2
Мальчик задыхался, а конь под ним с бешеной скоростью несся по берегу, выбрасывая из-под копыт клочья мокрого песка и все дальше унося его от криков, эхом затихающих позади. Одной рукой стискивая поводья, мальчик всем телом откинулся назад в седле, почти стоя в стременах и надеясь остановить безумный бег лошади, пока мышцы не заныли от боли. Сильный ветер трепал волосы, швыряя их в глаза и ослепляя, а копье, которое он сжимал правой рукой, раскачивалось из стороны в сторону. Внезапно конь прыгнул вперед, и боль от вырвавшихся из руки поводьев пронзила мальчика насквозь. Скакун бешеным галопом устремился к полосе прибоя, и подросток выпустил копье, которое упало на песок под копыта коня и разлетелось в щепки. Издалека до него донесся голос, выкрикивавший его имя.
- Роберт!
Вцепившись в поводья уже обеими руками, мальчик из последних сил сражался с обезумевшим животным, крича от страха и отчаяния, а конь продолжал свой неумолимый бег к волнам, с шипением накатывающимся на берег. Море, сверкающая поверхность которого в лучах полуденного солнца искрилась ослепительными белыми брызгами, надвигалось, заполняя весь мир вздымающимися валами прибоя. Его оглушительный рокот стоял у него в ушах. И вдруг он ощутил страшный толчок. Небо опрокинулось, и на мгновение он увидел облака и чаек. В следующее мгновение мальчишка полетел головой в волны.
Холод оглушил его, и он широко открыл рот, набрав полные легкие соленой воды, с головой уйдя в пенную круговерть прибоя. Набежавшая волна перевернула его несколько раз, а потом потащила за собой. От ледяного шока и страха он утратил всякое представление о том, где находится верх, а где низ, и в груди поселилось сильное жжение. Он не мог дышать. И вдруг нога его зацепила дно. Размахивая руками, он вырвался на поверхность, хватая воздух широко раскрытым ртом. Следующая волна толкнула его в спину, повалила на колени и повлекла за собой вперед, но он умудрился удержать голову над водой. Устремив взгляд на берег, он, собрав последние силы, вырвался из цепких объятий прибоя. Шатаясь, в мокрой, облепившей тело тунике он вышел на песок, кашляя и отплевываясь, и только тут заметил, что море сорвало с его ног башмаки и острые края ракушек впились в босые ступни. Мальчик согнулся пополам, и вода хлынула у него изо рта и ушей.
- Роберт!
При звуках этого голоса мальчик выпрямился. По берегу к нему направлялась чья-то фигура. Сердце у него упало, когда он увидел сломанное копье, уменьшенную копию того, каким сражались рыцари, в руках своего наставника.
- Почему ты не подобрал повод? - Мужчина остановился перед мокрым насквозь мальчишкой, размахивая сломанным копьецом. - Оно испорчено! И все потому, что ты не способен выполнить самое простое указание!
Роберт, дрожа на пронизывающем ветру, встретил взбешенный взгляд своего наставника. Приземистый и квадратный, с раскрасневшимся лицом, тот задыхался от быстрого бега. Мальчику ничего не оставалось, как постараться извлечь удовольствие хотя бы из этого факта.
- Я пытался, мастер Йотр, - мрачно ответил он, глядя вдаль, туда, где наконец-то соизволил остановиться его конь. Поводья волочились за ним по песку. Он всхрапнул и несколько раз тряхнул головой, словно потешаясь над незадачливым наездником. В груди у Роберта вспыхнула ярость, когда он вспомнил, как четыре недели тому его привели на конюшню. Но его восторг оттого, что учеба перешла в новое качество, быстро испарился, когда он увидел, что единственным обитателем конюшни был огромный боевой жеребец. Роберт научился ездить верхом на добродушном пони, с которого в последнее время пересел на жизнерадостную молоденькую кобылку. А этот зверь ничем не походил на тех безобидных и милых созданий. Ездить на нем - то же самое, что оседлать самого дьявола. Роберт перевел взгляд на Йотра. - У моего отца в конюшнях более трех десятков лошадей. Почему вы выбрали именно Айронфута? К нему боятся подходить даже грумы. Он чересчур силен.
- Тебе не силенок недостает, - проворчал Йотр, - а умения. Вот в чем дело. Конь будет слушаться тебя, если ты станешь выполнять мои указания. Но, как бы там ни было, - добавил он уже не таким язвительным тоном, - это не я выбрал для тебя такого коня, а твой отец.
