Направляясь на восток, туристы в восемь часов оказались в сельской местности. Было полное впечатление, что они опять в окрестностях Орты. Те же поля зерновых культур и овощей. Те же породы растений. Но между островами существовало и различие, и оно было в пользу Сан-Мигеля. Здесь не остался невспаханным ни один метр плодородной земли. Не было корявых деревьев. Всюду великолепные хвойные леса, выращенные благодаря постоянным заботам местных властей. Они уже пятьдесят лет культивировали посадки на все новых и новых территориях.
В полдень караван вышел на большую долину.
- Долина Фурнаш,- сообщил проводник.
Окруженная цепью гор с голыми вершинами, долина имела форму большого круга радиусом примерно три километра. К юго-востоку линия гор, прегражденная речкой, опускалась. Туристы поднялись по этой речке до теплых источников Рибейра-Кенти, что значит горячая речка. На ее берегах возделывались ранние овощи. Путешественники находились вблизи деревни, ее позолоченные солнцем крыши они увидели издалека.
Это был замечательный уголок земли. Со всех сторон пробивались источники, горячие и холодные, но все насыщенные минеральными солями. Те, что не больше едва заметных струек, туземцы называли "ольяш". Другие отличались большими размерами. Один из них вливался в бассейн, имеющий форму раковины. Источник с шумом низвергался с метровой высоты, образуя водопад кипящей воды, где температура достигала 105 градусов по Цельсию. Все вокруг было наполнено серными испарениями, покрывающими почву и траву, растения и цветы окаменевшей коркой.
Блокхеду по настоянию Томпсона и предписанию дона Игину следовало вдыхать эти испарения. Таков был курс лечения в традициях народной медицины острова Сан-Мигель.
Средство оказалось сильнодействующим. Жар источника едва можно было терпеть даже на расстоянии. Блокхед, однако, не колебался и смело исчез в клубах пара. Он не имел ничего против такого необычного способа врачевания.
Когда Блокхед вышел из парилки, то никто не понял, вылечился он или нет, но было видно, что проварился основательно. Багровый, в поту, стекающему с лица на землю, он представлял собой жалкое зрелище.
Но это еще не все. По предложению дона Игину туристы остановились около другого источника, находящегося в двенадцати метрах от первого. Он был еще страшнее, чем первый, и кипел в глубине пещеры. Местные жители называли пещеру путем, ведущим в ад. Вода свистела ужасающе, а вокруг скопилось огромное количество мыльной грязи. На нее и рассчитывал дон Игину, чтобы окончательно вылечить больного.
Блокхед, раздевшись, несколько раз окунулся в грязь, температура которой достигала, по крайней мере, 45 градусов по Цельсию. Несчастный с трудом переносил купание. Его жалобные вопли перекрывал дружный смех немилосердных спутников. Ответом на этот смех были звуки, похожие на рычание.
Из пещеры валил густой дым, прочерчиваемый языками огня. Столб воды вздымался вверх и падал горячими брызгами на самых смелых зрителей.
Но и они не выдержали и отошли подальше. Чтобы вернуть им смелость, потребовались настоятельные заверения гидов: нельзя пропустить это редкое зрелище, тем более что объяснения этому явлению не может дать никто.
Блокхед ловко воспользовался суматохой и незаметно для всех избавил себя от дальнейшего пребывания в грязевых ваннах. Он уже купался в Рибейра-Кенти. Воды ее, достаточно теплые, ему казались просто ледяными.
Действительно ли метод дона Игину обладал врачующим действием? Или же болезнь Блокхеда была мнимой? Этот вопрос не занимал никого. Главное, почтенный бакалейщик считался теперь здоровым и был принят в общество.
Колонна выстроилась сразу после завтрака, приготовленного в деревне и во многом напоминающего фаяльское сельское пиршество. Уже собирались отправляться в путь, когда в деревню вошел второй караван.
Он состоял только из восьми человек. Но что это были за люди! Не кто иные как Саундерс, семья Гамильтон и их четыре погонщика, пустившиеся в путь точно по расписанию, то есть на полтора часа позже.
Саундерс и Гамильтон, сойдя с ослов, подошли к Томпсону. Тот, не замечая их, насвистывал мелодию.
- Можем ли мы здесь позавтракать, сэр? - спросил Саундерс.
- Право слово, не знаю,- ответил Томпсон небрежно.- Если вы обратитесь к тому вон хозяину на пороге харчевни, он, возможно, накормит вас… если только дамы и господа что-нибудь после себя оставили.
Томпсон подымал голову, освобождаясь от ига. Гамильтон был чрезвычайно удивлен этими попытками обрести независимость. Какой взгляд он бросил на Томпсона! В этот миг Саундерс с вожделением подумал, что за неимением другого блюда барон начнет свою трапезу с самого администратора.
