Важный для Норманна и немецких офицеров разговор привел к видимым изменениям в отношениях с копейщиками. Если раньше они просто несли службу и выполняли приказы своих командиров, то сейчас Norman von Russ перешел для них из разряда нанимателя в статус хозяина. Единственный, кто, казалось бы, не обратил внимания на поведение бывших тевтонцев, был учитель. Хинрих Пап продолжал ежедневные занятия с Норманном как по разговорной речи, так и по грамматике. Диктанты становились сложнее, они перешли от описания бытовых событий к военным рапортам и купеческим отчетам. Норманн уже не пытался увильнуть от занятий и, хотя не понимал и половины из написанного на бумаге текста, должен был честно признать реальный прогресс в изучении языка. Старательно выводя текст затейливыми буквами готического шрифта, он неожиданно встрепенулся:
– Уважаемый учитель, а что это я пишу?
– Вы сами что думаете по этому поводу?
– Текст похож на любовное письмо.
– Почему вы так решили?
– А как иначе можно понять выражение Meine Lieblings Baroness?
– Мы с вами еще поработаем над выражением чувств в немецком языке. Здесь нет прямой аналогии с русским или норвежским.
– Но слово "любимый" присутствует.
– Если вы говорите "моя любимая говядина", это совсем не значит, что вы в нее влюблены.
– Я предпочитаю свинину.
– Еще бы! Ваша вера запрещает есть говядину.
Стоп! А ведь это важно! Норманн-то совершенно забыл, хотя и читал, что разоблачение Лжедмитрия произошло именно по причине его пристрастия к этому виду мяса.
– Так что же я пишу?
– Сегодня день ангела у баронессы фон Марев, а вы пишите поздравление.
– Слова Ich bewundere Sie кажутся мне нескромными и двусмысленными.
– Вы чрезмерно скромны, прям как благочестивый воспитанник монаха-доминиканца.
– Я не хочу оказаться втянутым в ненужную мне любовную интригу.
– Вы меня удивляете! Или слишком скромны, или лукавите.
– Какое лукавство! Зачем мне разборки с собственными офицерами!
– Неужели вы жили в столь строгой морали? Да скажите одно слово, и ваши офицеры сами приведут своих жен!
– Разденут и уложат ко мне в кровать.
– Разумеется, еще и спасибо скажут.
– За что?
– За то, что вы избрали его жену своей фавориткой!
– Признаю, я незнаком с принятыми в Европе нормами морали и не вижу причин подложить свою жену под короля.
– В подобных делах мораль отсутствует по определению, а причин лично у вас не может быть.
– Почему вы так решили?
– Вы сами в положении единоличного правителя и независимы как король. К тому же не женаты, – усмехнулся учитель.
– В таком случае объясните побудительные мотивы моих офицеров.
– О, их множество! Муж получает от вас высокий чин, деньги и возможность завести любовницу.
– Хорошо, здесь есть плюс, если брак был по воле родителей. Но дети будут считаться незаконнорожденными.
– Э нет. Это фаворитка не сможет публично заявить о ребенке, а детей ее бывшего мужа общество признает.
– И наследные права на титул, и имение?
– Разумеется. Поведение мужчины весьма редко осуждается обществом, а в данном случае он совершенно не виновен.
– А если король сменил фаворитку? Что будет с брошенной женщиной?
– Как правило, мужу дарится имение, где он содержит свою бывшую жену. Но для нее уже закрыты все двери.
– Честно скажу, мне не нравится подобный расклад, слишком пошло.
– Кто вас воспитывал?
– Вас что-то смущает в моих взглядах на брак?
– Вообще-то все. Мужья часто отправляют своих жен в постель к епископам и даже к папе.
– Зачем? Они хотят заручиться поддержкой Церкви?
– Отнюдь, всего лишь желание получить ребенка от наполненного святостью человека.
– И Церковь не считает подобный поступок за блуд?
– Где же вы видите блуд?
– Поступок в корне противоречит канонам Церкви и обряду венчания.
– Нет здесь никакого противоречия, присутствует всего лишь простое физическое действие.
– Взаимодействие.
– Не ехидничайте, Верховный капитул давно уже вынес свое решение по данному поводу.
Норманн решил не продолжать бесполезный диспут, ибо монах никогда не признает ханжество правителей католической церкви.
