Также венгры обнаружили, что собаки понимают, что такое хорошо и что такое плохо, и могут следовать нашим правилам, а это именно тот социальный навык, который способствует укреплению связей внутри группы. Собаки даже понимают, что наши правила не всегда обязательно выполнять; они могут меняться, так как люди бывают порой противоречивы: иногда они говорят, что лежать на диване нормально, а в другой раз требуют, чтобы собаки слезли с него.
Но самым удивительным открытием, которое продемонстрировали ученые из Венгерской академии наук, было умение собак следовать сигналам человека при выполнении определенных заданий, и это несмотря на то, что иногда они принимали неправильные решения. В этом эксперименте исследователь неоднократно клал мяч в коробку А, одновременно поддерживая зрительный контакт с собакой и объясняя ей, что он прячет там мяч: "Рекс! Смотри, Рекс. Я прячу мяч здесь". Затем Рексу разрешают найти мяч. На следующем этапе, пока Рекс смотрит, исследователь молча перекладывал мяч в коробку Б. Где теперь Рекс будет искать мяч? В коробке А. Наш ребенок совершает точно такую же ошибку, потому что и собаки и дети учатся, обращая внимание на социальные сигналы, которые подают взрослые люди, а не на свои собственные суждения. Этот эксперимент был одним из самых ярких примеров того, насколько ум собаки похож на ум людей.
Благодаря экспериментам в лаборатории Family Dog и проведенным тестам в других лабораториях, которые также изучают когнитивные навыки собак, мы теперь воспринимаем собак как результат естественного эксперимента, который мы, люди, постоянно проводим сами, когда берем собак в свои дома уже на протяжении около пятидесяти тысяч лет. Сейчас многие исследователи согласны с первоначальной гипотезой Чани о том, что собаки и люди представляют собой необычный случай так называемой конвергентной эволюции: хотя собаки и люди имеют совершенно разных предков, у нас очень много общего, и прежде всего это желание работать вместе при выполнении каких-либо заданий.
– Это был настоящий триумф, – сказал Миклоши. – Я был удивлен, как и все, потому что действительно не думал, что мы сможем сделать какие-либо открытия. Исходя из того, что нам удалось обнаружить, мы уже можем выделить некоторые общие закономерности. Хоть я и не люблю собак, но даже я вижу эти особенные, динамические отношения, которые складываются между нами и собаками. С кошками у нас очень простые социальные отношения: занятий, которые мы можем делать вместе, существует не так много. Но именно сотрудничество лежит в основе отношений между собакой и человеком. Они наши товарищи, да, но они также помогают нам выполнять разного рода работу, такую как выпас скота, охрана или поход на войну. Мы делаем эти вещи вместе с ними. Кошки охотятся для нас, но мы не охотимся с ними. И в этом большая разница.
Миклоши взглянул на часы. Студент одного из его коллег должен был начать эксперимент. Мы направились вниз по коридору в кабинет Питера Понграча, куратора этого студента. Миклоши постучался и слегка приоткрыл дверь.
– Все в порядке, – сказал Понграч. – Мои собаки вас не тронут.
Мы с Миклоши договорились встретиться позже, и я проскользнула внутрь офиса Понграча, где четыре собаки лежали, свернувшись калачиком, у его ног. Они подняли головы и навострили уши, изучая меня. Одна из них была каштанового окраса, другие полностью черные. Все они были среднего размера, с длинными, заостренными носами и кудрявой шерстью на теле, хотя шерсть на их мордах была гладкой.
– Это мои собаки, – сказал Понграч. – Это муди, венгерские овчарки, и они очень умные.
Передо мной стоял высокий мускулистый мужчина, с темно-русой вьющейся бородой, которая делала его похожим на светловолосую овчарку муди. Его собаки быстро глянули на нас, затем снова легли.
– Они будут участвовать в тесте? – спросила я.
– Нет. Мы используем их, когда придумываем эксперименты. Но для чистоты эксперимента нам нужны собаки, которые никогда не видели этот тест.
