- Непостижимо! Я смотрю налево, а вы стоите справа. Но как же это произошло?
- Пусть это остается пока моей тайной. Видите, как легко можно к вам подобраться и незаметно взять шляпу. Верите теперь, что ночью я смогу пробраться сюда с улицы и незаметно сесть рядом с вами?
- Да, пожалуй… Остальные ваши спутники тоже надежные люди?
- Я их не знаю и пока что не видел их в деле. Во всяком случае, сборщики чая они усердные.
- Гм! Но вы говорили, что они едут туда вовсе не за чаем. Не знаю, по плечу ли им, йербатеро, то, что они задумали.
- Понимаю вас, брат Иларио. Цель, которую они преследуют, должна оставаться в тайне. Но раз вы составите нам компанию, то скоро догадаетесь, в чем дело. Они хотят разыскать знаменитого сендадора, чтобы вместе с ним отправиться в Анды и найти сокровища, часть которых замурована, часть затоплена.
- И вы будете их сопровождать?
- Да. В этом предприятии я буду, так сказать, инженером.
- Что это за сокровища?
- Сосуды, украшения и тому подобные предметы времен инков.
- Места, где они лежат, известны?
- Есть планы этих мест.
- Откуда появились планы?
- Их завещал сендадору некий падре, который умер во время перехода через Анды.
Он спокойно спросил об этом, и я, тоже вполне спокойно и непринужденно, ответил. Я не знал, сообщил ли ему больной, что и мне известно о случившемся. И тут монах сказал:
- Не надо играть со мной в кошки-мышки! Не думаете же вы, что я ничего не знаю о случившемся?
- Думаю, что больной был с вами предельно откровенен.
- До поры до времени я вам больше ничего не скажу. Когда-нибудь потом, пожалуй… Я решил поехать вместе с йербатеро, потому что мне надо повидать сендадора. Но заклинаю вас: ни в коем случае не намекайте никому из них на то, что вы что-то узнали. В этот раз я собирался поехать в Тукуман через Санта-Фе и Сантьяго. Я ничего не потеряю, если сверну влево и побываю в Гран-Чако. Утром мы отправимся в путь, и я познакомлюсь с остальными пятью участниками путешествия. А сейчас я хотел бы еще раз взглянуть на больного.
Тот все еще спал. Спал он и когда мы ужинали. Мы ожидали, что священник прибудет ночью, поэтому стали вспоминать родину. Немец привязан к ней всем своим сердцем даже тогда, когда, казалось бы, прочно обосновался на чужбине. К полуночи мы услышали, как больной тихо вскрикнул. Брат Иларио направился к нему, а затем позвал супружескую чету. Долгое время я слышал их приглушенные голоса. Потом все стихло. Когда они вернулись, оба супруга плакали, что же до брата Иларио, то лицо его стало похожим на лицо святого.
- Он заснул вечным сном, прежде чем прибыл священник, - сказал он. - Requiescat in расе! Он покинул нас, всецело доверившись милости Господа. Жить - значит бороться, умереть - значит победить. Наградой нам служит Бог, ведь победой нас одарил Он, и порукой в том Иисус Христос, наш небесный спаситель!
Скорбь об умершем была глубока и неподдельна, но тут напомнили о себе дела весьма прозаические. Подошло время отправиться в путь. Бюргли предложил нам взять вместо наших лошадей двух его. Брат Иларио хотел присутствовать при погребении, меня тоже просили принять в этом участие. Тогда бы мы и вернули лошадей. Бюргли хотел попросить священника задержаться здесь на день. За это время наши лошади отдохнули бы перед ожидавшими их испытаниями. Конечно, мы с удовольствием приняли это предложение, и прощание было хотя и сердечным, но недолгим, ведь мы надеялись вскоре увидеться. Той дорогой, по которой вчера везли нас с Монтесо, мы проехали совсем недолго. Люди с болас старались избегать любых поселений и потому часто сворачивали в сторону и двигались окольным путем. Но нам это было незачем.
