- Уберите его от меня, сэр! - залепетал он, еле шевеля языком от страха. - Он убьет меня! Он ненавидит меня, этот злобный косматый дьявол! Он меня ненавидит. Он уже пытался убить меня! Он…
- Хм… - задумался Хозяин. - Значит, он уже пытался тебя убить, да? Ты ничего не путаешь?
- Не путаю! - рыдал парень. - Я узнаю его из миллиона собак! Вот почему он набросился на меня сегодня. Вспомнил меня. Я видел по его глазам: он вспомнил меня. Это не собака, это сущий дьявол!
- Мистер Глюр… - Хозяина озарило. - Скажите, когда этот человек попросился к вам на работу, какие были на нем брюки? Не сероватые, случайно? Не из твида? И не были ли они в плохом состоянии?
- Брюки у него были изорваны в клочья, - сказал Глюр. - Это я точно помню. Он сказал, что пока шел по дороге, на него набросился какой-то пес с ближайшей фермы. А что?
- С этими брюками, - ответил Хозяин, - вы не были совсем уж незнакомы. К тому моменту вы уже видели недостающие их фрагменты - возле того дерева, что растет на наших землях. Ваше "сокровище" - тот самый вор, которого Лэд загнал на орех в тот день, когда вы приезжали ко мне в Усадьбу. Так что…
- Чепуха! - вскипел Глюр. - Нет, это же абсурд какой-то. Он…
- Я ничего не украл, - выпалил работник в ливрее. - Я увидел конюшню и пошел туда, чтобы узнать насчет работы. А зверюга эта взяла и накинулась на меня. Мне ничего не оставалось делать, кроме как взобраться на дерево…
- И тебе не пришло в голову позвать на помощь? - со сладкой улыбкой осведомился Хозяин. - Я был неподалеку. И мистер Глюр, кстати, тоже. И по крайней мере один из моих конюхов. Честный человек, ищущий работу, не побоялся бы позвать людей. А вор побоялся бы. Что и случилось на самом деле.
- Убирайся отсюда, ты, пройдоха! - заорал на парня Глюр, наконец внявший доводам Хозяина. - Ах ты змея подколодная! Убирайся, а не то окажешься в тюрьме. Ты притворялся! Попрошайка несчастный!..
Вор не стал слушать дальше. Опасливо оглянувшись - надежно ли удерживают Лэда, - он стремглав припустил к дороге.
- Спасибо, что открыли мне глаза, - сказал Глюр. - Он же мог обокрасть "Башни", если бы я не узнал, кто он такой. Он…
- Да, он мог бы украсть у вас вещей на большую сумму, чем стоит содержание нашего бесполезного Лэда, - подхватил злопамятный Хозяин. - Более того, если бы не наша бесполезная собака, то сейчас у вашего бешеного быка красными были бы не ноздри, а рога. По крайней мере, один человек был бы мертв. Может, больше. Так что, в итоге получается…
Он умолк. Хозяйка потихоньку тянула его за рукав. Хозяин отошел в сторону, чтобы раскурить сигару.
- На твоем месте я не стала бы развивать эту тему, - шепнула ему Хозяйка. - Понимаешь, если бы не Лэд, бык не оказался бы на свободе. Если ты будешь продолжать в том же духе, то через полчаса мистер Глюр, возможно, додумается до этого. Давай пойдем на трибуну. Лэд, ко мне!
Глава десятая
Убийца
Самым веселым моментом в ежедневной прогулке Лэда с Хозяйкой и Хозяином по окрестностям Усадьбы был его подъем на гору Фасга. "Горой" это место только называлось, по сути это был всего лишь небольшой холм, длинным и плавным подъемом выраставший из прилегавшего леса и покрытый короткой травой да редкими кустиками коровяка. Из зерновых на этих склонах хорошо поспевала только гречиха.
Здесь, где ему не мешали деревья и заросли, Лэд с дней щенячества устроил свою собственную гоночную трассу. Как только перед прогуливающимися замаячит холм, колли обязательно вырвется вперед на полной скорости; ничем не сдерживаемый, полетит вверх по склону подобно вихрю, пока не окажется на вершине, и там, часто дыша, беспредельно счастливый, будет ожидать свой куда более медлительный человеческий эскорт.
