- Да, конечно, дела, - подтвердил Жаак де Флёри. - Женские дела, к тому же. Как очаровательны они в своей наивности. Господь велел нам защищать их, и мы повинуемся. Но кто возместит нам убытки? Конечно же, не наследник. Не этот очаровательный юный бездельник Феликс, способный только на глупые выходки. Стало быть, мой дорогой Юлиус, они больше не могут платить тебе жалованье? Теперь тебе придется сражаться, чтобы заработать себе на пропитание, подобно всем этим тупым плебеям, которых ты всегда так презирал. Как огорчительно. А кто этот человек?
Тоби представился:
- Лекарь. Тобиас Бевентини, месье де Флёри. Взгляд темных глаз уперся прямо в него.
- Родственник? - переспросил Жаак де Флёри. - Родственник Жана-Матье Феррари?
Никто больше не спрашивал его об этом.
- Племянник, - ответил Тоби.
Он чувствовал, что Юлиус удивленно косится на него.
- Обучался в Павии?
- Да, месье, - отозвался лекарь. - Я служу по контракту у капитана Асторре. Мне нужен боевой опыт.
- Твоему дяде это бы не понравилось, - заметил торговец.
- По счастью, - возразил Тоби, - это мое дело, а не его. Но сейчас меня больше всего заботит наш монах. Холодный воздух может повредить его горлу. Мессер Козимо будет разочарован.
- Меня это не касается, - заявил Жаак де Флёри. - Медичи мои должники. Синьор Нори отвечает за женевское отделение Медичи. Синьор Сасетти, бывший управляющий, время от времени навещает его. Кто-то из них скоро явится за своими бумагами. У Нори полно денег, и он вечно болеет. Вот для тебя настоящие золотые прииски. Продай ему лекарство.
Он заплатит. Любое снадобье подойдет: он убежден, что страдает от всех известных болезней. Ступайте туда Моя жена позаботится о вас.
И он двинулся прочь в сопровождении Асторре и стряпчего, однако мадам де Флёри так и не появилась. Переглянувшись с англичанином Томасом, Тоби вошел в дом, придерживая под локоть брата Жиля. Томас последовал за ними вместе с африканцем и Клаасом, которые шли медленно и оглядывались по сторонам. Впереди показалась лестница, и Тоби двинулся в ту сторону, как вдруг какое-то движение заставило его застыть на полушаге. Из-за двери, завидев Клааса, показалась перепуганная женщина преклонных лет, покрасневшей рукой придерживавшая передник.
- Она меня не узнала, - с широкой улыбкой объявил Клаас. - Клайкине, Тассе. Помнишь Клайкине? Мне было десять лет. Вареные яйца под курицей-несушкой?
- Клайкине! - бесформенное лицо, грубое, как комок непропеченного теста, по очереди отразило разные степени изумления, узнавания, а затем радости. - Клайкине, как ты вырос!
- Да, и это все, чего я достиг. А как ты, Тассе?
Она уронила передник, и Клаас, подхватив ее подмышки, вскинул в воздух. Она вскрикнула, заулыбалась, вскрикнула вновь, и волосы рассыпались из-под чепца седыми прядями.
Чей-то другой возглас послышался в дверях, и сразу за возгласом истошный вопль:
- Убивают! Насилуют! Грабят! - вопила мадам де Флёри.
Глава 11
Это не мог быть никто другой, решил Тоби даже прежде, чем Эзота де Флёри вышла из дверей на свет. Тяжелое платье, воротник, расшитый самоцветами, аромат чужеземных благовоний, - это или хозяйка дома, или любовница. Но о любовнице ему никто не говорил. А затем вновь послышался мелодичный голос, дрожащий от ужаса:
- На помощь, муж мой! Чужие люди в доме! О, Тассе, Тассе, ты пропала!
Во всем этом для Тоби было что-то знакомое.
