* * *
В крайнем раздражении командующий мерил шагами собственный кабинет и нетерпеливо поглядывал то на полевой телефон, то на двери. Наконец раздался вежливый стук, и на пороге возник начальник разведки.
- Разрешите?…
- Заходите, Александр Евгеньевич, - командующий остановился возле стола. - Я жду вас.
Форма обращения сразу подсказала начальнику разведки, что произошло нечто серьезное, и он подобрался.
- Слушаю, Лавр Корнилыч…
- Александр Евгеньевич, что вы скажете о событиях у Секерно-Райне?
- Да, паршивая штука… По моим сведениям, немцы захватили штаб батальона, и командир пропал. Боюсь, захвачен в плен… - начальник разведки сделал дипломатическую паузу. - Однако, Лавр Корнилыч, осмелюсь напомнить, разговор был. Его позиции…
- Я помню, Александр Евгеньевич, мы сознательно пошли на риск и, к сожалению, поплатились…
- Тогда что же здесь неожиданного?
- Неожиданного?… Видите ли, Александр Евгеньевич, меня настораживает, что это произошло сразу после того, как было принято решение нанести у Секерно-Райне главный удар. И я очень хотел бы знать, что вы по этому поводу думаете…
- Вы подозреваете… - нахмурился начальник разведки.
- Да-с, Александр Евгеньевич, подозреваю! Только, ради бога, поймите меня правильно…
- Но, Лавр Корнилыч, скрыть концентрацию войск мы просто не могли, а что касается удара у Секерно-Райне, то и командиры дислоцированных там частей не знают этого. Про срок я уж не говорю, он ведь и мне неизвестен…
- И, тем не менее, Александр Евгеньевич…
- Хорошо, Лавр Корнилыч, - начальник разведки вытянулся. - Я приму меры. Для начала предлагаю под видом возврата утраченных позиций у Секерно-Райне произвести усиленную разведку боем.
- Разведку боем?… - командующий на секунду задумался. - Это мысль… Правда, мы теряем внезапность, но, похоже, мы ее и так потеряли…
- Но, Лавр Корнилыч, этот вариант прорабатывался…
- Знаю, Александр Евгеньевич, знаю… - командующий вздохнул. - В каком районе вам легче всего контролировать перемещение германских резервов?
- Между Секерно-Райне и Подгайчиками, Лавр Корнилыч. Авиацией.
- Значит, у Подгайчиков… Внезапный удар, а по мере прояснения обстановки у Секерно-Райне принимаем решение. Озаботьтесь, Александр Евгеньевич.
- Слушаюсь! - начальник разведки замялся.
- Что, у вас еще что-то? - озабоченно спросил командующий.
- Да, Лавр Корнилыч. Прибыл взвод для проверки нового типа стрелкового оружия…
Голова командующего сейчас была целиком занята предстоящим наступлением, и, прекрасно понимая, что взвод - это несерьезно, генерал из одной вежливости поинтересовался:
- Нового? А чем же оно новое?
- Я и сам, признаться, еще не вникал. То ли облегченные пулеметы для стрельбы с рук, то ли карабины, стреляющие очередью, как пулеметы…
- Пулеметы? - заинтересовался командующий. - И сколько их?
- Всего тридцать, Лавр Корнилыч. Подспорье невелико, а вот участок для них надо потише, а то не ровен час…
- Думаю, вы правы, да и, признаться, не до них мне… - командующий вздохнул. - Мы уж по старинке на пушки налегать будем, да и "максимы", я полагаю, надежнее. Так что вы их к Клембовскому направьте, он у нас молодой, ему и интересно будет, и бои там планируются отвлекающие, вот пусть свои опыты и проводят. И им спокойнее, и нам…
- Слушаюсь. Немедленно направляю их к генералу Клембовскому.
- Вот и прекрасно. А уж сами Секерно-Райне из виду не выпускайте…
- Понимаю! Разрешите отбыть туда самому?
