- Феттермэн переправился через Большой Сосновый и поднялся на хребет. Он последовал за индейцами вверх по склону.
- Идиот! - Кэррингтон тихо выругался себе под нос и застыл на несколько секунд, прикрыв лицо замёрзшей ладонью. - Что за свинский характер! Что за дурацкая жажда славы! Это не солдат, а болван какой-то безмозглый! Чёрт меня дёрнул послать именно его…
Прошло ещё минут десять, и донеслись звуки активной стрельбы. В морозном воздухе слышался каждый выстрел. Ни у кого не было сомнений в том, что люди Феттермэна пытались остановить натиск дикарей и что оказываемое сопротивление было отчаянным.
- Капитан Эйк! Лейтенант Мэтсон! - позвал Кэррингтон. - Срочно собирайте людей и выдвигайтесь в том направлении. Похоже, капитан проглотил наживку дикарей и они заманили его в западню… Так… Капитан Арнольд, велите горнисту трубить общий сбор. И вот ещё что… Если кто-то на гауптвахте сидит, то выпустите всех без исключения. Нам сейчас может потребоваться каждый солдат…
В воздухе заметно потемнело, посыпались крупные хлопья снега.
- Всё будет хорошо. Успокойся, милый, - шептала Маргарита, стискивая руку мужа.
- Какое уж там "хорошо"! - хмурился он, подёргивая нижней губой.
- С ними поехал Груммонд. Ты же знаешь, что он хороший офицер, он умеет воевать.
- Там целая орда Лакотов и Шайенов… Груммонд или не Груммонд, какая теперь разница? Доктор Хайн не смог проскакать туда… Индейцев слишком много… Если Феттермэна окружили, то это конец. Ты только послушай… Там, наверное, уже половина наших полегла… Если Эйк и Мэтсон не поспеют… Ты ступай к женщинам, попытайся успокоить всех. Сейчас нам нельзя запаниковать…
Он отвернулся от жены и обеими руками вцепился в брёвна крепостной стены. Его пальцы посинели от напряжения. Всё тело его подалось вперёд, будто надеясь, что взор сумеет каким-то образом преодолеть Палаточный След и увидеть происходившую на противоположной стороне хребта схватку.
Прошло не более двадцати минут, и отряд Эйка покинул форт Фил-Кирни. С отрядом поехали доктор Хайнс и доктор Оулд в медицинской повозке. Колёса оглушительно грохотали по мёрзлой земле. Фургоны для раненых и фургоны с боеприпасами подскакивали на ледяных глыбах, с хрустом раздавливая их.
Беспорядочная стрельба за хребтом стала интенсивнее, сделавшись похожей на звук громкой трещотки. Затем наступила секундная пауза, после которой последовал дружный залп, ещё один, и наступила тишина.
- Посмотрите-ка, капитан, - проговорил медленно Кэррингтон, указывая стоявшему возле него капитану Арнольду на Палаточный След. - Только что там стояли два всадника, надо полагать, индейцы. Как только Эйк выехал за ворота, один индеец исчез. Думаю, он сообщит сейчас своим, что мы выслали второй отряд. Вон и второй уезжает. Видите? Возможно, дикари всё же отступят… Отправьте курьера на лесозаготовку. Пусть немедленно возвращаются.
Из-за Палаточного Следа донеслись три одиночных выстрела.
- Кто-то ещё жив, - прошептала Маргарита вялыми губами, обернувшись к бледной жене лейтенанта Груммонда.
- Могут стрелять дикари. Наверное, подбирают наши винтовки, - тихо ответила несчастная женщина, не отрывая глаз от гористой линии горизонта. - Господи, что же это творится? За что?.. Я не могу больше ждать…
Разведчик, въехавший по тропинке на Салливановы Горы, развёл руками, показывая, что не мог разглядеть ни индейцев, ни отряда Эйка. И тут по стенам крепости пробежал ропот. Все увидели солдат Эйка, взобравшихся на хребет Палаточный След. Какой-то всадник отделился от отряда и помчался обратно во всю прыть.
- Гонец! Хоть какие-то новости! - воскликнул кто-то.
- Нэнси, - позвала Кэтрин Трублад, - свари кофе… Мне совсем худо, сердце сейчас просто остановится. Что же там происходит? Где сейчас мой Генри? Боже, не дай случиться самому страшному!
Нэнси поспешила на кухню, оглядываясь на ворота, которые начали приоткрываться. В мутном снежном воздухе промелькнул всадник.