Однажды утром в начале лета на подходе к горе Фасга Лэд, как обычно, обогнал Хозяйку и Хозяина и радостно помчался вверх по длинному склону. Едва преодолев пятьдесят ярдов, пес внезапно остановился и настороженно замер. Неожиданная тревога встопорщила шерсть на загривке и оттянула назад губы, обнажив белые клыки.
Чуткие ноздри Лэда еще прежде глаз поведали ему, что с его заветным гоночным треком не все в порядке. Ветерок сменил направление с западного на северное и принес запах, который заставил пса прервать беззаботный бег. Этот запах пробудил в мозгу Лэда смутные, бесформенные воспоминания. Неприятные воспоминания.
Нюх у собак в десять раз сильнее, чем зрение. Даже самая лучшая собака близорука. И даже самый никчемный пес обладает волшебным нюхом. Вот поэтому собака почти всегда сначала использует нос, а потом - глаза.
По зеленому склону, где так любил носиться Лэд, тут и там бродили пушистые серо-белые существа, рассыпавшиеся по одиночке и группками.
Остановившись, Лэд едва не столкнулся с ближайшим скоплением овец. При появлении чужака некоторые из них оторвали морды от невысокой растительности и бросились прочь к вершине холма. Этого было достаточно, чтобы оставшиеся через пару мгновений тоже обратились в паническое бегство.
Собака не двинулась, чтобы догнать их. Ее лоб наморщился, в глазах стояло беспокойство. Она смотрела вслед серо-белой волне, затопившей дорогой его сердцу беговой стадион. Хозяйка и Хозяин при виде шерстистой лавины тоже застыли в удивлении.
Из-за гребня горы Фасга появилась невзрачная фигура мужчины в синем джинсовом комбинезоне. Это был некий Титус Ромейн, владелец поросшего скудной растительностью холма. Привлеченный частой дробью копыт своего стада, он выбрался из тени валуна на вершине, чтобы узнать причину бегства овец.
Так вот, за всю свою жизнь Лэд видел овец лишь однажды. Это случилось, когда Хамилькар К. Глюр, Фермер с Уолл-стрит, привел в Усадьбу небольшую отару своих призовых мериносов, чтобы они провели там ночь на пути в Патерсон, на Животноводческую Ярмарку. В тот раз овцы выбрались из загона, и Лэд, движимый древним инстинктом, собрал беглянок, да так, что ни одна из них не потерялась и не испугалась.
Воспоминание о том опыте не доставляло Лэду удовольствия, и он не желал больше иметь дела с такими бестолковыми существами. Глядя на овец, которые помешали его любимой пробежке, он испытывал к ним отчетливую неприязнь. Тихонько заскулив, он потрусил к Хозяйке и Хозяину, туда же направлялся разгневанный Титус Ромейн.
- Я ожидал чего-то в этом духе! - провозгласил владелец земли. - Вот как только пригнал сюда животину этим утром, так и ожидал. Ничуть не удивлен. Я…
- Чего вы ожидали, Ромейн? - спросил Хозяин. - И с каких это пор вы занялись овцами? В нашей местности, в Северном Джерси, овца - такое же редкое животное, как…
- Ожидал, что какой-нибудь бешеный пес напугает их, - возмущенно заявил фермер. - Потому что я читал, как они это делают. И теперь поймал его как раз за этим!
- Поймал - кого? За чем? - спросила озадаченная Хозяйка. Она не заметила ненавидящий взгляд, которым фермер смерил надменно отвернувшегося Лэда.
- Да как "кого" - вашу огроменную псину, конечно же, - воскликнул Ромейн. - Я поймал ее прямо на месте преступления, когда она гналась за моими овцами. Она…
- Лэд ничего подобного не делал, - запротестовала Хозяйка. - Как только он увидел их, то сразу остановился. Лэд никогда не причинит вреда тем, кто слаб и беззащитен. Ваши овцы заметили его и побежали. А он ни на дюйм за ними не последовал.
- Я видел то, что видел, - буркнул Ромейн. - И предупреждаю вас, если хоть одна из моих овец погибнет, я знаю, где искать убийцу.
- Если вы говорите о Лэде… - горячо заговорил Хозяин.
Но вмешалась Хозяйка.