- Разрешаю…
Выйдя из кабинета командующего, начальник разведки сразу же наткнулся на вездесущего Долежай-Маркова. Поскольку комендант штаба как нельзя лучше подходил для задуманного дела, начальник разведки просто подхватил его под руку и увлек к выходу. На крыльце, оглянувшись вокруг и удостоверившись, что никто их не слышит, начальник разведки наклонился к уху коменданта и негромко сказал:
- Голубчик… У меня не слишком приятная новость…
- Если какое упущение по службе, то я… - начал было оправдываться Долежай-Марков, но начальник разведки мягко остановил его.
- Хуже, голубчик, хуже… Командующий подозревает утечку информации. Причем именно отсюда, от нас…
- Не может быть! - вздрогнул Долежай-Марков.
- Боюсь, может, - жестко сказал начальник разведки и пристально посмотрел на коменданта. - Озаботьтесь, голубчик. Все проверить, и мало-мальски подозрительное сейчас же на заметку. Я в Секерно-Райне, как вернусь, сразу доложите…
- Слушаюсь!
Ошеломленный этим известием Долежай-Марков прямо с крыльца, как коршун, начал пристально оглядывать штабной двор, а начальник разведки, спустившись по ступенькам, обогнул дом и подошел к молодому подполковнику, командиру новоприбывшего взвода. Сам подполковник, ожидавший здесь, возле своего "руссо-балта" вызова к командующему, едва завидев начальника разведки, сделал шаг навстречу.
- Ну что?
- Должен огорчить, - смягчая отказ, начальник разведки улыбнулся подполковнику. - Пока командующий принять вас не сможет. Занят. Обстановка, признаться, сложная. Вас направляют к Клембовскому, и там, согласно предписанию, полная свобода действий, но, конечно, в пределах разумного. А вот потом, когда будут первые результаты, командующий вас обязательно выслушает.
- Значит, нам отправляться немедленно? - уточнил подполковник.
- Да, немедленно. У Клембовского пока тихо, но, конфиденциально ставлю вас в известность, он может получить приказ в любой момент…
* * *
Когда грузовой "уайт" с взводом автоматчиков и новенький "руссо-балт" с их командиром были уже далеко от штаба, их обогнал на "фн" затянутый в кожу мотоциклист. Окутав неторопливо ехавшие автомобили клубом пыли с изрядной примесью сгоревшего газойля, он резко тормознул на развилке и помчал по дороге, ведущей к лесу. Маленькая автоколонна, никуда не сворачивая, так и покатила полевой дорогой прямиком в хозяйство Клембовского.
А курьер на мотоциклетке, промчавшись свежепрорубленной просекой, влетел в Подгайчики и на ступеньках поповского дома вручил дежурному по штабу засургученный пакет с приказом, который немедленно откликнулся дружным ревом двух десятков батарей, скрытых до урочного часа в лесной чаще.
За какие-то четверть часа над немецкими траншеями встала тьма разрывов, и, перекрывая грохот, поручик Думитраш, засевший с батальоном в передовом окопе, крикнул Древницкому:
- Слушай!… Я вывожу батальон в атаку!
- Куда?… Там же стреляют! Это нельзя! Это потери!
- От немецких пулеметов их больше! - Думитраш уже принял решение. - Пока стреляют, мы подойдем под самую проволоку! А вам, господин подпоручик, приказываю с пунктом связи следовать за боевым порядком батальона!… И еще вот что… Если какой карамболь… Ну, в общем, возьмешь командование на себя!
- Слушаюсь! - козырнул Древницкий, а Думитраш, уже не слушая никого, враз вымахнул на бруствер и заорал:
- Братцы!!! А ну за мной! Не боись! Свои снаряды не тронут!… - и совсем другим тоном, только для фельдфебелей-командиров взводов, бросил: - Передать по цепи!… Подойти к линии разрывов на пятьдесят саженей!… Пошли, братцы!!!
