Тут инженер, учтиво поклонившись, произнес:
- Извините за смелость, которую я себе позволяю, джентльмены! Но вам там не место! Я прошу сесть к нам, за стол для начальства и больших господ.
- Но мы не те и не другие, - улыбнулся Олд Шеттерхэнд. - Спасибо за ваше приглашение, но нам хотелось бы остаться здесь.
- Воля ваша, сэр! Просто тут мы могли бы выпить чего-нибудь получше и с удовольствием побеседовать с такими уважаемыми вестменами.
- Почему бы и не побеседовать. Кажется, вы здесь командуете строительством?
- Я инженер, фамилия моя Левере, а это - мастер и начальник склада. Вон там сидит разведчик, которого мы наняли для нашей безопасности.
Инженер сопровождал свою речь указующими жестами. Когда очередь дошла до метиса, Олд Шеттерхэнд бросил на него короткий, но очень внимательный взгляд, после чего спросил:
- Разведчик, говорите? Как звать этого человека?
- Ято Инда. Он носит индейское имя. Его мать его была индианкой.
Белый охотник смерил метиса внимательным взглядом, после чего отвернулся с тихим "хм", которое уловили только уши апача. У Виннету, похоже, были свои причины что-то выведать, а потому он обратился к разведчику:
- Пусть мой брат позволит задать ему один вопрос. Если для безопасности лагеря нанимают разведчика, значит, есть враг, который угрожает этому лагерю. Кто он?
Метис ответил вежливо, но холодно и уклончиво:
- Я думаю, нельзя доверять команчам.
Виннету сделал едва уловимое движение головой, словно хотел глубже постичь смысл сказанного. Несколько секунд он молчал, словно вслушиваясь во что-то, затем спросил:
- Что заставило моего брата сделать такой вывод?
- Прямых причин нет, только предположения.
- Моего брата называют Ято Инда. "Ято" на языке навахо означает "хороший", а "инда" на языке апачей - "человек". Навахо - дальние родственники апачей, поэтому можно предположить, что индейская мать моего брата из апачей. Это так?
Тема была явно неприятна метису. Уходя от ответа, он холодно произнес:
- Почему великого Виннету заинтересовала безвестная индейская скво?
- Потому что она твоя мать! - отрезал вождь апачей. - И, находясь в лагере, я хочу знать, кто заботится о его безопасности. К какому племени принадлежала твоя мать?
Метис не мог смолчать под пристальным и требовательным взглядом, которым Виннету буквально сверлил его насквозь.
- Из племени пинал-апачей, - выдавил он из себя, не поднимая глаз.
- А языку научила тоже она?
- Разумеется.
- Я знаю язык и все наречия апачей. Они произносят слова языком и гортанью. Ты при разговоре используешь только язык, как это делают только команчи.
- Хочешь сказать, что я сын женщины команчей? - вспыхнул метис.
- Именно это я и хочу сказать.
- Утверждение - еще не довод! Даже если так, это вовсе не значит, что я действую с ними заодно.
- Возможно, что и нет. Ты знаешь самого грозного вождя команчей Токви Каву, Черного Мустанга?
- Я слышал о нем.
- У него была дочь, ставшая скво бледнолицего. Потом они оба умерли, оставив мальчика смешанной крови, которого Токви Кава воспитал в злейшей ненависти к белым. Когда-то, еще в детстве, этому мальчику его соплеменник поранил ножом правое ухо. Может, ты и есть он, если разговариваешь как команч и носишь шрам на том самом ухе?
Разведчик вскочил и в гневе воскликнул:
- Этим рубцом я обязан рукопашной схватке с команчами! От них я получил его! Если ты сомневаешься, то иди сюда и докажи свою правоту!
Метис стоял, готовый к схватке. Только одно слово пренебрежения слетело с уст Виннету, после чего он спокойно отвернулся и протянул руку к пиву, которое принес шопмен.
Наступила глубокая тишина, однако вскоре разговор за обоими столами завязался снова. Метис сел на место, а инженер осведомился у Шеттерхэнда и Виннету, не хотят ли они остаться в лагере на ночь. Получив утвердительные ответы, он предложил им свое жилище, объяснив такое неожиданное гостеприимство следующим образом:
- Джентльменам, что прибыли перед вами, хозяин уже отвел у себя угол для ночлега, и там места больше нет. Но не спать же вам на улице, под ливнем… и не в бараке с грязными китайцами! Нет, это не для вас! Нам пришлось нанять их на Западе, ведь с белыми рабочими сейчас проблема. К тому же обходятся они дешевле и их легче прокормить рисом, чем тот сброд, с которым нам пришлось бы столкнуться в противном случае. Примете ли вы, сэр, мое приглашение?