Роберт умолк. Его мокрые щеки блестели на солнце, когда он уставился на море. На его осунувшемся лице, бледном на фоне темной шевелюры, отразилось отчаяние. Вдали, за огромными камнями, о которые разбивались волны, вода обрела невероятный, прозрачный, ярко-зеленый оттенок. А еще дальше, у подводной гряды Фэари-Рок у острова Айлза-Крейг, она становилась темно-серой, переходя в черную у едва видимого с берега островка Арран. Здесь, на побережье Каррика, стоял ясный, хотя и ветреный, весенний день, а над горами Аррана повисли тучи, сочившиеся дождем, последнее напоминание о яростных ураганах, бушевавших над Шотландией с начала года. Взглядом Роберт нашел пятнышко на южном горизонте, отмечавшее самую северную оконечность Ирландии. Завидев узкую полоску земли, которую часто скрывали туманы, он вновь испытал острое ощущение утраты.
Его брат по-прежнему пребывал где-то там, на этом клочке суши, под опекой одного ирландского лорда, вассала их отца, которому их обоих передали на воспитание. На сегодня обучение и подготовка Эдварда наверняка уже закончилась. И теперь, скорее всего, он уже гоняет на маленьких деревянных лодках, которые они построили сами, на реке у замка Антрим вместе с их назваными братьями, хохоча во все горло и забавляясь на мелководье. А вечером они будут есть жареного лосося и пить сладкое пиво у очага в главной зале замка и слушать рассказы лорда об ирландских героях, знаменитых битвах и походах за сокровищами. Те двенадцать месяцев, что Роберт провел в Антриме, стали для него лучшими в жизни. Его приемный отец учил его всему, что должен знать старший сын одного из самых влиятельных семейств Шотландии. Роберт полагал, что, вернувшись домой, займет подобающее место при дворе отца, поскольку он уже не мальчик, а юноша, ступивший на дорогу к рыцарству. Но его мечты вдребезги разбились о суровую реальность.
- Пойдем, попробуешь еще раз, - сказал Йотр, жестом подзывая Роберта к себе и поворачиваясь, чтобы идти к тому месту, где стоял Айронфут. - И на этот раз, если ты в точности выполнишь мои указания, мы сможем избежать любых… - Его прервал чей-то звонкий и отчаянный крик.
К ним через дюны бежал маленький мальчик. Позади него на скале над бурным морем высился замок Тернберри, над бастионами и башнями которого кружили чайки и бакланы.
Роберт улыбнулся, видя, как смешно перебирает коротенькими ножками малыш, вздымая облачка песка.
- Найалл!
Его младший брат, запыхавшись, остановился перед ним, беспардонно игнорируя Йотра, который зашипел от негодования.
- Прибыли рыцари и, - Найалл перевел дух, - и дедушка!
На лице Роберта расцвела довольная и удивленная улыбка. Он тут же сорвался с места и припустил по пескам вместе с Найаллом, и мокрая туника хлопала его по ногам.
- Мастер Роберт, - рявкнул у него за спиной Йотр, - ваш урок еще не закончен. - Когда мальчики остановились и повернулись к нему, он ткнул сломанным копьем в сторону Айронфута. - Вам предстоит сделать еще одну попытку.
- Продолжим завтра.
- Ваш отец узнает о вашем неповиновении.
Ярко-синие глаза Роберта сузились.
- Ну, так расскажите ему, и дело с концом, - заявил он и бросился догонять брата.
Пробежав через дюны, мальчики оказались в небольшом предместье Тернберри, застроенном домами горожан и фермерскими усадьбами, с вытащенными на берег рыбацкими лодками, и по песчаной дороге заторопились к замку. Здесь Роберт намного обогнал брата. Сильные ноги несли его вперед, и Найалл остался далеко позади. Земля была изрыта многочисленными свежими следами лошадиных копыт. Легкие у него горели, и чрезмерное напряжение прогнало ледяной холод из рук и ног, отодвинув куда-то на задний план и угрозы Йотра.
Когда он подбежал к воротам, которые сегодня были распахнуты настежь, его окликнул один из стражников.
- Мастер Роберт! - Стражник ухмыльнулся. - Вы как будто побывали в лапах у самого дьявола.
Не обращая на него внимания, Роберт замедлил бег, оказавшись во внутреннем дворе замка. Здесь главный конюший распоряжался людьми и лошадьми. Среди медленно двигающихся животных Роберт разглядел членов своей семьи, которые вышли приветствовать нежданных гостей. Он окинул нетерпеливым взглядом двух своих братьев, мать и трех сестер, одна из которых хныкала на руках у кормилицы. Глаза его на мгновение задержались на фигуре отца, графа Каррика, одетого в малиновый, расшитый золотом камзол, а потом переместились на вновь прибывших. С некоторым удивлением он узнал среди них Джеймса Стюарта. Его милость сенешаль Шотландии, один из самых могущественных сановников королевства, семья которого вот уже несколько поколений сохраняла за собой эту должность, стоял рядом с рослым графом. Там были и прочие, но все они показались Роберту мелкими и незначительными, когда взгляд его остановился на властном мужчине в центре, с роскошной гривой седых волос и морщинистым, словно вырубленным из камня, лицом. Роберт Брюс, лорд Аннандейл. Человек, имя которого носили они с отцом.