Понграч пытался выяснить, что означает лай собак и что они пытаются сказать. Волки тоже лают, но только для того, чтобы предупредить или выразить недовольство. Миклоши пояснил мне, что собаки "изобрели лай как средство общения с нами и с другими собаками" и что они "могут модулировать частоту или ритм", чтобы сообщить, что им страшно, или одиноко, или им хочется поиграть. Одно из предыдущих исследований Понграча показало, что люди могут легко отличить лай одинокой собаки от дерущейся или играющей.
– Это означает, что собачий лай часто адресован нам, чтобы передать внутреннее состояние собаки, – сказал Понграч. – Может быть, они делают это, потому что живут с очень разговорчивым видом.
Студент Понграча, Тамаш Фараго, будет проводить тест, который был разработан, чтобы глубже исследовать коммуникационные процессы между собаками и людьми. Фараго с Понграчем быстро обсудили что-то на венгерском языке, а затем студент немного сбивчиво произнес на английском языке:
– Пожалуйста, присоединяйтесь к нам.
В коридоре снаружи женщина средних лет вела на поводке шустрого керн-терьера.
– Это Копе, – сказал Фараго, представляя мне сначала собаку, а затем хозяйку Копе.
Фараго провел нас в помещение лаборатории, где поставил на пол небольшую клетку, которую затем накрыл покрывалом. Внутри клетки был спрятан магнитофон, а рядом с ней лежала большая аппетитная кость.
Фараго стал рядом со мной в задней части комнаты и дал указания хозяйке спустить Копе с поводка. Копе сразу же учуял кость и направился прямиком к ней. Но как только он к ней приблизился, Фараго с помощью пульта дистанционного управления включил магнитофон. Из клетки послышалось глубокое гортанное рычание другой собаки, и Копе застыл на месте как вкопанный.
– Это рычание собаки, охраняющей свою пищу, – шепнул мне Фараго. – Как только собака слышит его, она понимает, что лучше не трогать эту кость.
Когда невидимая собака зарычала во второй раз, Копе с очень расстроенным видом побежал обратно к своей хозяйке, но остановился на полпути, виляя хвостом. Он посмотрел ей в глаза, а затем оглянулся через плечо на кость.
– Он просит ее о помощи, – объяснил Фараго. – Что-то типа: "Давай, мама, помоги мне получить эту кость. Давай сделаем это вместе".
Когда мы в тот же день еще раз встретились с Миклоши, он рассказал об основополагающей составляющей когнитивных способностей собак: их сильном желании работать с нами и для нас и их способности общаться даже без языка, одним душевным взглядом.
– Мы объединились с собаками, – сказал Миклоши. – Они живут с нами и помогают нам работать в качестве наших компаньонов и помощников, как наши партнеры. Сейчас, оглядываясь назад, на то время, когда мы только начинали, признаюсь, я удивлен, что никто не хотел изучать собак прежде или думал, что собаки не умеют мыслить. Теперь мы воспринимаем собак совершенно по-новому. Это то же самое, что посмотреть на мир другими глазами.
Если бы не открытия Чани и его студентов, ученые, возможно, не обратили бы внимания на бордер-колли по имени Рико, который появился на популярном немецком телешоу Wetten Dass в 2001 году. Он знал названия около двухсот игрушек и, к радости телевизионной аудитории, с энтузиазмом приносил те, которые называл ведущий. Джулия Фишер, доктор наук из Лейпцигского института Макса Планка по эволюционной антропологии (Германия), оказалась среди миллионов зрителей шоу. Она рассказала своей однокурснице Юлиане Камински о Рико, и женщины договорились о встрече с его хозяевами, чтобы протестировать колли. Они обнаружили, что Рико обладал поразительными лингвистическими способностями: он заучивал и запоминал слова с быстротой ребенка ясельного возраста, как позже они написали в журнале Science. Когда ученые поместили новую игрушку среди знакомых Рико игрушек и дали ей новое название, колли, руководствуясь простой логикой ("Я знаю все игрушки, но никогда не видел эту, поэтому это должна быть именно она"), почти всегда приносил новую игрушку. Даже после того как ему не показывали игрушку в течение месяца, Рико смог успешно найти и принести ее при проведении половины испытаний. Без всяких повторений он добавил название игрушки и в свой словарный запас.
