- Другие порталы получились как-то иначе, - продолжал Герман, - некоторые достаточно грубые. Когда такие совмещаются, пространства словно неплотно "притираются" друг к другу, и между ними образуется зазор, который нужно проскакивать чем быстрее, тем лучше. Такие ты тоже знаешь, через них наши корабли прошли из Индийского океана в Тихий, к Острову.
- Туман… - пробормотала я.
- Туман межвременья, - подтвердил Герман, - мы так его называем. Хотя, на самом деле, это часто туман межпространства, поскольку время не всегда смещается.
- То есть, - сообразила я. - некоторые пространства соединены постоянно, а некоторые - временно?
- Да, именно так, - кивнул Герман. - Только "постоянно" - некорректный термин. Постоянного ничего нет. Просто время, на которое соединяются миры, разное. Чаще всего совмещение порталов очень краткосрочно, несколько минут. Морские порталы держатся гораздо дольше, по несколько часов. Ну, и редкие порталы держатся месяцами и годами.
- А одни и те же миры совмещаются часто? - спросила я, вспомнив, что рассказывали Галя и Юля про заблудившихся грибников.
- По-разному, - ответил Герман. - Тут есть неправильная цикличность, мы ее изучаем.
Теперь меня потряхивало от азарта. Если правда то, во что трудно поверить, то насколько чудесна эта правда?
Из отгороженной зоны подул теплый ветер, угол потемнел. Ребята напряглись.
- Открывается портал? - догадалась я.
- Да, - торжественно ответил крепыш.
Я подошла ближе к порталу, изо всех сил вглядываясь. Ничего не видно, совершенно темная тьма. Так интересно, что там за мир! Невыносимо интересно…
Я поняла, что не смогу успокоиться, если не узнаю.
Я перешагнула через загородку и вошла во тьму.
В последнюю секунду за моей спиной раздался резкий шорох, как будто парни бросились следом, но после властного приказа: "Стоять!", отданного женским голосом, все стихло. Я сделала еще один шаг.
IV
- Стоять! - прогремел голос Королевы, и они замерли там, где очутились в тот момент.
- Почему? - крикнул Толя, когда тьма тьмущая в углу рассосалась и стало совершенно очевидно, что Аси на Острове уже нет.
- Потому что она так захотела, - невозмутимо откликнулась Королева. - Она может сама отвечать за свои поступки.
Толя был взбешен ее бесстрастием.
- Да это же все равно, что учить плавать, бросив на глубину! Что швырнуть котенка в клетку к голодным собакам!
Раздался тихий смех.
- Ну нет, Ася вполне способна себя защитить.
- Вот именно, - вполголоса подтвердил Стас.
- Прости, - растерянно проговорил Герман. - Я не предполагал, что она так сделает.
- Да? - издевательски удивилась Королева. - А я ни на минуту не сомневалась, что она сделает именно так!
- Сама отвечать за свои поступки! - продолжал причитать Толя. - Глупая девчонка, из кожи вон лезет, лишь бы на нее обратили внимание! Не так же наказывать за это!
- Ты про кого сейчас говоришь? - спросил Капитан-Командор. - Сколько Ася на Острове, никто ничего истерического за ней не замечал. Она скорее прячется, чем требует внимания.
Толя угрюмо сопел.
- Это просто ее способ требовать внимания… У нее даже "компаса" нет! Ваше Величество предлагает о ней забыть навсегда? А что я родителям скажу?
Королева не удостоила его ответом - он позволил себе недопустимо резкий тон.
Герман подошел к пульту и развернул свой реестр, потом быстро что-то высчитал на первом подвернувшемся под руку клочке бумаги.
- Тринадцать дней, - наконец сообщил он.
- Слишком много для первого раза, - без всякого сожаления резюмировала Королева.
- Сама она портал не найдет, - сказал Капитан-Командор и поймал на себе тревожный взгляд Германа. Им обоим было слишком хорошо известно, к чему могут привести поиски портала в незнакомом мире. - Может, пойдем кружными путями? Дня три продержится…
- Она продержится больше, - уверенно сказала Королева. - И вы обязаны дать ей возможность выжить самостоятельно. Таких, как она, воспитывают именно так, и они, кстати, за это только благодарны!
