* * *
…Из многочисленных однокурсников Полещука в Насер-сити подъехали только Саша Блоцкий, Витя Сажин и Леша Агарышев. С трудом удалось отбрыкаться от генеральской жены Сереже Лякину, которого та упорно тащила с собой на рынок за покупками. Приезд Полещука решили отметить впятером. Предложение Полещука насчет участия Кузакина понимания не нашло: будут только свои, мало ли что. Мы твоего Кузакина не знаем, - сказал Сажин, - так что обойдемся без него. Да и ты, Щука, толком не знаешь этого "пиджака". Стукнет еще…
Сбегали в ближайшую аптеку за спиртом, купили огурчиков-помидорчиков, несколько банок рыбных консервов и пару лепешек. Бутылку водки Полещука прикончили в два счета, потом приступили к спирту, разбавляя его кто водой, кто "Кока-Колой". (Этот напиток бурого цвета называли "Спирто-Колой".) Изнывая от жары, усугубляемой выпивкой, разделись до пояса. Но и это не облегчило добровольных страданий: пот буквально стекал по обнаженным телам парней, задерживаясь на поясе брюк, темнеющих от влаги.
В процессе застолья Полещук получил от друзей исчерпывающую информацию об особенностях работы в войсках, боевых действиях на канале, а также о нескольких ночных клубах в Каире, посещать которые более-менее безопасно. В том смысле, что в них не заглядывают сотрудники нашей контрразведки. Так, по крайней мере, думали переводчики.
- Ты, старик, не ссы, - покровительственно похлопывая по плечу Полещука говорил Сажин. - Мы уже успели все разведать, плохого не посоветуем.
- Витя, Аллах с тобой, я - что - первый день "замужем"? Хоть и недолго, но в Египте пожил, в кабаках, правда, не был. Но… Ты на меня посмотри: смуглый, черноволосый, усатый… В арабской галабийе меня ни один особист не вычислит.
- Ага, - вмешался в разговор Лякин, - но в такой одежке тебя в нормальный найт-клаб не пустят…
- Пацаны, может, махнем попозже в "Аризону", - предложил Блоцкий. - Ты как, Щука? Или поближе, в "Мэриленд", а? Там в десять программа начинается.
- Поехали, поехали! - обрадовался Лешка Агарышев, весь вечер пребывавший в подавленном настроении из-за недавно перенесенной бомбежки. - Надо развлечься, а то… - Он не договорил, но все поняли, почему Леху тянет на ночные приключения.
- Не, ребята, я - пас, - ответил Полещук. - Мафишь фулюс [Нет денег - егип. ], маловато мне подъемных дали…
Выяснилось, что денег на ночной клуб не хватает у всех. Допив мерзкую "Спирто-Колу", отправились спать…
Половину пятницы, мусульманского выходного дня, провели в бассейне спортивного клуба Гелиополиса, месте давно уже облюбованном переводчиками, не жалеющими денег на входной билет и пару бутылок пива. Отмокали в голубой воде, цедили "Стеллу" под зонтиками, трепались, разглядывали женщин-европеек. Египтянок там не было, и быть не могло. Шариат!
Полещуку, однако, повезло. Споткнувшись об шезлонг, на котором дремала симпатичная девушка, он чертыхнулся, и тут же извинился: "Sorry, miss!" [Извините, мисс! - англ. ] - Девица открыла глаза, и Полещук пропал - она была удивительно красива, в темно-карих миндалевидных глазах вообще можно утонуть. - Hi! Do you speak english? [Привет! Вы говорите на английском? - англ. ] - спросила девушка, вставая с шезлонга и грациозно потягиваясь. Познакомились. При этом Полещук спиной осязал взгляды коллег, безусловно, завидовавших этой его неожиданной удаче. Тэта Эстатопуло оказалась гречанкой, работавшей в авиакомпании "Олимпик" миллиардера Аристотеля Онассиса, мужа Жаклин Кеннеди. Это была та еще тема для разговора.
- Как там Джеки? - спросил Полещук. - Еще не вытрясла из Онассиса его миллионы?
- Еще нет, - засмеялась Тэта. - Но Аристотель уже в трансе: расходы на американскую жену неимоверные. Говорят, что спорят они ужасно. Ах, какое нам дело до их миллионов…
Тэта, в отличие от других европеек, как правило, сторонившихся русских, болтала с Полещуком так, как будто знала его сто лет.
