III
Действительно, никто не пытался руководить работой, кроме меня. Никто со мной не спорил, не размышлял, как сделать было бы лучше. Обалдевшие парни в точности выполняли мои указания, превратившись в молчаливый многофункциональный инструмент, если только существует инструмент, абсолютно довольный тем, что ему приходится делать. Денис отобрал в команду девятерых: Володьку, Даньку, Жорку и Семена из клуба спортивного ориентирования, Руслана, Рустама, Ярика, Веньку и Олега из своей секции то ли дзюдо, то ли карате. Все чуть младше его. Денису они подчинялись беспрекословно, мне, на удивление - тоже. Таким образом у моего брига оказалось два капитана, причем мой приоритет не оспаривался, что было, надо признаться, очень непривычно. Хорошее было время.
Мы работали с самого утра и наверное, до вечера - в бухте это было непонятно. Во всяком случае, Лена успевала дважды приносить нам бутерброды либо пирожки и морс из варенья. На второй или третий день она сказала, восхищенно разглядывая бриг, и, видимо, желая сделать мне приятное:
- Кто бы мог подумать! Тихая мечтательница, вся в сказках и приключенческих романах, домоседка и мамина дочка!
Лена никогда не была моей подругой. В детстве, было дело, играли вместе, когда наши мамы приходили в гости друг к другу, но ее игры очень скоро перестали меня интересовать, а ей перестало быть интересно со мной. У нее и ее подруг я заработала репутацию "странной", что было обидно. На мой взгляд, я проводила время с гораздо большей пользой, чем они, читая "сказки" и помогая маме в ее питомнике. Еще обиднее было то, что мнение Лены, очевидно, разделял и Алешка, которому когда-то я очень доверяла. В тот раз она по моему молчанию поняла, что брякнула не то, и окончательно испортила дело, попытавшись перевести разговор на другую тему:
- Все еще не хочешь обрезать волосы?
Далась ей моя коса! Мама тихонько говорила, что моим волосам просто завидуют - они густые, волнистые и красиво отливают перламутром (это единственное мое красивое). Впрочем, я никогда не носила их распущенными, а стричь отказывалась просто потому, что, заплетенные в косу, они не требовали много внимания. Когда коса становилась слишком длинной, я укорачивала ее до пояса, вот и все.
- Нет, - коротко ответила я.
Первые дни парни сильно уставали. Я отправляла их домой, всех, а сама с упоением забивала гвозди и вязала узлы, строгала, пилила и красила. Я не стремилась увидеть свое суденышко готовым к кругосветке, мне нравилось его делать…
По вечерам я навещала бабушку - Мамину Маму, демонстрируя хорошее здоровье и приличный внешний вид, немного помогала ей по хозяйству и уходила домой спать. Очень скоро она убедилась, что со мной просто не может случиться ничего, из ряда вон выходящего, и задавала все меньше вопросов. С бабушкой - Папиной Мамой я лишь вежливо здоровалась, встречаясь на улице. Она меня недолюбливала, хотя, при знакомых, радостно отвечала на мое "здравствуйте", интересовалась делами и даже осторожно обнимала. Каким-то образом и мы с Димкой и Тимкой, и наша мама были для нее лишними.
Парни, как оказалось, парусно-морской темой озадачились всерьез. Дома они по книгам или копаясь в Сети изучали строение парусников, морские уставы и навигацию. Они уже не называли части рангоута "палками" и "деревяшками", а такелаж "веревками", и их речь наполнилась морским жаргоном. На пятый день они все уже прекрасно понимали друг друга, общаясь только на сленге. Они даже распределили роли между собой, и однажды оказалось, что у моего судна не аморфная, а вполне стройная команда со штурманом, боцманом и знающими свои обязанности матросами. Денис в них не ошибся, во всяком случае, на тот момент.
