Вики предстояло совершить еще один, очень серьезный шаг. Работа в ипотечном бизнесе доставляла ей удовольствие, но ей не хотелось и дальше жить в промышленном районе с отравленным воздухом, тем более растить здесь дочь. Ей хотелось, чтобы Свити узнала ту жизнь, какой она сама когда-то жила: тесное сообщество жителей, сильные, волевые женщины, мощь океана. Услышав, что их компания открывает новый офис, она подала заявление на место заведующего. Они предложили ей выбор: Кодиак или Кетчикан.
Она решила ехать в родной город.
Летом 1986 года, как раз перед операцией, Вики с дочкой перебрались на квартиру в Анкоридже, где разрешалось иметь кошку. В Уналашке они подкармливали бездомную кошку, главным образом из-за того, что она ловила огромных крыс, которых там было великое множество и которые обитали в остовах кораблей. Возможно, поэтому Свити так просила кошку. Вики не питала к ним симпатии, но в тот момент она готова была сделать для дочки все, что угодно. В ноябре, когда она выбрала Кристмас Кэта, она еще не совсем оправилась после операции. И в сочельник, когда она спасла котенка, ее силы еще не восстановились полностью.
Трудно удержаться и не провести разграничительную линию между моментом драматического спасения Кики и становлением карьеры Вики. Люди часто думают, что любовь возникает вследствие удачного сочетания обстоятельств и времени. Нужный человек (или кошка) появляется рядом в нужную минуту – и ваша жизнь резко меняется. Большинство людей думают так обо мне и Дьюи – что нашей любви сопутствовали обстоятельства. Ведь я лишь недавно была назначена директором библиотеки и горела желанием доказать, что городской совет не ошибся в моей кандидатуре. Я поставила перед собой цель превратить библиотеку в привлекательное для общения жителей место и прилагала много усилий для ее осуществления.
И когда на моем жизненном пути столь внезапно оказался Дьюи, я сразу поняла, что он сможет мне помочь. Он был приветливым, открытым и дружелюбным котом, даже по отношению к тем, кто не горел желанием оказывать ему внимание. Он был бесконечно предан Публичной библиотеке Спенсера. Можно сказать, в нем выражались лучшие стороны моей души. Своей стойкостью, волей к жизни и неизменным стремлением к общению он показывал пример не только мне, но и всему городку.
Вероятно, то же самое произошло с Вики Клювер и Кики. Возможно, она увидела в этом котенке собственные черты: дух искателя приключений, независимый нрав, стойкость. И думаю, то, что этот кроха сумел выжить после такой страшной трагедии, тоже их сблизило. Ведь ей тоже пришлось пережить предательство собственного тела, вынуждавшее ее забыть о своих жизненных целях. А Кики не сдался. Как только у него прибавилось силенок, он сразу встал на еще дрожащие лапки и вылез из коробки – образно говоря, отправился на исследование окружающего мира. Может быть, именно эта неуемность и жажда открытий так восхитили Вики – больше, чем его общительный нрав, блестящая черная шерстка и озорные золотистые глаза. В маленьком черном котенке Вики почувствовала родственную ей душу. Она не раз признавалась мне в этом, хотя и другими словами.
Их сближению, безусловно, помогло и то, что Кики отлично вписывался в ее новую жизнь в Кодиаке. На Аляске необходимым условием существования является сила характера и выносливость. В маленьких городках, рассыпанных по побережью, людям приходится собственным трудом добывать средства к существованию: еду, топливо, одежду. Такую жизнь вели бесчисленные поколения уроженцев Кодиака и других каменистых островов Аляски. Так жил прадед Вики Антон Ларсен с тех пор, как поселился на островке, позднее названном его именем, и его дочь Лаура, бабушка Вики, когда вернулась на него после разрушительного наводнения в 1964 году.