Думитраш первым выбежал за линию ограждений, а за ним, все злее и злее, с матерным ревом двинулся весь батальон, и когда русские батареи наконец смолкли, солдаты, поверившие в своего поручика, остервенело ворвались в неприятельские окопы…
Пока над германскими позициями у Подгайчиков вставали все новые и новые разрывы, в немецком штабе отчаянно надрывались телефоны:
- Русские начали!
- У Подгайчиков атака!!
- Бомбят старую дислокацию штаба!!!
Немецкий генерал в полном спокойствии воспринимал все эти сообщения, а когда обстановка полностью прояснилась, бросил на карту карандаш и вдруг улыбнулся окружавшим его офицерам.
- Все, как мы и предполагали, господа…
- Осмелюсь заметить, - тут же высказался один из присутствовавших. - Натиск русских в районе Подгайчиков чрезвычайно силен. Заслон смят, первая линия прорвана…
- Разумеется, - кивнул головой генерал. - Наступление - это серьезно. Но преимущество на нашей стороне. Немного мы, конечно, отступим, самортизируем их удар, а потом… М-да, но это потом… А что у Секерно-Райне?
- Местные бои, герр генерал. Кажется, русские хотят только вернуть позиции.
- Да, похоже у Секерно-Райне имитация наступления, - согласился генерал и повернулся к начальнику разведки: - Как там наш "Паук"?
- Действует, герр генерал! Мы уже подключились к русским линиям связи, но, как подтверждает и наблюдение с воздуха, перемещения резервов у противника нет.
- А зачем им перемещаться? - вновь улыбнулся генерал. - Они провели сосредоточение и теперь пытаются прорвать фронт у Подгайчиков. Наша же задача - создать второй оборонительный обвод, и тогда их наступление должно захлебнуться… А когда они выдохнутся, мы сконцентрируем наши силы и одним ударом вернем утраченные позиции!
* * *
А тем временем, сидя со всей семьей наверху в комнатах для прислуги, граф Сеньковский, не обращая внимания на явственно доносившуюся канонаду русских, сокрушенно причитал:
- О, Езус Мария, цо то бендзе, цо то бендзе…
- Сигизмунд, - строго заметила ему графиня. - Возьми себя в руки. Здесь дети…
- Дети, дети!… А я про кого? - схватился за голову старый граф. - Немецкие офицеры показывают на мою дочь пальцем!… Вон та, из чьей постели вытащили русского летчика… О, Езус!…
- Сигизмунд, прекрати! Девочка не виновата, что этот русский грохнулся к нам во двор!
- Во двор, да, - немедленно согласился граф. - Во двор, пожалуйста! Но он же попал в постель! Теперь начнется болтовня по всей округе! А наша фамильная честь? А наши предки? И даже наши маетности - теперь ничто! Все уже смеются!…
- Прекрати, Сигизмунд! В конечном счете, как на все это посмотреть…
- Как посмотреть! - вскинулся граф. - Конечно, если бы это был Потоцкий, Радзивилл, Тышкевич - пожалуйста!… Я ничего не имею против! Пусть прямо в постель! Я сам с удовольствием достану его оттуда и поведу в костел! И все будут умиляться и скажут, как романтично! А кого вы предлагаете мне, графиня? Какого-то прапорщика Щеголева? О, Езус!…
- Сигизмунд!…
- Папа, папа! - Графская дочка сорвалась с места. - Я не могу больше!
Какую-то секунду она возмущенно смотрела на отца, но в конце концов не выдержала и, выскочив в коридор, прямиком помчалась в комнату бонны. Увидев воспитанницу, та прекратила чтение и понимающе улыбнулась.
- Что, опять?…
- Да, опять! - Девушка заметалась по комнате. - Папа только что заявил, что если бы это был граф Тышкевич, все было бы прекрасно, а если это Щеголев, то…
- А что, граф Тышкевич тоже летчик? - шутя поинтересовалась бонна.