Брат Иларио очень хорошо знал местность. Он миновал все препятствия, возникавшие на нашем пути, и на дорогу мы потратили на целых два часа меньше, чем вчера.
Чуть за полдень мы достигли эстансии Дель-Йербатеро. Спрыгнули с лошадей, передали их пеонам и пошли в дом. В гостиной нам встретился незнакомый господин, взглянувший на нас с вопрошающим видом. Он был так похож на йербатеро, что я сразу признал в нем сеньора Монтесо, хозяина поместья.
- Добро пожаловать, сеньоры! - сказал он, разглядывая нас. - Судя по вашему кожаному одеянию, о котором я уже наслышан, вы тот самый немецкий господин, вместе с которым уехал мой брат?
- Да, это я, - ответил я. - А этот господин - брат Иларио. Но где же ваш брат?
- Но ведь он был вместе с вами, - изумленно ответил тот. - Я возвратился вчера пополудни и застал жену, встревоженную вашим исчезновением.
- Но он еще вчера вечером покинул ранчо и направился сюда!
- Он здесь не появлялся, - сказал тот. - Неужели с ним что-то случилось?
- Если он не вернулся, то, разумеется, попал в беду, - смущенно произнес я. - Может быть, люди с болас подкараулили его и опять захватили в плен!
- Люди с болас? Я навел справки. Несколько моих гаучо рассказали, что видели группу всадников. Но о цели их прибытия я ничего не узнал. Они исчезли так же внезапно, как и появились.
- Они явились, чтобы подстеречь меня и вашего брата. Один раз они уже схватили нас.
- Dios! Неужели такое возможно?
- Конечно, мы тоже в это не верили, но они напали так стремительно, что о сопротивлении нечего было и думать. Мы насчитали более полусотни всадников, вот как велико было их превосходство.
- Сеньор, вы изумили меня, точнее, напугали. Вы подвергались огромной опасности, моему брату она угрожает и сейчас. Ступайте скорее к моей жене! Расскажите ей о том, что случилось. Дамы говорили о вас столько хорошего. Мне жаль, если мой дом стал для вас несчастливым местом.
- Не стоит об этом беспокоиться, сеньор. Ваш дом и его обитатели не виновны в том, что случилось. Покушались они, по-видимому, лишь на меня одного, а ваш брат пострадал из-за того, что находился рядом со мной.
- Так проходите скорее, мы хотим узнать, что же стряслось!
Я рассказал дамам о том, что случилось. Меня выслушали с огромным любопытством. Можно было считать вероятными две вещи. Либо йербатеро схватили кавалеристы, либо с ним случилось какое-то другое несчастье. Я был склонен считать причиной происшедшего первое, а брат Иларио - второе из предположений.
- Кавалеристы, как мы убедились, переправились через реку. Если бы они что-то замышляли, то не поступили бы так, - уверял он.
- Они всего лишь хотели нас обмануть, - возражал я. - Если бы они остались на этом берегу, то мы догадались бы, что произойдет, и йербатеро был бы поосторожнее. Когда мы перестали за ними следить, они снова вернулись сюда и спрятались в засаде.
- Но вы же говорите, что они покушались лишь на вас одного! Тогда какое им дело до Монтесо?
- Они наверняка думали, что мы будем возвращаться вместе. Но им пришлось довольствоваться только вашим братом.
- Будьте добры, опишите-ка мне этих людей! - обратился ко мне хозяин эстансии. - До сих пор вы ничего о них не сказали.
Я исполнил его просьбу.
- Так вы говорите, фамилия того майора была Кадера? Понимаю теперь, о ком идет речь. Кадера - отъявленный мятежник, он уже несколько раз переправлялся через реку Уругвай, чтобы добыть лошадей. Вчера в дороге я узнал, что он снова находится по эту сторону границы и его преследуют. Это был он, и никто иной! Зря вы отпустили его!
- Иначе бы ваш брат остался в плену!
- Все равно они его снова схватили. А так, пока Кадера находился бы у вас в руках, его люди не сделали бы брату ничего плохого. Теперь они опять его похитили, и другого такого же заложника, как майор, у нас нет.