- Я рада, что вы решили заняться разведением овец, мистер Ромейн, - сказала она. - Этим должны заниматься все, кто может. Буквально на днях я читала, что Америка потребляет больше овец, чем может произвести, и что цены на корм вместе с недостатком пастбищ ужасно влияют на поставки баранины и шерсти. Надеюсь, вы преуспеете в этом начинании. И как это чудесно, что вы сами оберегаете своих овец. Но не опасайтесь, что Лэд как-то навредит им - ни за что на свете, обещаю вам. Потому что хорошо знаю Лэда. Пойдем, дружок! - закончила она свою речь и двинулась было дальше.
Но Титус Ромейн остановил ее.
- Денег в это стадо я вложил тьму-тьмущую, - заявил он. - Больше, чем мог себе позволить, честно скажу. И я много читал о том, как разводить овец. В книгах говорится, что для овечек наиглавнейший враг - это драчливые собаки. И если вы хотите сказать, что эта ваша здоровенная псина не драчливая, то уж не знаю тогда, кто драчливый. Так что предупреждаю вас…
- Если с вашими овцами что-то случится, мистер Ромейн, - остановила поток сердитых слов Хозяйка, опережая очередной взрыв эмоций со стороны мужа, - я гарантирую, что Лэд не будет к этому причастен.
- А если будет, то тогда я гарантирую вам, что пристрелю его, а на вас подам в суд, - ответил мистер Титус Ромейн.
На этой дружественной ноте стороны расстались: Ромейн вернулся к своим рассыпавшимся по склону овцам, а Хозяйка повлекла кипевшего от злости Хозяина прочь с поля брани. Лэд трусил следом.
- Ну вот и дождались, теперь от проблем спасу не будет! - досадовал Хозяин на пути к дому. - Я могу тебе точно сказать, что произойдет. Из-за того, что несколько одичавших псов зарежут одну или две овцы, в округе все до единой добропорядочные собаки окажутся под подозрением. Если хоть один баран Ромейна поцарапает ногу колючкой, винить будут Лэда. Если какая-нибудь дворняга из деревни распугает его овец, преступником сочтут Лэда. Столько лет мы мирно прожили в Усадьбе, и вот она - наша первая соседская распря!
Хозяин говорил с пессимизмом, который его жена не разделяла, да и сам он, по правде говоря, не очень-то верил в то, что сказал. Обитатели Усадьбы всегда поддерживали добрые отношения со своими немногочисленными соседями, а также с жителями деревни на противоположном берегу озера, коих насчитывалось несколько сотен. И хотя из девяноста сельских конфликтов восемьдесят девять разгораются из-за домашних животных, собаки Усадьбы никогда не становились причиной раздоров.
Тем не менее не прошло и трех дней, как в Усадьбу, еще до завтрака, заявился шумно негодующий Титус Ромейн.
В ожидании Хозяина он переругивался на веранде со старшим работником Усадьбы. Рядом с Титусом стоял его "наемный человек" - угрюмый великан по фамилии Шварц и с соответствующим акцентом.
- Что ж! - мрачно приветствовал Ромейн Хозяина, когда тот вышел на веранду. - Что ж, я все угадал точно! Он-таки сделал это. Он это сделал. Мы его чуть не поймали, прям на месте преступления. Он разделался с четырьмя моими лучшими овцами! С четырьмя! Негодный барбос!
- О чем вы говорите? - потребовал разъяснений Хозяин.
В этот момент, привлеченная грозными интонациями посетителя, к ним присоединилась Хозяйка.
- Я говорю о вашем здоровущем кобеле! - ответил Ромейн. - Я сразу понял, что он сделает это, как только сможет. Да, понял сразу, когда увидел, как он гоняет моих бедных овец на прошлой неделе. И я вас тогда честно предупредил, вас обоих. А теперь он это сделал!
- Сделал что?
Хозяин на глазах терял терпение.
- Какой еще кобель? - недоумевала Хозяйка. - Вы говорите о Лэде? Если вы…
- Я говорю о вашем громадном коричневом колли! - выпалил Титус. - Он взял и загрыз четыре лучших моих овцы. Сделал это ночью и нынче рано утром. Мой работник застал его, когда он разделывался с последней из них, и прогнал его прочь, но мерзкая тварь уже прикончила овечку! А остальных он втихаря убил.
