VII
После обеда я пошла исследовать Остров в одиночестве, как привычно и удобно. Не забыв надеть под сарафан купальник, я отправилась к скалистой части побережья, где должны были находиться красивые лагуны. Там они и нашлись, залитые потоками солнечного света, с прозрачной восхитительной водой. Я сначала искупалась в бухте, а потом поплыла в сторону открытого океана, и, уплыв подальше, улеглась на волны. Океан ласково качал меня, утоляя все обиды последних дней, казавшиеся теперь мелкими, как кристаллики соли, растворенные его водой. Если есть на свете это счастье - качаться на волнах, то можно пережить все. Меня так долго грело солнце и баюкали волны, что я перестала быть девочкой - человеческим детенышем, и превратилась в частичку Вселенной, такую же, как звезды или кометы.
Когда это удивительное чувство преображения прошло само по себе, я поплыла к берегу и потом сидела на камнях. Вот бы не уходить отсюда как можно дольше! Весь мир - здесь.
Но и сидеть вскоре надоело, и я, надев сарафан, побрела вдоль берега. В какой-то момент догадалась посмотреть на скалы и обнаружила, что мое желание выполнимо: недалеко чернел вход в пещеру. Люблю пещеры! В них ведь когда-то жили древние люди, чем же я хуже?
Я решительно полезла по скале.
Пещера оказалась, что надо. За пробоиной в стенке, размером похожей на солидный дверной проем, сразу находился небольшой полукруглый зал, метра три высотой, будто специально кем-то выдолбленный под жилье. Пол покрывал ровный слой нанесенного ветром с берега песка, а стенки изрезали змеистые трещинки. Так! Здесь очень даже можно устроиться по-царски! Я почувствовала то же самое, что происходило со мной, когда я строила "Монт Розу": руки перестали ощущать вес предметов, ладони приобрели свойства одновременно пилы, клещей, молотка и рубанка, а взгляд проникал сквозь скальную породу и толщу воды. "Творческий порыв", как сказал Денис. Я бы назвала иначе - "творческая энергия", потому что мое тело налилось силой, которой обычно не обладало. Так, мне легко удалось выломать из стены довольно значительный фрагмент и приспособить его под широкое ложе, затем разгладить поверхность известняковой глыбы и отшлифовать ее края. Жестковато. Нужен матрас. Когда плавала, я видела на дне бухты много интересного. Было там и растение, похожее на губку, только гораздо больше.
Я не поленилась нырнуть за удобным растением, и не ошиблась: поверхность плоского камня на дне действительно была облеплена идеальным матрасом. Я аккуратно отодрала кусок нужного размера и, вытащив его на берег, положила сушиться на солнце. Займемся-ка тем временем интерьером!
Я разровняла одну из стен и отполировала ее до зеркального блеска, принесла из ближайшего лесочка несколько длинных лиан, сплела из них кресло со столом, низенькую скамеечку, и оставила деревенеть под жаркими солнечными лучами. Сделала из травы циновку на пол. Растерла в порошок разноцветные кораллы, замешала с соком какого-то кактуса и этим составом раскрасила оставшиеся стенки и потолок. Когда стемнело, и цвета стали неразличимыми, в пещере засверкали тысячи крошечных бриллиантовых звездочек.
Работа заняла меня до ночи, и я не пошла в поселок даже за своими вещами. Так и заснула в платье на пахнущем морем губчатом матрасе.
VIII
Под утро я замерзла. Не просыпаясь. Освободиться от сонного оцепенения стоило бы огромного труда, и я старалась не обращать внимания на холод, что получалось плохо. Свернувшись клубком, я мелко дрожала.
Неожиданно стало теплеть. Сначала, в полудреме, я связала это с рассветом, но постепенно осознала, что солнечные лучи еще не проникли в пещеру, и меня согревает какое-то другое тепло. Оно укутало меня, словно пушистая невесомая шаль, оно сразу пропитало меня целиком, и кроме собственно приятной температуры в нем было еще что-то… главное. Необъяснимо красивое, словно безусловная суть самой красоты. Словно чистейшая нежность. Это я уловила каким-то новым органом чувств, находящимся внутри меня, в груди: сердце, оказывается, не только бьется, гоняя по организму кровь, оно еще может чувствовать это - то, что мозг не в состоянии конвертировать в разумное определение.