- Какое несчастье! - посетовала сеньора. - Они убьют его.
- Нет, этого я не боюсь, - успокоил ее хозяин эстансии. - Они либо с досады заставят его вступить в их отряд солдатом, либо потребуют за его освобождение определенную денежную сумму.
- Я думаю, им нужен выкуп, - согласился брат Иларио. - Убивать его они не станут. Ну а тот, кого насильно забрали в солдаты, приносит больше вреда, чем пользы. Это правило, пожалуй, им известно. Как я понимаю, ваш брат богат. И они это знают, лейтенант навел справки. Поэтому, я думаю, они потребуют от йербатеро огромную сумму.
- Разбой, вымогательство! Немедленно еду в Монтевидео, пусть наше правительство тотчас сообщит об этом в Буэнос-Айрес!
- Вы не думаете, что это обернется бедой для вашего брата? - спросил я его. - Пока вы попадете в Монтевидео, пока правительство направит протест в Буэнос-Айрес и там после долгих разбирательств отыщут виновного, люди с болас расправятся с вашим братом.
- Это верно. Значит, нам надо пуститься в погоню за похитителями?
- Да. Мы будем преследовать их до тех пор, пока не представится удобный повод освободить пленника. Как именно нам это удастся сделать - с помощью переговоров, хитростью или силой, - зависит от ситуации.
- Вы правы. Поедем немедленно. Я прикажу всем моим гаучо, всем, кто может отлучиться, быстро снаряжаться в дорогу!
Он намеревался уйти.
- Постойте, сеньор! - остановил я его. - Не будем спешить.
- Но нельзя терять ни минуты!
- Верно, но сперва надо все тщательно обдумать. Во-первых, намерены ли вы сами отправиться в погоню?
- Что за вопрос! Конечно!
- А дамы согласны на ваш отъезд?
Обе дамы заявили, что он обязан спасти своего брата. Правда, они сказали, что это предприятие чревато, наверное, немалыми опасностями, и потому они весьма обеспокоены, но все же долг превыше испытываемых ими страхов.
- Вы видите, что не о чем тут и думать, - заговорил хозяин эстансии. - Мы едем.
- Но нам нужно снарядиться совсем, и более тщательно, чем обычно. Чтобы не задерживаться нигде, надо взять с собой запас пищи на несколько дней и выбрать лучших лошадей.
- Это не потребует много сил и времени.
- Нужно много денег, чтобы выкупить вашего брата, если не удастся освободить его по-другому.
- Я запасусь ими. Но теперь-то мы готовы, мне надо сказать гаучо, чтобы…
- Постойте! - прервал я его. - У вас есть гаучо, знающие местность возле границы?
- Нет.
- Тогда они нам не нужны. Чем больше людей мы с собой возьмем, тем труднее наша задача. Все равно, полсотни человек мы не наберем, поэтому придется прибегнуть к хитрости. Чем больше нас будет, тем легче нас обнаружить.
- Я согласен с вами, - добавил брат Иларио. - Не хотелось бы прибегать к силе, не нужно проливать кровь. Ваши гаучо только привлекут к нам ненужное внимание.
- Вы говорите "к нам"? - спросил его владелец эстансии. - Вы выражаетесь так, словно решили к нам присоединиться?
- Да, конечно.
- Постойте! Но человеку вашего звания…
- Разве мое звание мешает мне ездить верхом?
- Нет, конечно, нет. Но, может быть, нам придется сражаться!
- Ничего, повоюем!
Владелец эстансии отступил назад и изумленно заглянул собеседнику прямо в глаза:
- Повоюем? Вы тоже? - спросил он.
- Кто же мне запрещает? Разве член ордена, не являющийся духовным лицом, не вправе оборонять свою жизнь от посягательств на нее? Разве не может он защититься силой от коварства или произвола?
- Не знаю, как и ответить на эти вопросы, сеньор. Именно так, как вы, выразился бы и знаменитый Брат-Ягуар.