Олд Шеттерхэнд переглянулся с Виннету и, увидев едва заметный кивок согласия, ответил:
- Да, мы примем его при условии, что и для наших лошадей найдется надежная крыша.
- Найдется. Оставим их там же, где сейчас стоят кони тех двух джентльменов. А теперь не хотите ли взглянуть на мое жилье?
- Да, покажите его нам. Знакомиться с местом, где проведешь ночь, всегда лучше заранее.
Виннету и Олд Шеттерхэнд взяли свое оружие и удалились вместе с инженером. Выйдя на улицу, они подошли к стоящему поблизости невысокому строению, стены которого были выложены из камня, поскольку в будущем ему предстояло служить сторожевым постом по охране моста. Инженер открыл дверь и зажег лампу. Внутри имелись камин, стол, несколько стульев, кое-какая утварь и посуда. Большую часть комнаты занимали широкие нары, места на которых было предостаточно. Оба гостя выразили одобрение и собрались вернуться за лошадьми, но инженер заметил:
- Оставьте здесь ваши вещи. Зачем таскать с собой тяжелые ружья?
Ничто не мешало вестменам согласиться. Стены дома были очень крепкими, а окна маленькими и узкими, как бойницы, в которые не смог бы пролезть ни один человек. На дверях, сколоченных из толстых досок, имелся хороший запор, и опасаться, похоже, было нечего. Оба гостя оставили все снаряжение, после чего отвели своих животных на склад, где уже стояли лошади наследников Тимпе. Обеспечив животных водой и кормом, оба вестмена вернулись в барак.
По дороге инженер пригласил гостей отужинать вместе и добавил:
- Сегодня вечером я очень хотел бы посидеть с вами отдельно от моих людей, тем более что наш разведчик, похоже, вам не понравился. Объясните, мистер Виннету, почему вы все-таки не доверяете ему?
- Виннету ничего не говорит и не делает просто так, - отрезал вождь.
- Но Ято Инда всегда был верен нам! На него можно положиться.
- Виннету ему не верит. Мой брат скоро убедится, что его преданности грош цена. Этот полукровка называет себя Ято Инда, Хороший Человек, но его настоящее имя - Ик Сенанда, что на языке команчей означает Злой Змей. Он внук Черного Мустанга.
- Мистер Виннету, даже такой проницательный человек, как вы, может однажды ошибиться! Этот разведчик на деле доказал мне свою преданность! Доверять ему можно…
- Пусть мой белый брат делает то, что сочтет нужным, но с этого момента Олд Шеттерхэнд и Виннету в присутствии метиса будут разговаривать так, чтобы он их хорошо слышал. Но все, что откроется его ушам, только для его ушей и будет предназначено. Хуг!
Сейчас трудно было догадаться, что все же имел в виду вождь апачей.
Когда они вошли в барак, инженер сразу заказал хозяину хороший ужин на пять персон, ибо обоих Тимпе он тоже теперь считал своими гостями, да и сам подсел к ним за стол. Тем временем Олд Шеттерхэнд осведомился у Каза, чем тот занимался, что привело его в этот заброшенный край и куда он намерен отправиться. Каз кратко поведал историю с наследством, рассказал и о нежданной встрече с кузеном, оказавшимся обманутым, как и он.
- А сейчас нам надо в Санта-Фе, - заключил светловолосый наследник Тимпе, - но, черт возьми, ехать короткой дорогой мы не можем.
- Это почему?
- Да из-за команчей! Сначала поедем на восток, а уж потом свернем на юг.
- Хм! Так, может, отправимся вместе? Мы ведь тоже собирались в Санта-Фе, хотя и по иной причине.
Каз присвистнул, всплеснул руками и воскликнул, едва не сорвав голос:
- Вот это удача! Хаз, слышишь? Мы можем ехать вместе с Шеттерхэндом и Виннету! Нам не придется давать крюк, едем напрямик!
- Только не так громко! - улыбнулся Олд Шеттерхэнд. - Повода для радости пока не вижу. Мы и не думали ехать напрямик, и тоже собирались сделать крюк, обогнув земли команчей с востока.
- Воля ваша. Так когда отправляемся, сэр?
- Утром, как проснемся. К вечеру доберемся до Олдер-Спринг и там заночуем.
Произнося последнюю фразу, Шеттерхэнд сделал ударение на названии, украдкой поглядывая на метиса. От охотника не ускользнуло, с каким вниманием разведчик прислушивается к разговору, но пытается казаться безучастным.