От удивления я проснулась. В пещере кто-то находился и смотрел на меня от входа, с почтительного расстояния. Я выпрямила согревшиеся ноги и потянулась. Некто не уходил.
Я знаю лишь одного человека, взгляд которого почти материален. Я настроила "фильтрующее" зрение, чтобы рассмотреть того, кто заслонил утренний свет, и увидела, что от стоящего в проеме входа силуэта исходит теплое золотистое излучение. Угадала!
Герман, заметив, что я проснулась, шагнул в пещеру. Потом поднес к лицу запястье с массивным браслетом и тихо сказал:
- Нашлась, все в порядке… Да, хорошо.
- Меня ищут? - недовольно спросила я. - Вроде бы, мне разрешено без отчета ходить по Острову, где хочется!
Он спокойно улыбнулся:
- Да, тебя никто не ограничивает. Мы просто опасались, что с тобой что-то произошло.
Я чуть не прыснула со смеху. Произошло! Я в плену у пиратов! Видимо, мои мысли отразились на моем лице, потому что улыбка Германа стала виноватой.
- Уж не кошек ли и белок здесь нужно бояться? - саркастически бросила я.
- Нет, на Острове есть опасность другого рода, - все с тем же спокойствием ответил он. - Порталы. Только один контролируется, а два других контролировать сложно, потому что они перемещаются. Открываются они редко, но ты могла случайно попасть в какой-нибудь из них и уйти в наколдованный мирок. Я в другой раз тебе все объясню.
- Как-нибудь разберусь, - оборвала я и сморгнула, чтобы вернуть нормальное зрение.
Во время этого разговора я даже не подумала встать или сесть - так и лежала на боку, подложив под щеку ладонь. Герман подошел и сел рядом с каменной кроватью на циновку, скрестив ноги. Когда его лицо оказалось напротив, что-то во мне сжалось в комок, посчитав такое сближение опасным, но в середине груди, там, где ерзало начавшее вдруг подводить сердце, раздался тоненький счастливый стон. Спокойный и глубокий, как океан, взгляд Германа обезоруживал. А ну, взять себя в руки! Я стала смотреть мимо его шеи на светлеющий горизонт.
- Просить прощения бесполезно, - сказал он так, что сердце мое сразу и за все его простило. - Но разве тебе самой никогда не приходилось делать то, что должно, вместо того, что хочется?
Сердце, молчи.
- Нападать на безоружных и заставлять идти со мной - нет, - холодно ответила я.
Он понял, что сочувствия не дождется, и попытался объяснить:
- Мы многим обязаны Королеве и не можем игнорировать ее редкие просьбы.
- А если бы она приказала убить? - с вызовом спросила я.
Он так резко мотнул головой, что стало ясно: он даже мысли об этом не допускает.
- Невозможно. Она не злой дух.
Ну, ладно, Герману виднее, он давно с ней знаком.
- Зачем я ей понадобилась?
- Не знаю, - ответил он. - Но уверен, что ничего плохого она тебе не сделает. - Он вдруг усмехнулся: - Нам с Юркой досталось от Капитана-Командора за то, что не пригласили тебя на Остров год назад.
Гордость не позволила спросить, почему же они не пригласили, - я ведь вроде как вовсе не хочу тут быть. Я просто смотрела на горизонт.
- Я тебе мешаю? - тем же спокойным тоном осведомился он.
- Да, - разумеется, ответила я.
Он встал и пошел к выходу. В сердце что-то жалобно пискнуло. Это так меня испугало, что я заставила себя дать ему надежду на примирение и спросила в спину:
- А что у тебя за переговорное устройство? Я думала, на Острове нет источников энергии…
Герман обернулся в проеме и коротко ответил:
- Есть.