Однако Томпсон повернулся к сэру Гамильтону спиной и дал колонне знак отправляться.
Покинув долину Фурнаш, караван некоторое время шел берегом озера, носящего то же имя и образованного во впадине кратера.
Туристы поднимались по извилистой тропинке, она постепенно вывела их к верхнему плато. Подъем был достаточно утомительным. Копыта животных ступали по хрупкой и сухой траве, усыпанной серой золой, хрустевшей как смятое накрахмаленное белье.
- Лагуна Лагу-Секу,- объявил проводник.
- Сухое озеро,- перевел Робер.- Мы на месте остывшего кратера, бывшего озера протяженностью двести гектаров и глубиной тридцать метров. Озеро в свою очередь исчезло, и кратер был выровнен после извержения тысяча пятьсот шестьдесят третьего года, разрушившего эту часть острова. Во время извержения в недра земли обрушилась целая гора. Там теперь простирается озеро Фогу - озеро Огня. Мы его сейчас увидим.
И действительно, они его увидели, так же как и много других. Озера возникали на месте кратеров, одни из них достигали от ста до двухсот метров глубины, другие только двух или трех метров.
Со временем панорама становилась однообразней.
Уже поздней ночью туристы по крутым тропинкам спустились в город Рибейра-Гранди. Разбитые усталостью, они без аппетита поели в маленькой гостинице, где смена верховых животных ждала их для завтрашней экскурсии. Затем потребовали ночлега. Но в Рибейра-Гранди не было ни одной большой гостиницы, чтобы разместить столь многочисленное общество. Пришлось разделиться и устроиться в разных местах.
- Отправление завтра в семь часов,- объявил Томпсон.
Но увы! Скольких на следующий день не хватало! Предстояло их будить и собирать. Томпсон и Робер метались по городу в поисках опаздывающих, а это часто оказывалось напрасной тратой времени. Все чувствовали себя очень усталыми и жаловались на полчища клопов, не дававших им спать. Томпсон и его помощник едва собрали всех путешественников. От внушительного каравана осталось двадцать два туриста! И большая часть этих энтузиастов имела жалкий вид.
Среди не сдающих позиции, естественно, была семья Линдсей. Этих закаленных путешественников не могли напугать сорок километров пути. Равно как и Роже де Сорга, верного кавалера вечно смеющейся Долли. Как и Блокхеда и его семью. Мог ли почтенный бакалейщик упустить возможность повосхищаться! Кое-как он растолкал жену и дочерей. Те, еле поднявшись, нашли все же силы увлечь за собой Тигга.
Что касается Саундерса и трио Гамильтонов, явившихся с опозданием ровно на полтора часа, то они не отказались бы ни от одного пункта программы, приняли бы во всем участие, живые или мертвые. Верные своим непоколебимым принципам, они собирались отправиться в путь ровно в назначенное время.
Так как программа предусматривала отправление в восемь часов, то ровно в восемь часов они и оседлали своих ослов.
Поредевшая колонна покинула Рибейра-Гранди. Прибыв накануне слишком поздно, туристы не успели получить представление о городе, насчитывающем тринадцать тысяч человек. Стоило ли об этом сожалеть? Вряд ли. Кроме тех же источников, уж конечно не более примечательных, чем источники горячей долины, в городе не было ничего интересного.
Дорога проходила по плоской местности, изредка пересекаемой вулканическими конусами. Но вскоре она стала подниматься вверх - снова начались горы. Засаженные лесами склоны говорили об упорном человеческом труде, ни один клочок плодородной земли не был заброшенным.
Западный округ оказался населенным. То и дело встречались крестьянские семьи. Впереди обычно шествовал муж. Жена шла на десять шагов позади. Женщины были как призраки - робкие, незаметные, закутанные в широкие одежды с капюшоном, таким же, как на Фаяле, большим, но еще глубже надвинутым на голову. Увидеть их лица было невозможно. Проходя по одной деревне, туристы с удивлением увидели, как при их приближении женщины отворачиваются к стене.
- Они, наверное, некрасивые,- заметила Долли, по-своему, по-женски объясняя эту стыдливость.
При выходе из деревни дорога превратилась в тропинку. Метров на четыреста выше себя туристы отчетливо увидели гребень горы, постепенно исчезающей за горизонтом. С трудом поднявшись по узкой змеевидной тропе, они добрались до ровной площадки, но там все запросили отдыха. С утра было пройдено двадцать километров. И животные и седоки выбились из сил.
Через четверть часа колонна собиралась продолжить путь, как вдруг на вершине горы послышался шум. Одновременно появилось облако пыли, оно быстро перемещалось, следуя за изгибами тропинки.
