- В Каир на должность резидента КГБ едет полковник Кирпичев. - Иванов обвел глазами офицеров, как бы в ожидании их реакции на сказанное. Все молчали.
- Кто не знает этого человека, в чем я очень сомневаюсь, докладываю: Вадим Алексеевич - сильный арабист, возглавляет африканский отдел Первого главка [Первое Главное управление КГБ СССР - прим. авт.]. Много лет работал в Египте, включая период войны 1956 года, лично знаком с президентом Насером.
Иванов немного задумался, потом встал со стула, прошелся по спецпомещению, глянул на потолок и стены, прислушался к едва слышному гудению кондиционера.
- Не сомневаюсь в мощных возможностях Кирпичева, думаю, не потерявшего связи с людьми в окружении президента. Отсюда вывод, товарищи, - Иванов вернулся на свое место, взял со стола пачку "Мальборо", но курить не стал. - Вывод прост и всем вам очевиден: с приездом Вадима Алексеевича, который, между прочим, вот-вот должен получить генерала, конкуренция с соседями в рамках разрабатываемой операции обострится до предела. Ни я, ни вы, полагаю, не испытываете ни малейшего сомнения в том, что соседи тоже отрабатывают аспекты этой же темы. Почему я так думаю? - Резидент ГРУ ухмыльнулся. - Да потому, что слишком много знаю. Слишком…
* * *
Вадим Алексеевич Кирпичев для людей осведомленных, которых даже в системе ПГУ КГБ СССР насчитывалось очень немного, слыл личностью весьма и весьма незаурядной. Трудно было поверить в то, что этот невысокий человек с типично интеллигентской внешностью, блестяще закончивший Московский институт востоковедения в начале 50-х годов, владеющий тремя языками, прошел войну не кем-нибудь, а десантником 103-й дивизии ВДВ, освобождавшей Австрию и Чехословакию. После разведшколы молодой и способный арабист попал в восточный отдел ПГУ и оказался в резидентуре КГБ в Египте.
Кирпичев был одним из первых разведчиков-аналитиков, сумевших разобраться в том, что из себя представляет режим Гамаля Абдель Насера по отношению к СССР, и познакомиться с египетским лидером лично. Он успел заблаговременно дать информацию в Центр по поводу тройственной агрессии против Египта в октябре 1956 года, что дало возможность Москве определить оптимальную политическую позицию. В ходе войны Центр регулярно получал от оперативного сотрудника резидентуры исчерпывающую и крайне необходимую информацию…
В 1958 году Вадим Кирпичев сопровождал президента Египта Насера в его первой поездке в Советский Союз, переводил беседы египетского лидера с Никитой Хрущевым. (Разумеется, ни тот, ни другой даже не догадывались о том, что умный и обаятельный переводчик является кадровым сотрудником ПГУ КГБ.)
В 1960 году, проработав в Египте шесть лет, Кирпичев вернулся в Москву, а спустя пару лет был командирован в Тунис в качестве резидента КГБ, откуда успешно организовывал операции по поддержке национально-освободительного движения в соседнем Алжире, боровшимся против французских колонизаторов. Затем, будучи начальником африканского отдела ПГУ, он побывал еще в нескольких арабских и африканских государствах. Проколов у него не было: нигде и никто не смог вычислить его принадлежность к разведке. Вадима Кирпичева все знали только как перспективного дипломата и прекрасного арабиста. Насколько же интеллект, помноженный на внешность (высоколобый очкарик с неспортивной фигурой) могут быть обманчивы!
…Каирский резидент ГРУ Сергей Иванов абсолютно не заблуждался относительно причин предстоящего приезда Кирпичева в Египет. Новый секретарь посольства СССР был именно тем профессиональным разведчиком, который, как никто другой из руководящих сотрудников ПГУ, сможет разобраться в сложнейшей обстановке противостояния Египта и Израиля, наладить оперативную работу, информировать военно-политическое руководство Советского Союза о любых (вплоть до мельчайших нюансов) телодвижениях Насера и его окружения как в сторону главного стратегического союзника, так и в направлении стран Запада.
