Но Вики неохотно говорила на эту тему, мне стоило большого труда узнать про ее награждение. Зато она с удовольствием рассказывала о людях, которым сумела помочь. О брокерах, в погоне за долларом растерявших свои нравственные ценности, которым она помогла вернуться в офис. О молодых сотрудниках, которых она учила. О клиентах, которым помогла осуществить их мечту о доме. Ее клиенткой однажды была женщина, не говорившая по-английски, и Вики понадобилось целых два года, чтобы помочь ей завоевать доверие и получить ссуду на условиях, отвечавших ее скромным средствам. Через год сын этой женщины пришел к ней в офис.
– Вы меня помните? – спросил он.
– Конечно!
– Я пришел сказать вам, что поступил в колледж, учусь на финансовом отделении, потому что видел, как вы помогали моей маме приобрести собственный дом. Благодаря вам мы стали жить намного лучше.
Вики считает такое признание самой ценной наградой. Она не может рассказывать об этой истории без волнения. Сознание своего долга перед людьми – вот что побуждает ее проводить на работе долгие дни.
– Я считаю, что наличие дома является для людей стабилизирующим моментом, – сказала она. – Дом помогает создавать счастливую семейную жизнь. Это я и делаю, когда подписываю разрешение на ссуду – предоставляю данной семье шанс на успех.
У меня примерно такие же взгляды на роль библиотеки. Я считаю ее стабилизирующим фактором для общества. Хорошо организованная библиотечная работа сплачивает людей, что дано далеко не всем общественным институтам. Я всегда стремилась к тому, чтобы библиотека работала на благо каждого из жителей Спенсера, а в итоге – на благо всего города. Я не думала ни о деньгах, ни о славе – да и как их заработаешь на данном поприще? Но я верила, что если поставить себе достойную цель и упорно и добросовестно добиваться ее, то можно изменить к лучшему тот уголок мира, который я считаю своим. Точно так же полагала и Вики Клювер. В конце концов мы обе достигли поставленных целей.
Однако при всей нашей схожести я вижу и много различий. Мы родились и выросли в совершенно разных условиях. Что общего у нас могло быть? Северо-запад Айовы, где я провела большую часть своей жизни, – это огромная равнина, отсюда до ближайшего океана больше тысячи миль. У нас жестокие зимы, как и на Аляске, зато летом температура поднимается до девяноста градусов. И хотя огромные поля кукурузы и соевых бобов по-своему прекрасны, иногда очень хочется увидеть на горизонте что-либо более интересное, чем редкие деревья.
Остров Кодиак, где Вики провела большую часть своей жизни, состоит из скалистых гор, крутые склоны которых вырастают из океана. Береговая линия то приближается к воде, то отступает в зависимости от мощных приливных волн, в течение столетий обрушивающихся на скалы вулканического происхождения. Ландшафт острова поражает разнообразием – от плоских безлесных равнин до гористой местности, поросшей густыми хвойными лесами. Луга и горные долины, шесть месяцев скрытые под толщей снега, с началом весны покрываются изумрудно-зеленой травой, летом пестреют яркими цветами, а осенью одаривают местных жителей обильным урожаем ягод. Бескрайние поля Айовы медленно накапливают органические вещества, то радуя фермеров своим плодородием, то постепенно оскудевая; на Кодиак один за другим обрушиваются бешеные штормы, не давая покоя его обитателям. В Айове годовой цикл определяется сезонами посева, жатвы и подготовки почвы к зиме; на Кодиаке цикл начинается с появления в море лосося, которым питаются медведи, на место их трапезы позже слетаются белоголовые орлы и сбегаются лисицы, оставляя после себя лишь кости и рыбью чешую, удобряющие почву. В Айове вся земля тщательно возделана, разделена на участки в форме строгих квадратов и продается на аукционах покупателям, предложившим самую высокую цену; на Кодиаке она дикая и жестокая, находится во владении оленя Ситка и кодиакского медведя, самого крупного млекопитающего Северной Америки и одного из самых крупных медведей в мире. И говорят, там повсюду витает запах рыбы.