Это уже был приказ, с которым спорить бесполезно. Капитан-Командор думал, что опять поступает с Асей против своей совести, но на сей раз хотя бы не против нее самой. Он был бы согласен с Королевой на счет методов воспитания, если бы Ася не была девочкой, а к девочкам он уже привык относиться бережно. Кроме того, он отвечал за всех, кто попал на Остров.
Стас, у которого все еще ныло место ушиба, лучше кого-либо понимал, что к девочке, которая превращается в спецназовца вместо того, чтобы реветь, разбрызгивая слезы, нормальные правила неприменимы, и Королеве, безусловно, виднее.
Толя думал именно то, что сказал. Чертова младшая сестра и тут его достала.
Герман начал отсчет оставшихся дней. Нет, лучше часов, ведь у него вряд ли получится забыть об Асе хотя бы на минуту.
- Хорошо, - подвел итог Капитан-Командор, - через тринадцать дней отправимся за Асей.
- Тем, что от нее останется, - буркнул Толя.
В зал пульта вошли Тим с Денисом. Тим, только взглянув на мрачные лица Германа и Толи, замер на пороге.
- Что стряслось? - сглотнув, спросил он.
- Ася вошла в портал, - нехотя ответил Герман.
- Сбежала-таки! - в восторге прокомментировал Денис.
Толя вперил в него злой взгляд.
- Ты что, не понял, Карский? Она в другом мире, одна, без "компаса", что это за мир, мы не знаем, может, там ядерная война, может, не ядерная, может, там дикие звери толпами ходят…
- … или не дикие, - закончил Стас.
- И незачем о них печалиться, - хмыкнул Денис. - Наслаждайся, Толя, ты же не хочешь, чтобы она была поблизости. - Потом, заметив похоронное лицо Германа, поспешил добавить: - Ася самодостаточна. Ей вообще никто не нужен. Она способна выжить даже на бескислородной планете.
Герман слабо улыбнулся. Денис, конечно, знает Асю лучше, чем ее родной брат, ведь именно он провел с ней почти неделю в море, значит, он прав. Но… хорошо ли это?
Денис тем временем подошел к порталу, с которым был уже знаком.
- Итак, Ася вошла в портал, - повторил он. - А я чем хуже?
Тим, Капитан-Командор и Герман переглянулись.
- Нет возражений, - сказал Капитан-Командор. - Но ты один не пойдешь.
V
Это здорово, что Королева не пустила парней за мной. Чтобы спастись всем, понадобилось бы слишком много удачи.
До того, как заработало зрение, включился слух, и уловил он очень тревожный звук - свист рассекающей воздух стрелы, прямо у самого уха! Кончик уха обожгло, и я инстинктивно присела на корточки. Супер! Я попала в самую гущу боя!
Так. Тут ясный день. Прямо передо мной - высоченный частокол с огромными закрытыми воротами посередине. Кстати, я оказалась на склоне большого лесистого холма, так вот этот частокол сооружен был на его вершине, а по сторонам уходил в лес. За мной - закрытая щитами, ощетинившаяся копьями шеренга, движется в направлении частокола. Обалдеть! По всему видать, что мне надо за частокол, а не то эта компания меня просто затопчет. И побыстрее, атакующие перешли на бег.
Я вскочила на ноги и стремглав понеслась к частокольному палисаду, на вершину которого, сама не понимаю, как, взвилась по воткнувшимся в него копьям. С внутренней стороны палисад окантовывал дощатый настил, и я спрыгнула на него с острой вершины. Оглядевшись, поняла, что не одинока в своем офигении от собственных перемещений: бормоча что-то нечленораздельное, меня со смесью ужаса и любопытства рассматривали воинственного вида мужчины и женщины. Ну да, с их точки зрения я, одетая в белую флисовую толстовку с крупной черной "молнией", голубые джинсы и кроссовки, выглядела эпатажно. Зато безоружно. Впрочем, у них не было времени удивляться: нападающие уже подпирали стену. Защитники частокола вскинули луки и разом выстрелили вверх. Задрав голову, я проследила траекторию полета стрел. Класс! Стрелы металлическими наконечниками запросто пробили кожаные шлемы. Лучники тем временем успели выпустить еще по паре стрел. Во воротам застучали топоры. А я чего стою? Прямо у моих ног нашелся ящик с камнями, и я стала по одному с размаху швырять их вниз, попутно обдумывая расклад.
