Это уже граничило с наглостью, но охотник, казалось, пропустил слова краснокожего мимо ушей. В разговоре с индейцем он пользовался английским, который дикарь знал довольно сносно. Теперь же Олд Шеттерхэнд задал вопрос на языке апсарока, но не получил ответа. Спросил снова - опять молчание. В итоге он опустил тяжелую ладонь на плечо индейца и спросил по-английски:
- Почему не отвечаешь? Или ты не знаешь наречий родного племени?
- Я поклялся не говорить ни с кем на родном языке, пока смерть брата не будет отомщена! - повысил голос мнимый апсарока.
- Не перестаю я удивляться твоей клятве, такой странной и удивительной! А еще более удивительна твоя глупость, с которой ты вообразил, что обвел меня вокруг пальца. Твой акцент как раз и выдает тебя! Я прекрасно знаю, как разговаривают по-английски воины разных племен. Ты не из племени апсарока, ты - команч! Найди в себе мужество признаться в этом!
- Ты хочешь сказать, что я обманщик? Таков у белых обычай - оскорблять краснокожих гостей? Я ухожу!
Сказав это, индеец хотел направиться к дверям.
- Стой! - приказал Олд Шеттерхэнд, снова схватив его за плечо.
В то же мгновение в руке индейца сверкнул нож.
- Кто остановит меня? - злобно усмехнулся он. - Любому, кто встанет у меня на пути, я воткну клинок в сердце!
Олд Шеттерхэнд еще сильнее сжал плечо краснокожему левой рукой, а резким ударом правой выбил оружие.
- Не торопись! Погоди, пока вернется Виннету, тогда и решим, уйдешь ты идти или нет. Сядь на место! При попытке бежать получишь пулю!
Охотник оттолкнул краснокожего от себя. Тот оступился и загремел на дощатый пол, но тут же вскочил, готовый, как пантера, ринуться на противника, однако в последний момент передумал и медленно опустился на корточки у огня.
Белый охотник тем временем занял свое место и вернулся к трапезе, предварительно положив рядом на стол револьвер - единственный на Западе метод убеждения.
Прерванный ужин продолжили, но разговор не клеился. Через некоторое время вернулся разведчик-метис и спокойно сел на свое место. Увидев индейца в прежней позе, он, конечно, и вообразить не мог того, что происходило здесь всего несколько минут назад. Но кладовщик с мастером, сидевшие рядом, не преминули поведать ему об этом.
В этот момент через центральный вход в барак вошел Виннету. При его появлении метис ощутил, как бешено колотится у него сердце. Могло оказаться, что апач что-то пронюхал. Но Виннету спокойно сел рядом с Шеттерхэндом, который сразу поведал ему о разговоре с индейцем, после чего спросил у апача:
- А что скажет мой брат?
- Виннету нечего сказать - это была ошибка.
- А знак, который разведчик подал индейцу?
- Возможно, это просто случайность.
- Значит, я тоже ошибся, в чем я, честно говоря, сомневаюсь. Этот индеец не апсарока, он команч!
- Сделал он что-нибудь против тебя или кого другого?
- Пока что нет.
- Тогда мы не вправе считать его врагом, по крайней мере сегодня. Пусть мой брат Шеттерхэнд отпустит его.
- Что ж, будь по-твоему, но сделаю я это неохотно. Обратившись к краснокожему, охотник объявил ему, что тот свободен. Индеец неторопливо поднялся и остался стоять на месте в ожидании своего ножа. Получив оружие, краснокожий засунул его за пояс со словами:
- Этот нож еще послужит мне - отныне я даю новую клятву! Олд Шеттерхэнд скоро о ней узнает!
Сказав это - а его слова были явной угрозой, - разгневанный воин быстро удалился из барака. Еще несколько минут назад в глазах метиса сквозило явное беспокойство и напряжение, теперь же его лицо приняло откровенно издевательское выражение. Виннету шепнул Олд Шеттерхэнду:
- Пусть мой брат посмотрит на метиса!
- Я смотрю на него.