Когда были готовы каюты, я впервые заночевала на бриге. Кто-то из парней притащил старый родительский диван, замененный дома на новый, и я обустроила себе жилье. Я заснула, качаясь на волнах, и думала, что невозможно быть счастливее. Как же тебя назвать, колыбелька? Флаг я придумала легко. Мою мечту должно венчать нечто самое красивое, а я всегда считала, что нет ничего прекраснее моря, гор и звездного неба. Море на флаге выглядело бы лишним, горы - невнятными, поэтому стеньгу фок-мачты украсило фиолетовое полотнище со стилизованным изображением двух звезд и маленьких планеток рядом. Название я нарисовала сама, короткое и звучное, как положено, латинскими буквами: "Mont Rosa". И абсолютно бессмысленное. Так назывался некий отель в Испании, с которым у мамы было связано что-то очень приятное когда-то очень давно.
Команда молча одобрила и флаг, и название, как и все прочее, что происходило с бригом.
Настало время выходить в море.
- Если нас увидят с берега, что будет? - спросил Володька.
- Ничего, - ответил Денис. - Все поудивляются и решат, что кому надо, в курсе. То есть, у нас, в Солнечном Берегу, так бы и произошло.
Последнюю фразу он произнес мрачновато. Я поняла, в чем дело: он не был уверен, что мы находимся в нашем поселке. Ему не давал покоя солнечный свет в бухте. Всех остальных этот феномен не мучил.
Мы подняли якоря, поймали выходящее из бухты течение и вышли в море. В тот первый раз командовала я. Я нутром чувствовала, что нужно делать, и это было как знакомство: с морем - бесконечной мистической дорогой, по которой можно добраться куда угодно, с парусами - ловушкой для ветра, позволяющей укрощать его и подчинять своей воле, с собственной душой, распахнувшейся навстречу огромному миру. В тот первый раз все мы изменились навсегда. Нам больше не было места дома.
Вернувшись в бухту и бросив якоря, мы долго не могли разойтись. Мы хотели остаться на бриге. Мы слонялись по нему до ночи, а когда стемнело, выбрались на берег и развели костер. Денис играл на своей гитаре мелодию, которую я прежде не слышала, а парни, усталые, повзрослевшие, мечтательно рассматривали звезды. Сверкающая дорожка бежала от костра через выход из бухты к горизонту, и привлекательнее картины я раньше не видела. Если бы мне потом хотелось вспоминать свой бриг и свою команду, я, наверное, часто воскрешала бы в душе то первое, пронзительное и мощное ощущение единства людей, связанных общей любовью. Оно дорогого стоит.
- Уже поздно, - сказал Данька, не двигаясь с места, просто констатируя факт. - Дома кому-нибудь попадет.
- Ничего, - ответил Рустам. - Отовремся, как всегда.
Оказалось, что никто из мальчишек не посвятил в наши дела ни родителей, ни знакомых. Все решили, что им просто не поверят. Даже Лена, от которой Денис не посчитал нужным скрываться, никому ничего не сказала. Наверное, они были правы. Нам было достаточно друг друга.
IV
Еще трижды "Монт Роза" выходила в тренировочные рейсы, теперь уже под командованием Дениса. Море, ветер и паруса становились нам все более привычными. Плавание у близкого, хотя и, пора признаться, незнакомого, берега больше не вызывало острого восторга. А что касается меня…
Исполнение мечты принесло мне лишь краткосрочное чувство покоя. Уже следующим утром некая пружина внутри вновь туго закрутилась, и с этим не было смысла бороться. Меня непреодолимо тянуло туда, куда убегала сверкающая под звездным небом дорожка от костра. Я начала собираться, незаметно для самой себя. Так, я вдруг сказала бабушке - Маминой Маме, что Алешка по электронке прислал письмо из своего лагеря, в котором рассказал, что у них из отряда какую-то девочку родители забрали домой, и меня могут пригласить вместо нее. Прозвучало это правдоподобно, и бабушке новость понравилась. Я "перед отъездом" сделала дома генеральную уборку, спрятав на длительное хранение продукты и закрыв мебель от пыли, и серьезно обдумывала, что мне может понадобиться в пути, хотя на самом деле ничего брать из дома не хотелось. За уборкой меня застал Денис.
- Можно с тобой? - спросил он.