Впрочем, метис не был единственным, кто с вниманием вслушивался в каждое слово, сказанное двумя кровными братьями. Привалившись с другой стороны к дощатой перегородке, сидели и покуривали двое сыновей Поднебесной. Они, вероятно, находились там еще до появления наследников Тимпе и прекрасно слышали все, о чем говорилось в меньшем помещении. Они неплохо понимали английский, благо уже несколько лет жили в Штатах, обучившись языку еще в Сан-Франциско.
На появление Каза и Хаза они практически не среагировали, как, впрочем, и другие их соотечественники. Но когда в малом помещении зашел разговор о ружьях Шеттерхэнда и Виннету, а самое главное - об их ценности, китайцы тотчас навострили уши. Вскоре, словно в вещем сне, появились сами знаменитые вестмены, и оба китайца поначалу с любопытством, а потом с откровенной жадностью стали рассматривать легендарное и дорогое оружие через щели досок. Они долго еще сидели на месте и перешептывались, а в какой-то момент вдруг поднялись и покинули барак.
Когда оба исчезли, в дверях появился новый гость. Такого наплыва посетителей, да еще в вечернее время, здесь сроду не бывало. Вошедшим был индеец, одетый в старую полотняную рубаху голубого цвета, кожаные штаны и мокасины. Вооружение его состояло только из ножа, рукоять которого торчала из-за пояса. Длинные густые волосы спадали ему на плечи, а на шее висел мешочек с "лекарствами", закрепленный на кожаном шнуре. Задержавшись у входа и подождав, пока глаза привыкнут к яркому свету, он цепким взглядом окинул все помещение, после чего не спеша, но уверенной походкой направился за перегородку.
Очевидно, краснокожие сюда захаживают, поскольку ни один из китайцев не обратил на него внимания. За перегородкой, где сидели белые, его появление тоже не вызвало бурных эмоций. Мельком взглянув в сторону индейца, присутствующие продолжали болтать как ни в чем не бывало. Походкой человека, который чувствует, что он тут не ко двору, краснокожий прошел между столами и тихо присел на корточки у очага.
Когда разведчик заметил входящего индейца, лицо его на миг дрогнуло, но тут же снова стало равнодушным и неподвижным. Все произошло очень быстро, и никто из присутствующих этого не заметил. Разведчик и пришелец вели себя так, будто не замечали друг друга.
Прошло немного времени, когда разведчик поднялся из-за стола и медленной, небрежной походкой направился к выходу, стараясь показать явную бесцельность своих действий.
Однако Виннету и Олд Шеттерхэнду такое безразличие показалось подозрительным. Они тотчас отвернули от дверей свои взоры, чтобы метис не заподозрил, что за ним наблюдают. Тренированный глаз настоящего вестмена в тот момент, когда взгляд его устремлен прямо, в состоянии боковым зрением контролировать достаточно пространства. Именно боковым зрением и воспользовались Виннету со своим белым братом.
Метис был уже в дверях и вдруг резко обернулся, окинул всех хватким взглядом и, не встретив направленных на себя глаз, едва уловимым движением руки подал знак тому краснокожему, что сидел у очага. Понять его мог лишь тот, кому был адресован сигнал.
Виннету и Шеттерхэнд уже были готовы действовать. Ясно, что неизвестный индеец и метис находились в тайном сговоре, поскольку оба крепко постарались, чтобы никто ничего не заметил. За таким поведением могли стоять только враждебные намерения. А вот какие - это предстояло выяснить, и чем скорее, тем лучше.
Наверняка речь тут шла об индейцах, а посему наблюдение за метисом взял на себя Виннету. К сожалению, путь через двери для него был закрыт - вход слишком хорошо освещен, а полукровка наверняка где-то поблизости, да еще в таком месте, откуда вход в барак отлично просматривается. Пришелец тоже не сводит глаз с дверей и наблюдает за каждым, кто выходит. К счастью, вождь апачей еще раньше заметил, что сбоку, за бочками, ящиками и тюками, имелась еще одна маленькая дверь. Вероятно, она служила для вноса-выноса товаров и имущества. Вот этим черным ходом и намеревался воспользоваться Виннету.
Ему пришлось выждать немного, пока все внимание присутствующих не сосредоточится на Шеттерхэнде, что вскоре и произошло, когда последний заговорил с индейцем. Белый охотник понимал, что сейчас должен отвлечь краснокожего. Не теряя времени, он принялся расспрашивать пришельца. Когда взгляды присутствующих устремились на них обоих, Виннету исчез и, как кошка, прокрался за бочками к черному ходу.
На вид индеец был средних лет. Наверняка этот крепкий малый обладал определенной толикой ума, ведь на такие задания посылают только опытных и мудрых воинов.