- Поставь эту даму на землю, - велел он Клаасу. В душе он испытал профессиональную гордость, что так скоро после выздоровления парень способен поднять на руки взрослую женщину и удержать ее. Затем он двинулся к возбужденной мадам де Флёри, которая тут же лишилась чувств. Тоби успел подхватить ее, едва удержавшись на ногах, и бережно опустил на пол. Клаас, с лица которого сошла улыбка, прекратил обниматься со служанкой и наконец выпустил ее. Негр Лоппе, не дожидаясь приказаний, снял с крюка лампу и поднес ее ближе. Тоби склонился над супругой Жаака де Флёри.
Несомненно, он ожидал увидеть крупную женщину. Но то, что предстало его взору сейчас, было по меньшей мере поразительно. Если мужу на вид было лет пятьдесят, то мадам де Флёри нельзя было дать и тридцати: на лице ни единой морщинки, волосы с темно-каштановым оттенком. В маске, если не обращать внимания на мелкие недостатке фигуры, она могла бы привлечь внимание любого мужчины; но без таковой нельзя было отрицать, что она уродлива до крайности. Глядя сверху вниз на распухший нос, тяжелую нижнюю челюсть, узкий покатый лоб и крохотные зажмуренные глазки Тоби не мог удержаться от вопроса - сколь же велико должно было оказаться ее приданое, дабы побудить Жаака де Флёри к женитьбе. На женщине было платье из дорогого бархата. Бездетна, говорил стряпчий, - и усыпана изумрудами. Рука вслепую потянулась к нему, и он накрыл ее ладонью.
- Не бойтесь. Мы ваши гости, мадам де Флёри. Из Брюгге, от вашей родственницы Марианны де Шаретти.
Приоткрылись глаза, а затем рот, обнажая крупные лошадиные зубы.
- Тассе, - выдавила она с трудом. - Он напал на нее!
Приобняв женщину за плечи, Тоби не без усилия помог ей сесть.
- Он просто хотел поприветствовать ее. Разве вы не узнали, кто это?
У него за спиной раздраженно сопел англичанин Томас, тогда как чернокожий Лоппе предусмотрительно отодвинулся в тень.
Клаас со служанкой стояли рядом, причем служанка испуганно косилась на молодого человека, а тот не сводил взора с женщины на полу. На лице его не отражалось никаких чувств, ямочек не было на щеках, и даже рот казался меньше обычного. Затем внезапно губы растянулись в знакомой улыбке.
- Вы можете не тревожиться: я ни на кого не нападу, пока тут Юлиус. Это он преуспевает по этой части. Позвать его к вам?
Женщина нахмурилась, слабо шевельнулась в руках Тоби.
- Маленький Клайкине?
- Нет, большой Клаас, - невозмутимо возразил подмастерье. Он не пытался подойти ближе.
Женщина слабо вскрикнула.
- Позвольте, я отведу вас в вашу комнату, - предложил Тоби. - Я лекарь. Ваш супруг должен был предупредить о нашем приезде.
Она обернулась к нему, застенчиво потупившись.
- Я забыла. Он так занят. Вино для гостей. Слуги…
- Они о нас позаботятся. У нас много времени. Ну вот, а вам лучше вернуться в спальню. Я помогу. Томас, Клаас, Лоппе… Ждите здесь, пока я не вернусь.
Он заметил, когда помогал ей подняться на ноги, взгляд, что она метнула через плечо на Клааса. Но Клаас уже отошел в тень, где скрывался Лоппе, и что-то нашептывал тому с широкой улыбкой. Ему показалось, он уловил отзвуки собственного голоса. Помогая немощной госпоже де Флёри добраться в комнату, Тоби подумал, что невольно обнаружил некую схему взаимоотношений, о которых ему лучше бы никогда не знать. Он мог с этим справиться. Он был достаточно опытен для этого. Но… Это было бы не слишком приятно.