И тем не менее… Мы с Вики примерно одного возраста. Обе выросли в рабочей среде, где рождение мальчика означало продолжение рода, а девочкам предстояло оказывать им эмоциональную поддержку и заботу. Обе мы были хорошими дочерьми в больших и дружных семьях. Когда на ферме становилось слишком шумно или скучно, я уходила в необозримые кукурузные поля, где меня не мог бы обнаружить даже спутник. Вики находила убежище от ссор и непрерывного курения в родительском доме в лесу или на берегу океана. Кодиак и Спенсер, разделенные тремя тысячами миль, были классическими маленькими городками с небольшой школой и с параллельными телефонами. Здесь все знали друг друга и либо сплетничали о вас, либо помогали вам, а зачастую и сплетничали и помогали. В Айове мы жили тем, что давала земля. На Кодиаке люди добывали пищу из океана. Их транспортом были лодки; их магазином служили баржи с материка, часто запаздывающие из-за разыгравшегося шторма и доставляющие продукты только в виде порошка или консервов. Местом игр для них служили водоемы, заполняющиеся во время прилива, и берег океана. Разве такая жизнь походила на жизнь на ферме, где мы слышали стук моторов трактора, а поля снабжали нас самой полезной и здоровой пищей?
Мы и не могли не вырасти сильными. И Вики и я гордимся многими поколениями наших предков, женщин сильных и независимых. Моя двоюродная прабабка Луна Морган Стилл основала первую школу в округе Клей – строение с единственным помещением, стены которого были сложены из навоза, смешанного с соломой, ибо даже во времена первых поселенцев здесь не было леса для построек. Моя бабушка после ранней смерти мужа стала надежной опорой для всей семьи, ее сила характера и доброта служили мне достойным примером. Моя мать работала в семейном ресторане, когда училась еще в начальных классах; затем она вырастила шестерых детей на ферме, где не было кондиционера и стиральной машины; в течение тридцати лет она сражалась с раком, без жалоб перенося боль и унижение. Она опиралась на меня, свою старшую дочь, и сознание этого придавало мне силы.
Шесть поколений семьи Вики Клювер жили на острове Кодиак, предками их были алеуты, которые на протяжении десяти тысяч лет выживали в этих суровых услояих. Она любит вспоминать, как гуляла в лесу со своей собакой, о походах в конце лета с матерью и тетками за ягодами, но главным примером для нее служила ее бабушка. В жилах Лауры Ольсен текла алеутская, русская и норвежская кровь, что очень характерно для исконных обитателей Кодиака. В возрасте шестидесяти двух лет, давно похоронив мужа, она перебралась из города Кодиак на землю ее предков – крошечный островок Ларсен. Остров был назван в честь ее отца, Антона Ларсена, норвежца, который в одиннадцать лет один, без взрослых добрался до Кодиака на пароходе. Для Вики поездка к бабушке означала сначала долгое путешествие на машине по горным перевалам, затем спуск по скользкой грязной дороге к заливу Антона Ларсена, затем двадцать минут по волнам на ялике, и потом еще крутой подъем на берег. В доме бабушки Лауры не было ни электричества, ни центрального отопления, ни водопровода. У нее был большой сад и колодец, белье она стирала в стиральной машине, где нужно было вертеть ручку; она сама колола дрова, держала кур и козу. У нее была своя рыболовная сеть и снасти. Дверь ее маленького домика была всегда открыта, в комнатах царили чистота и порядок, и почти всегда Вики, поднимавшуюся по крутому берегу к ее дому, встречали аппетитные ароматы свежеиспеченных булочек и хлеба. Бабушка Лаура не нуждалась в сигаретах, электрическом свете и порошковом молоке, без которых не обходились в доме Клюверов. Она довольствовалась тем, что добывала из земли и из океана, как алеуты и первые поселенцы, зато всегда была довольной и счастливой.