- Полным-полно индейцев, сэр! - доложил посланник капитана Эйка, не слезая с коня. Его рот был обвязан шарфом, чтобы не обморозилось горло от учащённого дыхания. - Вся долина за Палаточным Следом просто наводнена дикарями. Это настоящий муравейник, сэр.
- Где Феттермэн? Что с ним?
- Не видно, сэр. Никого из наших не видно.
- А краснокожие?
- Они вызывают нас на бой. Они готовы продолжить сражение.
- Надеюсь, у Эйка хватит ума не ввязываться в это дело, - проговорил Кэррингтон.
Сумерки опускались быстро. Фигуры людей, стоявших на стене возле бойниц, вскоре сделались похожими на бесформенные пятна.
- Сколько времени прошло?
- Не знаю. Вечность…
- Едут!
- Кто? Кто едет?
Послышался скрип колёс.
- Ну что?
- Они везут убитых.
Вкатившие в крепость повозки остановились на плацу.
- Здесь сорок девять тел, сэр, - доложил Эйк полковнику, спрыгнув с коня.
- Остальные?
- Погибли.
- Капитан, вы уверены?
- Да. Там нет живых. Но мы не могли уже продолжать поиски тел. Слишком темно. Слишком рискованно занятие, сэр.
- Да, капитан, вы правы, - Кэррингтон опустил голову. - Ступайте отогреваться.
- Ещё одно, сэр.
- Что такое?
- Мы не сумели найти тело лейтенанта Груммонда. Надо как-то сообщить его жене…
- Может быть, он жив? Спрятался где-нибудь? Или раненый лежит, без сознания?
Капитан Эйк промолчал, но выразительно взглянул на фургоны, заполненные застывшими трупами, и добавил:
- Не позволяйте женщинам заглядывать в повозки.
- Неужели всё настолько ужасно? - Кэррингтон растерянно оглянулся.
- Тела изуродованы до невозможного. Некоторых из моих людей стошнило раза по три, покуда мы подбирали обрубки рук и ног…
- Едут! - опять возвестил дозорный.
- Кто?
- Лесорубы, обоз с дровами.
Услышав о возвращении обоза заготовителей, Кэтрин Трублад бросилась на улицу.
- Генри! Генри! - кричала она, заливаясь слезами.
Лейтенант Трублад соскочил с лошади, оглядываясь. Повозки, гремя колёсами, вкатывались на плац. Промёрзшие солдаты поспешно спрыгивали на землю, разминая ноги.
- Что у вас стряслось? - начали расспрашивать офицеры из отряда сопровождения лесорубов, увидев мрачные лица вокруг. - Опять кого-то убили? Кого?
- Вон, - кивнул Вэндс приехавшим, - два фургона набиты покойниками.
- Мой Бог…
- Ещё столько же осталось в горах.
- Что стряслось?
- Милый мой, - плакала на плече Трублада жена, - это какой-то кошмар! Это ужас! Я так больше не могу…
- С возвращением, - подошёл майор Пауэл. - Похоже вам здорово повезло.
- Значит, поблизости был сильный бой? - спросил Трублад.
- Неужели вы ничего не слышали? - удивился Пауэл.
- Нас атаковали вскоре после отъезда отсюда, - начал рассказывать кто-то из лесорубов, кутаясь в шарф, - но краснокожие вскоре отступили. Мы поехали дальше, без помех выполнили всю работу и покатили обратно.
- Мы вообще не слышали звуков боя, - добавил сержант, спрыгивая с первой повозки. - Мы поехали привычным путём, как только напавшие на нас Лакоты отступили. Чёрт возьми, я даже понятия не имел, что там были ещё какие-то краснокожие.
- Господи, можно только представить, сколько было бы ещё убитых, если бы индейцы вернулись к вам.
- Их разве настолько много было? - хмуро спросил сержант.
- Тьма. Хотелось бы надеяться, что они не надумают напасть на нас ночью.
* * *
Утром поисковый отряд во главе с полковником Кэррингтоном добрался до места сражения. Капитан Эйк, лейтенант Трублад и доктор Уолд ехали бок о бок с полковником. Под копытами коней мёрзлая кровь ломалась на куски. Мутный воздух бесшумно дышал на всадников колючим морозом, едва заметно покачивая тяжёлые ветви сосен, росших по всему склону.
Кавалеристы ехали медленно, вглядываясь в каждое дерево, в каждый сугроб. Через некоторое время отряд добрался до места, где вчера Эйк и Мэтсон подобрали часть погибших. Повсюду краснели заледеневшие кровавые лужи.
- Сэр, кажется, я вижу что-то впереди, - Генри Трублад вытянул руку.
- Да, это они.
- Господи, в каком они состоянии, - прошептал Генри.