Я замерла и только в этот момент осознала, что собираюсь надолго уезжать. Уплывать. Уходить, ведь в море ходят…
И вспомнила, что "даже вдвоем очень сложно поднимать паруса и поворачивать реи".
- Конечно. Что ты скажешь родителям?
Он пожал плечами.
- Что-нибудь придумаю. Лене - правду. Парней берем всех?
На сей раз я пожала плечами. Нужна ли мне команда? Но парни - хорошие, им так нравится мой бриг, что жалко оставлять их за бортом.
- Предложи всем…
Следующим утром на берегу бухты собрались все. Для родителей, очевидно, был имитирован очередной поход клуба спортивного ориентирования, который тех ничуть не удивил: на мальчишках были туго уложенные рюкзаки. Семен, принявший на себя обязанности боцмана, и, по совместительству, кока, загодя распределил, кому и какие продукты, сковородки и кастрюли нужно было взять, и к часу отплытия выяснилось, что практически все мелочи учтены. Даже старая газовая плитка и баллоны с газом обосновались на камбузе, будто всегда там были.
До вечера мы проверяли снасти и устраивались: кому-то потребовался чайник, кто-то вспомнил, что в плавании жизненно необходимы спасательные круги…
Вечером "Монт Роза" вышла в море. Я подозревала, что Денис не зря дотянул до вечера. Штурману Володьке нужны были звезды. Я не считала необходимым вообще определять наше местоположение и маршрут, и в этом, конечно, сказалась моя на тот момент совершенно детская безбашенность: куда возвращаться-то я не подумала! Или интуитивно чувствовала, что возвращаться не придется. Вообще, как я поняла уже много позже, всем, что тогда со мной происходило, руководила именно интуиция, и не только моя.
Володька со своими картами расположился на юте. Его наблюдения сильно затянулись.
- Не вяжется? - с нескрываемым ехидством поинтересовался Денис.
- Угу, - буркнул в ответ Володька. - Звезды точно не наши.
- А чьи? - с плохо сдерживаемым восторгом спросил Ярик.
Володька долго сопел перед тем, как ответить.
- Другого полушария, - наконец ответил он задушенным голосом.
Денис понял его правильно и уточнил:
- Южного?
Он не удивлялся, и это ободрило штурмана.
- Ну, вроде как экватора. Мы в Индийском океане.
Денис круто повернулся ко мне.
- Просто махни рукой, куда плыть.
Я посмотрела на небо. Затем на бушприт "Монт Розы". "Монт Роза" шла неправильно. Правильно было бы градусов пятнадцать левее.
- Шесть ярких звезд в форме летящей птицы видишь?
Володька, а вместе с ним и остальные, вглядывался в небо в направлении моей руки. Потом он уверенно кивнул.
- Вижу. Это звезды двух разных созвездий, но пусть будет Летящая Птица.
- Держать курс на центр Птицы! - скомандовала я.
Денис встал у штурвала.
V
Пять ночей подряд Летящая Птица вставала перед "Монт Розой". Володька и вызвавшийся ему помогать Ярик пошаманили какими-то инструментами, и днем ориентир не терялся.
Интересно, а что бы я делала без команды? Просто плыла, наверное. Ловила бы ветер парусами и даже не загадывала бы, куда плыть. Ни за кого бы не отвечала, и никому не была бы обязана, никем бы не командовала. Узнала бы, что такое настоящее, бескрайнее одиночество, и насколько огромен для человека океан. Итог все равно был предрешен.
Один раз мы попали в легкий шторм, на удивление никого не напугавший. Во время шторма командовал Денис, а я с матросами работала на реях. Не могу судить, насколько правильным было то, что мы делали, но факт налицо - "Монт Роза" вышла из шторма без единого повреждения, никто не выпал за борт и не сломал ногу. Вообще ничего не потерялось и не сломалось. Зато потом, когда мы сушили одежду и поняли, что просолились насквозь и безнадежно, поскольку запасы пресной воды на судне на стирку и мытье рассчитаны не были, вновь и очень остро ощутили некую роднящую всех силу.