Старые школы с крышей из дерна, деревянные дома без отопления. Ни мне, ни Вики не приходилось жить в столь суровых условиях, но это не означает, что наша жизнь была легкой. И на ферме, и в рыболовецком городке жизнь полна труда и опасностей. Преждевременная смерть, несчастные случаи, разорение, финансовые кризисы… В 1930-х центр города Спенсера уничтожил пожар, и это трагическое событие до сих пор свидетельствует о ненадежности жизни в сельском районе и сплоченности жителей, которые с помощью только силы воли и мускулов возродили свой город и сделали его еще более красивым, чем прежде.
На Кодиаке таким определяющим событием стало извержение вулкана Новарупта, в результате которого весь остров накрыл толстый слой пепла, и землетрясение 1964 года, которое вызвало вспучивание каменистой почвы на шесть футов. Однако сам город был уничтожен тремя гигантскими приливными волнами, обрушившимися на него в Страстную пятницу. Отец Вики, работавший на электростанции, простоял два дня по горло в воде. Через день после его спасения, в Пасхальное воскресенье, к их дому подъехал на грузовике кузен Вики и объявил, что идет очередная волна. Тогда Вики впервые узнала, что такое страх, – она увидела его на лице бабушки. Все население провело тот день на вершине горы Пиллар, глядя на океан. Наконец, перед наступлением сумерек, мать Вики заявила: "Мне нужны сигареты" – и прыгнула в грузовик племянника. Остальные последовали ее примеру, и к ночи все вернулись домой. Известие о четвертой волне оказалось ложной тревогой.
Снесенные дома были восстановлены. Уцелели только лодки, якорные цепи выдержали мощный напор воды. Именно тогда бабушка Вики, чей дом был смыт волнами, построила себе примитивное жилище на острове Антона Ларсена и уехала из Кодиака. Вики, которой тогда было семь лет, сразу повзрослела. Она осознала неодолимую силу природы и хрупкость человеческой жизни.
И Вики, и я покинули родной дом в восемнадцать лет. Жизнь была короткой, а возможности наших родных городков ограниченны; нам обеим хотелось увидеть мир. Как выразилась Вики: "Мне нужно было набить шишки и наделать ошибок, но только чтобы не быть под надзором моей семьи. В Кодиаке, что бы я ни сделала, мама знала об этом еще до того, как я приходила домой".
Я хотела посещать колледж, но родители не могли оплачивать мою учебу. Окончив школу с отличием, Вики получила возможность учиться в университете Аляски, но она предпочла пойти на работу и сама себя обеспечивать, чем еще четыре года жить за счет и по правилам родителей. Каждая из нас нашла себе первоначальную работу – я на картонной фабрике в Манкато, Миннесота, Вики – в банке в городе Анкоридж – и стала жить самостоятельно. И через несколько лет вышли замуж. Были ли мы влюблены? Трудно сказать. В те времена в маленьких городках девушки рано выходили замуж. Что еще мы знали? И только когда уже каждая была беременна, мы поняли, насколько замужество меняет твою жизнь – к лучшему или к худшему. К сожалению, для нас это изменение оказалось к худшему.
Вскоре после свадьбы муж Вики получил работу охранника на Аляскинском трубопроводе и перевез жену в город Валдиз, расположенный в горной местности, известной как аляскинские Альпы, до которого было триста миль езды по единственной дороге. Их дочка Адриенна (или Свити) родилась в День благодарения, когда разыгрался мощный буран, занесший все вокруг четырехфутовым слоем снега. Спустя две недели муж Вики согласился занять должность офицера полиции на Уналашке, одном из Алеутских островов, цепочкой длиною около тысячи миль протянувшихся в океан от юго-западной оконечности полуострова Аляска. Уже и Валдиз был достаточно отдаленным и изолированным местом, отрезанным от всего света снегами. Что уж говорить об Уналашке – это был настоящий край света! С востока его омывали волны самого жестокого и коварного Берингова моря. Паромы с Аляски добирались на Уналашку семь дней и ходили всего три раза в год. Единственный самолет совершал всего два рейса в неделю, но билеты стоили немыслимо дорого. Необходимые продукты и товары приходилось заказывать по почте.
