Майк уже более десяти лет работал в ЦРУ, свое дело знал и поэтому никогда не забывал об осторожности. Ему было известно, что кубинские органы госбезопасности работают четко, поэтому любую меру предосторожности он считал нелишней. Перед уходом он на сантиметр не задвинул второй ящичек ночного столика. Такие детали трудно заметить тому, кто приходит с тайным обыском. Не раз уже подобные трюки позволяли Майку обнаруживать действия противника. С помощью маленькой металлической линейки он убедился, что все в порядке, и удовлетворенно улыбнулся.
Майк сел на край кровати и скрестил ноги. В каблуке его левого ботинка был спрятан микрофильм. Стоило посильнее повернуть верхнюю часть каблука, как внутри обнаруживалась маленькая полость. Здесь Майк обычно хранил информацию, подготовленную к передаче. Таким образом, даже когда он выходил из комнаты, микрофильм находился при нем.
Он повернул каблук, удостоверился, что микрофильм на месте, и опять закрыл его. Потом снял ботинки и надел удобные тапочки. Развалившись на кровати, посмотрел на часы и убедился, что до ужина оставался целый час.
Повернувшись на бок, он вытянулся, насколько мог, чтобы достать карточку с программой, и стал читать, что запланировано на следующий день: поездка в Сороа в два часа тридцать минут дня. "До обеда надо решить вопрос с очками", - подумал он.
Телефонный звонок прервал его размышления. Его приглашали в столовую. За ужином мысли Майка были сосредоточены на предстоящей операции. Казалось, все шло как надо.
Тоненький луч солнца, пробившись через щель в занавеске, разбудил туриста из номера 1325. Майк открыл глаза, но тут же зажмурился от яркого света. Повернувшись на бок, он поискал взглядом будильник, стоявший на ночном столике. Было восемь двадцать утра. Поняв, что проспал, он вскочил с кровати и бросился в ванную. А час спустя он уже присматривался ко всем, кто находился в вестибюле. Сидя в удобном кресле, он обратил внимание на небольшую группу людей, любовавшихся картиной в конце коридора. Среди них выделялась русая шевелюра одного из советских туристов, принимавших участие во вчерашней экскурсии. Со своего места Майк хорошо видел его атлетическую фигуру. На нем были белая нейлоновая рубашка, коричневые брюки и того же цвета сандалии. Кремовые носки с изящным рисунком довершали его наряд. Человек, за которым наблюдал Майк, отошел от картины и, расположившись в кресле, углубился в чтение журнала.
Турист из номера 1325 закурил сигарету и, поднявшись, лениво направился к маленькому киоску в конце коридора. Теперь советский турист превратился в наблюдателя. Хотя со стороны казалось, что он погружен в чтение, однако из-под его контроля не ускользала ни одна деталь в поведении туриста из номера 1325.
Майк осмотрел сувениры в киоске, но ни один из них ему не понравился. Когда он уже было решил, что смотреть больше нечего, его взор задержался на одном из предметов, стоявших на полке. Майк жестами объяснил продавщице, что его интересует. Вложив покупку в пакет из синей атласной бумаги, продавщица получила деньги и с обворожительной улыбкой протянула его Майку.
Он улыбнулся ей в ответ и с пакетом под мышкой быстро отошел от киоска. Ждать главного лифта он не стал и свернул в боковой коридор. Через пять минут он уже был в номере. Проведя обычную проверку, вытащил покупку, а пакет бросил в корзину. Потом подошел к чемодану, вынул из него маленький футляр и вытащил отвертку.
* * *
Человек, которого Майк принял за советского туриста, на самом деле был лейтенантом Масагером из оперативного управления госбезопасности. Родился он на Кубе, но внешне был очень похож на европейца. Он несколько лет учился в Советском Союзе и поэтому прекрасно владел русским. Эти его качества, а также ум, смелость и отвага, не раз проявленные в подобных операциях, способствовали тому, что ему поручили под видом туриста выявить вражеского агента по кличке Умный.
Лейтенант Масагер, будучи человеком наблюдательным, заметил, что турист Бартон в отличие от других избегает контактов с остальными членами группы и ведет себя очень уж осмотрительно. Он или скрывал что-то, или боялся чего-то. Однако во время экскурсии в "Валье-де-Пикадура" Бартон заметно оживился. Это началось с момента встречи с директором хозяйства. Масагер увидел в глазах подозреваемого нечто такое, что заставило его забеспокоиться. Хотя у него не было никаких доказательств, лейтенант догадался, что Бартон что-то затевает. И опять его поведение явно отличалось от поведения других туристов. Сам он не задал ни одного вопроса, но с интересом выслушивал ответы гида на вопросы других участников экскурсии.
Наведя справки, Масагер установил, что подозрительный турист из Канады, что он является владельцем двух торговых предприятий в Мадриде.