- Он смеется над нами.
- К сожалению, мы сами дали ему повод. Его жест наверняка был условным знаком. Но моему брату не удалось проследить за ним на улице. Кто знает, где он был и что за дьявольскую штуку они затевают. Надо не спускать с него глаз! Это очень опасный тип!
Олд Шеттерхэнд не ошибся, назвав метиса "опасным типом", ибо там, на улице, в самом деле произошли поистине дьявольские события, о которых Виннету из-за кромешной тьмы не смог ничего узнать.
Когда разведчик покинул барак, он сразу отпрянул в сторону от полосы света, падающего из дверного проема. Затем по прямой метис быстро удалился от шопа и, пройдя по дороге примерно три сотни шагов, свернул в сторону. Тут же он услышал, как его тихо окликнули по имени. Но это было не то имя, каким привыкли называть его здесь, на станции Пихтовый Лагерь. Таинственный голос звал:
- Ик Сенанда, иди сюда! Мы здесь!
Да, метис и вправду оказался тем, кого в нем заподозрил Виннету - внуком Черного Мустанга, грозного вождя команчей. Идя на звук голоса, разведчик вскоре различил в темноте фигуры трех краснокожих, один из которых резко выделялся огромным ростом и крепким телосложением. Это был сам вождь.
- Приветствую тебя, сын мой дочери! - произнес он. - Я послал в этот дом Кита Хомашу, самого хитрого из моих воинов, чтобы сообщить тебе, что мы здесь и ждем тебя. Ты разговаривал с ним?
- Мы не обмолвились ни словом, но его прибытия было для меня достаточно.
- Ты поступил мудро - лишние разговоры только возбуждают подозрение! Здесь у нас надежное место, и никто не сможет подойти к нам незамеченным. Свет, падающий из дверей, позволяет увидеть любого, выходящего из дома. А кроме того, нам придется сразиться с теми, кто не имеет и понятия о жизни на наших землях.
- Тут ты ошибаешься. Сегодня здесь появились люди, которые знают об этом слишком хорошо.
- Уфф! Кого ты имеешь в виду?
- Сначала невесть откуда приехали два высоких и дьявольски худых парня. Они пробудут здесь до утра. Один сказал, что зовется Тимпе, другого, по-моему, зовут так же.
- Тимпе? Ни один настоящий воин не слышал такого имени.
- А потом заявились Виннету и Олд Шеттерхэнд!
- Уфф! Их послал сюда сам Злой Маниту!
- Не злой, а добрый. Сначала мне тоже не по себе стало, но позже, когда я послушал их разговоры, я обрадовался.
- Ты расскажешь мне все, что слышал, но не здесь. Нам придется удалиться.
- Удалиться? Но зачем?
- Я слишком хорошо знаю, что думают и делают люди такого склада. Они говорили с тобой?
- Виннету пытался допросить меня. Он не поверил, что меня зовут Ято Инда, и принял за сына твоей дочери.
- Апач заподозрил что-то, значит, он пойдет за тобой и будет следить за каждым твоим шагом. Нам пора искать новое место.
- Зачем? Мы увидим его, когда он выйдет из барака.
- Ты плохо его знаешь. Виннету не появится там. Есть еще выход?
- Есть задняя дверца за подсобкой.
- Вот ею он и воспользуется, а потом подкрадется к нам в темноте. Надо перейти на другую сторону. Быстрее!
Они быстро сменили место, переместившись от шопа далеко вправо. В тот же самый момент Виннету завершил свой обход, только с левой стороны, потому он их и не заметил. Команчи тем временем остановились под раскидистым деревом, скрывшись за его ветвями, и там разведчик поведал обо всем, что узнал. Вождь внимательно выслушал внука, а потом с плохо скрываемой радостью произнес:
- Они собираются к Ольховому роднику? И завтра вечером будут там? Вот там мы их и схватим! Великая радость наполнит наши вигвамы, когда мы привезем их, а потом будем пытать и заставим выть, как жалких койотов, с которых заживо сдирают шкуру! Эти два скальпа стоят гораздо больше, чем косички желтолицых, которые теперь нам ни к чему!