Прибрежный лед уже окреп и выдерживал вес нерп, которые заинтересованно наблюдали за людской суетой. Если изобилие рыбы, нерп и тюленей воспринималось как должное, то киты на Балтике откровенно шокировали. Нельзя сказать, что этих гигантов было много, но встречались, даже в Финском и Рижском заливах. Каков же был животный мир Земли, пока человек не почувствовал себя царем природы? Первая служба началась с освящения церкви, затем крестный ход, за которым последовало освящение жилых домов и хозяйственных построек. Норманн стоически следовал в первых рядах, правильно крестился и поражался прибывшему с Валаама батюшке. С раннего утра на ногах, он не только не съел маленького кусочка хлеба, глотка воды не сделал. И на лицах окружающих селян и воинов не видно усталости или уныния отбывания принудительного ритуала. Даже наоборот, в глазах светились радость и искренняя благодарность, которая в некоторой мере переносилась и на Норманна, как спонсора происходящего мероприятия.
Крестный ход завершился службой в церкви, после которой Норманн высыпал в берестяной поднос пару килограмм серебряных монет. По церкви легким ветерком пронесся уважительный шепоток, а священник отозвал в сторонку:
– Благодарю тебя, боярин, за щедрость и доброту. Любовались мы на Валааме иконами твоей работы, настоятель у себя в спальне поставил.
– Напишу, обещаю, жди с первым обозом. И каменный храм сам распишу.
– Не слишком ли тяжкий труд на свои плечи берешь? Тебе землей и людьми править надо.
– И колокола отолью, и подсвечники, положись на меня, хочу обеспечить людям душевный уют.
– Хорошие слова говоришь, селяне на твою любовь своей ответят.
Обещание расписать церковь дано не спонтанно. Еще многие столетия художники будут годами работать в церкви, сидя на лесах с рассвета до заката. В компьютерный век пацаны играючи раскрашивают стены, порой создавая весьма интересные композиции. Для Норманна задача и того проще: основы создания рисунка давно смоделированы и расписаны по пунктам от А до Я. На стенах и под куполами работают не художники, а простые рабочие, наклеивая готовое полотно. Так что предстояла несложная работа: подготовить холсты и клей, недостаток познаний в иконописи легко компенсировать летающими на фоне голубого неба ангелами. Тем не менее в первую очередь придется ехать в поселение у портала. К торпеде "Нивы" приклеен еще один походный триптих, а под ковриком багажника должны лежать двенадцать листов настенного календаря за 2008 год. Сам подкладывал, чтобы ржавчина не портила покрытие, так что есть шанс заполучить двенадцать апостолов.
Глава 14
Бегство к порталу
От Салми до Свири драккары пролетели в считаные часы, а в Шамокше, проломив прибрежный ледок, остановились на ночлег. Благодаря уговорам Шушуна более половины плотников решили податься на заработки в Петрокрепость. Как следствие они брали с собой жен, детей и конечно же кое-что из вещей. Неразумно полгода жить с походной торбой. Норманн решил воспользоваться случаем и прогуляться по лесу, который начинался в километре от деревни. От околицы расходился веер дорог, но вопрос выбора пути перед ним не стоял, деревья везде одинаковы. Сосны в три обхвата нашел быстро, на каждой сделан затес и написан порядковый номер. А вот с определением высоты ничего не получилось, мешал обычный обман зрения. Если смотреть сверху вниз, то предмет кажется ниже, и, наоборот, взгляд снизу вверх создает иллюзию гиганта. Не беда, коль скоро реликтовых сосен здесь много, то их размеры можно просто спросить у любого жителя деревни.
Неподалеку послышался звонкий стук топоров – вот и возможность получить необходимую информацию из первых рук. Прогулка к лесорубам оказалась не очень-то и близкой, к небольшой группе людей вышел почти через час.
– Ты, что ли, строишься на Ладоге и Онеге? – спросил статный мужик с легкой проседью в бороде.
– Да, – лаконично ответил Норманн.
– Я Люгов, староста Шамокши, зачем пожаловал, у тебя своего леса много.
– Пришел на твой посмотреть, узнать, чей лучше.
– Мой? Шутишь, боярин? Шамокша и лес принадлежат Александру Алексеевичу по прозвищу Лойко.
– Он из купцов?
– Ты пришлый, однако поосторожней со своим языком. Лойко из бояр, купцам не дозволено владеть землями и селениями.
– Я хотел спросить про меченые сосны. – Норманн перевел разговор на интересующую его тему.
– Их размеры и цена выставлены в Новгороде в Гостином дворе. Если сам решишь торговать, сначала говори с боярином Шахриным.
– Зачем?
– Затем, что шустрых и ушлых в Новгороде камнями бьют, затем навсегда изгоняют.
– Не понял почему?
– Эх, молодо-зелено, у него списки на лес, он цены держит и очередь соблюдает.
– Как это? Ганзейский купец покупает десять бревен на киль, а продавец только один?
– Неправильно меня понял. Шахрин назначает цену и первого в очереди на продажу.
– Если покупатель просит бревно тридцать метров в длину с минимальным сечением тридцать на тридцать сантиметров.
– Такие лесины у каждого есть, а длиннее никому не нужны.