Масагер слегка повернулся и стал рассматривать красивый кувшин, стоявший на маленьком столике. Однако он не упускал из поля зрения подопечного. От него не ускользнуло и то, что и сам он стал объектом пристального внимания со стороны Бартона.
Масагер направился к большому креслу, стоявшему справа, и, опустившись, буквально утонул в нем. Он протянул руку за журналом, лежавшим на столике, и погрузился в чтение. Это занятие не помешало ему заметить, как турист из номера 1325 направился к киоску, где продавались сувениры.
Со своего места лейтенант не мог видеть, что покупает Бартон. Он сгорал от желания встать и пойти посмотреть, но понимал, что это было бы ошибкой. Масагер терпеливо выждал минут десять, которые показались ему бесконечными. Потом, поднявшись с кресла, подошел к администратору и попросил ключ от своего номера. Этих секунд оказалось достаточно, чтобы заметить, как Бартон удаляется по одному из боковых коридоров с пакетом под мышкой. Так что же он купил?
Лейтенант не торопясь подошел к киоску и стал с любопытством рассматривать лежавшие там товары. В голове у него вертелась лишь одна мысль: "Что же купил Бартон?" Он вспомнил размеры пакета, унесенного туристом, и попытался сравнить с тем, что находилось перед глазами. Только две вещи более или менее соответствовали по своим размерам пакету Бартона. Но какая из них куплена? И вдруг лейтенанту пришла счастливая идея. Сделав вид, что он не говорит по-испански, Масагер обратился к продавщице:
- Сеньорита, я хочу такую же вещь, какую купил мой друг.
Продавщица с удивлением посмотрела на него, однако подошла к одной из полок и вернулась к прилавку с игрушечным пластмассовым самосвалом.
Лейтенант посмотрел на машину и согласно кивнул. Пока прекрасная брюнетка заворачивала покупку, Масагера мучил новый вопрос: "На кой черт ему этот самосвал?"
Из состояния задумчивости его вывел мелодичный голос продавщицы:
- Большое спасибо за покупку.
Лейтенант расплатился и быстро направился к себе в номер. Оттуда он по телефону доложил обо всем начальству.
* * *
Майк подошел к комоду и положил на него игрушечный самосвал. Взяв маленькую отвертку и плоскогубцы, он начал копаться в игрушке. Постепенно кузов самосвала стал поддаваться и наконец совсем отделился. Глядя на красный пластик, из которого был сделан опрокидывающийся кузов, Майк повеселел. Стрелки будильника показывали двенадцать часов сорок пять минут.
Майк торопливо достал из чемодана два листа бумаги, нервными движениями перегнул каждый из них пополам, снял с комода все, что могло помешать, и аккуратно разложил оба листа, проверив расстояние между ними. Оно равнялось десяти сантиметрам.
Майк очень волновался. Он положил на комод очки, полученные от Д–45, и с помощью миниатюрной отвертки стал вывинчивать крохотные винтики, соединявшие заушники с оправой.
Проверив еще раз положение каждого из листов бумаги, Майк поднес к ним очки таким образом, чтобы отверстия от винтиков оказались точно над листами. Через отверстия на листы посыпался очень мелкий порошок: на один лист - желтого цвета, на другой - розового.
Теперь у Майка было все необходимое, чтобы проявить пленку. Взяв красный кузов, он направился в ванную. До краев заполнив его водой, он принес листы бумаги и высыпал туда порошки, размешав содержимое с помощью ручки. Реакция должна была длиться пять минут, и он закурил.
Загасив окурок в пепельнице, Майк засек время и опустил стекла очков в кузов. На лбу у него выступили крупные капли пота. Его взгляд ни на секунду не отрывался от стекол очков. Он понимал, что проявляет пленку не в лучших условиях, однако необходимость знать содержание переданной ему информации подстегивала его.
Майк снова посмотрел на часы, на этот раз с еще большим нетерпением. Прошло три минуты. Он внимательно наблюдал за опущенными в жидкость стеклами… Пока ничего не появлялось. Майка стало охватывать беспокойство. Он шаг за шагом перебирал в уме весь процесс подготовки к проявлению, но ошибки не находил. Однако стекла очков лежали в жидкости уже четверть часа.
Капля пота, скатившаяся по лбу, попала Майку в глаз. Зажмурившись, он сильно замотал головой, а когда медленно открыл глаза, ощутил необычайную радость: на одном из стекол начал появляться маленький четырехугольник.
Постепенно четырехугольники на обоих стеклах стали более четкими. От переполнявшей его радости Майк даже запел модную американскую мелодию, но, спохватившись, замурлыкал более старую, всемирно известную песню.
Он поднес стекла к поверхности жидкости, и, хотя они находились еще под водой, уже можно было различить каждую букву. Прошло еще пять минут.
