел бы одну спальню и одну комнату отдельнн? - предпринял еще одну попытку агент. - Салон - это гостиная. Гостиная комната.
- Ах! Да! Именно так. Спальню и гостиную. - Чтобы подбодрить его, я утвердительно закивал головой.
- Хорошо. У нас ест.
Агент достал папку и начал бегло листать ее пластиковые странички. Распластав папку передо мной, так чтобы я мог видеть схему квартиры, он принялся перечислять: "Chambre, séjour; cuisine, SdB", что расшифровывалось как salle de bains - ванная комната.
- A SdE, - продолжал объяснять он, - это salle d’eau - душевая комната.
- Где находится эта квартира? - спросил я.
- Улица Обаре… комф, - ответил он.
- Отлично.
- Вы знаете таку улицу?
- О, да! - Я изобразил, как пью пиво, а потом падаю со стола.
- О’кей. Хотите позмотрет сейчас?
- Хочу.
- Ест гара… тийные письма?
- Нет.
- О! (Огорчение в глазах.) Ах! (Задумался.) О! (Обреченность во взгляде/смиренное выражение лица.) Не проблем!
Спустя шесть часов после общения с ним мне все еще не удалось избавиться от ощущения, что меня унизили.
Сначала меня притащили на романтичную мансарду, с которой, как описал агент, "открывался чудесный вид на крыши". Он не обманывал - взору открывалось множество крыш. И такое же множество дырок в крыше над моей головой.
- Починят очен быстро, - уверял он.
Это так разыгралось мое воображение или заголовок одной из газет, которыми были заклепаны дыры, действительно гласил:
"NAPOLÉON EST MORT"?
Бесспорно, квартира была удачно расположена с точки зрения завсегдатаев баров - прямо внизу располагался один. Водопроводные трубы тоже ощущали его наличие, содрогаясь от оглушительной музыки в стиле техно.
Еще одной незначительной проблемой было то, что жители еще восьми таких, как этот, романтичных чердаков пользовались одним туалетом. Туалет же представлял собой не что иное, как дыру в полу. И если я правильно понял, один из потенциальных соседей - ослепший мужчина, страдающий дизентерией, у которого частенько случается жидкий стул.
- Консьержка, она не мыть еще сегодня, - пояснил агент.