На второй неделе кто-то сказал Кэрол Энн, что скоро приедет хозяин дома. Он решил отремонтировать и продать старый дом. И Ким Нокс со знакомой Кэрол Энн в последний раз проникли в дом. Кэрол Энн передала им в окно несколько сумок для переноски кошек, а потом обошла вокруг дома и стала ждать у задней двери. Женщины поднялись наверх и, как всегда, усевшись на полу, стали подзывать к себе котят. С первой киской все прошло легко – она сама вбежала в сумку. Две другие стали бегать по комнате, но женщинам удалось загнать их в переноску. Оставался полосатый мальчик. Он спрятался в норку, испуганно шипя и фыркая, как только Ким пыталась его схватить. Стоило Ким убрать руку, как он забивался все глубже, так что женщинам пришлось снимать матрасы один за другим, после они поймали и водворили возбужденного малыша в переноску. Затем уложили матрасы в прежнем порядке. И вот, через час возни, Ким вручила сумки с котятами двум другим женщинам, заперла за ними дверь, поставила на место сдвинутую мебель и в последний раз вылезла через окно. Спрыгнув на землю, она стряхнула со своего делового костюма пыль и паутину, проверила, не видит ли ее кто-нибудь, и как ни в чем не бывало направилась за дом, чтобы помочь Кэрол Энн поместить сумки на заднее сиденье машины.
Поскольку котят еще рано было отучать от материнского молока, женщины решили, что пока их нельзя возвращать в церковь. У Кэрол Энн в данный момент жила кошка, поэтому они отвезли все семейство к Ким, устроив для них уютное местечко в спальне для гостей. Как только котята подросли и перестали питаться грудным молоком, добродушный пастор разрешил поместить в церковном бюллетене предложение принять в дом котят. Кроме того, они просили оказать денежную помощь для стерилизации Чэрч Кэт. В ответ хлынул такой поток добровольных взносов, что денег хватило не только на операцию, но и на закупку большого количество корма и наполнителя для лотка. Но люди продолжали приносить в церковь деньги для их любимой Чэрч Кэт, и с тех пор Ким и Кэрол Энн уже не приходилось одним нести все расходы по уходу за кошкой.
Трех общительных и хорошеньких девочек разобрали очень быстро, но полосатый мальчик не выходил на зов потенциальных хозяев, а прятался под кроватью и сердито фыркал и шипел. Если Ким затевала с ним игру, он вставал на задние лапки, распушив шерсть, и яростно шипел на нее, после чего стремительно мчался прочь.
Вскоре Кэрол Энн снова водворила в церковь Чэрч Кэт. Усталые, но довольные Ким с мужем сидели на крыльце и раздумывали, как быть с полосатым мальчиком. Через полчаса Ким решила заглянуть в спальню, поскольку теперь котенок пребывал в полном одиночестве. Как только она открыла дверь, он сразу подбежал к ней и стал жалобно мяукать, как будто только теперь понял, что остался один.
– Ну, вижу, теперь ты заговорил совсем по-друго-му, – сказала Ким и вопросительно взглянула на мужа, который пожал плечами, а потом улыбнулся и кивнул.
И малыш остался у них. Ким назвала его Чи-Чи, и, хотя со временем он стал раза в два больше своей мамы, а его удлиненная мордочка вовсе не походила на круглую мамину, но он всегда напоминал Ким о ее любимой Чэрч Кэт. Он так и остался диковатым и нелюдимым, но, как говорит Ким, просто у него такой характер, а вообще он очень хороший и симпатичный котик, как и его мама.