Волнуясь, Майк передвинул ночной столик к решетке кондиционера и на него положил стекла у выхода воздушной струи. Пока стекла сохли, он уселся в одно из кресел. В течение нескольких минут Майк раздумывал над тем, куда девать жидкость. Только новичок мог вылить ее в раковину.
Вдруг его осенило. Он пулей бросился в ванную, открыл аптечку и вернулся в комнату с небольшой коробкой в руках. Вставил иголку в шприц. Теперь все было готово для воплощения идеи в жизнь.
На столе стояла плетеная корзиночка с пятью апельсинами, принесенными вчера вечером. Набрав жидкость из кузова в шприц, Майк принялся мять все пять апельсинов и затем в один из них с силой воткнул иглу. Медленно нажимая на поршень, он опустошил шприц, потом осмотрел апельсин и осторожно помял его пальцами. Так были начинены все апельсины, пока не кончилась жидкость. Майк с удовлетворением посмотрел на красный пластик - на нем остались лишь следы влаги. С кузовом в руках он вышел на балкон. Бросив взгляд на гаванскую набережную, оставил кузов на балконе под горячими лучами солнца. "Солнце высушит все", - решил он и, отвесив шутливый поклон кузову, отправился читать информацию на стеклах.
Из футляра с инструментами Майк извлек маленькую лупу. Взяв лупу в одну руку, а стекла в другую, он принялся неторопливо разбирать появившиеся на них буквы. Чтение заняло у него тридцать пять минут. И по мере его он все больше убеждался, что операция идет далеко не гладко.
Повторное чтение длилось четверть часа. И радость, переполнявшая Майка еще час назад, улетучилась. Его прищуренные глаза метали искры. Теперь он думал о том, что все обстоит не столь благополучно, как казалось поначалу, я надо принимать срочные меры.
"Вне всякого сомнения, в план операции надо внести изменения… - думал Майк. - В Роберто я не ошибся. Это настоящий агент. Надо подумать, как вытащить его оттуда. Больше всего меня беспокоит положение Ф–1. По словам Д–45, он провалился. Значит, стал помехой, даже больше чем помехой… Он просто опасен. Но тогда почему Д–45 использовал его в аэропорту? Может, не все в порядке с Пабло? Если верно, что кубинские органы госбезопасности имеют все данные о Ф–1, и если предположить, что их сотрудники были в аэропорту, зная о прибытии агента ЦРУ в числе туристов, то почему они не арестовали там Ф–1? Наверняка они водят его на поводке. Судя по всему, им неизвестно о существовании группы или они не знают ее других членов. Тем не менее я видел Пабло в аэропорту, а Ф–1 живет в его доме. Значит, весьма вероятно, что и Пабло раскрыт.
Все трое были там. А были они там потому, что Д–45 должен был вызвать их. Но знает ли Пабло о существовании Д–45? Знаком ли он с ним? Если знаком, то Д–45 в опасности… Если же у кубинцев есть данные о Ф–1 и они знают, что он живет в доме Пабло, а последний установил контакт с Д–45, то очень возможно, что они знают и о Д–45.
Если все это верно, то им не хватает одного - моих примет. И именно поэтому они никого не арестовали. Тогда очень вероятно, что прием, который мне подготовили, имел целью установить мою личность. Они исходили из того, что кто-то из членов подпольной группы должен вступить в контакт со мной. И контакт состоялся!
Все это означает, что меня сейчас держат под наблюдением или, по крайней мере, мою группу туристов… Если Пабло не знаком с Д–45, то все не так уж плохо. Впрочем, если арестуют Ф–1, который знает Д–45, и он расколется, то… Правда, не известно, связывают ли органы госбезопасности задание Роберто с моим прибытием или с деятельностью остальной части подпольной группы… Но ведь они знали о моем приезде. Таким образом, следует считать, что им сообщили об этом из США. А ведь о моем задании было известно только Доктору…"
В преотвратительном настроении Майк встал, вышел на балкон и внимательно осмотрел выставленный на просушку кузов игрушки. А мысль по-прежнему работала в одном направлении: "Все это весьма любопытно… Следует считать поездку в Сороа разведкой боем".
Майк взял пластмассовый кузов и вернулся в комнату. Там он посмотрел на часы. Было два часа две минуты. "Надо торопиться, автобус уходит на экскурсию в Сороа в три часа", - подумал он.
За несколько минут Майк установил кузов на место, и игрушка обрела свой прежний вид. С некоторым презрением он сунул было ее в угол комнаты, но затем передумал, вынес на балкон и стал складывать инструменты. Выдернув волосок из головы, он с силой прилепил его к одному из боков только что закрытого им чемодана. Потом его внимание переключилось на стекла очков, все еще лежавших на ночном столике. Нужно было удалить прямоугольники, хорошо различимые на поверхности. Он закрыл глаза и повторил текст на память. Затем вынул из кармана куртки шариковую ручку, надавил на нее сверху, и на стекла полилась бесцветная жидкость. Обрывком туалетной бумаги он протер стекла и удостоверился, что они теперь ничем не отличаются от обычных. Поставив на место винтики, смонтировал очки и положил их в карман куртки.