- Чушь! - отозвался Хозяин. - Вы говорите чушь. Лэд никогда бы не тронул овцу. И…
- Да вы всегда так говорите, когда в чем-то обвиняют ваших собак или ваших детей! - грубо оборвал его Ромейн. - Но на этот раз вам не поможет…
- Вы говорите, это случилось минувшей ночью? - перебила его Хозяйка.
- Да, ночью и на рассвете. Шварц, вот этот…
- Но каждую ночь Лэд спит в доме, - возразила Хозяйка. - Он спит под пианино, в нашей музыкальной комнате. Там он проводит все ночи - еще с тех пор, как был щенком. Горничная, которая подметает комнаты на первом этаже перед завтраком, выпускает его на улицу, когда приступает к работе. Поэтому он…
- Можете выгораживать его как угодно! - перебил ее Ромейн. - Этой ночью он дома не ночевал, что бы вы ни говорили. И утром тоже его тут не могло быть.
- Утром - это во сколько? - спросил Хозяин.
- В пять часов, - подал голос Шварц из-за спины работодателя. - Я это знаю, потому что обычно в это время просыпаюсь. Первым делом я вышел, чтобы открыть ворота скотного двора и выгнать овец на пастбище. И сразу увидел, что тот большой пес рычит над овцой, которую только что прикончил. Он увидел меня и вылез между жердями в изгороди - тем же путем, каким проник внутрь. Потом я пересчитал овец. Одна была мертва - та, которую пес только что убил, - а еще трех недоставало. Мы долго искали их тела, но так и не смогли найти.
- Ага, наверняка Лэд проглотил их, - вставил с иронией старший работник Усадьбы. - И это так же правдиво, как и остальные ваши россказни. Да Старый Пес скорее…
- Ты хочешь сказать, что видел Лэда - видел и узнал его - на скотном дворе мистера Ромейна? Видел, как он рычит над только что убитой им овцой? - спросила Хозяйка у Шварца.
- Вот-вот, - подтвердил Шварц. - И я…
- И он готов принести присягу перед судом! - добавил Титус. - Если только вы не заплатите мне сполна, чтобы я не пошел в суд. Эти овцы стоили мне ровно двенадцать долларов и десять центов за голову, и купил я их неделю назад на рынке в Патерсоне. А с тех пор цена за овцу выросла на целых сорок центов. Вы должны возместить мне стоимость четырех овец, то есть ровно…
- Я вам ни одного цента не должен! - возмутился Хозяин. - Ненавижу суды сильнее, чем краснуху, но я буду бороться с этим идиотским обвинением и дойду до апелляционной коллегии, если потребуется…
Хозяйка взяла маленький серебряный свисток, который висел у нее на поясе, и дунула в него. Не прошло и минуты, как со стороны озера через газон принесся веселый Лэд, весь мокрый после утреннего купания. Он прибыл по призыву Хозяйки и встал перед ней, ожидая команды, не обращая внимания на других людей.
В солнечном свете коричневая с белым шуба большого пса влажно блестела. Каждая линия его тела была упруго напряжена, и он не сводил преданного взгляда с лица обожаемой Хозяйки. Обычно свистком призывали по более важным вопросам, чем просто словом.
- Фот эта самая собака! - вскричал Шварц. От наплыва чувств немецкий акцент в его низком голосе зазвучал сильнее. - Она самая. Кровь смыло водой во время купания. Но собака именно та. Я бы завсегда ее узнал. И я уже наслышан был о ней, федь мистер Ромейн говорил мне, чтобы я поглядывал, не бродит ли она вокруг овец, да. Поэтому я…
Хозяин склонился над Лэдом и осмотрел его пасть.