- Я уже видел это вчера, - проговорил Эйк. - Мы подбирали разбросанные повсюду кишки и заталкивали их в первое попавшееся тело. Понять, что кому принадлежит, просто невозможно.
- Слышать о краснокожих приходилось всякое, но увидеть такое… - Кэррингтон оглянулся и дал солдатам знак обследовать всю округу. - Только сильно не рассеиваться!
Гражданские проводники Витли и Фишер были найдены около нагромождения скал. Пространство вокруг них было усыпано гильзами.
- Похоже эти двое решили сдержать первый натиск дикарей, - Эйк указал на гильзы, вмёрзшие в кровавую лужу. - Должно быть, Феттермэн поначалу попытался отвести людей назад, а Фишер и Витли сразу поняли, чем всё кончится, и не стали лишний раз поворачиваться к индейцам спиной.
- Бедняги приняли геройскую смерть…
К полковнику подъехал сержант.
- Сэр, я насчитал шестьдесят пять кровавых луж.
- И что?
- Это шестьдесят пять убитых или тяжело раненных краснокожих. Вам может потребоваться для рапорта, сэр. И десять мёртвых индейских лошадок. В других местах, как видите, нет ни следов индейской крови, ни застреленных пони. Только в этом месте было настоящее сопротивление. А там, - сержант махнул рукой на расщелину, вдоль которой лежали синеватые трупы, - там никто не сопротивлялся. Они пытались отступить и были просто смяты.
- А вот, кажется, и Феттермэн, сэр, - послышался другой голос.
- Это Браун рядом с ним?
Генри Трублад спрыгнул с коня.
- Они оба застрелились. У каждого пулевое отверстие в виске и пороховой ожог. Видно, что сами стрелялись.
- Браун не раз повторял, что никогда не отдастся живым в руки краснокожих, - сказал капитан Эйк. - В последние дни он не расставался с двумя револьверами. Даже на ночь клал их с собой. И ещё он мечтал увезти отсюда хотя бы один скальп на Восток.
- Между прочим, это он подначивал Феттермэна, всё время подначивал. Возможно, он и убедил Вильяма преследовать индейцев. Они оба слишком легкомысленно относились к индейцам.
- Сэр, - капитан Эйк тронул Кэррингтона за рукав, - а вы знали, что Феттермэн с Брауном намечали провести экспедицию к Языковой Реке?
- Какую экспедицию?
- Что-то вроде карательной. Взять с собой человек девяносто, пострелять индейцев, расчистить от них эту территорию.
- Да, Фредерик просил, чтобы я дал ему это поручение… Постреляли…
- Сэр, - к Кэррингтону подъехал сержант, - я нашёл тело лейтенанта Груммонда. Рядом с ним погиб и сержант Ланг.
- Где они?
- Там, в самом удалённом от форта месте, достаточно далеко от остальных солдат, сэр. Похоже, Груммонд и Ланг погибли первыми… - Сержант замолчал, ожидая, видимо, распоряжений полковника.
- Что вы все таращитесь на меня! - вдруг закричал Кэррингтон. - Грузите тела! Грузите! Я вам не нянька, чтобы объяснять вам каждый шаг!… Извините… Нервы ни к чёрту… Ещё раз приношу мои извинения, сержант. - Кэррингтон повернулся к сопровождавшим его офицерам. - Господа, нам нельзя задерживаться здесь. Давайте поторапливаться… Трублад, возьмите на себя статистику, ну, сколько у кого ран, какие они и прочее… Надо для рапорта, чёрт его подери…
- Я уже сейчас могу сказать, господин полковник, что из всех погибших лишь шестеро пали от пуль. Двое из них - Феттермэн и Браун. Значит, у индейцев практически нет огнестрельного оружия.
- Тем лучше для нас…
* * *
"22 декабря. Едва стемнело, поисковая команда вернулась в форт. Тела убитых сложили в двух медицинских палатках. Холод ужасный. Страшно думать о том, как тела наших солдат лежали там, в горах. Их, конечно, мороз уже не пугал, но всё-таки.
23 декабря. Утром покойников нарядили в парадную одежду. Сосновые гробы. Похоронный отряд отправился копать могилы, но мороз чересчур силён. Похороны приходится откладывать.
25 декабря. Метель намела столько снега, что западная стена крепости засыпана почти до самого верха. По этому снегу вполне можно подняться и просто перешагнуть через частокол. Все наши пребывают в ужасном состоянии. Нервы напряжены. Каждую минуту мы ждём индейской атаки. В каждой казарме дежурит офицер, огонь не гасят нигде.