Потом он словно понял что-то, до этого момента от внимания ускользавшее, и спросил через плечо:
- На сколько времени ты можешь задерживать дыхание под водой?
Ну правильно. Чтобы найти "матрасик" и отодрать его от камня, мне понадобилось минут десять-двенадцать. Видимо, Герману эта штучка знакома…
- Не знаю, - честно ответила я.
Ха! А все остальное он просто не заметил!
3. Наколдованные мирки
I
Домик был готов через три дня. Построили его в долине, там, где я указала, - так распорядился Тим, замещавший Капитана-Командора. Он опекал нас с Денисом, словно мы были не пленные, а больные. Уже на третий день я увидела, что он и Денис вполне даже дружески что-то обсуждают. Ну, в общем, на Тима и я скоро перестала обижаться.
Домик получился маленький, с одной комнаткой, крыльцом и замечательной мансардой. К задней стенке оказались даже пристроены простецкие удобства, что меня умилило.
Я тем временем озадачилась вопросом независимого автономного питания, как выразилась бы мама. Есть вместе со всеми, и при этом не помогать в готовке девочкам, мне не позволило бы воспитание; помогать готовить - гордость. Я же все-таки пленная, а не просто так. Я стала исследовать Остров на предмет съедобного среди растений и довольно скоро выяснила, что Валя была права: лес полнился вкусными плодами. Что самое приятное - все они росли рядом с моим будущим домиком, так что голод мне не грозил. Кстати, следующую ночь я провела на дереве, гибкие и прочные ветки которого переплела в виде люльки. Как много всего, оказывается, можно в теплую погоду приспособить под жилье!
- Где ты пропадаешь? - с подозрением спросила у меня Валя, когда девочки пришли инспектировать строительство.
- Обследую Остров, готовлю побег, - ответила я.
Они весело хихикнули.
- Бесполезно, - предупредила Юля, - за тобой следят.
Я аж замерла от неожиданности - никакой слежки я не замечала.
- Нет, не парни, - поспешила успокоить меня Оля. - Духи, которые служат Королеве.
Духов я тоже не замечала… Ну и что теперь думать?
- Да вовсе необязательно они следят, - сказала Галя с таким естественным скепсисом в голосе, что стало окончательно ясно: девочки не шутят.
- Где можно ознакомиться со всем бестиарием? - обреченно спросила я.
- С чем? - не поняла Валя.
Ах, да, не зря же Лена говорила, что я слишком много читаю.
- Инопланетянин, дух с человеческим голосом, духи, прислуживающие этому духу… Кто еще обитает на Острове? - пояснила я.
Девочки с виноватыми улыбками пожали плечами, а Галя, по всему видать, сегодня поперечно настроенная, опять возразила:
- Вовсе необязательно, что Капитан-Командор инопланетянин. Это только предположение, почему он круче нормальных людей. Есть и другие версии.
- А сам он что по этому поводу думает? - удивилась я.
- Не знаю, - грустно вздохнула Галя. - Он ничего не помнит дальше трех лет назад. Словно он только три года назад родился.
Вот так-то. Какими же темпами нужно впитывать информацию, чтобы за три года сформироваться с ноля до взрослого человека!
- Кстати, "Мистификатор" вернулся, - сообщила Валя.
Я вспомнила, что шхуна отплывала к Солнечному Берегу, и вдруг встревожилась. Моя бабушка считает, что я в лагере с братьями (хоть тут совесть спокойна), но родители Дениса, наверное, уже волнуются…
- Родители, скорее всего, уже всю милицию и МЧС на ноги поставили, - вслух буркнула я.
- Об этом даже не думай, - беспечно махнула рукой Юля. - Если Королева с Капитаном-Командором побывала у вас в поселке, то все уже заморочены.
- Что это значит? - наконец поинтересовалась я.
- Что все ваши родные и близкие верят во всякую чушь и совершенно спокойны, - терпеливо объяснила Юля.
- Вот бы еще с учебой от нас отстали, - мечтательно сказала Валя.