Один раз мы попали в штиль, и в день вынужденного безделья развлекали друг друга пересказами когда-то прочитанных книг или просмотренных фильмов. При этом парни признали, что нисколько не скучают по своим компьютерам и телевизорам. У меня в мозгу держалась осторожная мысль о том, что, когда запасы еды и воды иссякнут наполовину, надо будет поворачиваться к Летящей Птице кормой, но до этого было еще дня три-четыре, и я позволяла себе ни о чем не беспокоиться.
Между тем, наше уединение оказалось нарушенным. В небе над нами появился вертолет… Рассмотрев его из-под ладони, Денис назвал модель и сделал вывод:
- Наверняка ведь запросы направляет… А у нас никакого оборудования нет. И слава богу, так наше молчание хотя бы оправдано.
- Надеюсь, мы ни на чью территорию не вторглись, - высказался Рустам.
- Океан, вроде, не поделен, - вспомнил уроки географии Венька.
- Ни у кого нет резона к нам цепляться, - категорично заявил Жорка. - Полетает и отвалит.
Вертолет, действительно, отвалил - ну, не болтаться же ему было вечно. Но на следующий день, едва "Монт Роза" разогналась, выбравшись из полосы штиля, из-за горизонта появился новый. Другой. Данька определил модель, и молчание Дениса подтвердило его правоту. Я моментально забыла оба названия - они мне не давали никакой информации, а поселившееся в груди чувство тревоги от них не исчезло и не убавилось. Кого-то нескромного заинтересовал мой флаг. Нас, вероятнее всего, уже рассмотрели во всех деталях. Если поняли, что мы дети без единого взрослого, добра не жди. Надо было придумать оружие…
На третий день от первого вертолета горизонт перед нами разрешился небольшой эскадрой. На самом деле небольшой, авианосцев, если я хорошо их себе представляю, в ней не было. Но и парусников тоже. Восемь-девять не особо устрашающего вида корабликов шли контркурсом, и, если мы не оказались по незнанию на самом оживленном перекрестке Индийского океана, то сомнений в своем намерении с нами познакомиться они не оставляли.
- Что будем врать? - спросил Володька.
- Разворачиваемся? - перебил его Ярик.
- Разворачиваемся, - ответила я.
Денис глубоко вдохнул.
- Ох, и маневр! - на выдохе пообещал он.
Команда заработала брасами, а вахтенный Олег навалился на штурвал. Данька поспешил ему на помощь. Я перебежала на кормовой мостик. Как же отчаянно я не хотела ни с кем объясняться! У меня в голове выло, беснуясь в невидимых парусах, злое и яростное: "НЕ ХОЧУ!", и мне казалось, что не столько ветер, сколько сила моего нежелания толкает "Монт Розу" прочь от незваных попутчиков.
Тем не менее они были быстрее, и становилось яснее ясного, что нас догонят.
Да не может такого быть! Я совершила перестановку в допустимых возможностях, как можно ярче представляя себе, что мы уходим, отрываемся от преследования. Это же просто консервные банки, напичканные электроникой! Электроника должна давать сбои! А ну, стоять! С этой мыслью я впилась глазами в загонщиков.
Что-то случилось. Тот, что шел в центре, вдруг начал разворачиваться, накреняясь на правый бок. Ближайший сосед шарахнулся от него в сторону, и ряд смялся. Однако левый фланг продолжал быстро двигаться, и уже достаточно четко можно было различить, что кто-то на обрубке мачты энергично размахивает флажками. У меня за спиной Жорка шептал, пытаясь прочитать сообщение.
- Командуют остановиться, - перевел он. - Обещают обеспечить безопасность.
Денис рассмеялся. Совершенно искренне. Впоследствии меня не раз еще будет поражать его манера в бою смеяться натуральным счастливым смехом, тогда же я почти не обратила на него внимания.
- По тормозам?! - фыркнул Венька.
- Пусть попробуют поймать! - прошептала я.
Они пробовали. Все это было достаточно хреново.
И тут произошло то, чего никто не ожидал.