- Ах, пожалуйста, хоть вы не смейтесь! - всплеснула руками графская дочка. - Конечно же, летчик - Щеголев!… А папе нет дела до того, что он не виноват, что он красив, что он назвал меня ангелом! Нет, я так не могу, это ужасно…
- А по-моему, ничего ужасного нет, - перейдя на серьезный тон, возразила бонна. - Просто ваш папа забыл, что в России тоже очень много достойных родов. И вполне возможно, что этот Щеголев…
- Да, да, да… - графская дочка остановилась и с надеждой посмотрела на бонну. - Об этом я и не подумала… Только вот как узнать?
- Да очень просто - спросить… Он же все-таки офицер.
- Да, да, да… Но как же?… Как же спросить… Ведь немцы пускают к ним только прислугу…
- А это уж такое дело… - лукаво улыбнулась бонна и сделала вид, что опять углубилась в книгу.
- Да, да, да… Я поняла! - графская дочка так и вспыхнула. - Спасибо!
Она радостно выпорхнула в коридор и тут же, лицом к лицу, неожиданно столкнулась с немецким гауптманом, по какой-то надобности зашедшим наверх.
- О, фройляйн!… - гауптман немедленно принялся подкручивать ус. - Так это ваша комната?
- Да, да, - графская дочка небрежно махнула рукой на дверь в комнату бонны. - Я теперь тут… - Какую-то секунду девушка колебалась, но потом решительно сделала книксен. - Господин капитан, я хотела бы вас попросить, если, конечно, вы ко мне хорошо относитесь…
- А как барышня относиться ко мне? - игриво поинтересовался гауптман.
- О, очень, очень хорошо… И я бы хотела…
- Т-с-с… Я фее понимайт! - немец приложил к губам палец. - Я приходить к вам сегодня вечером. Десять часов. И ви будете иметь возможность показывать сфой хороший отношений и можете меня фсе-фсе просить. Ви понимайт?
- Вы… Вы… О чем это? - графская дочка отчаянно покраснела. - Я только хотела…
- Я, я… Мы оба хотеть одно и то же! - немец сделал пальцами веселую козу. - О, какой щечки… Какой глаза… До фстречи, мейн либер! Ауфвидерзеен…
- Ауфвидерзеен, - машинально ответила графская дочка и растерянно посмотрела вслед германскому офицеру…
* * *
В усадьбе Дзендзеевского звуки дальнего боя возле Подгайчиков были едва различимы и все равно все в штабе напряженно прислушивались, пытаясь хотя бы по этим отголоскам догадаться, как там складываются дела. Конечно же, начальник разведки не был исключением и поэтому, когда к нему в комнату с крайне обескураженным видом зашел Долежай-Марков, первый вопрос, естественно, был:
- Что у Подгайчиков?…
- Пока не знаю, - Долежай-Марков пожал плечами и сокрушенно сказал: - А вот у нас…
Начальник разведки мгновенно вспомнил суть разговора после встречи с командующим и встревоженно спросил:
- Неужели есть что-то?
- Есть… - комендант штаба всем своим видом показывал, что готов понести ответственность за обнаруженный недосмотр. - Ночной курьер был. Вестовой поручика Думитраша адъютанту пакет привозил и сразу обратно, карьером… Что-то у них не совсем чисто…
- Ну, это еще ничего не говорит, - начальник разведки забарабанил пальцами по столу. - Хотя… Проверить можно… Пригласите-ка сюда адъютанта.
- Слушаюсь!
Комендант тут же вышел, а начальник разведки, секунду поколебавшись, взялся за телефонный аппарат и покрутил ручку.
- Дежурный?… Подгайчики мне… Подгайчики?… Да, я… Что?… Первую линию прорвали?… Хорошо… Но я, собственно, не поэтому. Меня интересует вестовой поручика Думитраша… Что?… Сами ищете?… Когда пропал?… Так… Считаете, шальной снаряд?… Ладно, проверим… Если у вас что выяснится, доложить. Немедленно!… Все!
В некоторой растерянности, уже дав отбой, начальник разведки еще смотрел на мембрану и, только услыхав шум открываемой двери, бросил телефонную трубку на рычаг.
- Звали, господин полковник? - адъютант вытянулся в струнку, а вошедший вместе с ним Долежай-Марков подчеркнуто отступил на шаг.