А расклад был не в "нашу" пользу. Насколько я могла видеть, нападающие подступали плотным потоком, за одной шеренгой бежало еще десять, а палисад защищало человек сорок лучников. Я быстро огляделась. За частоколом укрывался поселок из одно- и двухэтажных домиков, которых я насчитала в видимом пространстве штук двадцать. Время от времени каждый лучник быстро оборачивался и пристально всматривался вглубь поселка, потом быстро говорил что-то соседям. Я отвлеклась от метания камней и тоже "всмотрелась". Все дома были пустыми. На краю поселка в один из домов тянулась короткая очередь из мужчин, женщин и детей. Внутри дома они по одному спускались в погреб, а дальше… Похоже, там был подземный ход. Теперь ясно: лучники лишь прикрывают отступление, победить они даже не надеются.
Очередь в погреб иссякла.
Сухой деревянный треск внизу ознаменовал конец ворот, и нападающие стали по одному появляться c внутренней стороны частокола. Несколько лучников встретили их меткими попаданиями, а вскоре развернулись и все остальные: стрелять вовне было уже бессмысленно. Я тоже начала кидать камни в тыл.
Становилось все хуже и хуже: в нас летели метательные копья, а у наших лучников заканчивались стрелы. Те, у кого запас стрел подошел к концу, хватались за камни из других ящиков, когда же и камни заканчивались, все, как по предварительно разработанному плану, бежали по настилу вдоль стены в сторону леса. Я побежала тоже, не обращая внимания на летящие в меня копья.
Прямо передо мной, охнув, упала лучница - ей в ногу вонзилось копье. Я, не раздумывая, выдернула копье из икры, перекинула девушку через плечо и помчалась дальше. В этом предприятии у меня был и шкурный интерес: чтобы знать, что делать дальше, необходим кто-нибудь местный. О языковом барьере я тогда не подумала. Девушка-лучница, вцепившись в мои плечи, напряженно смотрела вперед, а я, добежав до конца стены и настила, поняла, что мне с этой ношей придется еще и прыгать. Частокол резко обрывался, переходя в буреломные заросли, и настил тоже; лестницы, по понятным причинам, не было. Осторожничать не приходилось, ведь за мной по узкому настилу тоже бежали лучники, а по земле вдоль стены - атакующие. Я прыгнула, рассчитав так, чтобы на земле мы обе перекувырнулись через голову.
На нас сразу напали, но мне уже не было страшно, в меня опять вселился воин. Я схватила на лету брошенное в лучницу копье и ударила им в бронированную толстой кожей грудь напавшего мужчины, а когда он согнулся, ногой по голове достала следующего. Еще одного вновь одолела с помощью трофейного копья, и тут обнаружилось, что больше никого из врагов поблизости нет. Пока они не появились, я опять подобрала местную и побежала вдоль полосы бурелома. Девушка легонько постучала меня по плечу и показала рукой на маленький, наполовину просевший в грунт домик в ста метрах от нас. Я направилась туда и с разбегу влетела в незапертую дверь.
Внутри было сумрачно, но я скоро разглядела большой очаг посередине, разбросанную вокруг него посуду и крошечную кроватку в углу. В кроватке что-то пищало. Услышав этот писк, девушка-лучница застонала, слезла с меня и на одной ноге запрыгала к кроватке. Рывком выхватив из нее нечто спеленатое, она разразилась такой звучной тирадой, что я сразу поняла: мое знакомство со здешним языком началось с ненормативной лексики. Надеясь, что в эту землянку захватчики заглянут в последнюю очередь, я прикрыла дверь плотнее. Девушка рыдала и продолжала говорить, теперь жалобно. Поскольку я и так уже поняла, что произошло, до меня начало доходить значение произносимых ею слов. Так впервые проявился мой еще один чудесный дар - дар знания языков.