Вики страшилась переезда на Уналашку, тем более с крошечной дочуркой. Но муж был непреклонен. Получив назначение, он сразу уехал на остров, оставив жену в Валдизе собирать вещи. Вот тогда она впервые осознала, что замужество полностью лишило ее самостоятельности, к которой она стремилась с ранней юности. Она уже оставила работу, друзей, родственников и свой дом. Теперь ей приходилось окончательно расстаться с собственной независимостью и свободой передвижений.
Но, как послушная жена, она отправилась с малюткой дочерью в двухнедельное путешествие к новому дому на берегу Берингова моря. Остров оказался удручающе мрачным и негостеприимным – лишенные растительности горы, по которым проложены древние тропы. От огромного военного склада, опустевшего после Второй мировой войны, остались только изуродованные рельсы подъездных путей, прогнившие и обрушившиеся причалы и ржавые остатки искореженных пушек. По всему горизонту тянулась спиралью колючая проволока. Впрочем, этому пустынному и дикому месту присуща была и своеобразная красота. Мало кому удавалось оказаться на самом краю земли и наслаждаться зрелищем мощных морских волн, с ревом налетающих на крутые каменистые берега. Но при всем этом человеком овладевало гнетущее чувство одиночества и оторванности от мира, а колючая проволока придавала острову вид неприступной тюрьмы, со всех сторон окруженной бурным холодным морем.
В ту зиму у Вики случился выкидыш. Для нее началась в полном смысле слова черная полоса жизни, так как солнце показывалось всего на несколько часов в день. Она уже давно чувствовала, что между нею и мужем нет настоящей любви и взаимопонимания, а за долгие месяцы зимних сумерек брак стал явно разваливаться, как ломаются ветки деревьев под тяжестью снега. Когда я вышла замуж и поняла, что мой муж алкоголик, меня охватило ощущение полной безысходности и отчаяния. Постоянное безразличие мужа лишало меня даже крохотной надежды на счастье. Но рядом со мной были мои друзья и родственники, у которых я могла найти утешение. У Вики не было такой отдушины, ей не к кому было обратиться. Она страстно молилась Богу, просила Его о помощи, но не слышала никакого ответа, кроме неистового завывания ветра. И она утратила веру в Бога. Когда, наконец, весна сорвала с острова снежные оковы, она приняла трудное решение, подобное тому, которое с болью далось и мне, и многим другим женщинам. Она заявила мужу, что уходит от него. Через месяц пришел паром, и она вернулась в Анкоридж с маленькой дочкой и небольшим чемоданом.
Когда человек растет в маленьком городке, он с ранних лет начинает понимать, что в жизни ничто не дается даром. Напротив, часто даже то немногое, что он имеет, отнимается неподвластными ему явлениями: наводнением, засухой, штормом, разорвавшим в клочья невод, загрязнением окружающей среды. Но какими бы ужасными ни были последствия этих явлений, пережив их, человек продолжает жить дальше. Он принимает как закон жизни – у тебя нет права на богатство, на счастье и даже на стабильное существование. И если ты хочешь иметь все это, то должен заработать.
Вернувшись в Анкоридж, Вики принялась зарабатывать свое право на счастье. Она устроилась на должность мелкого клерка в ипотечном бизнесе, где работала до замужества, и стала добиваться продвижения. Это было в начале 1980-х годов, когда процентные ставки по ссудам стремительно падали и вся Аляска оказалась охваченной ипотечной лихорадкой. Вики приходилось работать по семьдесят часов в неделю и забирать документы домой. Ее босс был человеком несдержанного и вспыльчивого нрава, но Вики уже выделялась из женщин, занятых в этой области, своей исполнительностью и знаниями. Вскоре ее перевели на должность служащего, ответственного за выдачу ссуды, и за год она ознакомилась со всеми тонкостями жилищной программы штата Аляска, признанной одной из лучших в стране. Вики добивалась не только осуществления своей мечты стать независимой, но и другим помогала претворить в явь мечту о собственном доме.