Жизнь в городе не стоит на месте, и человек должен уметь приспосабливаться ко всем изменениям. Когда Кэрол Энн переехала в Кэмден, хозяйственный магазин, который принадлежал отцу ее мужа, "Мэтьюз Хард-варс", всегда был полон клиентов. В нем продавалось все, что угодно: от лопат и гвоздей до печенья и столовой посуды. Кроме того, "Мэтьюз Хардварс" выдавал сезонные ссуды и принимал для перепродажи потрепанные тюки хлопка. Некоторое время он предоставлял единственную в округе машину скорой помощи и исполнял обязанности городского похоронного бюро, для чего нанимал специалиста. Когда Гаррис учился в колледже, отец решил было продать свой магазин банку, но через два года оставил эту мысль, так как рядом с городом открылась бумажная фабрика, принадлежавшая канадскому конгломерату. К тому времени, когда отец отошел от дел, Гаррис получил диплом специалиста делового администрирования и стал работать на этой фабрике в управлении. А магазин был продан другому человеку, который стал торговать только скобяными товарами, и вскоре он приобрел такой же запущенный и обветшалый вид, как и все торговые заведения центра. Но до сих пор на старой кирпичной стене можно разобрать надпись "Мэтьюз Хардварс".
В то время, когда в церкви появилась Чэрч Кэт, в городе не очень задумывались об обновлении центра города. Ближайший супермаркет сети "Уол-Март" располагался в пятидесяти милях от Кэмдена, но горожане всегда находили предлог заглянуть туда хоть раз в месяц. "Моя мама просто не могла проехать мимо "Уол-Март", – со смехом говорил мне Гаррис. – В какую бы часть штата мы ни направлялись, мы непременно должны были туда заехать". Религия всегда занимала в жизни обитателей Кэмдена важное место, и в то время как центр города оставался в заброшенном состоянии, в начале 1990-х годов в каждой из четырех церквей на Брод-стрит началась реконструкция.
В методистской церкви прежде всего взялись за перенос старого уютного дома священника с его восьмидесятилетней историей и скрипучими половицами, который был продан молодым супругам. Когда к дому подъехал передвижной подъемный кран, чтобы снять его с фундамента и перевезти на другое место, на лужайке собралась огромная толпа прихожан. Многие, особенно пожилые прихожане, следили за этим процессом со слезами на глазах. Это маленькое и скромное бунгало было построено на века. Теперь этот домик стоит не больше чем в миле от церкви, и в нем снова звенит детский смех.
Старый полуразрушенный мотель, давно торчавший рядом с церковью как бельмо на глазу, был полностью снесен, и на его месте уложили асфальт для будущей парковки. Оставили только бывший ресторан, превратив его в центр для детей и молодежи и временно разместив там церковную контору. Почти год дети и Чэрч Кэт дружно и весело соседствовали в этом помещении. Кошка предпочитала общество Ким, особенно любила лежать на стуле у нее за спиной, но, как только в центре появлялись дети, она выбегала из конторы и мяукала, требуя их внимания и ласки. Если ее слишком долго тискали и щекотали – та визгливая малышка по-прежнему издавала восторженные вопли при ее появлении, только теперь из-за высоких потолков они звучали еще более пронзительно, – Чэрч Кэт убегала и скрывалась в кухне.
За год, прошедший после рождения котят, Чэрч Кэт только однажды стала причиной переполоха: во время собрания попечителей. Ким в городе не было, и Кэрол Энн не знала, как ей быть с кошкой, поскольку она должна была участвовать в собрании. Дело происходило сразу после Пасхи, в самое замечательное время для Алабамы, когда вечера еще прохладные и приятно освежают после дневной жары, поэтому она решила выпустить Чэрч Кэт на улицу. Затем поспешила к дверям церкви встречать участников собрания попечителей, на котором всегда присутствовали окружной инспектор и представители других методистских церквей округа. Стоя у дверей храма и приветствуя участников собрания, она следила, чтобы Чэрч Кэт не проникла внутрь. Но та, видно, сумела прошмыгнуть вместе с опоздавшим гостем, потому что среди заседания она вдруг появилась прямо в проходе и настойчиво потребовала внимания.
Кэрол Энн пришла в ужас. В ее изысканном произношении это признание звучало невероятно выразительно, но я просто скажу: появление Чэрч Кэт в храме на глазах у почтенного собрания было настоящей катастрофой. И, выгоняя бедняжку в дверь, она с отчаянием думала, что больше той не жить при церкви.