Заслышав за спиной сопение Найалла, Роберт направился к деду, который стоял в покрытой пылью дорожной накидке и мантии, расшитой гербами Аннандейла. Но улыбка замерла у мальчика на губах, когда он заметил суровое и неприступное выражение на лице старика. Он вдруг понял, что и окружающие разделяют суровую мрачность деда. Мать выглядела шокированной, отец встревоженно покачивал головой. И тогда до Роберта долетели слова. Они казались невозможными, но выражение лиц взрослых подтверждало их правоту. Мальчик заговорил во весь голос, не думая, машинально повторяя услышанное, превратив утверждение в вопрос:
- Король умер?
Все присутствующие повернулись к нему. Роберт стоял под перекрестным огнем их взглядов, насквозь промокший, с гирляндой из водорослей в волосах и с прилипшими к щеке песчинками. Он успел заметить тревогу в глазах матери и недовольство отца, прежде чем голос деда нарушил воцарившееся молчание.
- Ну-ка, подойди сюда, малыш. Дай мне взглянуть на тебя.
И взгляд острых глаз старика, темный и яростный, как у ястреба, впился в него.
3
Неожиданное прибытие знатных лордов вызвало нешуточный переполох. Слуги сбивались с ног, разжигая очаги в пустых комнатах, застилая постели свежим бельем и расчищая места для коней в стойлах. Но настоящий бедлам творился на кухне - ведь поварам предстояло превратить процесс кормления и так немаленького хозяйства графа в настоящее пиршество для семи благородных господ и армии сопровождающих лиц. Вдобавок число гостей увеличилось к вечеру, когда в ворота замка въехали еще шесть рыцарей. Роберту, неотлучно торчавшему у окна комнаты, которую он делил со своими братьями, сегодняшний день представлялся торжественным и важным; в воздухе носилось предчувствие перемен, вызванных смертью короля. Он со страхом и восторгом думал о том, что же теперь будет, глядя, как внизу стражники запирают ворота за шестью всадниками. Где-то в замке зазвонил колокол. На западе, над холмами Аррана, угасал дневной свет, и там до сих пор сверкали зарницы недавней грозы.
Когда гости вошли в главную залу замка, между ними засновали слуги, разливая рубиновое вино в шеренги оловянных кубков. Снаружи доносилось вечно недовольное ворчание прибоя, и соленый запах моря смешивался с ароматами приготовленных блюд и древесного дыма. Чтобы разместить вновь прибывших, пришлось соорудить три стола с лавками, и зала была переполнена, а в воздухе стояла духота от огня, разведенного в гигантском очаге. На стене позади главного стола висело знамя графа, украшенное гербом Карриков; красный шеврон на белом поле. Напротив него разместился внушительный гобелен, на ярком шелке которого был изображен Малкольм Канмор, убивающий в бою своего заклятого соперника Макбета и занимающий трон, что и положило начало блистательной династии, которой Брюсы приходились дальними родственниками. Роберт всегда считал, что победоносный король очень похож на его отца.
Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу у дверей, через которые в залу непрерывным потоком шли лорды, разместившиеся за главным столом, их рыцари и челядь, для которых нашлось место за раскладными столами и лавками. С Робертом были его младшие братья Александр, Томас и Найалл, и старшая сестра Изабелла. Когда мимо прошел последний из гостей, молодой человек с невероятно синими глазами, один из которых подмигнул ожидающим своей очереди детям, Роберт перешагнул порог, намереваясь пробраться как можно ближе к деду. Но звонкий голос матери заставил его замереть на месте.
- Сегодня вечером вы ужинаете у себя в комнате.
Роберт повернулся, как громом пораженный подобной несправедливостью. Из тени коридора выступила внушительная высокая фигура его матери, графини Каррик, женитьба на которой принесла отцу титул графа дикой страны. Ее роскошные черные волосы были заплетены в косички и уложены в высокую замысловатую прическу с серебряными заколками. Белое льняное платье туго обтягивало выступающий живот, из которого готовился выйти на свет десятый ребенок.
Не сводя глаз с Роберта, мать подошла к нему, держа за руку маленькую девочку.
- Вы слышали меня?
- Матушка… - начала было Изабелла.
- Пожелайте своему отцу и деду покойной ночи и ступайте наверх. - Она произнесла эти слова по-гэльски, и дети поняли, что разговор окончен. Мать говорила по-гэльски только в минуты гнева или же со слугами. - А теперь идите, - продолжала она, переходя на французский, который предпочитал их отец.