Вики тоже всей душой одобряла простой образ жизни, хотя и не такой суровый, какой вела бабушка Лаура, поэтому она сняла маленький домик в лесу. Прежде чем приступить к наему служащих в новый филиал своей компании, она принялась создавать для него крепкий и надежный фундамент. С помощью матери (к великой радости Свити, в ее доме был телевизор) она подарила своей дочке привольное детство, без чрезмерной опеки и строгого распорядка дня, столь распространенных в современных семьях. Свити часами бродила в лесу и по усеянному валунами берегу Кодиака, собирая мусор.
Кристмас Кэт тоже любил исследовать лесные просторы. Он охотился за мышами, пауками и другими насекомыми, которых вынюхивал в кустах, и часто приносил их домой в качестве подарка или игрушки, гоняя их во дворе. Вместе со Свити он лазил по деревьям и, когда девочка с матерью отправлялись на прогулки, провожал их некоторое время, а потом садился на тропинке и смотрел, как они углубляются в лес. Территория штата Аляска в два раза больше территории штата Техас, а населения всего около 700 тысяч – примерно столько же, сколько в Луисвилле, Кентукки, и наполовину меньше, чем в Колумбусе, Огайо. Потому здесь такие огромные и пустынные пространства. Вики любовалась на Кодиаке высокими горами, нависающими над узкими руслами рек, парящими высоко в небе огромными орлами, ей нравилось, что ее дом стоит в окружении шумного зеленого леса, что в городе есть все необходимые магазинчики. Часто она с дочкой гуляла по берегу и восхищалась мощью безбрежного океана, улитками, прилипшими к камням вокруг образованных приливами водоемов, отпечатками древних растений на скалах, выброшенными приливной волной мидиями и рыбацкими сетями, в ячейках которых бились небольшие рыбки. Когда шел лосось, Вики и Свити пропадали на реке целыми днями. Больше всего Вики любила ловить лосося, так как это было всего трудней – попавший на крючок лосось часто срывался, борясь за свою жизнь. А как радовалась Свити, когда ей удавалось поймать рыбку!
Спустя год Вики удалось накопить немного денег на приобретение в городе старого дома. Крыша его протекала, стены заметно покосились, но это был ее собственный дом, что придавало ей чувство уверенности и самостоятельности. В первую же зиму лопнул водопровод, и подвал затопила вода. Через два дня после этого во время шторма на крышу дома рухнули три дерева, и Вики с дочкой целый год приходилось во время дождя расставлять по всему дому тазы и миски для сбора воды. Но Вики никогда не впадала в панику, по мере появления денег постепенно приводя дом в порядок. А Кики даже пришлась по вкусу дождевая вода, наполняющая миски, напившись которой он увлеченно носился вверх и вниз по лестнице. И поскольку Свити в доме было уютно и приятно, Вики удовлетворяла эта простая и скромная жизнь.
Котенок легко привык к новому дому и новому лесу. Он ни в чем не нуждался и, за исключением проблем с питанием – он по-прежнему ел только пастообразную пищу и лишь иногда насекомых, – вел совершенно самостоятельный образ жизни, соответствующий его вкусам и привычкам. Вики никогда не знала, что он задумал, но неизменно поражалась его способностям, даже если он просто рылся под домом в поисках сверчков. Возвращаясь домой после рыбной ловли или долгой воскресной прогулки, она видела Кики, уютно устроившегося на своем любимом месте – на столбе высокого забора в конце участка – и дразнящего соседских собак. Они истошно лаяли и рычали, безуспешно пытаясь добраться до него, а он смотрел в сторону леса, лишь изредка с уверенным презрением поглядывая вниз.
Но при всей своей независимости Кики был верным и преданным котом. Как только Вики приходила с работы домой, он появлялся на выступе за кухонным окном. Обычно по состоянию его шерстки можно было с уверенностью сказать, где он провел день: прилипшая сосновая смола означала, что он охотился в лесу, клочки засохшей грязи указывали на путешествие по улицам, клочья паутины говорили, что он опять охотился под домом за сверчками. Вики шла к дверям с мокрым полотенцем, чтобы вытереть Кики, но тот врывался в дом, оставляя по всему дому грязные следы.