Но вместо сердитых возгласов до нее донесся смех пастора с кафедры, находившейся у нее за спиной. Затем молодой пастор произнес несколько слов, которые она не разобрала, и в ответ раздался дружный и веселый смех. Таким образом, ужасный эпизод превратился в забавную историю, о которой долго будут вспоминать на лужайке у церкви.
Вскоре после этого молодой пастор вынужден был уехать. Кэрол Энн и Ким, как и остальные прихожане, провожали его с огромным сожалением, но методистская церковь считает необходимым регулярно менять пасторов, и тут уже ничего нельзя было сделать. Реконструкция подходила к концу, и, в отсутствие верного защитника Чэрч Кэт, стали ходить разные разговоры, слух о которых дошел и до Кэрол Энн. Один человек во всеуслышание заявлял, что он не потерпит, чтобы Чэрч Кэт появлялась в новых помещениях.
И тогда Ким и Кэрол Энн поместили в церковном бюллетене объявление о том, что Чэрч Кэт требуется дом. Они ожидали появления множества желающих, но прошла неделя, а за кошкой никто не пришел. Некоторые прихожане не желали видеть кошку в церкви, а тем более у себя дома. Но те, кто ее любил, – а их было большинство – считали неудобным забрать ее к себе. Всем было известно, что Кэрол Энн недавно потеряла свою любимую кошку и что она скрывает в глубине души надежду, что возможность приютить Чэрч Кэт предоставят именно ей. И люди из такта не приходили за кошкой.
Так в 2001 году, спустя меньше чем четыре года с того момента, как Чэрч Кэт вспрыгнула на крыльцо церковной конторы и смело последовала за Ким, ее пребывание на территории кэмденской методистской церкви подошло к концу. Она поселилась у Кэрол Энн и стала вести ленивую жизнь любимой и избалованной домашней кошки. Ким Нокс часто ее навещала и каждый раз пораженно смотрела на свою любимицу.
– Я знаю, знаю, – слегка смущалась Кэрол Энн. – Но я вовсе ее не перекармливаю. Сама не знаю, с чего она так растолстела.
Вскоре церковь освятила свои новые помещения, и, как я поняла, с тех пор их не осквернил ни один кошачий волос.
Кэрол Энн утверждает, что реконструкция была хорошей идеей, хотя она и лишила Чэрч Кэт ее прежнего дома. Церковь нуждалась в обновлении алтаря, в расширении кухни для обслуживания трапез прихожан по средам и ежемесячных обедов, на которые каждый приносит еду для себя. Безусловно, необходимо было добавить классные комнаты для детской воскресной школы. Новые помещения были выстроены для всего Кэмдена, не только для общины методистской церкви, подчеркивает Кэрол Энн. Теперь они имеют возможность приглашать на обеды во время поста всех горожан. "Кроме того, нам позарез необходимы были дополнительные ванные комнаты", – добавляет Гаррис.
Ким Нокс с ними полностью соглашается и считает, что новые здания из красного кирпича с белым узором очень красивы. Они содержатся в идеальном порядке и достаточно просторны, так что если население города и число прихожан увеличится, то церковь свободно сможет вместить всех желающих. Их невозможно даже сравнивать со снесенным старым мотелем, и они, бесспорно, намного практичнее и привлекательнее, чем стоявшие на их месте прежние строения. Именно такой и должна быть современная церковь.
И все-таки Ким Нокс считает, что при реконструкции было утрачено нечто очень важное. "Все здания построены скорее в стиле конструктивизма, – говорит она о новой церкви, – их облик менее отрешенный и спокойный по сравнению с прежней церковью". В старом доме священника, где она работала рядом с Чэрч Кэт, гуляли сквозняки, и зимой приходилось включать обогреватель, так что в нем сильно пахло разогретым маслом; рамы рассохлись, двери скрипели. Но даже в самые холодные дни Ким чувствовала себя в нем тепло и уютно от сознания его старины, аромата старых, высушенных временем балок и стропил, доносящегося из соседнего кабинета смеха молодого пастора и непрестанного урчания спящей за ее спиной кошки, из-за которой она едва удерживалась на кончике стула. А потом дверь со скрипом открывалась, кошка вскакивала и потягивалась, затем приветливый голос говорил: "Доброе утро, Ким" – ив ответ раздавалось нежное мяуканье.