– Почему же? Чем длиннее корабль, тем больше грузов.
– Ты сам считать умеешь? С тридцатиметровым килем надо брать тысячу тонн товаров. Это же год стоять и торговать, цены упустишь.
Вообще-то староста Шамокши прав, размеры торговых судов увеличились с появлением массовых грузов. Перевозка пшеницы из Египта в Стамбул или сахара из Америки в Европу. Надо обязательно прояснить этот вопрос у итальянцев, как и принципы кораблестроения. Еще древние греки строили галеры шестидесятиметровой длины, причем из дуба или ливанского кедра. Финикийцы и римляне делали кили для своего флота из испанской пинии. Карфаген отдавал предпочтение дубу. Если Колумб спокойно отправился в Америку на крошечных корабликах, то Васко да Гама выбрал тридцатиметровые лайнеры. Все не просто так, под любым решением лежат причины, побудившие поступить так, а не иначе. Никто не построит корабль ради досужего любопытства, ибо результатом обязательно получится пшик.
Простой пример, поставь парус площадью в сто квадратных метров – и чего ожидать? Увеличения скорости или сломанной мачты? А подобный парус весьма скромных размеров, всего-то десять на десять метров. Усилие передается на мачту в самом верху, где находится рея, для чего служит сегарс (хомут, на котором рея скользит по мачте). Арифметический расчет уровня второго класса говорит, что кораблик буксируется с тяговым усилием в три тонны, причем сила приложена к верхушке мачты. А если моряки лоханутся и встанут бортом к ветру, то три тонны на высоту мачты окажутся опрокидывающим моментом. Здесь еще можно приплюсовать усилие на шкотах, но это тематика прочности веревок и блоков. Как продолжение, пояснение причин, по которым на палубе парусника никто не любуется красотами морских пейзажей. Для зеваки удар веревки под натяжением в полторы тонны будет последним приветом в его бренной жизни.
За прошедшие месяцы Петрокрепость разительно изменилась, на скале грозно возвышалась мощная башня высотой метров десять. Однако! За два месяца так поднять! Силен маэстро Антонио! Подойдя ближе, рассмотрели длинную стену с заложенными фундаментами под две башни. Серьезно размахнулись итальянцы, ничего не скажешь!
– Такими темпами вы здесь новый Рим построите! – обнимая соратников по несчастью, пошутил Норманн.
– Стены возвести совсем не сложно, – ответил Антонио. – Сам замок построим года через два, не раньше.
– А башня? Разве это не наш замок!
– Уважаемый Herr Norman von Russ, не желаете ли поближе ознакомиться с артиллерийским фортом?
– Идемте, хвастайтесь своими успехами.
При ближайшем рассмотрении предстала совершенно иная картина, о готовности башни не могло быть и речи. Не закончено даже первое кольцо, а сама конструкция изнутри выглядела разбитой улиткой. Со стороны двора стену даже не начинали строить, ограничившись заложенным фундаментом. Если снаружи форт имел три этажа бойниц, то изнутри не закончили и первого яруса, причем не бойниц, а казематов. В реале толщина стен составляла шесть метров бетона с казематами для установки орудий.
– Не слишком ли мал каземат? – спросил Норманн. – Три на пять метров, артиллерийской прислуге не развернуться.
– Далее пойдет четырехметровый арочный пандус. После выстрела пушка сама туда откатится.
– А боезапас? Порох слишком близко, может воспламениться от выстрела.
– В каземате хранятся ядра и картечь. За пандусом еще одна стена с карманами для готового пороха.
– Что значит "для готового пороха"?
– Внизу хранилище для серы, селитры и угля, выше весовая, где готовят порох, еще выше отмеряют заряды.
– Я не совсем понимаю. Зачем делать разные пороховые заряды?
– А как регулировать дальность выстрела? Чем больше пороха, тем дальше полет ядра.
– Вы куда смотрели, когда кричали в сарае: Cannon! Cannon!
– На пушку, конечно.
– А систему вертикальной и горизонтальной наводки видели?
– Говори по делу, без преамбул, может, весь проект придется переделывать.
– Посмотри еще раз на старую пушку! Угол подъема определяет дальность полета снаряда.
– Хорошо, поедем после Рождества.
– Лично я поеду завтра.
– Куда спешить?
– Ты как хочешь, а мне надо двенадцать апостолов вытащить из машины.
– Ты серьезно?
– Фотографии с древних икон.
– "Фото графия…" Интересное сочетание слов. Покажешь?
– Разумеется. Боюсь, что любопытства ради там все перероют.
– С ними Савиолло, из него получается хороший надсмотрщик.
– Нет, я завтра уеду, мне еще с врачами надо переговорить. Сюда хочу переманить.