Родственники обещали позаботиться о ее ребенке, пока она будет защищать их спины на частоколе, но никто из многочисленной родни обещание не выполнил. Отец ребенка ушел из селения три дня назад вместе с армией племени, когда разведчики сообщили о нападении на какую-то их Долину Семи Племен… То ли разведка подвела, то ли нападение оказалось крупномасштабным, в общем здесь, в поселке, жители смогли только достойно сбежать. Ну, не очень достойно, раз уж бросили на чужой произвол беззащитного малыша.
- Что делать будем? - с трудом подбирая подходящие слова, спросила я.
Девушка всхлипнула, прижала к себе угомонившегося ребенка и ответила:
- Тут пересидим, сколько сможем. Тут раньше моя бабушка жила, она сделала хороший подвал. Только нога!..
Я решила, что нога подождет лучших времен, и открыла люк в подвал, замаскированный так, что можно было надеяться на временный покой. Он оказался гораздо больше единственной комнатки и настолько глубоким, что мне пришлось напрячь мозг, чтобы придумать, как спустить в него раненую женщину и грудного ребенка. Все же мне это удалось, и первым делом хозяйка с помощью трута высекла огонь и зажгла свечу. Запас свечей, кстати, оказался изрядным, похоже, что прежняя владелица дома очень серьезно относилась к вопросам безопасности.
- Тоя, - наконец, представилась хозяйка.
- Ася, - согласилась я.
Младенца звали Маара, это была девочка.
Выяснив такие важные детали, я занялась Тоиной ногой, и, пока Маара наслаждалась материнским молоком, я промыла рану запасенной в приличных количествах водой, пальцами прижала друг к другу края и стала пропитывать импровизированный шов целебным теплом, проходящим через кончики моих пальцев. Это заняло много времени, и Маара уже заснула у Тои на груди и даже успела натворить там своих младенческих дел, когда я решила считать рану затянувшейся.
- Это чудо, - счастливо улыбнулась Тоя. - Спасибо, светлый дух леса! Теперь я знаю, с нами ничего плохого не случится.
Она принялась переодеваться и обустраиваться, а я, как смогла, объяснила ей, что к духам если и отношусь хоть как-нибудь, то, скорее, настороженно, чем непосредственно, и вообще я обычная девочка, попавшая в их мир через дырку в пространстве-времени. Тоя, нормальный член родоплеменной общины с неслабым пантеоном богов в основе религии, восприняла сие известие совершенно спокойно.
- Значит, тебя любят добрые духи, - заявила она, - и не оставят в беде.
VI
Как бы там ни было, через несколько часов затворничества я рискнула высунуть нос из подвала. На землянку, действительно, никто из захватчиков не польстился, зато все остальные деревянные строения в поселке уже доедало пламя. Армия отдыхала на площади перед палисадом, и подходить к ней близко у меня желания не возникло. Я вернулась в гостеприимный подвал и заснула.
Проспала я, наверное, долго, и от пережитых треволнений долго не могла понять, где нахожусь: дома, в камере Дениса, в домике Юли, в своем домике, в Норке или вообще в каюте на "Монт Розе"? вспомнив о печальной судьбе "Монт Розы", вспомнила и все остальное. М-да. На сколько ж тысяч лет назад меня занесло? И ни у кого ведь не спросишь, какой сейчас год… Да и какая разница? В Евразии догосударственная структура общества сохранялась до четвертого тысячелетия до новой эры, в Африке и Америке - гораздо дольше. По словам Германа, наколдованный мирок может быть и вероятным прошлым или будущим. Короче, я не дома. Попаду ли я когда-нибудь домой? А что я там, по большому счету, забыла?
Но и тут не лучше. В смысле, сейчас, конечно, здесь обалдеть как хорошо, но когда эта их война кончится, и жизнь войдет в сове нормальное родоплеменное русло, мне опять станет скучно.