Однако он никогда сразу не лез к Вики, добиваясь ее ласки. Вики очень дорожила своим профессиональным имиджем и старалась одеваться как можно эффектнее. Кики знал, что она не потерпит, чтобы ее деловой костюм был в кошачьей шерсти, не говоря уже о следах от мокрых и грязных лап. Поэтому он терпеливо ждал, пока она сменит его на свитер и джинсы, после чего вставал на задние лапки, а передними слегка хватал ее за бедра, требуя, чтобы она взяла его на руки. И тогда он брал ее лицо в обе лапки и заглядывал ей в глаза.
– Привет, Кики, – шептала она. – Как поживаешь?
Он терся щекой о ее подбородок, затем тянулся вперед и утыкался мордочкой ей в шею. Она подталкивала его повыше, и он укладывался у нее на шее и начинал довольно урчать – таков был ежедневный пятиминутный ритуал их встречи по вечерам. Он не был большим любителем сидеть на коленях, но, если Вики хотелось его общества, она просто садилась в деревянное кресло-качалку, приобретенное еще во время беременности, и Кики сразу прибегал и сворачивался клубочком у нее на коленях. Они проводили вместе множество долгих зимних вечеров, сидя в этом кресле перед печкой, где потрескивали горящие дрова: Вики читала, Кики сонно урчал, а Свити уже давно спала крепким сном.
Когда у Вики спрашивали, что особенного было в их отношениях, она отвечала:
– Его преданная и безграничная любовь. Он всегда оказывался рядом. И считал меня главной.
Со временем Вики стала встречаться с Тедом (имя изменено). Он был очень привлекательным и любезным, и, честно говоря, его внимание доставляло ей удовольствие. Думаю, это давало ей ощущение, что она нужна ему. Ее друзья не очень верили Теду, а его отношение к Свити временами было слишком суровым, но Вики не придавала этому значения. Ее не насторожила даже явная неприязнь к нему Кики. Потом она научилась доверять инстинкту кошек. Если ее коту не нравился какой-то человек или наоборот, человек не допускался в дом. Но в то время, еще недостаточно разбираясь в психологии кошек, она считала отношение Кики к Теду проявлением ревности, не больше. В течение трех лет кот был ее единственным мужчиной, который давал ей почувствовать себя желанной и нужной. Теперь ему приходилось делить ее с Тедом.
Спустя несколько месяцев Вики узнала, что Тед просматривает ее электронную почту и изучает расписание деловых встреч, но выслушала его извинения и простила его. Но когда он стал появляться в ресторанах во время ее встреч с клиентами, она дважды выгоняла его. Но каждый раз он просил прощения, объяснял свою назойливость тревогой о ее безопасности, потому что очень ее любит, заверял, что усвоил урок и больше этого не повторится. Она не замечала, что теряет контроль, до тех пор пока он не начал разговаривать с нею в оскорбительном тоне. Но было уже поздно.
– Плохие отношения подобны воронке, – говорит Вики. – В нее легко соскользнуть, но выбраться назад очень трудно. И тебя все время тянет вниз. Чем больше я старалась отстоять свою независимость, тем больше он пытался подмять меня под себя.
Со стороны казалось, что Вики преуспевает. Под ее руководством филиал процветал, штат увеличился, и постепенно он стал одним из самых успешных предприятий штата в ипотечном бизнесе. При мысли о том, чтобы вернуться жить к матери, она испытывала затаенный страх, поскольку неприятные воспоминания о совместной жизни перевешивали соображения пользы проживать с бабушкой для ребенка. Свити так привязалась к бабушке, что проводила у нее целые дни, чем избавляла Вики от тревоги, когда ее рабочий день затягивался до темноты. Одновременно девочка ощущала благотворную связь с прошлым. По средам Вики играла в кегельбане, стала членом команды по софтболу. Благодаря постоянному ремонту и обновлению через два года покосившийся домик с протекающей крышей начинал все больше походить на жилище, о котором она мечтала. Но ее личная жизнь грозила разрушиться.