И все обещания сбылись сполна. Хозяйка дома, передав свои извинения, не вышла к ужину. Хозяин, когда объявился наконец в сопровождении Асторре и Юлиуса, выглядел весьма недовольным и за столом ограничивался лишь едкими замечаниями, которые, при всем старании, нельзя было принять за любезность. Лоппе и Клааса, если им вообще дали поесть, нигде не было видно, а Томас быстро сообразил, что лучше держать рот на замке. Жаак де Флёри не собирался тратить время на посланцев своей не-совсем-родственницы Марианны де Шаретти, и теперь, когда с делами было покончено, стремился избавиться от них как можно скорее. Однако он был вынужден терпеть их присутствие до завтрашнего дня, пока не появится Франческо Нори от Медичи.
Им отвели две спальни, в одной из которых устроились Асторре и англичанин, а также Клаас на полу; в другой - Тоби и Юлиус, и Лоппе при них. Тоби, у которого началось несварение желудка, посреди ночи был вынужден выйти во двор, а по возвращении натолкнулся на странную фигуру в покрывале, в которой узнал хозяйку дома. Она, ничуть не меньше встревоженная, пробормотала извинения и заторопилась прочь. Он взял на себя труд, перед тем как вновь улечься, проверить местонахождение всех своих спутников. Юлиус мирно похрапывал, точно так же, как и Лоппе. В соседней комнате сон сморил Асторре и его помощника, но, судя по всему, ускользнул от бывшего подмастерья Клааса, которого нигде не было видно.
Он заснул, а проснулся в пустой комнате от криков и грохота. Не вставая с постели, стал ждать продолжения. Наконец Юлиус открыл дверь и уселся на край тюфяка с ироничным выражением на красивом лице.
- Слышал?
- Даже не осмеливаюсь вообразить, - отозвался лекарь, - что могло произойти. Но попытаюсь догадаться. Мадам подверглась насилию?
Лицо с классическими чертами утратило часть своей суровостью.
- Полагаю, ты встречался с подобным и прежде.
- И нередко, - подтвердил Тоби. - Вероятно, на сей раз это был негр?
Стряпчий скривился.
- Какое в этом удовольствие? Тоби рывком уселся.
- Но ведь не…
- Конечно, - кивнул Юлиус. - Клаас.
- И что дальше?
Юлиус пожал плечами.
- Все будет зависеть от месье Жаака. Если будет настаивать, то долгое тюремное заключение. Или членовредительство. - Он помолчал. - Асторре попытается этому помешать. Я сделаю больше. Я им не позволю.
С подобным спокойствием Тоби доводилось встречаться и прежде.
- Ты ничем ему не поможешь, если сам подставишься под наказание. Достаточно, чтобы Асторре поклялся, что мальчишка не выходил из спальни. Что в этом сложного?
- Асторре с Томмазом вечером напились, - пояснил Юлиус. - Все это видели. Они бы ничего не заметили даже если бы Клаас привел Эзоту к ним в спальню и уложил в кровать между ними.
Лекарь задумчиво покосился на него.
- Когда мы только что встретились, месье Жаак намекал на нечто подобное. Он обвинял тебя… видимо, облыжно. Стало быть, подобные выходки свойственны мадам де Флёри. Об этом знает ее супруг и, вероятно, другие люди. Кто поверит обвинению против мальчишки?
- Да, - согласился Юлиус. - У этой дамы своеобразная репутация. Так что смертной казни Клаасу удастся избежать. Но вот с остальным сложнее. Он богат, наш месье Жаак, и в фаворе у французского короля. А Клааса не было в комнате, и тебя тоже.
- Я пошел вслед за Клаасом, - сказал лекарь. - Вот ведь странное совпадение. Я никак не мог заснуть, вышел во двор, обнаружил его там, и мы немного поболтали. Насколько мне помнится, мы вернулись уже на рассвете и, чтобы не будить тех, кто спал в соседней комнате, я пригласил его заночевать его у нас. Ты ведь и сам видел парня здесь, когда проснулся.
Под загаром у Юлиуса внезапно проступил румянец, который был ему очень к лицу.
- Но что же тогда случилось с мадам де Флёри?