Отдавая должное личности полковника Кирпичева, резидент Иванов, тем не менее, видел в нем главного конкурента-соперника. Что бы там ни говорили о единых высших целях и задачах обеих разведок, подспудно вопрос ставился так: кто быстрее и профессиональнее сделает дело? А в этом контексте военного атташе полковника Иванова более всего интересовал не американский самолет Ф-4 "Фантом" (который со дня на день должен был появиться в небе Египта), а Мирван Хасан, муж младшей дочери президента Насера, продолжавший контактировать с израильским Моссадом. Операция ГРУ под кодовым названием "Родня" оказывалась под угрозой срыва. Ведь "соседи" из ПГУ после приезда полковника Кирпичева обретут "второе дыхание". И вполне могут опередить резидентуру ГРУ…
* * *
У Валерия Озерова, являвшегося, несмотря на скромное майорское звание, практически правой рукой резидента ГРУ в Египте, имелись реальные возможности выхода на интересующих советскую разведку египетских офицеров. Он, выпускник ВИИЯ, опытный арабист, неплохо знал многих переводчиков, работающих в стране. А кто, как не они, "глаза и уши" военной разведки, находящиеся в непосредственном контакте с местными офицерами и генералами в частях и штабах, могли стать ниточкой для установления нужных связей. Или, по меньшей мере, стать источниками информации. Информации, которой так не доставало резидентуре ГРУ. Тем более, в условиях довольно жесткой конкуренции с комитетскими "соседями". Озеров, как и его коллеги по конторе, давно понял, что декларируемая дружба с так называемыми "соседями" не более чем миф. Относительно дружеское общение с ними возможно лишь на личностном уровне, да и то с оговоркой. Ведь каждый себе на уме: думает, в первую очередь, о должности и звании, от которых зависят все его блага в будущем. Что предполагает, естественно, благополучие семьи, а это: и престижная квартира в Москве, и шикарная дача в ближнем пригороде, и… Да что там говорить - в конце концов, служебная командировка на несколько лет в любое западноевропейское посольство - из той же "оперы".
Что касается местной разведки и контрразведки, то якобы дружеские контакты с ними, обусловленные войной с Израилем, никого из "грушников" в заблуждение никогда не вводили. У них всегда была и продолжается сейчас тайная война со всеми: и с Моссадом, и с египетским мухабарат, и с американским ЦРУ, и с британской МИ-5… Короче, со всеми спецслужбами мира. Такая уж у военной разведки работа.
Впрочем, контрразведывательный режим местных спецслужб в отношении советских "братьев по оружию" был довольно мягким. "Наружка", по крайней мере, особенно не докучала. Даже установленные разведчики, включая резидента Иванова, чувствовали себя в Египте достаточно вольготно. Война с общим сионистским врагом - и этим все сказано!
…Переводчики гуляли на вилле СВС в Гелиополисе. Это было трехэтажное здание с садиком, небольшим летним кинотеатром и открытым кафе. Пили белое местное вино, выбранное из-за его дешевизны. Вино оказалось коварным: после пары-тройки стаканов этого "сухаря" на каждого языки молодых парней, разморенных не прекращающейся жарой, развязались. И понеслось… И было наплевать переводчикам, приехавшим на побывку из разных секторов Суэцкого канала, где они испытали на себе бомбежки и артобстрелы, видели кровь и смерть, дышали дымом пожарищ, подвергались атакам полчищ блиндажных клопов и блох, изнывали без воды и нормальной пищи, - наплевать буквально на все и на всех: на сотрудников аппарата генерала Катушкина при галстуках, на кажущуюся шикарной после пустыни обстановку виллы с библиотекой на втором этаже и какими-то еще неизвестными им помещениями; на людей, сидящих на скамейках кинотеатра в ожидании фильма; даже на женщин, фланирующих в саду с разговорами, скорее всего, о шмотках и сертификатах… В общем, на вилле гуляли фронтовые переводчики. И, несмотря на бесшабашное поведение парней, если не все, то многие, наверное, догадывались, откуда они приехали, и поэтому даже не пытались их задевать.