- Вам он знаком?
- Я не видел его пока, но много слышал о нем. Собственно говоря, он - один из тукуманских монахов, но все время проводит в разъездах. Он отправляется то к индейцам в сельву, то в пампу, то в Анды. Он не боится ничего, ходит на ягуара с ножом. Его страшатся, хотя он никогда не проливает кровь, готов помочь любому, кого обижают, невероятно силен. Разве вы не слышали ничего о нем?
Брат Иларио, улыбнувшись, ответил:
- Слышал, но только от людей, его пока не видевших. Те, кто его знает, не имеют обыкновения говорить мне о нем.
- Сеньор, а если я предположу, что вы и есть тот самый Брат-Ягуар?
- Разумеется, именно так меня и зовут.
- Тогда я уверен, что вы присоединитесь к нам.
- Делаю я это не из любви к приключениям и схваткам, сеньор. Ваш брат вместе с этим сеньором и своими йербатеро собирается поехать в Гран-Чако. Мне тоже надо там побывать… и потому я попросил разрешения присоединиться к ним. Мне позволили, и теперь я считаю себя спутником и товарищем вашего брата. Значит, я обязан ему помогать. Я не буду убивать никого из наших противников, ведь я не смею осквернять свои руки ничьей кровью, даже кровью злейшего врага, зато я хорошо знаю пограничную реку и надеюсь немало вам помочь.
- Я вам очень признателен. Впрочем, быть может, мой брат вовсе не у этих людей, а попал, возвращаясь, в какую-то иную беду. Он мог просто свалиться с лошади и теперь лежит где-нибудь на ранчо.
Едва он это произнес, как один из пеонов доложил ему, что во дворе находится всадник, который намерен поговорить с сеньором.
- Кто же это? - спросил Монтесо.
- Один из кавалеристов, прибывших вчера вместе с лейтенантом, чтобы купить лошадей.
- Введите его сюда!
Мы удивленно переглянулись. Майор Кадера прислал нам гонца!
- Мы наконец узнаем, что же случилось! - сказал хозяин эстансии.
- Я был бы премного вам благодарен, если бы вы позволили мне вести переговоры, - предложил я.
- Почему? Вы думаете, что я не гожусь на это?
- Вовсе нет! Ведь вы знаете здешнюю жизнь лучше меня, но вы - брат того самого человека, о ком пойдет речь, и потому я думаю, что посторонний более объективно отнесется к случившемуся.
- Вы правы. Поговорите с ним!
Тем временем посланец вошел. Он был одним из тех двоих, чей разговор я подслушал вчера утром. Увидев меня и Брата-Ягуара, он несколько побледнел.
- Чего вы хотите? - спросил я его.
- От вас ничего, - заносчиво ответил он. - Мне надо поговорить лишь с сеньором Монтесо.
- Он поручил мне принять вас.
- Тогда передайте ему это письмо!
Он вытащил из кармана конверт и протянул его мне. На конверте чернилами было написано имя хозяина эстансии. Я передал послание адресату. Тот, увидев надпись, промолвил:
- От моего брата. Узнаю его почерк.
Он вскрыл конверт, прочел содержимое и побледнел. Достав из кармана карандаш, он написал короткое замечание и передал письмо мне и Брату-Ягуару. Оно гласило:
"Мой брат! Я опять попал в руки тех, от кого мы ускользнули. В дороге мы, к несчастью, наткнулись на Хосе, который покинул Санта-Фе раньше, чем мы думали. Его тоже схватили. Немедленно вручи подателю сего письма 10 000 боливиано, которым я смогу найти отличное применение, если получу их вовремя. Если вы опоздаете, то ввергнете и себя, и нас в большую беду. Доверьтесь посыльному и не расспрашивайте его ни о чем. Не препятствуйте ему, этим вы крайне ухудшите наше положение. Ему строго-настрого заказано обмолвиться с вами хотя бы единым словечком. Твой брат Маурисио".
Под этими строками хозяин эстансии приписал следующее:
"Дамы не должны ничего знать о том, что схвачен Хосе. Они придут в ужас".