– Разумно, здесь они получат спокойную жизнь и надежную защиту.
– И я о том же. Да, у меня остался вопрос по башням. Почему вы их строите асимметричными?
– Зачем делать одинаковую толщину внешней и внутренней стены? Неразумно, обстрел будет только снаружи.
– Да нет, я говорю о разных размерах трех башен.
– Здесь не нужна красота, первая башня прикрывает подход к реке и поставлена для обстрела кораблей.
– Я понял, но третья башня намного меньше.
– С той стороны спуск к деревне, противник может высадиться на берег в любом месте, хоть в пяти километрах от крепости.
– А у нас там одна маленькая башня!
– Так и должно быть, наверху три орудия против осадной артиллерии, внизу десять противопехотных пушек.
– А средняя башня зачем?
– Для прочности, между башнями должно быть не более ста метров, иначе стена начнет заваливаться.
– Не слишком ли размахнулись с размерами? Триста метров вдоль берега!
– Нормально, от башни до вепсской деревни и реки осталось пятьсот метров, пушки не дадут врагу спокойно переправиться на наш берег.
– Обойдут и ударят с другой стороны.
– Ты в лес не ходил, там дальше гранитный уступ, затем десятиметровый обрыв.
– Ну и что?
– Солдатам с оружием через лес тяжело пройти, да еще со штурмовыми лестницами, а штурмовать вообще бессмысленно.
– Стену ставить не будешь?
– Нет, только бруствер.
– Получится две стены и два бруствера. Сколько потребуется пушек?
– Не более сорока.
– Не мало?
– Много. Атака может быть только с двух сторон, пушки нетрудно перевезти на любое направление.
Антонио прочитал настоящую лекцию о принципах фортификации и методах защиты крепостей. Мог бы сказать и больше, да подошел Хинрих Пап, началось знакомство и взаимный обмен любезностями.
За время беседы Норманна с итальянцами учитель успел осмотреть не только заложенные фундаменты и возведенные стены, но и размеченную колышками территорию. Соответственно и его вопросы касались общей планировки заложенной крепости.
– Почему вы собираетесь делать с одной стороны широкие ворота, а с другой – ограничиваетесь въездом для всадника?
– Северные ворота строятся из расчета атаки на противника. На южной стороне проложим змейкой узкую дорожку.
– Я не могу понять смысла в такой тропинке.
– Спуск к реке сделан уступами, гарнизон легко организует атаку сверху вниз, а осаждающим не взобраться.
– В крепости должна быть церковь.
– Вы не обратили внимания на размеченный участок под храм?
– Почему же, удачное место, прихожане сразу от ворот идут к центральному входу. А как пройти жителям южной деревни?
– Именно по проложенной тропинке, это ее основное предназначение.
– Ой, простите! Об этом я и не подумал! А почему вы закладываете церковь не в центре крепости?
– Визуально она получится в центре. Вы не обратили внимания на разметку дворца господина Norman von Russ.
– Это будет дворец? Такой огромный?
– Жилые комнаты расположатся с обратной стороны окнами на юг, а здесь только парадный зал приемов.
– Все равно очень большое здание.
– Со стороны площади помещения для советников, управляющих и гостей, затем комнаты личной гвардии и арсенал.
– А склады, конюшни, каретная, шорники? Я не смог определить их место.
– Они будут пристроены к стене.
– Да? Стена получается тонковатой, не более трех метров у основания.
– Зато визуально она будет выглядеть не менее десяти метров, а крыша комнат для конюхов и прочей обслуги послужит площадкой для стрелков.
Норманн решил не вмешиваться в разговор и направился к Дидыку: не терпелось узнать новости о формировании собственного войска. Он не собирался воевать, бить шведов или норвежцев, захватывать новые территории. В то же время не забывал об атаке мурманов на расположенную рядом деревушку. Да и расхожая фраза "Хочешь мира, готовься к войне", придумана не просто так. И сам не так давно грабанул датского владельца, а затем побил тевтонцев из замка Динамюнде. Нет, нынче без солдат или, как сейчас говорят, дружины в одиночку не прожить. Идти под руку ближайшего князя себе дороже – и денег дай, и повоюй на его славу. Лучше жить отдельно и независимо, спокойней и сытнее, хотя за самостоятельность придется платить своему войску. В любом варианте так выйдет лучше, тотальная междоусобица под флагом "каждый сам за себя" в данном конкретном случае приносит только пользу. Дидык встретил на пороге большого двухэтажного дома:
– Здравствуй, боярин Андрей, с возвращением! Спасибо за то, что слово сдержал!
Какое слово? Он не помнил за собой никаких обещаний, не говоря о выполненных.
– И тебе здравствовать, коль назвал меня по имени, говори и свое.
– Захаром крестили. Заходи, желанным гостем будешь.