Необъяснимый шум все усиливался. Раздавались странные звуки: то ли лай, то ли завывание, то ли блеяние. Даже проводники встревожились.
Заведя ослов в старое заброшенное строение, оказавшееся поблизости, путешественники почувствовали себя в безопасности. Запоздал один лишь Блокхед. Животное его находилось за углом дома, когда налетел ураган. В одно мгновение почтенный бакалейщик был сметен вихрем. Он исчез.
Его спутники закричали от ужаса.
Смерч умчался, неся свою разрушительную ярость дальше, и все увидели, что Блокхед, чихая, поднимается с земли. Никаких видимых ушибов на нем не было заметно.
Все бросились к нему. Он не выглядел ни смущенным, ни испуганным, на его лице можно было заметить лишь удивление. Он зачарованно проводил взглядом вихрь пыли, несущийся по склону.
- Что за свиньи! - воскликнул он с явным восхищением.
Конечно, то, что с ним случилось, приятным назвать нельзя, но его спутники нашли эти слова слишком уж крепкими. Нужно, в конце концов, выбирать выражения! Дамы отвернулись, сдерживая смех.
Тем не менее Блокхеда следовало оправдать. Он действительно был атакован стадом настоящих свиней. Что же касается причин паники, превратившей этих обычно спокойных животных в неуправляемое стадо, то и сами проводники не могли ничего понять.
Туристы достигли гребня в полдень. Величие представшего взору зрелища, похожего на то, что видели на Фаяле, заставило их застыть на месте.
Картина превосходила все, что может представить себе человеческое воображение. Земля разверзалась в форме чаши глубиной в четыреста метров, образуя удивительно правильный овал в двадцать восемь километров по окружности. Внутренние склоны, поросшие самой удивительной растительностью, постепенно спускались внутрь своеобразной долины, в середине которой была видна освещенная солнцем красивая деревня и два озера небесной голубизны.
Взгляд свободно охватывал весь остров целиком, следуя дальше, за пределы этой бездны. На севере - склоны, усеянные апельсиновыми рощами, затем поля и дома. К востоку взгляду открывалась гряда горных вершин и сельская местность, то цветущая, то изборожденная дикими черными оврагами. За побережьем Сан-Мигеля виднелось огромное зеркало моря, смутные контуры Терсейры на северо-западе и Санта-Марии на юго-востоке.
Поскольку времени на длительную остановку не было, путники быстро направились к деревне. По мере приближения очарование мало-помалу проходило и скоро исчезло совсем. Деревня, кажущаяся издали обманчиво красивой в лучах солнца, вблизи была грязной и бедной.
- Семь Градов,- объявил Робер.
Это пышное имя как нельзя более не соответствовало нагромождению жалких лачуг.
- Только бы нам дали здесь поесть,- проскрипел зубами Роже.
Небогатых запасов деревни вполне хватило на немногочисленную группу туристов. Через полтора часа, кое-как восстановив силы, тронулись в обратный путь. О том, чтобы осмотреть вулканы, овраги, пропасти в долине кратера, полюбоваться живописными каскадами, не могло быть и речи. Не хватало времени.
- Мы путешествуем по-английски,- весело сказал Роже своему соотечественнику.- Зачем любоваться чем-то сверх нормы, если положенное по программе количество километров уже пройдено!
Деревню Семь Градов от Понте-Делгады отделяло около одиннадцати километров. Путешественники вышли после обеда в три часа и должны без труда пройти это расстояние до захода солнца.
Они следовали теперь по южным склонам долины, оглядываясь время от времени на деревню. По мере удаления она становилась все привлекательнее.
Во время первой половины пути никто не обмолвился и словом. Вцепившись в шеи мулов, скорчившись в седлах, путешественники молчали, поглощенные тяжелым подъемом по каменистой дороге. И какое облегчение все испытали, когда за гребнем пахнуло свежим бризом океана. Языки развязались. Ну о чем же еще могли они говорить, если не о только что увиденном?
- Разрешите осведомиться, дорогой профессор,- спросил Томпсон у Робера,- каково происхождение той бездны, мимо которой мы только что проходили, и откуда появилось имя "Семь Градов"?
- Происхождение ее,- ответил Робер,- все то же. Это потухший вулкан, кратер его наполнен дождями. Только этот кратер значительно больше, чем другие, вот и все. Что касается имени "Семь Градов", то, очевидно, это воспоминание о Семи Городах, основанных на фантастическом острове Антилия семью легендарными епископами, сосланными из Португалии во время нашествия мавров. По преданию, города, основанные епископами, погрузились в море вместе с островом. Назвав так кратер, возникший одновременно с землетрясением и извержением тысяча четыреста сорок пятого года, народ, очевидно, хотел увековечить память об этом событии.