II
Я обживалась в новом доме, размышляя о том, что для человека все же нормально обитать в специальном строении, чем в убежищах, любезно предоставляемых природой. Из мебели ребята обошлись малым: кроватью с ватным матрасом, столиком с низенькой скамеечкой и скромных размеров шкафом, который я, недолго думая, перевернула и положила на пол, превратив в сундук. У крыльца собрали каменную печку, чтобы я могла готовить еду. Всё. От какой-либо внутренней отделки я гордо отказалась, не желая показывать, что мне хоть сколько-нибудь интересно находиться на Острове.
Юля принесла постельное белье, Галя - чайник, чашку и тарелку.
Закончив длившееся пять минут обустройство, мы сели рядышком на крылечке.
- Почему так скромно? - спросила Юля.
- Потому что против своей воли, - подумав, ответила я.
- Брось, - отозвалась Галя. - Тебе здесь понравится. Нам вот нравится.
- А что тут интересного?
На самом деле, что? Я уже знала, что девочки собрались здесь из разных мест: Галя из Ижевска, Юля из Великого Новгорода, Валя из Кургана, а Оля из Хабаровска. Для них, наверное, Остров как курорт, где тепло и море. Но ведь даже на курортах быстро надоедает без развлечений.
- Интересное мы сами можем придумать, - многозначительно заявила Юля. - Праздники всякие устраиваем, например. Не мы, так парни, у них постоянно что-то происходит. Бывает, из портала кто-нибудь пролезет, и потом это чудо везде ловят, а если оно окажется человеком, то приходится возиться с ним до нового сквозняка в его мир. Помнишь, Галь, парня с девушкой, три месяца назад?
- Угу, - безразлично ответила Галя. - Неделю здесь сидели, в глубокой истерике. Еще как-то семья забрела, грибы у себя в мире собирали… Но тем повезло, новый портал к ним открылся через сутки. Да дело не в этом. Понимаешь, здесь просто хорошо. Потому что люди хорошие. У меня фигня дома, все злые и друг другу мешают, я бы там уже озверела, если бы Королева не позвала сюда. У Вали, вроде, все нормально, но там, где она живет, ее энергия пропадала зря, никому не нужная. А здесь и Валя может покомандовать, и мне, случается, цветы дарят.
Понятно. Я в плену у хороших людей. Наверное, мне повезло.
Юля спросила:
- А почему ты не стала ночевать у меня?
- Чтобы не мешать, - резонно ответила я. Мне даже в голову не приходило, что мое присутствие может быть приятно. Я всегда всем была не к месту или не ко времени: и бабушке, и братьям, и папе. А если меня все же терпели, то я должна была это ценить. Лишний раз не хочется, спасибо.
- Да бог с тобой! - возмутилась Юля. - Я хотела еще поболтать. Одной ведь тоже скучно.
Еще в раннем детстве бабушка - Папина Мама научила меня, что так говорят воспитанные люди из вежливости, а на самом деле мое общество никому не может доставить удовольствия. Ей трудно было не поверить, она была свято убеждена в том, что говорила. В те дни я еще только начинала понимать, что бабуля - просто злобная старая грымза.
Я улыбнулась Юле. Теперь уже все равно. Теперь у меня есть свой домик.
Галя посмотрела внутрь домика, словно хотела удостовериться, чего еще не хватает, и вдруг рассмеялась. Я обернулась и тоже не смогла удержаться от смеха: на моей кровати по-хозяйски расположилась семья черных кошек из двух взрослых и трех маленьких особей, причем взрослые особи косились на нас неодобрительно. Эти звери почему-то никогда не беспокоятся о том, что могут кому-нибудь помешать.
III
Через два дня я поняла, что самая мучительная смерть - это смерть от скуки.
Я провела весь день в бухте и "своей" пещере, которую назвала Норкой, а поздно вечером пошла к девочкам в форт, где помогла им мыть посуду после ужина и была напоена чаем. Хотелось домой, к телевизору и компьютеру. Девочки что-то, смеясь, обсуждали, а я совершенно серьезно размышляла, как бы мне вплавь отсюда слинять… По всему выходило, что никак.