- Ни крови, ни шерсти! - объявил он. - И посмотрите, как он ведет себя! Если бы ему было чего стыдиться…
- У меня есть свидетель, который подтверждает, что именно ваш пес убил моих овец, - заорал Ромейн. - И раз вам не хватает честности уладить дело без помощи суда, тогда пусть закон заставит вас раскошелиться. Уж не беспокойтесь, закон приглядит за интересами бедного человека. И я не удивляюсь, что так много людей хотят избавиться от всех собак. Подлые твари! Вот газеты твердят как одна, что в стране не хватает овец, и умоляют нас заводить их как можно больше, потому что баранина на открытом рынке ценится в два раза дороже, чем раньше. И я прислушался, купил стадо, а ваша собака в первую же неделю загрызла четырех овечек. Подумайте сами, что значило бы…
- Я очень сожалею о том, что случилось, - перебил его Хозяин. - Очень сожалею. И самое печальное - это то, что где-то в нашей округе бродит убивающая овец собака. Но Лэд никогда…
- Говорю же вам, это он убил! - в конец разбушевался Титус. - У меня есть доказательство. Доказательство, которое любой суд сочтет достаточным. И суд проследит, чтобы мне возместили все мои убытки. Суд сделает даже больше. Он заставит вас застрелить этого убийцу, вот так. Я закон знаю. Специально почитал. И закон говорит, что если собака убивает овец…
- Лэд не убивает овец! - возмутилась Хозяйка.
- Еще как убивает! - рявкнул Ромейн. - И по закону, его надо пристрелить как убийцу. Он…
- Ну и обращайтесь в суд! - не выдержал Хозяин. Последняя угроза лишила его остатков терпения. - А пока убирайтесь прочь со своими обвинениями из моей Усадьбы. Лэд не "гоняет" овец. Но стоит мне сказать ему одно слово, и он "погонит" вас вместе с вашим немцем так, что вы помчитесь быстрее ветра - до самого своего дома! Вон!
Хозяин с Хозяйкой проводили взглядами двух мужчин, которые потопали к воротам, возмущенно переговариваясь. Лэд с острым интересом наблюдал за уходом чужаков. Обученный различать интонации человеческого голоса, он внимательно прислушивался к прощальной речи Хозяина. И тихонько обнажил зубы под хищно изогнутой губой. Его наполовину прикрытые глаза были направлены строго на Титуса, и никаких добрых чувств они не выражали.
- О-хо-хо, - удрученно вздохнула Хозяйка, когда они с супругом вернулись в дом и сели завтракать. - Ты был прав насчет раздора с соседями. Как это ужасно! Но у меня кровь вскипает в жилах при одной только мысли о том, что нашего милого Лэда обвиняют в таких злодеяниях. Это абсурд, разумеется. Но…
- Абсурд? - подхватил Хозяин. - Это самое абсурдное из всего, что я слышал на протяжении всей своей жизни. Если бы речь шла о любой другой собаке, можно было бы посмеяться. Я имею в виду утверждение Ромейна, будто собака расправилась с четырьмя овцами, но от трех из них при этом не осталось и следа. Уже этого достаточно, чтобы его отправили из зала суда под хохот заседателей. Помню, как-то в Шотландии я гостил у одних людей, и их пастух жаловался, будто трех овец задрал какой-то пес. Мы все отправились на пустошь, чтобы посмотреть на них. Зрелище это было пренеприятное, но они там были - все три. Собака не сжирает овцу, которую убила. Она даже не прячет ее никуда, а только…
- Может, расскажешь об этом после завтрака? - поспешно предложила Хозяйка. - Угрозы Ромейна и без того уже лишили меня аппетита…
На следующее утро Хозяину позвонили по телефону.
- Это Маклэй, - услышал он в трубке.
- О, привет, Мак! - ответил Хозяин, слегка недоумевая, почему его старый товарищ по рыбной ловле и по совместительству мировой судья из ближайшей деревни звонит ему в столь неурочный час. - Если ты хочешь сказать, что сегодня удачный день для ловли малоротого окуня, то я с тобой не соглашусь. А не соглашусь я, потому что по уши в работе. Кроме того, на утреннюю рыбалку мы уже опоздали, а для послеобеденного клева окунь еще не нагулял аппетита. Так что не пытайся соблазнить меня…
- Подожди! - сумел наконец вставить словечко Маклэй. - Я не по поводу рыбалки. Я звоню тебе по делу, и дело это чертовски неприятное.
- Что-то не так? - спросил Хозяин.
- Хотел бы я, чтобы у Титуса Ромейна с головой оказалось что-то не так, - сказал Судья. - Он только что был у меня - со своим прусским наемным работником в качестве свидетеля - и подал иск с жалобой на твою собаку, Лэда. И потребовал судебный ордер на то, чтобы старину Лэда застрелили.
- Что? - вне себя закричал Хозяин. - Не мог же он в самом…