Но внук не очень разделял его радость:
- Да, мы нападем на них и схватим, а потом они умрут у столбов пыток, но почему ты хочешь отказаться от китайцев, которых я готов отдать тебе в руки?
- Нет, я не собираюсь ни от чего отказываться. Не для того ты служишь у людей Огненного Коня! Мы как раз и прибыли сюда сегодня, чтобы спросить, не пора ли начинать.
- Я готов в любой момент, но ты должен сдержать слово!
- Думаешь, я могу обмануть сына моей дочери? Деньги, золото и серебро - твои, все остальное - одежда, инструменты, припасы и скальпы людей с длинными косами принадлежат нам. Мы привыкли, что бледнолицые грабят нас и отнимают все, и мы отступаем, потому что они пока сильнее нас. А тут еще прибыли эти желтые твари, чтобы строить дороги и мосты на земле наших отцов! За это все они заплатят жизнью, а воины команчей обретут славу первых, кто раздобыл необычные скальпы! Теперь расскажи нам обо всем, что нужно учесть при нападении.
Последовало длинное разъяснение. Команчи совещались с метисом, дотошно выясняя сильные и слабые стороны лагеря, как лучше напасть и какой все-таки может оказаться добыча. Наконец Черный Мустанг подал знак двум своим спутникам, и те удалились в разных направлениях, чтобы осмотреться и проверить окрестности - никто не должен захватить врасплох их вождя!
В результате тайного совещания было решено, что сначала нужно поймать Олд Шеттерхенда и Виннету, а заодно Каза с Хазом, и сделать это завтра вечером у Ольхового родника. Срок нападения на Пихтовый Лагерь разведчику сообщат через нового посланца. На том метис распрощался с сообщниками и вернулся в барак.
Тем временем Черный Мустанг с обоими команчами осторожно направился к тому месту, где они, как условлено, должны были ожидать возвращения Кита Хомаши, который до сих пор еще был в бараке. Тот вернулся довольно скоро, вне себя от злости. Он рассказал, как обошелся с ним Олд Шеттерхэнд. Услышав, что команчи уже готовы схватить белого охотника и его краснокожего брата, он с ненавистью прошипел:
- Он еще пожалеет, что поднял на меня руку. Я буду тем, кто заставит его перед смертью забыть день, когда он родился!
Краснокожие собрались вернуться к укрытию, где их ждали лошади, как вдруг неподалеку послышались чьи-то крадущиеся шаги. Индейцы тотчас легли на землю, хотя она была грязной и размокшей. Команчи с умыслом легли прямо поперек дороги, по которой, как они уже определили, шлепали два человека. Один из них с шумом споткнулся о лежащего впереди вождя, потащив за собой другого. В один миг их скрутили и бросили прямо в грязь.
- Ни звука, если вам дорога жизнь! - грозно приказал вождь. - Кто вы?
- Мы - рабочие, - в страхе пролепетал один на не очень чистом английском.
- Вставайте, но не пытайтесь бежать! От кого вы скрываетесь, что здесь делаете и куда так тихо крадетесь?
- Мы и не думали прятаться…
- Так осторожно не ходит человек, которому нечего таиться! Что у вас там в руках?
- Ружья.
- Ружья? Зачем рабочим ружья? А ну покажи, я хочу посмотреть!
Вождь вырвал оружие из рук дрожащих китайцев и поднял ружья вверх, чтобы лучше рассмотреть их на фоне неба.
- Уфф! - вырвалось у Черного Мустанга. - Здесь, на Западе, эти три ружья знает каждый! Обитое гвоздями - Серебряное ружье Виннету, нашего злейшего врага! Если это так, то два других могут принадлежать только бледнолицему Шеттерхэнду! Это штуцер "генри" и "медвежебой". Я не ошибся?
Китайцы молчали. Они в самом деле тряслись от страха, видя перед собой злобных индейцев, даже и не помышляя о бегстве.