- Александер, - щебетала она, - ты первый русский парень, с которым я познакомилась… Сначала подумала, что ты египтянин. Мне так удивительно.
А Полещук смущался. Он смущался от того, что за каждым его движением наблюдали друзья-коллеги, наверняка грубовато, по казарменному, комментирующие этот флирт; он смущался откровенных взглядов Тэты на его грудь, поросшую волосами, и ее прямолинейных высказываний: "Александер, волосы на теле - это так сексуально…" Гречанка была безумно хороша с ее безупречной фигурой, и сводящими с ума темно-карими глазами на чуть загорелом (или таком от природы) лице. Полещук смотрел на Тэту влюбленными глазами, балдея от ее прелестного тела, едва прикрытого купальником "бикини"; он смотрел на ее красиво очерченные губы, каштановые, собранные в пучок, волосы, грудь и его пронизывало желание. Полещук понимал, что неприлично так откровенно рассматривать девушку, тем более иностранку, но ничего не мог с собой поделать.
- Щука! Тащи ее к нам, - кричали приятели Полещука. - Пивом угостим и еще кое-чем. У нас этого добра много! Давай, Щука, поделись своей радостью с друзьями! - Переводчики ржали и призывно махали руками.
- What does it mean Schuka? [Что такое "щука"? - англ. ] - Спросила Тэта.
- Рыба есть такая, вроде барракуды, - попытался объяснить Полещук, не зная английского эквивалента "щуки". - Фамилия у меня похожая, потому и кличут так. - Он повернулся к компании переводяг и погрозил ребятам кулаком, не мешайте, мол, общаться с девушкой.
Тэта сегодня улетала в Афины, поэтому продолжить знакомство в другом месте, на что Полещук надеялся и прямо сказал об этом девушке, не получалось. До вылета ей оставалось всего несколько часов. Но скрыть так быстро появившееся чувство к русскому юноше она даже не пыталась, откровенно признавшись, что хотела бы еще не раз с ним встретиться. На робкую фразу Полещука насчет любви с первого взгляда Тэта прореагировала внимательным взглядом своих черных, греческих очей, но ничего не ответила. Полещук опять смутился и замолчал. Он все понял. Этот взгляд сказал ему о многом: Тэта, похоже, к нему не равнодушна, но сиюминутный вариант переспать, ее отнюдь не устраивает…
- Александер, I really like you [Ты действительно мне нравишься - англ. ], - призналась Тэта, прощаясь с Полещуком. - Когда прилетаю в Каир, останавливаюсь в отеле аэропорта. Стюардесса?! - Рассмеялась она на вопрос Полещука. - Ах, Александер, хотела бы, да ростом не вышла. У нас в "Олимпике" вот такие стюардессы. - Тэта встала на ципочки и вытянула руку вверх. - Ниже не берут. А я - вспомогательный персонал. Ладно, мне надо поторопиться. Даст Бог, еще увидимся. Очень хочу поближе с тобой познакомиться. Очень-очень… - Она протянула Полещуку руку, улыбнулась и направилась к бассейну.
Возвращаясь к друзьям, Полещук не отрывал глаз от Тэты, красиво рассекавшей руками голубую воду бассейна. Тэта, Онассис, "Олимпик", - подумал Полещук, - это что-то из рода необычных снов. Господи, какая славная девушка! Что за ее словами "поближе познакомиться? Удастся ли ее хоть когда-нибудь встретить? Конечно же, это нереально. Надо забыть, забыть, забыть… - Но отель аэропорта намертво врезался в память. Тем более, что он на окраине Гелиополиса, совсем рядом…
Ближе к обеду все проголодались. Перекусывать в спортивном клубе было слишком накладно, поэтому, постояв напоследок под душем, потопали в близлежащий ресторанчик. "Семейный", судя по вывеске на французском языке. Сев за столик и осмотревшись Полещук подумал, что назвать это заведение рестораном никак нельзя. Обычное, не очень чистое, египетское кафе. Зато дешевое, как сказали ему коллеги.