– Я руковожу бизнесом, который оперирует цифрами в миллион долларов, – жаловалась она Кики, сидящему на краю ванны, пока она смывала с себя усталость, – но не в состоянии построить свою личную жизнь. Что со мной происходит?
Кики тянулся к ней и втягивал носом запах пены для ванн, при этом на его блестящей шерстке почти всегда красовались обрывки паутины и следы пыли.
– Тоже хочешь помыться?
Он смотрел на нее, не изъявляя желания окунуться, но и не отшатываясь от воды.
– Как тебе угодно, – смеялась она и закрывала глаза, чтобы не видеть синяков у себя на руках, и чувствуя, как под ласковое урчание Кики ее покидает тревога из-за Теда.
Затем, в апреле, ее брат совершил самоубийство. Я понимаю ее боль, потому что мой брат тоже покончил с собой. Внезапная кончина любимого человека всегда потрясает. Подробности, сопровождающие такую смерть, наводят ужас; в моем случае это было воспоминание о том, как, поднявшись к нему в квартиру, я увидела кровь. И вам не дает покоя мысль, что вы могли как-то предупредить столь трагичный исход. Помню, за десять лет до смерти брат как-то отшагал четыре мили глухой морозной ночью, без куртки, постучался в дверь моего дома и, войдя, сказал:
– Со мной что-то происходит, Вики, только не говори папе и маме.
Мне было всего девятнадцать лет, и я не нашла что ему сказать. Как я потом жалела об этом!
Для Вики Клювер месяцы после самоубийства Джонни прошли как в тумане. Она почти не помнит то лето – ни одного конкретного воспоминания, кроме страшной темноты, хотя солнце сияло на небе двадцать четыре часа в сутки. Она со Свити впервые позволила себе полноценный отдых на Гавайях. Брат позвонил ей в отель, сказал, что очень ее любит, и попросил беречь себя. У нее возникло дурное предчувствие, но что она могла сделать? Ведь их разделяли тысячи миль. Через несколько часов он покончил с собой.
Известие о самоубийстве брата поразило ее как гром среди ясного неба. Сердце ее преисполнилось скорби и боли. Ей нечем было успокоить свою мать и дочь, которая очень любила дядю Джонни. Он был крутым: ездил на мотоцикле и носил кожаную куртку. Девочка не могла понять, что значит – он умер. Мать Вики не могла смириться с гибелью сына. В поисках поддержки она, как всегда, оперлась на Вики. Я хорошо помню, что значит дочерний долг, необходимость быть сильной. Когда я приехала к матери после смерти брата, первыми ее словами были: "Только не плачь. Если ты заплачешь, то и я расплачусь и не смогу остановиться".
И Вики, как всегда, сдерживала слезы. За то ужасное лето жителей Кодиака потрясли еще четыре самоубийства, и ради матери и дочери Вики скрывала свои переживания. Она искала поддержки где только могла: в работе, среди друзей, даже у Теда. Но больше всего у Кики.
И вдруг он пропал. Это случилось в августе. Через три дня поисков Вики нашла в кустах под забором его избитое тело. И сразу поняла, что произошло. Кики наверняка сидел на своем любимом столбе и дразнил соседских собак, когда на него налетел орел. Размах могучих крыльев белоголовых орлов Кодиака достигает восьми футов и более, им ничего не стоит выхватить из моря рыбу весом в двенадцать фунтов, что уж говорить о девятифунтовом коте, сидящем на заборе. Она смотрела на небо, такое бездонное и пустое, но не знала, чего ищет ее взор. Она вспомнила Кики в давно прошедший сочельник, его судорожное откашливание, его храбрую попытку вылезти из коробки. Она, Вики Клювер, сильная и независимая деловая женщина, никогда не плакала. Но сейчас она разрыдалась, рыдания росли у нее глубоко внутри, сдавливали горло, так что на следующий день каждый вздох доставлял ей боль. Возможно, некоторым такие переживания из-за смерти какой-то кошки покажутся по меньшей мере странными, но, если у вас было любимое животное, вы поймете ее горе. Вики потеряла еще одного члена семьи, потеряла друга, который утешал ее, дарил ей свою поддержку. Что теперь ей делать?