- Так недавно! - воскликнул Томпсон испуганно, став сразу похожим на Джонсона.- Я думал, что подобные явления давно уже прекратились.
- И да и нет,- сказал Робер.- Очень сильные извержения имели место в тысяча пятьсот двадцать втором и тысяча шестьсот пятьдесят втором годах. Остров Сан-Мигель и особенно западная его часть, где мы находимся, более всего подвержены вулканическим воздействиям. Последнее серьезное пробуждение вулкана датировано тысяча восемьсот одиннадцатым годом. Это достаточно недавно.
- То есть девяносто девять лет назад! - воскликнул все более взволнованный Томпсон после непродолжительного подсчета.
- Не более,- подтвердил Робер.
Но Томпсон хотел гарантий.
- Думаете ли вы, господин профессор, что подобные катастрофы могут повториться?
- Об этом я ничего не знаю,- с улыбкой ответил Робер.- Известно, что на Азорах вулканическая деятельность имеет тенденцию к затуханию. Тем не менее…
Робер не успел закончить фразу. Люди и лошади внезапно смешались в кучу, как будто потеряв опору под ногами. В один миг все вскочили на ноги.
- Вот вам и ответ,- сказал Робер Томпсону.
Один из проводников вдруг испустил крик ужаса и со всех ног кинулся в долину.
Туристам действительно грозила страшная опасность. Прямо под ними земля задвигалась в ужасающих конвульсиях. Она колыхалась, сталкивая между собой тяжелые валы песка, слышался шум, похожий на рычание тысяч диких зверей. Солнце спряталось в тусклом облаке пыли.
Несчастные путешественники находились в тот момент между двух огромных скал, отвесные стены их образовали что-то вроде коридора шириной примерно пятьсот метров. Вслед за проводниками все бросились к скале, под укрытие выступа. И сделали это вовремя.
По склону уже неслись, раскалываясь, комья земли. Кусок горы отвалился и падал. Обвал с каждым метром набирал силу и скорость. От шума закладывало уши.
Сердца туристов замирали от ужаса.
Очень скоро защищающая их скала была снесена водоворотом камней и стала одним из снарядов, бомбардирующих долину. Теперь путешественникам негде было укрыться, они остались беззащитными и поток камней как разъяренное стадо катился в нескольких метрах от них.
Это продолжалось секунд двадцать. Природа давно уже обрела обычное великолепное спокойствие, а испуганные свидетели катаклизма все еще не могли прийти в себя. Одни лежали под огромной стеной, другие, крестясь, стояли спиной к скале, в нечеловеческом усилии пытаясь сделаться меньше.
Первой вернулась к действительности Элис Линдсей. Она внезапно обнаружила, что находится в щели между огромными камнями. Как она здесь очутилась? Кто ее сюда привел? Деверь? Или скорее всего Робер? Он, не отдавая себе в этом отчета, защищал ее, закрывая своим телом!
- Вот уже во второй раз, если вспомнить события на Терсейре, Я должна выразить вам свою благодарность,- сказала Элис.
Робер, казалось, не понял ее.
- Но, мадам, разве не сделал бы любой другой в подобных обстоятельствах то же самое?
Этот разговор вывел спутников из парализовавшего их столбняка. Все встряхнулись, скинули с себя оторопь.
Нельзя было теперь и думать о том, чтобы идти в Понта-Делгаду по тропинке. Из-за обвала склон горы, по которому предстояло спускаться, усеивали обломки. Серьезным обстоятельством было и то, что большинство животных погибло. На оставшихся посадили женщин и с предосторожностями тронулись вперед, ступая по неровному пути, заваленному глыбами земли и камней.
Перед отправлением проводники стали звать своего исчезнувшего товарища. Их призывы остались без ответа. Очевидно, в своем безумном бегстве к долине несчастный был застигнут камнепадом и спал теперь под тяжелым покровом земли и глыб двадцатиметровой толщины.
Следовало торопиться, ведь происшедшее могло повториться. Но продвигались в таких условиях медленно. До Понта-Делгады еще десять километров. Это расстояние прошли за два часа и без двадцати девять, валясь от усталости, но целые и невредимые, путешественники поднялись на борт "Симью".
Их спутники, Саундерс и Гамильтоны, вернувшись по дороге, уже давно находились на корабле. Они очень порадовались своей пунктуальности, когда узнали о том, что произошло.
Но больше всех торжествовал, конечно, Джонсон, его решение не покидать корабль оказалось не таким уж неумным.
- Кажется, сэр,- обратился он без всяких церемоний к Роберу,- вы чуть не остались там сегодня навсегда?
- Действительно так.
- И со мной было бы то же самое, если бы я имел глупость за вами последовать?
- Возможно, сэр,- ответил Робер.- Соблаговолите все же заметить, что мы все вернулись.