VI
Справа по борту, словно ниоткуда, возникла двухмачтовая шхуна. Флаг, развевающийся на ветру, был непонятных бело-желто-синего цветов, а название было написано так пронзительно четко, что даже с довольно значительного расстояния мы легко его прочитали: "Mystificator". Она словно летела над волнами, и на ней было оружие… Поравнявшись с нами, шхуна дала залп. Снаряд, начертив в воздухе выразительную дугу, плюхнулся в воду метрах в пяти от правого борта "Монт Розы". Этого на шхуне, очевидно, посчитали достаточным для обращения нашего внимания, и на марсовой площадке грот-мачты замелькали флажки.
- По буквам, по-русски! - пораженно сообщил Жорка.
- "Следуйте за нами", - прочитал Руслан.
Я всматривалась в шхуну. Работавшая на ней команда показалась мне очень похожей на нас. Она совершенно точно состояла из наших ровесников. Только человек на носовом мостике из-за высокого роста выглядел старше.
- Из двух зол меньшее? - спросил Денис, увидевший то же самое.
С этим трудно было не согласиться. Я кивнула.
- Хоть какой-то шанс. Сдаваться они пока не требуют. Там посмотрим, может, удастся ускользнуть.
"Мистификатор", обогнав нас, сбавил скорость. "Монт Роза" нацелилась в его кильватер. Железная эскадра продолжала преследовать нас, не подавая больше никаких сигналов. По всей видимости, появление шхуны озадачило ее не меньше.
Парни выбивались из сил, повторяя маневры "Мистификатора", который возвращался к той точке, из которой появился на сцене. Денис сменил Олега у штурвала, а я взялась за брасы, заставив себя не думать о том, что моего веса для такой работы явно недостаточно, что я никогда не любила силовые упражнения и не собиралась участвовать в гонках на парусниках. В один момент я все ж таки успела заметить, что шедшая перед нами шхуна растаяла в воздухе…
Я буквально зубами подавила готовую вырваться команду "По тормозам!", и уже через десять секунд "Монт Розу" обволок густой клубящийся туман. От неожиданности все мы закашлялись, но в следующее мгновение туман исчез так же необъяснимо, как появился. Преследователи исчезли тоже. "Мистификатор" вновь бежал по волнам перед нами. Теперь, когда он не заслонял обзор, было видно, куда он так прытко направляется - милях в трех впереди удобно расположился в океане немаленький остров. Судя по наличию внушительных размеров каменного форта с развевающимся над башней бело-желто-синим флагом, очень даже обитаемый.
Что-то не уверена, что мне туда надо. Зачем нас туда ведут? Мой бриг что - собачка на поводке, чтобы покорно топать за тем, кто решил покомандовать?!
- Бейдевинд! - заорала я. - Лечь в дрейф!
Денис быстро сориентировался и отдал нужные команды.
"Монт Роза" уже не приближалась к острову. У нас появилось время обдумать положение, в котором мы оказались. Мы собрались на палубе.
- Опять сменили водоем, - заметил Денис. Таким остроумным он становился, когда был исключительно собран и серьезен.
- Почему ты так решил? - спросила я.
- По цвету воды, - просто объяснил он. - И, к тому же, до того, как мы вошли в туман, никакого острова до горизонта не было.
- Мы в тумане проскочили значительное расстояние? - догадался Семен. - Что-то вроде субпространства?
- Сжатого пространства, - поправил Ярик.
Семен насупил брови и, ничего не говоря, отправился на камбуз, правильно рассудив, что путешествие еще не закончилось, и всем необходимо пополнить запасы энергии. В нынешнем состоянии мы и для дрейфа-то паруса могли менять, сцепив зубы. С собой он позвал Жорку и Олега. У меня при мысли о ненавистном в нормальное время сладком чае и бутербродах застонал желудок. Как бы ни развивалось дальше это приключение, нам необходима передышка.
- А эскадра не появляется, - констатировал Рустам.
- Так или иначе, этот "Мистификатор" нам помог, - с благодарностью в голосе высказался Олег.
- Свое название он оправдал, - вставил Венька.