Да, новая церковь прекрасна, и жители Кэмдена по праву могут ею гордиться. Но это всего лишь строение, оно не согрето человеческим теплом и историей – во всяком случае, еще нет. Другими словами, кэмденская объединенная методистская церковь не то место, где можно было бы приютить кошку.
И в этом скрывается какая-то тайна: являетесь ли вы противниками или, наоборот, поборниками прогресса, всегда вы что-то выигрываете, но вместе с тем что-то теряете.
Наша история подходит к концу. Остается сказать, что Чэрч Кэт нравилось жить у Кэрол Энн, которая баловала ее, как любящая бабушка, но ее жизнь оказалась трагически короткой. Летом 2005 года Чэрч Кэт заболела инфекционным заболеванием и умерла. Ей было всего восемь лет, и Кэрол Энн была настольно ошеломлена и подавлена, что только через несколько недель рассказала о ее смерти прихожанам. Чэрч Кэт была очень толстой – как признались мне по отдельности и Ким, и Кэрол Энн, – но вместе с тем совершенно счастливой, и Кэрол Энн с мужем тяжело переживали ее кончину. Они похоронили ее на семейном участке, рядом с предками мужа, которые жили и умирали в округе Уилкокс, Алабама.
На следующий год Кэрол Энн и Гаррис Риггс уехали из города. Миссис Хэтти, его мать, которая однажды легла на землю, чтобы приласкать Чэрч Кэт, уже скончалась, других живых родственников здесь у него не оставалось, и они с женой давно договорились, что, когда оборвутся их семейные связи с Кэмденом, они переедут в какое-нибудь новое место. В свое время они вместе с молодыми дочерьми постоянно путешествовали, ездили в западные штаты Америки, в Канаду, побывали даже в Австралии. Теперь они перебрались в Таскалусу, Алабама, где находится филиал университета Алабамы и где они смогут посещать театр и различные спортивные соревнования, после которых им не нужно будет два с половиной часа ехать домой в темноте.
Риггсы объясняют свой переезд из Кэмдена желанием посмотреть новые места, получить новые впечатления. Но, кроме того, обе их дочери не хотят жить в Кэмдене. Одна из них вышла замуж за адвоката, другая – за директора федерального бюро чрезвычайных ситуаций, и обе учатся в медицинском институте. Для них нет работы в округе Уилкокс.
Тем временем бумажная фабрика, на которой работал Гаррис, была продана сначала американской целлюлозно-бумажной компании Weyerhaeuser, а затем – международной компании Internatinal Paper. В период процветания на фабрике трудилось около двух тысяч местных жителей. Теперь же, по оценке Гарриса, всего четыреста человек. "Вы знаете эти международные компании, – сказал он. – Когда ты уходишь, твое имя и данные просто удаляются из компьютера, и все, тебя нет!" Тебя нет! Это кажется незаслуженным итогом столетней фамильной истории Риггсов в Кэмдене!
Так заканчивается рассказ о Риггсах, но не только о них можно было бы рассказать, говоря о Кэмдене. В эпоху борьбы за гражданские права в непосредственной близости от него происходили крупные волнения. В сорока милях на север находится Сельма, откуда защитники прав чернокожего населения Америки отправились в свой знаменитый марш протеста. В тридцати милях восточнее находится округ Лоундес, известный как "проклятый Лоундес" в связи с категорическим отказом регистрировать чернокожих избирателей. Так что в Кэмдене перекрещиваются по меньшей мере две точки зрения на мир. Если вы спросите у кого-нибудь про Кэмден, Алабама, особенно у давнего чернокожего жителя, вы наверняка услышите совершенно иную историю, чем только что вами прочитанную.