Видя ее отчаяние, Тед принес ей другую кошку. Вики, желая его оправдать, говорит, что он нашел Шэ-доу рядом со своим офисом; Свити, которая, как и Кики, недолюбливала Теда, утверждает, что он подобрал ее у сарая. На самом деле, поскольку после гибели Кики прошло всего около месяца, Вики не хотела другой кошки, вообще никакой кошки. Хотите – верьте, хотите – нет, но до сих пор она не до конца смирилась с мыслью о пребывании в ее доме кошки, тем более считала невозможным найти замену Кики. Но она приняла подаренное ей создание, с помощью которого Тед хотел снова к ней вернуться. Она была слишком измучена и одинока, чтобы отказаться.
Но когда через несколько месяцев горечь утраты стала ослабевать, она с изумлением осознала, что успела полюбить эту малышку. Шэдоу очень походила на Кики, особенно своей жаждой приключений и огромными проказливыми глазами, что больше всего любила в нем Вики. Вместе с тем у нее был совершенно иной характер. В отличие от Кики она не испытывала страсти к путешествиям по окрестностям, не обладала его величавым достоинством и – не позволяла Вики считать себя ее хозяйкой и повелительницей. А Вики нравилось повелевать. Зато Шэдоу обладала бешеной энергией, побуждавшей ее носиться по дому и взлетать на стены, что совершенно нарушило привычную жизнь Вики. Другими словами, она постоянно находилась дома, но не вертелась под ногами. Ей не нравилось сидеть на коленях, зато она обожала играть в салки. Если Вики была в домашней одежде – действовал прежний запрет оставлять шерсть на деловом костюме, – Шэдоу тихонько подкрадывалась сзади, ударяла ей лапкой по пятке и мчалась прочь. Обычно Вики догоняла ее, слегка щипала за хвостик или щекотала ей живот и тоже убегала, и Шэдоу гналась за ней сломя голову. Но иногда Шэдоу взбегала на второй этаж и пряталась так ловко, что Вики не удавалось ее найти. Киске ничего не стоило выждать целый час, после чего она с победным видом выходила из своего убежища навстречу объятиям и поздравлениям. Это была наивная детская игра, но Вики она нравилась, потому что заставляла ее смеяться и хотя бы на время забыть о неприятностях. Сначала ее растрогал Кристмас Кэт, теперь Шэдоу… Уж не помешалась ли она на котиках?
Как она теперь понимает, следующее событие в ее жизни было неизбежным. Тед медленно, но уверенно становился все более властным и наглым, и, набравшись храбрости, Вики окончательно с ним рассталась. Сперва он принял этот разрыв довольно спокойно, но затем стал сильно пить, заявляться к ней в офис в конце рабочего дня. Встречаясь со своими клиентами на ланче, она частенько замечала, что он следит за ней. Он постоянно попадался ей на спортивном поле, когда она играла в софтбол, или в переулке после занятий в кегельбане. Она отказывалась вернуться к нему, и его домогательства сменились угрозами. Вики обратилась в полицию с просьбой оградить ее от преследований Теда. Ей было отказано. Но однажды, когда она сидела с друзьями за столиком, он выдернул ее оттуда и на глазах десятка свидетелей силой потащил за собой через весь ресторан. Уже на следующий день ее просьба была удовлетворена.