- Представляете, мужики, - талдычил подвыпивший лейтенант-двухгодичник, враз поседевший, когда его вместе с советником и парой арабов взрыв бомбы похоронил в блиндаже, и их всех с огромным трудом откопали спустя несколько часов. - Нет, вы представляете, меня обещали представить к медали "За боевые заслуги". - Он хлебнул вина, неумело закурил. Пальцы заметно дрожали. - У меня одного оказалась свободная рука, я и рыл ею землю… - Он показал всем ободранную до локтя руку, разукрашенную арабским аналогом йода. - Седой стал, правда…Хрен с ними, седыми волосами, зато живой…
Коллеги-переводчики слушали парнишку, не перебивая. До сих пор еще никому из них такого испытать, к счастью, не удалось.
- Да ладно тебе, старик. Не вспоминай, бывает, - сказал кто-то. - Выжил, и слава Богу. Давай, за это и выпьем!
Лешка Агарышев с энтузиазмом потянулся к стакану, кто-то спросил, где туалет. Взяли еще вина. Закуски никакой не было, экономили. Да и какая закуска нужна к сухому вину с кубиками льда? Жарко ведь!
- Может, книгу взять в библиотеке? - спросил Витя Сажин.
- Во, Сажа дает! - удивились ребята. - Ты еще в кино сходи, читатель!
И все начали безудержно ржать. Но мысль о книге, для Виктора, видимо, была настолько серьезной, что он встал и, пошатываясь, направился к дверям виллы. Переводчики проводили его кто укоризненным, а кто понимающим взглядом. Читать на канале действительно было нечего, кроме изредка попадавшей в подразделения фронтовой газетенки, в которой самым интересным был раздел "Изучаем язык врага" с фразами на иврите: "Руки вверх!", "Сдавайся!", "Твое имя, звание, номер части?" и т. п.
- Здорово, ребята! - сказал Озеров, подойдя к столу загулявших переводчиков.
- А, Валерий Геннадьевич! Здравствуйте! - вразнобой ответили знавшие его по институту офицеры. Только рано поседевший двухгодичник непонимающе уставился на высокого, стройного мужчину в очках в тонкой золотистого металла оправе.
- Отдыхаете? - поинтересовался Озеров, глядя на заставленный пустыми бутылками стол и пепельницы, до предела заполненные окурками.
- Отдыхаем, товарищ капитан, еще как отдыхаем.
- Был капитан, да весь вышел, - усмехнулся Озеров, сверкнув линзами очков. - Теперь - обычный чиновник торгпредства…
- Правда? Да вы что? - заинтересовались переводчики. - Надо же, вы, Валерий Геннадьевич, такой профессиональный арабист, помним, учили нас азам языка… Выпьете с нами, а?
- Не откажусь, - Озеров посмотрел на переводяг. - Только чуть-чуть, я за рулем.
Полещук отыскал на столе бутылку с вином и крикнул мальчишке-арабу, что бы тот мигом принес чистый стакан. "Хадыр, эффендем!" - ответил тот, и через минуту притащил на подносе стакан со льдом. Полещук разлил остатки вина по стаканам.
- За вас, Валерий Геннадьевич! - сказал он. - Чертовски приятно увидеть здесь своего преподавателя. - За ваше здоровье!
- Спасибо, Саша! Спасибо, ребята! - Озеров пригубил стакан и поставил его на стол. - Как вы тут, как служба?
Захмелевшие переводчики стали наперебой рассказывать Озерову о своей фронтовой работе. Он внимательно слушал пьяное бахвальство ребят, смешанное с действительно боевыми реалиями их переводческой миссии на Суэцком канале. Глаза Озерова были серьезными. Впрочем, мало кто из парней это замечал.
- Может, еще вина? - спросил Озеров. - Какие пожелания?