- Да, голубчик… - начальник разведки встал и вышел из-за стола. - Вы, я знаю, приятели с Думитрашем, и он, кажется, вестового к вам присылал, так?
- Так точно! Донесение о поиске аэроплана пропавшего прапорщика Щеголева.
- А для Думитраша вы с ним ничего не передавали?
- Передавал?… - какую-то секунду адъютант колебался. - Виноват, господин полковник. Одно только слово - пора. Извините, не удержался. А что, случилось что?
- Да пока не знаю, голубчик… - начальник разведки покачал головой. - А вестовой - он что, сразу уехал? Не знаете, голубчик, других дел у него не было?
- Да нет вроде… Но, вообще-то, он не спешил, - адъютант на секунду задумался. - Разве что для мадемуазель Тумановой могло быть что-нибудь…
- А… Это ваше дурацкое пари? - уточнил начальник разведки и повернулся к коменданту. - По поводу нашего разговора… Немедленно вышлите разъезд. Пусть осмотрят дорогу на Подгайчики. Они считают, шальным накрыть могло. Вы поняли?
- Так точно, понял! Это все?
- Пожалуй… уточните еще у мадемуазель Тумановой.
- Слушаюсь!
Четко повернувшись, комендант вышел, а начальник разведки, глядя адъютанту в лицо, медленно и раздельно сказал:
- Вестовой поручика Думитраша исчез неизвестно куда…
- Не может быть! - адъютант вздрогнул.
- К сожалению, может… - начальник разведки покачал головой и закончил: - Вот так-то, голубчик…
И пока начальник разведки уточнял с адъютантом все детали визита пропавшего вестового, комендант успел не только отправить казачий разъезд, строго-настрого наказав осмотреть все обочины, но и перехватил в коридоре мадемуазель Туманову.
- Сударыня, на два слова…
- А-а-а, наш неприступный рыцарь… - улыбнулась Туманова. - Слушаю вас…
- У меня маленькое дело, сударыня. Мне надо знать. Давеча поручик Думитраш через вестового вам ничего не передавал?… Или, может, вы ему?…
- О-о-о, наш неприступный рыцарь, неужели и вас заинтересовали мои прелести?
- Что? - комендант на миг просто опешил. - Прелести?… Да если хотите знать, сударыня, была б моя воля, я бы вас всех вместе с вашими прелестями вышвырнул отсюда ко всем чертям! Чтоб не разводили разврат!
- Вот как? - мадемуазель Туманова едва сдержалась, но все-таки взяла себя в руки. - Можете мне поверить, в этом, как вы считаете, разврате, именно вы ничего не смыслите. Но уж, коли опять-таки вы изволили обратиться ко мне, то я думаю, это неспроста, и потому отвечаю. Нет, от Думитраша я ничего не получала и ничего ему не передавала. И еще, что касается разврата…
- Ой, о чем вы говорите! - вскрикнула внезапно выскочившая в коридор из боковой двери мадемуазель Зи-Зи. - Это про кого?
- Ни про кого, милая, - сухо оборвала ее мадемуазель Туманова. - Просто господин комендант интересуется, кто писал поручику Думитрашу.
- Ах!… - мадемуазель Зи-Зи побледнела и, поочередно глядя то на Туманову, то на Долежай-Маркова, принялась оправдываться: - Но он же мне сам написал!…
- Вам? - так и вскинулась Туманова. - И что же он вам такого написал?
- Вы извините… - Зи-Зи принялась растерянно теребить передник. - Мы с ним давно знакомы, он спрашивал про вас, и я… Я написала ему, что вы им тоже интересуетесь. Вы ж понимаете, это все из-за того пари, но вы сами…
- Вот оно что! - лицо коменданта внезапно налилось яростью. - Сударыня, не могли бы вы пройти со мной? - и он с каменным лицом потащил через штабной двор обалдевшую от неожиданности мадемуазель Зи-Зи прямо в кабинет начальника разведки…