Стоило мне подвести этот мрачный итог, как я почувствовала на себе взгляд.
Германа, конечно. Он стоял в дверях, держал обеими руками кружку с чаем и задумчиво рассматривал меня. Я заметила, что мне, оказывается, приятно такое внимание. Сейчас, когда оно не было особенно пристальным и не сковывало дыхание, я могла спокойно оценить свое отношение к Герману. Он мне нравился. И уму, и сердцу.
- Хочешь увидеть центральный портал? - вдруг спросил он.
Видимо, прочитал мои мысли, те, что о скуке и побеге. В ту минуту я уже с трудом сдерживала злость, и, если бы он, например, поинтересовался, как у меня дела, ему бы не поздоровилось, несмотря на проснувшееся мое к нему расположение.
Я кивнула.
- Идем, - он поставил кружку на стол.
Почему-то я начала дрожать. Вечер был прохладным, это да, но я была достаточно тепло одета, и трясло меня не от холода, а от предчувствия. Я очень сильно захотела увидеть центральный портал, и без лишних разговоров пошла за ним.
В темноте Герман то ли видел, как кот, то ли просто много раз поднимался по этой тропинке, но фонарь он брать не стал, и тем не менее ни разу даже не споткнулся, пока вел меня от форта в центр самой большой на Острове горы. Я, чтобы не перефокусировываться на "фильтрующее" зрение, вынуждена была взять его за руку, и мимоходом удивилась необычной твердости его ладони.
Вход был маленьким - снизу, от подножия горы, его можно было и не заметить. По узкому коридорчику могли пройти рядом не больше чем два человека, но коридор постепенно расширялся и ввысь, и в стороны, и наконец выводил в большую пещеру с высоким сводом, оборудованную, как командный пункт. Она была хорошо освещена фонарями, и я разглядела, что в ней находятся Капитан-Командор, мой брат Толя и крепыш из команды "Мистификатора", с которого так удачно начался мой первый в жизни бой.
- Зал пульта, - коротко сообщил Герман, отпуская мою руку.
Я кивнула в ответ на приветствия Капитана-Командора и Толи. Крепыш неожиданно широко улыбнулся. Действительно, хорошие.
В дальнем закутке зала камнями, почти вплотную к стене, была огорожена какая-то зона.
- Центральный портал, - сказал Герман, проследив за моим взглядом.
Поскольку он, по всей видимости, считал, что дал мне достаточно информации, я спросила:
- Дырка в пространстве?
- Да, - ответил он и соизволил объяснить: - Сейчас закрыт, потому что не совмещен ни с какой такой же дыркой другого пространства. Когда совместится, можно будет перейти в другой мир.
Он произнес это таким тоном, словно рассказывал, как жарить блины. Я остолбенела. Потом, вспомнив, что у меня есть дар речи, уточнила:
- Какой еще другой мир?
Герман скорчил гримасу персонажа известного фильма, когда тот сказал крылатое: "Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, - это науке неизвестно!"
- Прошлое Земли, может быть, несбывшееся прошлое, возможное будущее, а, может быть и вовсе не Земля. Мы называем их "наколдованными мирками".
Что? Прошлое и будущее точно так же реальны, как настоящее?! Пардон, вариативное прошлое и будущее!..
- Настоящее, кстати, тоже, - заметил Капитан-Командор. - Разные точки в пространстве могут соединяться порталами.
Не понимаю. Ладно, будет над чем подумать на досуге.
- Как получаются дырки в пространстве? - спросила я.
Опять та же гримаса.
- Мало информации для анализа, - сказал Герман. - Мы лишь знаем, что их способны прогрызать некие сущности, человеческим зрением невидимые. Те из них, которые подчиняются Королеве, прогрызают порталы по ее приказу. Так были сделаны порталы из вашего поселка в Бенгальский залив. Очень аккуратно сделаны, между прочим, вставку другого пространства заметила лишь ты.
Толя многозначительно усмехнулся.