- Ну, конечно, - встрепенулся Леша Агарышев. - Вы же в торгпредстве богатенькие. Не то, что мы, кормящие фронтовых вшей…
- Леха, перестань! - возмутились остальные, кроме задремавшего на стуле двухгодичника, будущего кавалера медали "За боевые заслуги". И повернулись к Озерову. - Если можно, Валерий Геннадьевич, то мы, честно, - не против…
Озеров заказал на всех виски и соленый арахис. Выпили за победу над сионистским Израилем. Закурили.
- Как отношение к вам арабов, офицеров, в первую очередь? - спросил Озеров. - Общаетесь-то нормально? Или есть проблемы?
- Какие проблемы, товарищ капитан, - пожал плечами Серега Лякин. - Проблемы не с местными офицерами, а с бытом. - Он глянул на молчащих коллег. - Лешка вон правильно сказал насчет вшей, блох и прочей нечисти… Вот они, заразы, и есть наши главные враги на канале. Ну, а евреи… Они воюют и, между прочим, весьма неплохо…
- Серега, кончай херню пороть! - вмешался Витя Сажин, вернувшийся из библиотеки с какой-то потрепанной книгой. Его уши от возмущения заалели. - Комары, блохи… Ерунда какая-то. Валерий Геннадьевич ведь не об этом. Не знаю, зачем это нужно нашему родному торгпредству, но за пузырь вискаря могу доложить: общение советских советников со старшими офицерами местной стороны весьма проблематично. По крайней мере, в моей части. Ведут себя высокомерно, советников посылают с их советами на х… За глаза, конечно. А так улыбаются…
- Ну, а дома кто-нибудь из вас у подсоветных арабов бывал? - продолжал расспрашивать Озеров. - Не поверю, что нет.
- Я бывал, - признался Полещук. - Нормальное отношение. Помощь оказали, когда меня слегка контузило… И вообще мой комбат Сафват - отличный мужик. Христианин, копт, на "Выстреле" учился, виски-водку жрет, как не всякий русский сможет!
Полещук не заметил, что при упоминании имени Сафват, спокойный Озеров чуть изменился в лице, даже как бы насторожился. Да и откуда мог знать батальонный переводчик, что источники Озерова говорили о неком подполковнике Сафвате, земляке и близком приятеле генерала Мустафы Хамди, заместителе военного министра. "Неужели, это тот самый Сафват? - про себя обрадовался Озеров, - вот так удача! Черт побери, это же выход на армейскую верхушку!" Не веря своим ушам, он начал расспрашивать Полещука. Но переводчик, видимо, поняв, что сболтнул лишнее, замкнулся и стал отнекиваться на любой вопрос Озерова о подсоветном комбате.
…В Египте ночь наступает всегда внезапно, без известных в России сумерек. Приходит желанная прохлада (если говорить об октябре) с упоминавшимися злобными комарами и стаями огромных летающих тараканов. Африка!
В свете уличных фонарей заросли кактуса опунции, разреженные пальмами с мерцающими в свете луны кронами выглядели фантастически экзотично. Особенно, замок Барона (или "Мертвый замок") по соседству с виллой - мрачное и пустое сооружение в виде дворца со вздыбившимися кобрами и изящными танцовщицами, украшающими его фасад. Много невероятных слухов и легенд ходило об этом заброшенном замке, напоминавшем индуистский храм. Говорили, например, что его давно умерший владелец, некий европейский барон Эдвард, написал в своем завещании, что в здании нельзя жить, его нельзя ремонтировать, что замок должно поглотить само Время. А вообще-то никто не знал правду, но желающих проникнуть в замок Барона не находилось. Что-то мистически страшное останавливало людей. Даже вездесущих египетских воришек…
К полуночи вилла закрылась и переводчики, кто самостоятельно, а кто, поддерживая друг друга, потянулись к выходу. Озеров как-то незаметно исчез раньше, пообещав Полещуку раздобыть из запасов торгпредства блок американских сигарет и пару бутылок "Столичной". Полещук связал это с хорошим отношением к нему Озерова, как бывшего институтского преподавателя. В пьяной переводческой суматохе ему не пришло в голову, что обещанное Озеровым напрямую связано с комбатом Сафватом.