- Вы их украли? Китайцы упорно молчали.
- Разве кто-нибудь доверит свое оружие этим вагаре-саричен? Если не признаетесь, всажу нож обоим! Говорите!
Тот же китаец спешно затараторил.
- Мы забрались по крыше и взяли их…
- Значит, украли. А Виннету и Олд Шеттерхэнд так беспечны, что позволили унести свое оружие?! Вы воры и заслуживаете смерти!
Когда вождь говорил это, ему в голову уже пришла хорошая идея. Бедный китаец упал на колени и с мольбой застонал:
- Не убивай нас!
- Вас следует убить - вы этого заслуживаете! Но я отпущу вас, если вы сделаете то, что я прикажу.
- Мы готовы, мы все сделаем…
- Хорошо. Зачем вы их украли?
- Мы хотели их продать их…
- Я куплю его, - заявил хитрый вождь
- В самом деле? А кто вы?
- Вождь команчей! Мое имя Токви Кава, что на языке бледнолицых значит Черный Мустанг. Слышали обо мне?
Конечно, они столько всего слышали о Черном Мустанге, и в основном дурного, что китаец чуть не проглотил язык и просто кивнул, издав какой-то звук, в котором с трудом можно было разобрать "да".
- Значит, ты должен знать о моем могуществе и о том, что все, что я говорю, - чистая правда. Я покупаю оружие.
- А что ты дашь за него? - китаец начал потихоньку приходить в себя.
- Больше, чем любой другой: ваши жизни! За это воровство вам грозит смерть, а я дарю вам жизнь в обмен на эти ружья.
- Жизнь? И только жизнь? - не смог сдержаться разочарованный китаец, которого снова пронизала дрожь.
- Вам этого мало? И ты осмеливаешься спорить со мной и торговаться? Да что может быть дороже жизни? Что?
- Деньги!
- Деньги?! Вам нужен металл?! Хорошо, вы его получите! Железо наших ножей! Они так остры, что точить их не понадобится.
- Нет! Нет! Мы хотим жить! Бери, бери ружья!
- Твое счастье, желтая жаба. А теперь слушай, что я еще скажу! Олд Шеттерхэнд и Виннету скоро обнаружат пропажу и начнут поиски. Вы будете молчать! Иначе вас просто убьют, узнав, что вы сами и есть воры. Ни слова о нас! Или смерть! Понятно?
- Будем немы как покойники!
- Или станете ими, если мы узнаем, что вы проболтались. А сейчас ваши жизни нам не нужны.
Говоря это, вождь знал, что в любой другой ситуации он без разговоров прикончил бы этих китайцев, но обнаруживать себя раньше времени сейчас нельзя ни в коем случае.
- И еще вот что: вы слышали имена Ильчи и Хататитла?
- Нет.
- Так зовутся лошади Виннету и Шеттерхэнда Вы знаете, где они?
- Они заперты на складе, вон там. Мы случайно об этом услышали.
- Хорошо. Теперь идите, но помните о моем предупреждении и держите язык за зубами!
Каждый из китайцев получил хорошего пинка, после чего они исчезли в темноте ночи, безумно счастливые, что ушли живыми.
- Хорошее известие! - довольно произнес вождь - Теперь этот заколдованный штуцер, "медвежебой" и Серебряное ружье у нас в руках! Два их жеребца нам тоже пригодятся, ведь им нет равных, если не считать моего мустанга!
- Токви Кава хочет забрать лошадей? - спросил тот самый индеец, что выдавал себя за Юваруву.
- А мой брат думает, что мы оставим таких коней здесь? Если бы не мой мустанг, эти два жеребца прослыли бы лучшими животными между одной Великой Водой и другой! Заберем их с собой - они так же бесценны, как и ружья, которые мы отобрали у желтолицых псов.