Внимательно осмотрев комнату, Майк направился к двери. Было два часа семь минут. Времени на обед уже не оставалось. Он еще раз окинул взглядом комнату. На полу лежал клочок туалетной бумаги, которым он протирал стекла очков, и Майк быстро сжег его, сбросив пепел в унитаз. Снова посмотрел на часы. Было уже два часа десять минут. Торопливо покинув комнату, он направился в кафетерий.
В два часа двадцать семь минут, проглотив бутерброд с сыром и ветчиной, Майк Спенсер спокойно сидел в одном из кресел вестибюля, покуривая сигарету, и наблюдал за беспрестанным движением туристов. Они разговаривали, покупали журналы, фотографировали друг друга. Небольшая группа туристов столпилась вокруг красивой девушки-гида. Хотя Майка отделяло от них около десяти метров, он хорошо видел светлые волосы девушки, восхитительно контрастирующие с загорелым лицом и темными очками, прикрывавшими ее глаза.
Если бы Майк увидел эти голубые глаза, ему наверняка стало бы не по себе: красавица блондинка не спускала их с него. Правда, внешне это не было заметно: она не переставая говорила с туристами. Ни одно движение Майка не оставалось не зафиксированным ею. Майк, конечно, и не предполагал, что блондинка входит в оперативную группу госбезопасности в отеле. А Дульсе работала в паре с Масагером, которому должна была докладывать о любом подозрительном факте, каким бы незначительным он ни казался. Однако проникнуть за темные очки девушки-гида Майк Спенсер не мог.
Часы, висевшие на одной из стен обширного вестибюля, показывали ровно три. Со своего места Майк видел, как блондинка, переходя от одного туриста к другому, приглашала их занять места в автобусе. Ему пришла в голову мысль пококетничать с красивой девушкой. Он положил шляпу на стоявший рядом столик и сделал вид, будто спит.
Это не укрылось от девушки. "Что он теперь замышляет?" - подумала она. Не колеблясь, она направилась прямо к Майку и, встав рядом, пристально посмотрела на притворившегося спящим. Она не верила, что тот спит, ведь всего минуту назад он пристально наблюдал за другими. Не забыла она и его изучающего взгляда, брошенного в ее сторону.
Дульсе взяла шляпу, лежавшую на столике, и мягко, но решительно потрясла Бартона за плечо. Турист почувствовал ее теплую руку на своем плече, но глаза открыл не сразу. Вдохнув легкий аромат духов девушки, он улыбнулся, встал и хотел принести ей свои извинения, но Дульсе опередила его, пригласив в автобус. Протягивая ему шляпу, она заметила две крупные буквы, написанные на подкладке. Майк перехватил ее взгляд, и его лицо вдруг сделалось кирпично-красным. Он вежливо взял шляпу, протянутую девушкой, и пристально посмотрел ей в глаза. Однако она спокойно повторила приглашение занять место в автобусе.
Дульсе проводила туриста взглядом и задумалась: "Как же так, его зовут Майкл Бартон, а на шляпе написано "М" и "С"? Очень интересно…" И чтобы скрыть свое замешательство, она запела "Гуантанамеру".
Лейтенант Масагер, сидевший спиной, тем не менее хорошо видел только что разыгравшуюся сцену. В этом ему помогло одно из огромных стекол в углу вестибюля. Донеслась до него и мелодия, которую напевала Дульсе. Это был условный знак: она что-то заметила. Масагер встал и так рассчитал свой путь, чтобы через несколько секунд столкнуться с девушкой-гидом.
Три метра… два… один… Столкновение - маленькая сумочка падает на пол. Это произошло в двух метрах от автобуса, когда Бартон на глазах у всех поднимался в него. Масагер и девушка наклонились, чтобы поднять сумочку, и Дульсе, воспользовавшись моментом, передала лейтенанту информацию. Со стороны же казалось, будто мужчина приносил ей извинения.
Дульсе вошла в автобус, а лейтенант Масагер направился к администратору, сославшись на то, что забыл отдать ключ от своей комнаты. Возвращаясь к автобусу, он попытался закурить сигарету, но огонь не высекался. Тогда кто-то из стоявших в вестибюле, заметив его затруднения, дал ему прикурить. Масагер поблагодарил и пошел к автобусу. Хотя по нему этого и не было заметно, но внутренне он ликовал, так как успел передать информацию. "Посмотрим, кто окажется сильнее в этой схватке - трое из ЦРУ или трое из госбезопасности…" - думал он, продвигаясь к своему месту.