Другие ученые доказали, что двухлетние дети, которые запоминают около десяти новых слов в день, имеют врожденный набор качеств, которые позволяют им справиться с этим заданием. Эта способность является одной из ключевых при овладении языком. Фишер и Камински подозревали, что те же качества помогали и Рико заучивать слова и что техника, с помощью которой он их запоминает, идентична такой же технике у людей.
Чтобы найти еще примеры для своего доклада, Фишер и Камински прочитали письма от сотен людей, которые утверждали, что их собаки (а в некоторых случаях и кошки) обладали талантом Рико. На самом деле оказалось, что только две собаки, обе бордер-колли, обладали подобными качествами. У одной из них, хозяйка которой попросила меня не называть настоящего имени собаки, а представить как Бетси, чтобы защитить ее от "собаконенавистников", словарный запас составляет более трехсот слов.
– Даже наши ближайшие родственники, человекообразные обезьяны, не могут повторить то, что делает Бетси: слышит слово только один или два раза и понимает, что обозначает эта акустическая модель, – рассказала мне Камински, когда мы встретились с ней и ее коллегой Себастьяном Темпельманном дома у Бетси в Вене. Это было в 2006 году. Исследователи проводили с Бетси очередную серию тестов. Камински гладила Бетси, пока Темпельманн устанавливал видеокамеру.
Понимание собаками нашего языка – новое сегодня явление, которое развилось, по словам Камински, благодаря тому, что они долгое время жили рядом с людьми. И хотя Камински еще не проводила эксперименты на волках, она сомневалась, что те обладают подобной способностью. Поскольку такая способность была обнаружена только у собак породы бордер-колли, она считала, что это было связанно с их традиционной пастушьей работой, так как на протяжении многих лет пастухи отбирали только тех собак, которые были наиболее мотивированны и внимательно слушали своих хозяев.
Насколько похожи лингвистические способности бордер-колли и людей? Для абстрактного мышления мы используем символы, такие как слова или цифры, и с их помощью подменяем одни понятия другими. Неужели собаки делали то же самое? Именно это Камински и Темпельманн надеялись выяснить, когда проводили тесты с Бетси.
Хозяйка Бетси, которая попросила назвать ее Шефер, позвала Бетси. Та послушно растянулась у ног Шефер, глядя ей в глаза. Каждый раз, когда Шефер начинала говорить, Бетси наставляла уши и внимательно слушала, раскачивая головой из стороны в сторону.
Камински дала Шефер стопку цветных фотографий и попросила выбрать одну. На всех снимках были изображены собачьи игрушки (все на белом фоне): плюшевый мишка, фрисби и плюшевый игрушечный омар. Бетси никогда не видела таких игрушек, к тому же это были только их изображения. Сможет ли Бетси соединить двухмерное изображение на картинке с трехмерным объектом?
Шефер взяла фотографию разноцветной летающей тарелки и назвала ее: "Фрисби".
– Ищи, Бетси, – сказала она по-немецки, как будто обращаясь к маленькому ребенку. – Это фрисби. Фрисби. – Она повторила название несколько раз, показывая пальцем на изображение и призывая Бетси искать. Затем Шефер опустила фотографию и сказала Бетси:
– Теперь иди и принеси фрисби. Принеси фрисби.
Бетси побежала на кухню, где летающая тарелка лежала вместе с другими тремя игрушками и изображениями этих игрушек. Затем она вернулась довольная с фотографией фрисби и, после того как Шефер снова отправила ее, уже принесла летающую тарелку фрисби.
– То, что Бетси принесла фотографию, вовсе не ошибка, – сказала Камински. – Но я думаю, что Бетси достаточно посмотреть на фотографию, чтобы найти игрушку, и озвучивать ее название не обязательно. Хотя потребуется еще много тестов, чтобы доказать это, ведь даже тогда не удастся избежать критики, потому что это своего рода проявление абстрактного мышления.
Наблюдая за собаками, Дарвин отметил, что в процессе одомашнивания у них развилось то, что он называл "общим интеллектом". Собаки обладали той гибкостью ума, которой, по его мнению, не было у волков. Они также обладали характерными для каждой породы талантами, такими как лингвистические способности бордер-колли или выносливость упомянутой Дарвином в своей книге, а ныне вымершей "вертельной собаки", которой приходилось бегать в колесе, чтобы вращать вертел. Именно эта готовность собак помогать нам столь разнообразными способами в значительной степени отличает их от своих предков – волков.