Обслуживал переводчиков лично хозяин заведения, старый грек с трудно выговариваемым именем. Смешно семеня ногами, грек собственноручно принес каждому по тарелке куриного супа с рисом. Полещуку едва удалось преодолеть брезгливость, когда он увидел палец старика, невольно опущенный в суп. На второе заказали местный шашлык - кебаб с салатом.
- Гречанка? - удивлялись коллеги Полещука. - Чего-то у нас сегодня сплошная Греция. А девица очень даже ничего, а задница - нет слов, одни восклицания. Говоришь, у Онассиса работает? Не факт, старик, может, твоя Тэта из какой-нибудь разведки. Понимаешь, чем тебе грозит несанкционированный контакт с иностранкой? К тому же из страны "черных полковников" с базами НАТО. Если об этом узнает генерал Верясов, не говоря уже об особистах. Или наоборот, что еще ху…вее.
- Кончайте стращать, мужики, - возмущался Полещук. - Пуганый уже. Подумаешь, парой слов перекинулся. Она, между прочим, сегодня улетает. Вот и весь роман!
- Ну, не скажи, - сказал кто-то. - Это почти измена Родине. Кто знает, может, ты через пару недель будешь по "Голосу Америки" вещать из Афин. Шутка, конечно. Но, сам знаешь, как на такие контакты реагируют наши спецслужбы. Проще трахнуть египетскую шармуту [проститутка - араб. ] , чем контачить со стюардессой из "Олимпика"…
- Да не стюардесса она! - воскликнул Полещук.
- Какая разница, - сказал Саша Блоцкий, - работает у старика Онассиса, гречанка…
- Мужики, что вы заладили, - кипятился Полещук, - гречанка, Греция, спецслужбы! Вспомните древнюю историю, а не проводите идиотские параллели между Тэтой и черт знает чем!
- На хрен историю, - сказал Гвоздин и посмотрел на Полещука своими странными глазами с подволокой. - Греция она и есть Греция с грецкими орехами, "черными полковниками" и штатовскими базами. Враги они, короче!
- Жека, ты не прав, - Полещук привстал со стула. - Я имею в виду исторические связи Египта с Грецией. Это же была целая огромная эпоха, ребята. Вспомните, наконец, династию Птоломеев, Антония, Клеопатру… Это все - Рим, Греция и Египет, связанные древней историей.
- Ну, Щука, ты даешь! А причем здесь твоя Тэта?
- Да, ни при чем, елы-палы! Это так, к слову о Греции. А сигареты мы курим, между прочим, под названием "Клеопатра"…
Обед закончили холодным банановым соком с молоком. Алкоголь в "Семейном" не подавали.
Полещук вспомнил красивую гречанку Тэту, которую он никогда уже больше не увидит, и немного расстроился. Завтра его ждал Суэцкий канал…
Глава четвертая
Зенитная артиллерия ОАР сбила вчера три самолета, отражая налет израильской авиации на позиции египетских войск в южном секторе Суэцкого канала. В заявлении представителя вооруженных сил ОАР, переданном агентством МЕН, отмечается, что первый из сбитых израильских самолетов упал на западном берегу канала. Второй упал в Суэцкий залив. Третий самолет упал на восточном берегу канала на территорию Синайского полуострова.
(Каир, 20 августа, ТАСС)
- Ну, за знакомство! - произнес Кузакин, поднимая стаканчик с водкой.
Все чокнулись. Полещук залпом опрокинул в рот водку и, закусывая жареной курицей с рисом, посматривал на своих новых коллег. Их, не считая Кузакина, было двое: Володя Захарченко, добродушный увалень, студент пятого курса из Киева, и маленький Сафар Хушвахтов, когда-то закончивший Душанбинский университет, но работавший портным, когда его призвали из запаса под знамена доблестной Советской Армии.
- Теплая, - скривился Захарченко.
- Ты, Захар, пей да рожи не корчи, - заметил Кузакин. - Водка ему теплая… Зато надурняк. Хохол ты или кто? Надурняк, как у вас говорят, и уксус сладкий! Спасибо скажи Полещуку, что бутылку не зажилил, как некоторые…
- Да я ничего, - промямлил набитым ртом Захарченко - Вот сала бы еще…
- Какое сало в мусульманской стране? - с сильным акцентом сказал Хушвахтов. - Харам! [Запрещено! - араб. ]
- Ничего ты не понимаешь в сале, - отреагировал Захарченко. - Это же Бог знает, как вкусно. Да еще с чесночком и хлебушком черным! Под горилочку ледяную. - Он закатил глаза от мысленного наслаждения. - Короче, несчастный ты человек, Сафар!