Но это было не так легко. Комиссионного вознаграждения, которое она получала с каждой сделки, особенно поначалу, едва хватало на самые насущные нужды. Она вынуждена была ездить на стареньком, постоянно ломающемся автомобиле, оставаться без ланча или обеда, чтобы ее дочь не испытывала голода. Она старалась уделять своей дочери как можно больше внимания и заботы, но чаще всего успевала только уложить ее в постель и поцеловать перед сном. Вики была физически сильной, но все чаще у нее резко менялось настроение, все чаще ею овладевали мрачные мысли и усталость.
Я твердо уверена (и знаю по личному опыту), что основной причиной плохого здоровья является нервный стресс; вместе с тем мало что требует столь сильного нервного напряжения, как жизнь одинокой женщины, вынужденной растить ребенка и одновременно работать. Но не только стресс приводит к ухудшению здоровья. Возможно, последним барьером для нашего поколения женщин была необходимость убедить докторов – большинство из которых мужчины, – что наши проблемы с пищеварением, метеоризм, головная боль, ослабление памяти и физическое переутомление существуют не только в нашем воображении. "Успокойтесь, – говорят они нам, – расслабьтесь. Это всего лишь задержка жидкости в организме. Принимайте транквилизаторы".
Вики чувствовала, что с ней происходит что-то серьезное. И вместо того, чтобы сдаться, она проводила много часов в библиотеке (это было до появления Интернета), изучая признаки своего заболевания. Спустя несколько лет чтения, исследований и прилежного ведения ежедневных записей о том, что она ела и какие симптомы возникали после данной еды, она узнала, что в Лондоне есть врач, занимающийся проблемами нарушения у женщин гормонального баланса. Один из ее учеников работал в Анкоридже и помог Вики устроить с ней встречу. Молодая женщина-врач изучила записи Вики и провела серию измерения уровня гормонов. В результате она заверила Вики, что проблема существует не только у нее в голове. После выкидыша, случившегося у Вики на Уналашке, ее организм прекратил вырабатывать необходимое количество гормонов. Врач порекомендовала принимать очень высокие дозы гормонов под наблюдением одного известного доктора-мужчины. Хотя в Англии это лечение было признано, оно еще не получило одобрения в США.
Вики согласилась на рекомендованные процедуры. Даже сегодня она живо помнит, как подписывала свое заявление с отказом от претензий в случае неудачного лечения. Она так радовалась, что после долгих лет страданий к ее болезни наконец-то отнеслись всерьез, что подписала бы что угодно. Медицинская страховка не покрывала стоимости лечения, поэтому ей пришлось влезть в долги.
К счастью, лечение помогало… на протяжении трех месяцев. Затем у Вики начались боли в брюшной полости. Вскоре у нее определили наличие в матке новообразований. Она была настолько испугана и ошеломлена, что даже не стала спрашивать, есть ли другие способы лечения помимо операции. Через два дня в возрасте двадцати семи лет она оказалась на операционном столе, где ей удалили матку.
Это было ужасным поражением, но вместе с тем означало свободу от страданий. К весне, несмотря на перенесенную операцию, Вики Клювер чувствовала себя окрепшей и уверенной в себе. Неприятные симптомы навсегда исчезли, но главное – к ней вернулись мечты о будущем и целеустремленность. Ей приходилось принимать мучительные, тяжелые решения, они дорого ей давались, но она выстояла и теперь преисполнилась уверенности, что способна достичь успехов в карьере и стать хорошей матерью.