Бесшумно подкравшись к складу, ворота которого оказались запертыми не на замок, а на засов, команчи внимательно прислушались. Кроме редкого и негромкого постукивания подков, которое обычно слышится, когда лошади переступают с ноги на ногу, никаких звуков не было. Кругом царил покой, да и внутри стоял мрак. Охранника, похоже, не было, иначе в помещении горел бы свет. Вождь, бесшумно подойдя к воротам, вынул засов, а сам при этом стал так, чтобы изнутри его никто не заметил. Двери раскрылись сами. Команч произнес несколько фраз по-английски - на тот случай, если внутри все же оказался бы сторож. Ответа не последовало. Четверо индейцев тихо проскользнули внутрь.
Лошади обоих Тимпе располагались в самом центре помещения, заваленного какими-то тюками, а оба жеребца кровных братьев стояли ближе ко входу. Вождь сразу опознал их, несмотря на темноту.
- Вот они! - торжествующе воскликнул он. - Будьте осторожны! Мы не сможем на них сесть, потому что они нас не знают. Нужно их вывести, да так, чтобы они не поняли, что мы чужие!
Жеребцов тихонько отвязали и осторожно вывели наружу. Лошади не упрямились, но чувствовалось, что идут они очень недоверчиво. Двери снова были закрыты на засов, после чего индейцы с ценной добычей двинулись прочь от лагеря. Глубокое, вязкое болото, образовавшееся после дождя, поглощало звуки шагов людей и животных.
Токви Кава торжествовал - ему удалось навредить знаменитым вестменам, которых он смертельно ненавидел. Вождь команчей был уверен, что все проделал безошибочно и не оставил никаких следов. Но сегодня он не учел ни быстроты мыслей обворованных им людей, ни великолепной выучки жеребцов, которые не повиновались чужим без позволения хозяев.
Однако самая большая его ошибка - сообщить китайцам свое имя. Уверенность команча исходила только из того, что те насмерть перепуганы и ничего не расскажут. Но он совсем упустил из виду, что отныне имеет дело с Виннету и его бледнолицым братом Шеттерхэндом.
Глава 2. Черный Мустанг
Слышал ли ты, дорогой читатель, что-нибудь о Белом Мустанге? Написано о нем много, а рассказано и того больше. Немало белых и краснокожих охотников утверждали, что видели его - да так оно и было, - но вместе с тем и не видели. Ведь Белый Мустанг - это легенда, выдумка, плод фантазии и воображения, хотя в основе рассказов о нем лежит правда, которую отличить от вымысла теперь почти невозможно.
Во времена, когда огромные стада бизонов и диких лошадей паслись на просторах прерий и тянулись весной - на север, а осенью - на юг, бывало, что очень опытному и терпеливому охотнику выпадало счастье увидеть Белого Мустанга. Но повезти так могло лишь крайне осторожному и удачливому - только ему удалось бы подкрасться и приблизиться к коню. Белый Мустанг - самый опытный и самый умный из всех жеребцов-вожаков, водивших табуны диких лошадей. Его глаза могли видеть сквозь непроглядные густые заросли, ухо за тысячу шагов слышало даже тихо крадущегося волка, а темно-красные ноздри чуяли запах человека с еще большего расстояния. Редко кому из охотников удавалось поймать на лассо какого-нибудь коня из стада, охраняемого Белым Мустангом. Никто никогда не видел, чтобы последний беззаботно пощипывал траву. У него просто не было на то времени. Беспрерывно сторожил он свой мирно пасущийся табун, то гарцуя, то взлетая в прыжке высоко над землей, полный очарования и грации, словно птица, а при малейшей опасности издавал пронзительное ржание, напоминавшее голос горна, и тогда весь табун бурей снимался с места.
Поговаривали, что пару раз удалось все-таки отделить его от табуна - какие-то безумцы уж очень хотели завладеть им. Но он галопом уносился от них, и ни одна лошадь не могла нагнать это удивительное животное. Он прикидывался, что устал, и даже сбавлял темп, но как только радостные преследователи приближались, конь с веселым ржанием разгонялся, как пущенная стрела, и уносился за горизонт. Все это он проделывал только для того, чтобы отвлечь охотников от табуна и выиграть время.