Войдя в залу, в которой слышался негромкий гул голосов, Роберт приблизился к отцу, сидевшему за главным столом. Он попытался поймать его взгляд, ища признаки гнева, в котором неминуемо должен был пребывать родитель, знай он о том, как его старший сын пренебрег сегодняшним уроком верховой езды. Граф вел оживленную беседу с коренастым, похожим на медведя, мужчиной, закутанным в черные меха. Роберт узнал в нем человека, прибывшего сегодня после обеда.
- Покойной ночи, отец, - пробормотал мальчик.
Граф поднял на него глаза, но разговора не прервал. Испытывая невероятное облегчение и надеясь, что из-за всех треволнений сегодняшнего дня Йотр не нажаловался отцу, Роберт быстрым шагом направился к деду, сидевшему на другом конце стола. Лорд Аннандейл усадил себе на колени его маленькую сестричку Кристину, ту самую, которая вошла в залу, держась за руку матери.
- Чем вы ее кормите, леди Марджори? - вопросил старый Брюс, с кряхтением опуская девочку на пол.
Графиня тепло улыбнулась.
- А теперь пойдемте, - обратилась она к детям, не проявлявшим ни малейшего желания уходить, и подталкивая их к двери, где уже ждала нянька, чтобы отвести наверх.
Роберт промедлил, надеясь, что ему позволят остаться, но резкий окрик отца разрушил все планы.
- Ты слышал, что сказала мать. Марш отсюда!
Лорд Аннандейл посмотрел на Роберта, а потом перевел взгляд на графа.
- После тебя, сынок, мальчик станет владетелем поместья. Думаю, он должен остаться и послушать. - Старик повернулся к Марджори. - С вашего разрешения, миледи.
Прежде чем графиня успела ответить, вновь заговорил отец Роберта.
- Владетель поместья? - Голос его прозвучал резко, как удар хлыста. - Ему уже одиннадцать, а он до сих пор не умеет держаться в седле с копьем в руках! Я уже начинаю жалеть, что отправил его в Антрим, если он там ничему не научился.
Жаркий румянец выступил на щеках Роберта, и он повесил голову, думая о том, что все мужчины в зале видят его позор.
Хотя, говоря по правде, на него решительно никто не смотрел; вниманием всех присутствующих всецело завладели двое мужчин, сидевших в разных концах главного стола. Они с вызовом смотрели друг на друга, устроив настоящую дуэль взглядов, глаза в глаза. Одни - черные и яростные, полные мрачной решимости, другие - льдисто-голубые, презрительно сощуренные.
- Я не возражаю против того, чтобы Роберт остался. - Графиня подошла к мужу и положила ему руки на плечи, успокаивая.
Граф пробормотал что-то неразборчивое, когда жена опустилась на мягкий стул, приготовленный специально для нее, но Роберт уже не слушал. Он закусил губу, чтобы скрыть довольную улыбку, когда дед жестом показал ему на скамью рядом с собой. Трое мужчин, сидевших на ней, одним из которых оказался сам сенешаль, подвинулись, освобождая ему место. Роберт поймал завистливый взгляд своего брата Александра, отчего победа стала еще слаще, но тут детей увели. Оглядевшись по сторонам, Роберт понял, что оказался рядом с тем самым синеглазым молодым человеком, который подмигнул ему. Он наклонил голову, демонстрируя нечто среднее между кивком и поклоном, не будучи уверенным в том, чего заслуживал сосед - простой вежливости или глубокого уважения. Тот улыбнулся Роберту в ответ.
- Лорд сенешаль, - начал дед Роберта, и в голосе его прозвучала такая властность, что все разговоры за столом моментально стихли. - Предлагаю вам открыть совет, сообщив моему сыну и лорду Ислею те новости королевского двора, которые стали нам известны. - Он кивнул на медведеподобного рыцаря в мехах, разговаривавшего с графом. - В своем послании, Ангус, я известил вас о тех печальных событиях, которые стали причиной нашей сегодняшней встречи, но некоторые подробности я не отважился доверить письму, и потому…
- Полагаю, отец, - прервал его граф с другой стороны стола, - прежде чем мы начнем, следовало бы представить наших гостей. Они могут быть наслышаны друг о друге, но при этом не знакомы лично. - Не дожидаясь согласия, он встал, расправив малиновое платье, глубокими складками облегавшее его фигуру, и вытянул руку в сторону широкоплечего мужчины с черными, блестящими волосами, сидевшего за главным столом. - Сэр Патрик, граф Данбар.
Роберт оторвал взгляд от лица деда, которое обрело жесткое выражение, и посмотрел на отца, который продолжал перечислять гостей.