- Мой краснокожий брат сел далеко от нас. Разве он не хочет ни есть, ни пить? - таков был первый вопрос Олд Шеттерхэнда.
Индеец лишь отрицательно покачал головой.
- Почему? Мой брат не чувствует ни жажды, ни голода?
- Юварува голоден, и его мучает жажда, но у него нет денег, - услышал в ответ охотник.
- "Юварува" на языке апсарока означает "лось". Ты принадлежишь к этому племени?
- Да.
- И где же теперь пасутся ваши кони?
- В Вайоминге.
- А как зовут вашего военного вождя?
- Серый Медведь.
Олд Шеттерхэнд в последний раз был у индейцев апсарока, или Воронов, не так уж давно. Они тогда жили в Дакоте. Очень возможно, что краснокожий говорил правду.
- Если моему брату нечем платить, пусть он сядет и поест вместе с нами, - предложил Олд Шеттерхэнд.
Индеец пристально взглянул на белого и ответил:
- Юварува - храбрый воин. Он ест только с теми, кого знает и кто так же отважен! Есть ли у тебя имя? Назови его!
- Меня зовут Олд Шеттерхэнд.
- Олд Шет…
Индеец не смог договорить до конца. Самообладание едва не покинуло его, и на какую-то секунду все существо краснокожего потонуло в пучине удивления и даже страха. Но замешательство было недолгим - он тут же овладел собой, продолжив:
- Уфф! Олд Шеттерхэнд! Ты знаменитый бледнолицый.
- Значит, мой брат может спокойно есть со мной. Садись, ешь и пей!
Но краснокожий вместо приглашения огляделся, словно ища кого-то, потом спросил:
- Не вижу здесь краснокожего, который сидел с тобой рядом. Куда он пошел?
- Вышел, наверное, в другое помещение.
- Я не заметил, как он выходил. Если ты Шеттерхэнд, то он наверняка Виннету, вождь апачей?
- Да, это он. А где твоя лошадь?
- Я не езжу верхом.
- Как? Апсарока в стольких днях пути на юг от своего племени и без лошади? Ты загнал ее в дороге?
- Нет. Я не брал ее с собой.
- И не брал оружия, кроме этого ножа?
- Мой брат прав.
- На то должны быть очень веские причины!
- Я поклялся, что пойду с одним ножом.
- Почему?
- Потому что команчи тоже были безоружны, только с ножами, и шли пешком.
- Команчи? Где они были?
- У горы, недалеко от наших старых пастбищ в Дакоте.
- Команчи так далеко на севере?! Странно…
Голос Олд Шеттерхэнда выражал сомнение. Индеец взглянул на него почти с иронией и произнес:
- Шеттерхэнд не знает, что каждый индейский воин один раз в жизни должен отправиться в Дакоту за священной глиной для трубки мира?
- Не каждый должен это делать, и не каждый делает.
- Но команчи пошли туда. Они натолкнулись на нас, меня и моего брата. Его они закололи ножами, а мне удалось бежать. После этого я дал клятву и теперь без коня, с одним ножом иду по их следу. Юварува не успокоится, пока не отомстит!
- Ты напоминаешь мне о священных обычаях и, стало быть, должен знать, что на пути к этим каменоломням никто не имеет право совершать убийства!
- Но команчи напали на нас!
- Хм! Что это за странный обет?! Без лошади и с одним ножом! Как же ты охотился, чем добывал еду?
- Разве я должен об этом рассказывать? - надменно спросил индеец, уверенный, что окончательно сбил с толку Олд Шеттерхэнда.
- Нет, - спокойно ответил тот, - но не могу понять, как можно в такую даль отправляться без коня…
- Я дал клятву и сдержу ее! - оборвал индеец.
- Ну нет! Даже если ты и давал ее, то уже нарушил!
- Докажи!
- Сегодня ты сидел в седле.
- Уфф!
- Во время дождя.
- Уфф! - повторно вырвалось из груди индейца, уличенного в обмане.
Теперь в его голосе звучало больше страха, чем упрямства. Он вскочил, застыв в воинственной позе перед охотником. А тот, резко наклонившись, как ни в чем не бывало быстро пробежал обеими руками по леггинам индейца.
- Твои штаны снаружи мокрые, а внутренняя сторона их совершенно сухая. Сухими во время ливня они могли остаться, только если человек ехал верхом!
Опровергнуть такой бесспорный довод индеец был не готов, однако его хитрость быстро позволила ему оправдаться:
- Даже ребенок знает, что внутренняя часть штанов и намокает меньше, и сохнет быстрее. Олд Шеттерхэнду надо еще многому поучиться!