- Это был просто сон, - пояснил лекарь. - Несчастное создание, она явно подвержена подобным случайностям. Я пропишу ей успокоительное снадобье, после того как сообщу нашему другу Клаасу о том, что он делал нынче ночью. Как ты думаешь, где я могу найти его?
Поскольку настойчивость была одним из несомненных достоинств лекаря, Тоби вскоре обнаружил запертый подвал, куда посадили подмастерья, и незаметно отыскал удобно расположенное зарешеченное окно. Оно было у самой земли. Присев на корточки, он негромко окликнул, и ему так же тихо ответили. Он поспел вовремя, чтобы ознакомить Клааса с наскоро выдуманной историей, однако, как теперь обнаружил, не успел предотвратить побоев, полученных от конюхов де Флёри.
- Это пустяки, - отозвался Клаас слегка дрожащим голосом. От Томаса он получал и похуже.
- А где, на самом деле, - мягко поинтересовался Тоби, - Ты шлялся прошлой ночью?
Сверху вниз он уставился на Клааса. Тот поднял голову, и тень Тоби легла на его наивное лицо.
Лекаря трудно чем-то удивить. Тоби Бевентини был вполне готов услышать, что между его бывшим пациентом и госпожой де Флёри и впрямь что-то было. Она вполне способна напасть на мальчишку. Да и у самого мальчишки были причины проявить себя. Месть, подумалось Тоби, порой принимает странные формы. Его личное мнение о Клаасе сильно отличалось от того, что высказывал Юлиус.
- У нее не все в порядке по женской части, - пояснил Клаас. - Он женился на ней ради денег.
- И что же?
- А то, что это помогает ей чувствовать себя желанной. Мейстер Юлиус знает, поэтому он и уехал. Очень грустно, но ее муж пользуется этим.
- Так зачем же ему тогда обвинять тебя? - изумился Тоби. - И где ты был прошлой ночью.
- Со слугами, - ответил Клаас. - Но я об этом не скажу. Я сбежал восемь лет назад, но другим это не удалось. Была еще одна племянница… Ладно, не важно. Что же до его обвинений… Дело именно в том, что я сумел сбежать. Мне нечего терять, поэтому я могу рассказать о недомогании мадам Эзоты.
- О недомогании? - повторил Тоби.
Клаас искоса взглянул на него.
- Вы не уродливы. И не замужем за Жааком де Флёри. Тоби пристально взглянул на мальчишку.
- Если бы не я, де флёри уничтожил бы тебя, а скорее всего, и твоего приятеля стряпчего тоже. Ты очень любишь прощать, мой дорогой Клаас, но если ты не станешь драться сам, то это придется делать тем, кто в ответе за тебя. Или, возможно, ты добиваешься именно этого?
Внизу Клаас зашевелился, и зашуршала солома.
- Вы и впрямь в это верите? Надеюсь, что нет. Не знаю, как и благодарить вас за все ваши хлопоты. Но на самом деле никакой нужды в них не было.
- Ты не боишься лишить носа или руки?
Клаас неуверенно отозвался:
- Это случается или не случается. Я сам должен все устроить, к добру или к худу. Я ценю то, что вы сделали. Второе спасение. Но на сей раз я не хотел вмешивать никого из посторонних.
- У тебя нет выбора, - возразил Тоби. - Ни у кого нет выбора.
Его собеседник молчал. Это было весьма выразительное молчание, и Тоби решил слегка поднажать:
- Ты об этом не думал?
- Я всегда думаю о тех людях, которые от меня зависят, - возразил Клаас. В подвале было холодно, однако он сидел неподвижно, обняв себя руками за плечи. - Но никто не обязан облегчать мое бремя.
- Даже те люди, которые зависят от тебя?
Эти слова явно несколько смутили мальчишку.
- Но ведь к вам с мейстером Юлиусом это не относится.