- Захарченко, оставь ты его в покое, - сказал Кузакин. - Давай, Саша, наливай еще по одной.
Полещук, разливая водку по стаканчикам, вопросительно посмотрел на Хушвахтова, самого старшего по возрасту. - Будете? - Тот молча кивнул. Захарченко радостно ухмыльнулся:
- Сало, значит, харам, а водку можно? Тоже мне мусульманин!
- Про водку в Коране ничего не сказано, - ответил Хушвахтов с серьезным выражением на круглом лице. - Только про вино…
Полещук посмотрел на открытую настежь веранду. За зелеными кустарниками виднелась лента шоссейной дороги, а за ней сине-голубыми кусками - море. Действительно, курортное местечко эта Рода. Красивое и тихое.
- Поехали, парни! - прервал религиозную полемику переводчиков Кузакин. - За нас!
- Кузакин, а Кузакин, - просяще сказал Захарченко, повернувшись к старшему переводчику. - Спой нашу, любимую. Ну, пожалуйста, Кузакин.
Полещук с интересом посмотрел на Кузакина. Тот встал, откашлялся, подмигнул коллегам, набрал в грудь воздуха и громко запел неожиданно густым баритоном: "Коплю сертифика-а-а-ты я с желтой полос-о-о-й! Коплю сертифика-а-а-ты…"
Внезапно страшный грохот ударил по барабанным перепонкам переводчиков. Полещук рванулся на веранду, не слыша крика Кузакина: "Стой! Куда!". На лужайке перед коттеджем Полещук увидел фонтанчики земли, видимо, выбиваемые очередью из скорострельной авиационной пушки. Раздалось несколько взрывов. Запоздало заработали крупнокалиберные пулеметы ДШК воздушного прикрытия. Пара израильских "Скайхоков", сверкая плоскостями, набирала высоту и уходила в сторону Синайского полуострова.
Из соседних коттеджей выбежали бригадные советники и, оживленно переговариваясь, смотрели в направлении невысоких гор. Там, в отдалении, громыхали взрывы, в воздух поднимались клубы черно-серого дыма.
- ПВО бомбят, - сказал подошедший к Полещуку Кузакин. - Радиолокационную роту.
- Далеко отсюда?
- Километров пять-шесть. Вот суки! Какую песню испортили, чуть по нам не долбанули… Пара ракет и очередь - это мелочь, демонстрация…
- Саня, а где авиация? Зенитные ракеты? Мы же их до хера египтянам поставили.
- А х…й знает, - Кузакин от огорчения плюнул на землю. - Пошли водку допивать поскорее. Хабиры сейчас набегут: свяжись с Каиром, поехали в бригаду… В общем, обычная история.
В комнате никого не было. Кузакин и Полещук посмотрели на стол. Один стаканчик был опрокинут, на полу осколки тарелки с рассыпавшимся рисом. - Слава Аллаху, водка цела, - сказал Кузакин и оглядел комнату. - Куда бойцы-то подевались? - Из-под кровати послышалось сопение, зашевелилось покрывало, и оттуда с трудом стал выползать Захарченко. Лицо его было бледным и грязным от пыли.
- Ну, ты даешь, Захар! - удивился Кузакин. - Как ты под койку забрался? С твоей-то комплекцией? - Кузакин громко заржал. Полещук тоже засмеялся. Захар стал на карачки, затем выпрямился. На его лице появилась кривая ухмылка, руки заметно дрожали.
- А где наш Хушвахтов? - Кузакин заглянул под вторую кровать. Там никого не было. - Ладно, найдется. Давайте за стол. Ждать не будем.
Расселись по прежним местам, и Полещук разлил по стаканам "Столичную".
- За твое боевое крещение! - произнес Кузакин и чокнулся с Полещуком. - Захар, перестань дрожать! - Добавил он, увидев, как мелко трясется стаканчик в руке Захарченко. Все выпили.
Полещук не стал уточнять, что так называемое боевое крещение он принял раньше, что был награжден медалью за свою работу в экстремальной обстановке, когда группа советских инженеров и техников под интенсивным артобстрелом монтировала зенитно-ракетное оборудование в зоне канала.