Ладно, когда станет скучно, тогда и буду думать, как искать портал, хоть какой-нибудь. И стану я этакой трансвременной странницей… Звучит глупо. Может, меня найдет Королева или ее прогрызающие дырки духи?
Тоя, увидев, что я проснулась, предложила мне половину лепешки и кружку воды. Я не отказалась. Она сказала, что на этот раз поднимется сама, и ушла наверх.
Не было ее долго, и я, не выдержав скучного общества спящей малышки, полезла следом, прихватив Маару.
Наверху я уложила ее в родную кроватку, а сама осторожно выглянула в окно. День. Обгоревшие остатки домов, под радостными лучами яркого солнца смотрящиеся нелепо. И никакого движения. Я стала рассматривать предметы нехитрого быта члена доисторического племени. Посуда глиняная и деревянная, металлического нет ничего, видимо, из металла тут изготавливают только оружие. Есть какие-то непонятные предметы из грубой кожи разных форм, есть тканная одежда, похоже, льняная или вроде того, а есть и что-то вязаное, кажется, крючком. Судя по всему, вполне даже удобно устраивались люди в период неразвитой экономики.
Пока я раздумывала о том, чего из современного мне мира больше всего не хватает, вернулась Тоя. Вид у нее был абсолютно удовлетворенный, и она не поспешила снова лезть в подполье. Оказалось, на опустевших улочках поселка она встретила других соплеменников: во-первых, таких же как она, лучников, защищавших вчера палисад и сумевших спрятаться после прорыва обороны, а, во-вторых, тех, кто пытался сбежать из атакованного поселка. Выяснилось, что у выхода из подземелья их уже ждал отряд преследователей, и от расправы удалось уйти только тем, кто, еще не выйдя на свет, догадался, что происходит, и успел спрятаться в пещерном лабиринте. Спаслась лишь десятая часть жителей поселка. Вся Тоина родня погибла. Вот так.
Тоя вновь схватила дочь и, как вчера, крепко прижала ее к себе, бормоча какие-то хвалы каким-то богам. "Ну и жизнь!" - подумала я и вышла на улицу. Наверное, где-то очень много раненых. С Маарой на руках вышла Тоя.
- Надо хоронить, - сказала она.
- Я с тобой, - попросила я.
Тоя ловко обернула вокруг себя широкую холстину, упаковала в нее ребенка и махнула рукой в сторону леса. Мы отправились напрямик.
VII
Шли мы долго, наверное, часа два, пробираясь заметными только Тое тропами, и вышли, наконец, почти к самому подножию большого холма, вершину которого венчал поселок. У большого грота несколько человек молча сортировали мертвых и раненых. Мертвых они уносили из леса в виднеющееся за редкими уже здесь ветвями поле, а раненых складывали шеренгой под деревьями. Их было не так уж и много. Живые за своим скорбным трудом пели: то кто-то один, то все вместе, слаженными голосами. Наверное, враги ушли уже далеко, раз люди не боялись так громко петь.
Тоя отправилась к мертвым, а я подошла к шеренге раненых, в числе которых были и дети. Их осматривали двое: мужчина и женщина средних лет, гораздо больше внимания уделяя взрослым. Тут все понятно, война не закончена, но у меня сжалось сердце, глядя на страдальчески сморщенное личико маленькой девочки. Поэтому я оставила местным знахарям преследование их общеполезных целей, а сама стала ощупывать девочку. Пока я искала рану, пока разглаживала и пропитывала целебным теплом распоротую на боку кожу, знахари не обращали на меня никакого внимания. Когда я перешла к следующему ребенку, раненому в голову, - тоже. Но его рана не была глубокой, и он быстро пришел в себя, как только я погладила его пропитанными теплом ладонями по голове. Он сел, и знахарь-мужчина замер, внимательно глядя на меня. Мне не хотелось, чтобы он заставлял меня заниматься взрослыми, и я объяснила:
- У него небольшая ранка, просто он очень испуган.