Но всегда есть о чем рассказать. Я собиралась рассказать вам не об истории этого города, а всего лишь про Чэрч Кэт, которая провела четыре замечательных года в кэмденской объединенной методистской церкви и умерла, как и жила, рядом с госпожой Кэрол Энн Риггс. Я постаралась передать эту довольно простую историю такой, какой услышала от Кэрол Энн. Но даже такая простая история, как история жизни Чэрч Кэт, может иметь совершенно иной смысл для другого человека, который и расскажет ее по-своему.
Это подтверждают три моих разговора с подругой Кэрол Энн Ким Нокс, происходившие на протяжении нескольких месяцев. У Ким несколько иное отношение к Чэрч Кэт. Оно объяснялось тем, что, переехав в Кэмден, о существовании которого она узнала, только когда ее муж получил работу в одной из здешних школ, она была ужасно несчастна. Ей понравился город и его жители, но, как говорится в Библии, для нее наступило время испытаний. Вскоре после ее переезда у нее умерла мать, друзей в новом городе у нее не было, так что ей не с кем было поделиться своим горем. Ей стало еще тяжелее, когда, после стольких лет мечты о ребенке, она узнала, что никогда не сможет иметь детей.
Это не то что Мэри Нэн Эванс с ее двадцатью восемью кошками, живущими на острове Санибел. Мэри Нэн уверенно сказала мне, что никогда не жалела о том, что не может иметь детей. Она старше Ким, а потому была менее подвержена разочарованию, но мне кажется, что самое главное заключается в том, что Мэри Нэн не считала наличие в семье детей непременным условием своей жизни. Их отсутствие не делало ее менее счастливой.
Для Ким Нокс все обстояло иначе. Она мечтала иметь детей, и известие, что их у нее никогда не будет, стало для нее тяжелым ударом. Вместе с мужем они принялись изучать все современные способы зачатия, которые могли себе позволить, но после множества телефонных разговоров и встреч убедились, что даже самые дешевые варианты превышают их скромные средства. На людях Ким держалась и, только оставшись наедине с мужем, оплакивала крушение всех своих надежд. Это осознание приходило к ней постепенно, изо дня в день, как Чэрч Кэт неизменно согревала ее своей любовью и привязанностью.
И для нее эта любовь была гораздо важнее, чем думали мы с Кэрол Энн. Для Ким она была не просто очень красивой кошкой, она служила для нее постоянным утешением и источником сил. Она была существом, в которое Ким могла вкладывать материнскую любовь и заботливость, остающиеся невостребованными.
Быть рядом – вот совет для людей, желающих помочь тому, кто страдает. Быть рядом и быть готовым оказать им любую помощь и поддержку. Вот, в двух словах, то, что делала Чэрч Кэт.
И также очень важно, что благодаря этой миниатюрной киске у Ким появились друзья. Благодаря ей она познакомилась с Кэрол Энн и со временем доверила ей свое горе. Каждое утро собирая разбросанные по полу церковной конторы бумаги и вставляя в держатель новый рулон туалетной бумаги вместо растрепанного коготками Чэрч Кэт, она ближе узнала молодого пастора, и между ними завязались такие теплые и дружеские отношения, что однажды она решилась ему исповедаться в присутствии одной Чэрч Кэт.
Бросает ли это новый свет на историю Чэрч Кэт? Объясняет ли, почему уважаемая и приличная женщина тратит свой перерыв на то, чтобы влезть в окно заброшенного дома и навестить кошку с новорожденными котятами? Не знаю. Муж Ким старше ее, у него это был второй брак. От первого брака у него остался сын, который всю жизнь тяжело болел. В 1999 году, когда у Чэрч Кэт появились котята, доктора рекомендовали произвести сыну трансплантацию почки, и муж Ким пожертвовал своей почкой. И он, и Ким понимали, что восстановление его здоровья после удаления почки и расходы, связанные с этим, положат конец их мечтам когда-либо усыновить ребенка, но пошли на это без колебаний. Я не могу не думать, что, когда Ким Нокс сидела в спальне покинутого дома и ласково уговаривала котят Чэрч Кэт довериться ей, в ней происходил душевный переворот и новое понимание материнства. Что эти крошечные и хрупкие пушистые существа смягчали ее состояние, что ее отчаяние и потрясение сменились тихой, затаенной печалью.