Мне повсюду мерещатся подозрительные тени. Уши выхватывают малейший скрип, из-за чего я просто схожу с ума. Снова и снова задаю себе вопрос: зачем я здесь?
Я хочу срочно уехать отсюда. Я хочу всё забыть, всё вычеркнуть, начать всё заново.
Заново… Что означает это заново? Опять совершать уже совершённые ошибки? Опять повстречать какого-нибудь Тима и отправиться за ним на край света?
Не хочу! Не желаю! Не желаю играть эту унизительную роль.
Стоп! Играть… Вот в чём штука. Вот о чём говорил тогда лейтенант Трублад. Игра. Если не понять, что вся наша жизнь это лишь игра, то можно сойти с ума. Надо играть, наслаждаясь игрой, а не сбрасывать свои карты только ради того, чтобы поскорее совершить ход. Надо играть со вкусом!
Но как же мне понять, что за игра сейчас идёт и кем я являюсь в этой игре? Чего мне не следует делать сейчас и что я должна сделать в первую очередь?
Думай, сердце моё, думай."…
Октябрь 2000
Москва
Лесное лекарство
Божественная смерть! Вождь надо всем и всеми,
Прими нас в лоно звёзд, спаси детей от зла!
Леконт де Лиль
Его звали Марсель Дюпон, но среди канадских звероловов он стал известен под кличкой Молчун. Никто никогда не называл его Марселем. Возможно, никто даже не представлял, какое имя дали ему родители.
Он был не из болтливых. Все сходились на том, что он разговаривал редко, но за словом в карман не лазил. Если случалось какому-нибудь новичку-остряку забрести в кабак, где на шатких стульях развалились охотники в распахнутых меховых куртках, и начать подтрунивать над неповоротливым на вид Молчуном, то минут через десять такому задире приходилось с позором бежать за дверь, как если бы его сильно поколотили. Да и своими увесистыми кулаками Молчун умел воспользоваться, если была нужда.
Редкий человек мог рассказать что-либо о Молчуне. Ни канадские французы, ни американские трапперы не знали наверняка, откуда пришёл Марсель Дюпон. Одни видели его в Монреале, другие утверждали, что встречали его в Сент-Луисе. Были и такие, кто утверждал, будто знавал его ещё во времена так называемой "пешей торговли", когда трапперы плыли по реке на каноэ, а затем переносили на спине неподъёмные тюки с товарами куда-то в горы. Он был одним из первых, кто сумел проникнуть в сердце страны, принадлежавшей Птичьему Племени.
Эта территория простиралась по обе стороны Лосиной Реки от Скалистых Гор почти до устья Пыльной Реки. Все, кому когда-либо довелось побывать на земле Птичьего Племени, единодушно признавали, что этот край был самым богатым дичью. В любое время года там бродили несметные стада бизонов. Многочисленные лоси и олени собирались на берегах рек по несколько сотен голов одновременно, что вызывало у первых европейских пришельцев чувство благоговейного восторга. Иногда казалось, что не было в той стране места, где бы не слышался громкий топот быстроногих антилоп. Реки и ручьи буквально кишели рыбой и бобрами.
Марсель-Молчун любил Скалистые Горы, несмотря на все опасности, подстерегавшие путника. Большинство индейцев из Птичьего Племени хорошо знали его и относились к нему весьма дружелюбно, хотя он никогда не позволял себе расслабляться в их обществе, зная их страсть к воровству. Канадцы и американцы нарекли их Вороньим Племенем, но сами дикари называли себя Абсарока. Никто толком не мог объяснить значение этого слова. Кто-то уверял, что оно указывает на принадлежность к птицам с большими клювами, некоторые настаивали, что оно обозначает ястреба, да и сами дикари, похоже, успели забыть, откуда произошло название их племени.
- Когда я спросил их, что такое Абсарока, они показали на пролетавшую над нами ворону, - рассказывал изборождённый столетними морщинами Жан Менард по кличке Хромой, - но чуть позже они указали пальцами на кружившего в небе стервятника. Я думаю, что это слово они могут прилепить ко всякой летающей твари. Абсарока - Птичий Народ…
Молчун мог бы с лёгкостью сколотить себе состояние, если бы пожелал обустроиться в уютном домике и осесть там навсегда, но он предпочитал бродяжничать. Ему нравились просторы прерий и снежные кручи гор. Разумеется, он никогда не отказывал себе в удовольствии посидеть в кабаке или понежиться в постели какой-нибудь проститутки, когда предоставлялся случай. Но ничто не могло удержать его в городе больше месяца - ни женский шёпот, ни страстные объятия, ни жаркий огонь камина.