* * *
- Сергей Викторович, докладываю. - Обычно сдержанный Озеров не мог скрыть радостного возбуждения. Резидент ГРУ Иванов по голосу майора догадался, что в деле появилось кое-что, представляющее оперативный интерес.
- Ну, ну, Валерий Геннадьевич, слушаю вас внимательно. - Иванов отложил шариковую ручку и перевернул лист бумаги, на котором что-то писал.
- Вчера на вилле мною установлен контакт с лейтенантом Полещуком…
- И что? - нетерпеливо перебил Иванов своего подчиненного.
- Он работает в пехотном батальоне подполковника Сафвата, через которого можно выйти на генерала Мустафу Хамди, заместителя министра обороны.
- Это интересно, - сказал резидент. - Какие между ними отношения? Я имею в виду Сафвата и Хамди.
- Они земляки и близкие друзья.
- А что этот Полещук? В смысле перспективы работы на нас. - Иванов потер рукой лоб и на пару секунд задумался. - Это тот самый выпускник ВИИЯ, который нахамил генералу Верясову в самолете?
- Так точно. Я вам докладывал. Что касается перспектив, Сергей Викторович, то, думаю, надо послать проверку. Пока определенно ничего сказать не могу. Вообще парень боевой, освоился в стране быстро, языком владеет, а внешность - и говорить нечего. Чистый араб! - Озеров снял очки, достал носовой платок и стал протирать стекла. - А самое главное, товарищ полковник, он общается с Сафватом в неформальной обстановке, бывает у него дома.
- Вот это, действительно, важно. - Иванов встал со стула и сделал несколько шагов по кабинету. - Крайне важно. Готовьте к привлечению [вербовка гражданина СССР за рубежом - прим. авт. ] , а я пошлю проверку. Да, Валерий Геннадьевич, не забудьте все это подробно изложить. С выводами.
Глава девятая
По заявлению посольства США в Тель-Авиве, американские граждане могут сохранять свое гражданство, даже если они стали гражданами Израиля и служат в израильской армии. Заместитель министра иностранных дел ОАР Саид Салах Гохар заявил протест американскому представителю в Каире, защищающему интересы США в ОАР. Американское заявление, подчеркнул он, означает, что граждане США получают право легально воевать в рядах израильской армии.
17 октября министр иностранных дел ОАР Махмуд Риад принял послов СССР, Великобритании и Франции, как представителей стран-членов Совета Безопасности ООН и участниц четырехсторонних переговоров по Ближнему Востоку. Он изложил им позицию ОАР относительно решения правительства США разрешить американским гражданам служить в израильской армии. Эта инициатива, по словам Риада, ведет к серьезному ухудшению обстановки на Ближнем Востоке.
(Каир, 18 октября, ТАСС)
На Суэцком канале установилось относительное затишье. Война, конечно, продолжалась, но как-то вяло. Израильтяне, практически подавив систему ПВО Египта и нанеся ряд ощутимых ударов по его авиации, завоевали в сентябре-октябре почти полное господство в воздухе своего противника и, видимо, размышляли, как это преимущество наиболее эффективно использовать.
А пока на всем 160-километровом протяжении канала то в одном, то в другом секторе лишь вспыхивали спорадические перестрелки и велись артиллерийские дуэли. Египетская артиллерия, чаще всего безрезультатно, долбила "линию Бар-Лева", израильтяне отвечали ударами, в основном, из трофейных орудий советского производства, но тоже без особого успеха.
Впрочем, дальнобойные гаубицы Д-30 все же досаждали египтянам больше других артиллерийских систем, находившихся на вооружении армии обороны Израиля. Русские хабиры, особенно артиллеристы, услышав знакомый звук выстрела и зловещий шелест летящего 122-миллиметрового снаряда, бежали в укрытие, не забывая при этом с некоторой гордостью напомнить арабам, что работает Д-30, советская гаубица. Не хер, мол, было оставлять орудия евреям…
Во второй половине октября случилось то, о чем ранее с тревогой доносили советская военная разведка и египетская мухабарат: в небе появились первые самолеты Ф-4Е "Фантом", поставленные Соединенными Штатами Израилю.