Все было правильно. Я сунул письмо в карман.
- Вам известно содержание этого письма? - обратился я непосредственно к посыльному.
- Да.
- Что говорится в нем?
- Чтобы вы выплатили мне десять тысяч боливиано.
- Вы один здесь?
- Да.
Он отвечал быстро, не раздумывая. Тем не менее я понял, что он солгал.
- Вы говорите неправду! С вами здесь еще кто-то!
- Вы ошибаетесь, сеньор!
- Не ошибаюсь. Это видно по вашему лицу, то же подсказывает мне здравый смысл. Вас не могли послать сюда одного. Никто не знал, как вас примут. Поэтому с вами послали еще одного человека, который в случае, если с вами что-то произойдет, тотчас сообщит обо всем майору.
- Это не так! - настаивал он.
- Посмотрим! Я не верю вам. Вы знаете, что сеньор Монтесо намерен сделать с деньгами?
- Нет.
- Еще одна ложь. Вы знаете, что они послужат выкупом. Впрочем, готов признать, что вы - чрезвычайно смелый человек, раз пробрались на эстансию Дель-Йербатеро. Разве вы не знаете, что вас здесь ждет?
- Да, дружеский прием.
- А если на этот раз ошибаетесь именно вы?
- Тогда йербатеро придется горько пожалеть. Если я не вернусь к определенному сроку и не привезу с собой денег, вы вряд ли его когда-нибудь еще увидите. Он отправится в одно очень отдаленное место, откуда никто обычно не возвращается.
- Гм! Я понимаю, конечно, что сила на вашей стороне. Но кто поручится, что вы ведете честную игру?
- Майор дал честное слово, что отпустит сеньора, как только я доставлю деньги.
- Ваш майор уже два раза нарушил свое слово. Я не доверяю ему. Заговелась лиса - загоняй гусей. Один раз ему денежки отдадим, он их другой раз потребует.
- Нет, разумеется, нет.
- Хорошо, допустим, майор окажется честным человеком. Но кто нас уверит, что вы тоже честны? Десять тысяч боливийских песо - это богатство для вас. Как нам быть, если вы заграбастаете денежки и не вернетесь к майору?
- Сеньор, я же не мошенник!
- Так! Ладно, лицом вы, конечно, на вора не похожи, и я, пожалуй, доверился бы вам. Но вы же понимаете, что дело это настолько важное, что за пару минут его не решишь.
- Я в этом не разбираюсь. Мне ждать долго нельзя.
- Тогда ступайте на кухню и пообедайте. Когда вы вернетесь, узнаете о нашем решении. Я согласен на ваше условие.
Десять тысяч боливиано в пересчете на немецкие деньги равны почти двадцати девяти тысячам марок. Поэтому вполне понятно, что хозяин эстансии спросил меня:
- Вы действительно намерены отдать ему деньги, сеньор?
- И не подумаю.
- Тогда моего брата не удастся освободить!
- Именно тогда он выйдет на свободу. Мы же знаем теперь, что он находится у этих людей.
- Но мы не знаем, где они!
- Выясним. Посыльный говорит, что на него можно положиться! Впрочем, он не один здесь.
- Вы так думаете?
- Да. Или вы считаете, что этому человеку доверят такую большую сумму?
- Это было бы невероятно! Его сопровождает либо сам майор, либо лейтенант, так ловко заманивший нас в западню и доказавший своему начальнику, что заслуживает его доверия. Если здесь майор, то мы выиграли. Если лейтенант, то нам придется схватить его и заставить показать дорогу к своим.
- Сеньор, это слишком опасно! Моего брата убьют!
- О, нет! Ведь майор вовсе не знает, что мы ответили посыльному. Пока он его ждет, мы явимся сами.
- Допустим, вы правы. Но как мы узнаем, где находится настоящий посыльный?
- Нам скажет кавалерист, сидящий сейчас на кухне. У вас в самом деле есть требуемая сумма?
- По счастью, да. На днях я получил много денег.