- Возможно, и нет. Но ты на нашей совести, - промолвил Тоби. - И если мы позволим, чтобы с тобой обошлись несправедливо, тем самым мы унизим самих себя. Хочешь ты того или нет, мы вынуждены вмешаться. То же самое сделают и все те, кто чем-то обязан тебе. Ты не свободен в своих поступках. Разве этого не говорила тебе твоя хозяйка после очередной выходки? Но, возможно, сейчас несправедливо будет напоминать тебе об этом. На сей раз твоей вины не было. Поэтому прими ту помощь, которую тебе оказывают по доброй воле.
- Помощь, о которой я прошу, да, - произнес Клаас. - Мастер Тоби…
Он не мог даже вообразить, чего хочет от него этот юнец. Он молча ждал.
- Мастер Тоби, - повторил Клаас. - Эти люди очень неприятные, но наказывать их необязательно. Особенно наказывать смертью.
Тоби уставился вниз, на внучатого племянника и пленника месье Жаака.
- Кто может наказать их смертью?
Лицо человека в подвале несколько просветлело.
- Господь Бог, - пояснил Клаас. - Хотя, конечно, от этого вы не сможете их защитить. Но есть еще люди, которые смыслят в травах и эликсирах.
- Ясно. - Тоби задумался. Наконец он промолвил: - Не вижу в этом никакой опасности. Не тревожься.
- Не буду, - заявил Клаас, и на запрокинутом лице появилась улыбка.
На этом Тоби покинул его и вернулся к себе в комнату, где стоял сундучок с лекарскими принадлежностями. Как будто бы все на месте, - пока что. Он надежно запер ящичек… От кого? От Асторре и его подручных, страдавших от презрения Жаака де Флёри? От мейстера Юлиуса, который любой ценой хотел защитить Клааса, а также отомстить за прошлые унижения? Или это был замысел собственных слуг де Флёри, случайно подслушанный на кухне? Или даже сам Клаас боялся, что будет вынужден прибегнуть к крайним мерам самообороны, к чему его в отчаянии подталкивали все вокруг?
Но нет, в это он не верил. Он не верил, что Клаас способен сделать что-то вопреки собственному здравому смыслу. Лишь единственный раз он видел его совершенно беспомощным, - на причале в Слёйсе. Так что сейчас, скорее всего, им двигали куда более простые мотивы, чем пытался вообразить Тоби. И вполне резонно, ведь кто бы ни причинил сейчас вред Жааку де Флёри или его супруге - во всем обвинят именно Клааса.
Лекарь в задумчивости спрятал ключ в кошель на поясе, а затем отправился на поиски хозяина дома, которому и сообщил счастливую весть о невиновности Клааса. Сперва месье Жаак никак не мог поверить, что с его супругой не случилось ничего дурного. Человеку постороннему могло бы даже показаться, что он разочарован. Но когда Тоби отвел его в сторонку и объяснил (по-латыни) истинную природу недомогания мадам, то бледность покинула чело ее супруга. Он смог вздохнуть спокойнее. И даже (под конец) выдавил из себя какие-то слова благодарности. Через некоторое время он вспомнил, что Клаас по-прежнему заперт в подвале, и велел выпустить его. На вопрос о том, какое вознаграждение причитается Клаасу за перенесенные несправедливые побои, месье де Флёри обещал подумать. Судя по всему, эти раздумья ни к чему не привели. Единственной компенсацией Клаас мог бы считать то, что не лишился в этой истории ни руки, ни какой-либо части лица. Из подвала он появился чуть более притихший, чем обычно, но совершенно невозмутимый, и Тоби вручил Лоппе еще немного заживляющей мази, после чего Клаас скрылся на конюшне, и утро продолжилось, как ни в чем ни бывало.
Никто не предложил лекарю навестить хозяйку дома в ее опочивальне. В какой-то мере это даже огорчило Тоби. Он с удовольствием бы задал ей пару вопросов, разумеется, предусмотрительно взяв с собой Юлиуса и ее супруга Вместо этого, Тоби пробрался на кухню, где получил кружку эля и кусок пирога, и там долго болтал со служанкой Тассе, в то время как Юлиус был вынужден общаться с представителями Медичи, о которых так пренебрежительно отзывался Жаак де Флёри.