…Ни советники, ни переводчики 9-й пехотной бригады, разумеется, не знали, что день приезда Полещука совпал с началом очередного этапа масштабной военной операции ВВС Израиля под условным наименованием "Боксер". Всего за пару дней израильтяне уничтожили шесть батарей зенитно-ракетных комплексов С-75, пять радиолокационных станций раннего обнаружения, сбили семь египетских МИГов, разгромили с десяток позиций артиллерии. Потери египтян в живой силе составили не меньше двух сотен человек убитыми. Господство Хель Авира в воздухе Египта стало полным.
Генерал-полковник Катушкин молча стоял у карты Египта. За длинным столом в виде буквы "Т" сидели генералы-советники в видах вооруженных сил Египта и родах войск. Лица генералов были заметно удрученными, некоторые курили.
- Что, товарищи генералы, - повернулся к своим подчиненным главный военный советник, - дали вам евреи просраться? - Генералы молчали. - Посмотрите на карту, - Катушкин ткнул короткой указкой в северный сектор Суэцкого канала, - от Порт-Саида до Суэца и южнее, - он опустил указку, - уничтожены все передовые РЛС и зенитно-ракетные комплексы. Как это понимать? - Лицо главного стало жестким, желваки зашевелились. - Зачем вас сюда прислали? Сертификаты скирдовать или учить воевать? Это к вам относится в первую очередь, товарищи генералы Дольский и Сизарев!
- Разрешите объяснить? - поднялся советник командующего ВВС генерал-майор Дольский.
- Не разрешаю! - отрезал Катушкин и стукнул указкой по столу. - Что ты вообще можешь объяснить? Семь самолетов за два дня! Семь!
- Так летчики такие, товарищ генерал-полковник!
- Учить, значит надо! Если хреновые! - Катушкин обвел глазами сидевших за столом. Глаза генерала метали молнии. - Только спирт жрать горазды твои советники!
- Товарищ генерал-полковник! - не выдержал Дольский.
- Что, товарищ генерал-майор авиации? Не нравится? А мне нравится выслушивать упреки министра обороны? И президента Насера! - Катушкин бросил взгляд на портрет египетского президента, потом медленно обвел гневным взглядом генералов. Генералы опустили головы. - Как пацан провинившийся стоял на ковре! Позор! Евреи летают, как у себя дома. Ладно, извини, Григорий Устинович, за резкость. - Катушкин сделал несколько шагов по кабинету и, наконец, сел за свой стол.
- Разрешите, Иван Сергеевич? - совсем по школьному поднял руку советник командующего ПВО генерал-майор Сизарев.
- Да, Василий Федорович, слушаю тебя, - кивнул головой Катушкин.
- Комплексы С-75 показали свою низкую эффективность в борьбе с низколетящими целями противника…
- Да, знаю я, знаю, - раздраженно прервал Катушкин Сизарева. - Ты еще вспомни "телеграфные столбы". Так, кажется, обзывали эти ракеты американские пилоты во Вьетнаме?
- Так точно, товарищ генерал. Я все-таки продолжу с вашего разрешения.
- Давай!
- Евреи не менее опытные боевые летчики, чем американцы. Более того, Иван Сергеевич, среди летного состава, по моим данным, немало евреев американского происхождения, воевавших во Вьетнаме. Это - асы. Они прекрасно знают недостатки "Двины" и атакуют позиции на малых высотах. А местонахождение всех ракетных позиций израильская разведка засекла давно…
- Что ты мне прописные истины докладываешь? Доложи свои соображения, генерал!
- Во-первых, стремление местного командования ПВО прикрыть малыми средствами большое количество объектов не позволило создать надежную оборону. Ракетные дивизионы в центральной зоне располагаются с интервалом в 25–30 километров, а фланговые - на расстоянии 65–75 километров…
- Ну и что? - буркнул Катушкин. - Они кинули туда все, что есть…
- Распыленность, товарищ генерал. Такое построение не обеспечивает взаимное прикрытие, особенно на малых высотах, а фланговые дивизионы вообще не могут взаимодействовать с центральной группировкой ПВО. Я уже не говорю об отвратительном инженерном оборудовании позиций, которое абсолютно не способно защитить боевую технику и личный состав…