– Некоторые люди говорят: "Да ладно, собака просто еще одно домашнее животное, – сказал мне Миклоши перед моим отъездом из лаборатории Family Dog. – Но это не так. Собаки были первыми одомашненными животными, причем не за тысячу лет, а за десять или двадцать тысяч лет, а может быть, и больше. Это огромное преимущество. А потом их начали покупать во всем мире. Вы можете себе представить, как сильно каждый хотел заполучить это драгоценное маленькое существо?
Первые известные собаки не были, по сути, маленькими, хотя со временем мы вывели мелкие породы. Ученые спорят о том, когда же собаки были одомашнены, и недавние открытия показывают, что первые домашние собаки были крупные, крепко сложенные животные. В 2012 году палеонтологи во время раскопок стоянки в местечке Предмости (Чешская Республика), которой уже приблизительно двадцать семь тысяч лет, обнаружили останки трех собак. Судя по скелетному материалу, эти собаки весили от тридцати семи до сорока пяти килограммов, а в высоту были около шестидесяти сантиметров в холке – не такие высокие, как евразийские волки, но, определенно, не ниже немецких овчарок. Интересно, что все три черепа были продырявлены, а мозг из них удален, при этом в челюстях одного из обнаруженных скелетов была зажата крупная кость мамонта. Ученые полагают, что это было ритуальное действо: древние люди считали, что таким способом они "кормили" душу умершего животного. Возможно, охотники также удаляли мозг собак с более практичной целью – чтобы использовать потом для дубления шкур. В Бельгии другие исследователи обнаружили более древние останки собак, чей возраст датируют в тридцать две тысячи лет, а тридцатитрехтысячелетний череп "первобытной собаки" был найден при раскопках в Сибири, на Алтае, в 2011 году. Судя по черепу, собака была крупной, но домашней, морда у нее была короче, чем у волков, лобная кость шире, а пасть заполнена зубами.
Как выглядели эти первые собаки? Насколько сильно отличаются разум и поведение собак от разума и поведения волков?
В то время как венгры совершили прорыв в этом вопросе в 2001 году, Миклоши убеждал меня пообщаться с группой других ученых, которые выращивали волков в Австрии, чтобы оценить разницу лично.
Впервые Жофию Вирани я встретила в австрийском центре по изучению волков у подножия замка Эрнстбрунн. У нее был очень усталый вид, поскольку она всю ночь провела с шестью четырехмесячными волчатами в сарае и не выспалась. Из одежды у нее торчали кусочки соломы, под глазами были темные круги, а вьющиеся светлые волосы совсем растрепались. Пока она шла мне навстречу, она сняла пучок травы с куртки и отряхнула штаны.
– Вот так иногда бывает с волчатами, – сказала она, когда мы познакомились.
Она была доктором наук в области этологии и свою карьеру начинала вместе с Миклоши и его коллегами в лаборатории Family Dog, где изучала выращенных в неволе волков.
Вообще, Вирани знала о волках намного больше, чем о собаках. Во время своего первого эксперимента она жила с волчонком, кормила его из бутылочки и спала рядом с ним. Впоследствии она помогла вырастить еще с десяток волчат для своего нового проекта. Позже она изучала условия пребывания волков, живущих в неволе в Европе и США, пытаясь найти лучшие способы содержания животных.
Немецкая коллега Вирани, Фридерик Ранге, которая привезла меня из Вены в этот центр, кивнула в знак сочувствия, когда Вирани потерла глаза. Хотя Ранге и не провела ночь с волками (они были уже достаточно взрослые, чтобы смотрители могли оставаться с ними на ночь по очереди), она также выглядела уставшей. Таковы последствия, как она объяснила мне по дороге, беспрерывной четырехмесячной работы по выращиванию волчат.
– Ты никогда не высыпаешься, – сказала Вирани. – Шесть часов – не больше. Волчата очень беспокойные ночью и рано утром. Для них это время охоты. А днем, когда вы можете с ними чем-нибудь заняться, они хотят только спать. Их биологические ритмы очень отличаются от наших и от ритмов собак.