Такой поединок мне уже нравился. Он напоминал волейбол и не был опасным. Еще три атаки, последовавшие с миллисекундным интервалом, я вернула играючи.
Дарх уже не выглядел ни спокойным, ни даже рассерженным - он был в бешенстве. Следя за ним в темноте, мои глаза автоматически настроились на более острое, чем привычно, зрение, и я заметила, что наш поединок не остался без свидетелей. Прямо над нами, но очень далеко, на внешнем слое стратосферы…
"Не лезь!" - мысленно крикнула я вклейменному в память образу взъерошенного богоборца.
"Надо будет - влезу", - тут же раздался в голове его жесткий ментальный голос.
Хотя я отвлеклась всего на миг, решивший сменить тактику Дарх успел подлететь ко мне на гребне ветра, раскрутить другим ветром и сделать то, о чем когда-то упоминал Денис - схватил мою взметнувшуюся в сторону косу.
Богу это оказалось неслабо. Прием, стоивший конечности многим моим противникам, не причинил ему никакого вреда - он держал косу так, словно это были обычные волосы. Я кувыркнулась и пнула его по лицу, но он мотнулся назад вместе со мной же, и в этом уже не было ничего обнадеживающего. Дарх медленно, с садистской улыбкой на мечтательном лице, начал наматывать косу на руку… Теперь он в два счета доберется до Сасика, и мои пинки дадут не больший эффект, чем булавочные уколы.
До чего унизительно такое беспомощное состояние!..
Я уже решила попытаться обрубить волосы ребром ладони, но тут в бой включился Сасик. Максимально выпрямив передние лапки и вытянув шею, драконеныш поступил самым драконьим образом - дыхнул пламенем. Сине-оранжевая горячая струя прошла в паре сантиметров от моего лица, уперлась в треклятую косу и в три секунды обрезала ее… Дарх с бесполезной уже шевелюрой в кулаке шарахнулся далеко назад.
Не знаю, хотел ли Саська подпалить его или добивался именно того, что получилось, но поединок зашел в тупик, и теперь я ожидала от Дарха чего угодно.
Он бросил мои волосы в море и, покачиваясь на подхватившем его ветру, соединил ковшом ладони, в которых тут же появился и стал быстро расти белый сияющий шар.
О-ёй, такую штуку мне, возможно, отразить одной рукой не удастся…
Мрачно-торжественный взгляд Дарха не обещал ничего хорошего, и я инстинктивно посмотрела на "компас" - возможно, когда он метнет эту штуку, единственным спасением будет бегство в портал. Не промазать бы еще мимо него, а это практически нереально!
И все же я дернулась в направлении портала, как вдруг…
…из него, то есть из пустоты, вылетели, один за другим, поливая пламенем ближайшие метры пространства, два здоровенных взрослых дракона… Огромных, точно таких, с которыми я подружилась пару лет назад, чьи спины наощупь могла отличить от тысяч других, взмахи чьих крыльев поднимали не просто ветер, а настоящую бурю и до сих пор виделись мне в самых отчаянных мечтах.
На мгновение зависнув, они огляделись, а затем направили свои горелки на Дарха, который от неожиданности потерял ветер и начал падать. Падая с перекошенным от злости лицом, он кинул свою шаровую молнию, но ее поглотило пламя.
Продолжая изрыгать огонь, драконы недвусмысленно косились на нас.
- Отцепляйся, - сказала я Сасику. - Это за тобой.
Драконеныш обрадовался пришельцам, как родным, которыми они наверняка и являлись. Он тут же втянул когти, противно скрежетнув ими по моим костям, но окончательно оторваться ему мешала "надетая" поверх него "броня".
Впрочем, вмешательство драконов, определившее исход боя за жизнь малыша, дало мне ощущение победы, и "броня" легко отключилась - хватило одного только желания ее отключить да мысленного приказа. В прошлый раз это произошло постепенно и потому незаметно, а сейчас, из-за ее резкого исчезновения, я почувствовала себя раздетой.
Сасик, расправив крылья, оттолкнулся от меня и помчался к своим. Отлично. Совершенно ясно, что богу драконы не по зубам. Я могу не беспокоиться за него, хотя скучать, конечно, буду. Прощай, прелесть!
Три крылатые рептилии, помахав крыльями, в последний раз внимательно посмотрев на меня, развернулись и покинули мир, где для них нет места.
VI
Дракон Самсон вернулся к своим, где под защитой мощных крыльев и раскаленных глоток ему предстояло расти и расти. Жаль, что в прошлый раз мне не удалось познакомиться с их миром, и я даже не представляю, как теперь будет жить мой питомец. Никто ведь не натрет ему яблоко, не приготовит творог и не вырастит сахартемы… Не почешет за гребешком. А ему нравится такая ласка, он сразу замирает и щурится… Даже слова ласкового моему лапусику никто больше не скажет! Драконы неразговорчивы…
За этими печальными думами я выпустила из виду, что бой еще не закончен.
Дарх не позволил мне впасть в меланхолию: он вынырнул из пустоты со скоростью пули и прежде, чем я успела осознать свою уязвимость в отсутствие "брони", крепко прижал меня к себе.
Застывшие и даже не дышащие, мы уставились в глаза друг другу. В моих он, наверное, видел замешательство; я в его - бездну безумия. Он проигрывал бой, который должен был стать его триумфом, бой, о котором он давно мечтал… Я увидела в его синих, сейчас прозрачных, глазах, что он воскрес с мечтой об этом бое, что он жил ради него… И вот он, как больной игрок, готов поставить на кон вообще все, чтобы получить последний шанс отыграться.
Но что он может сделать? Сразить молнией? В таком положении - нет.
Судорожно сглотнув, он перевернулся вверх ногами и устремился навстречу блестящей в лунном свете глади океана.
Я не пыталась вырваться, все еще признавая его право на реванш. В этом затяжном падении меня мучил вопрос: сказать, или нет, о том, что Великий Командор Ветра гораздо ближе, чем он думает? Сказать - не спортивно, я, как маленькая девочка, пригрожу обидчику старшим братом; не сказать - значит подставить под неминуемую расправу, ведь угроза вполне реальная.
Однако Командор не вмешивался. Он не считал ситуацию опасной.
Было еще кое-что, о чем я, вопреки здравому смыслу, задумалась в полете к возможной гибели: наощупь Дарх ничем не отличался от обычного человека. Мои руки оказались прижаты к его бокам, и я чувствовала нормальное человеческое тепло, исходящее от его тела, упругие, сильные толчки человеческого сердца, и нормальную человеческую мягкость кожи…
Закрученные ветром в штопор, мы ввинтились в толщу океанской воды. Падение замедлилось, но не прекратилось - Дарх увлекал меня на дно.
Я поняла, чего он добивался. Я должна была испытать то же, что и он, умирая. Пусть.
Достигнув дна, он прижал меня к острым камням и замер.
Это было бессмысленно. Я не чувствовала тяжести воды и не задыхалась. Я не была ранена. Что довелось испытать ему и его соратникам, я лишь видела в его глазах. И все это уже было мне известно.
Я увидела: он думал, будто меня радовала победа, и их судьба, их смерть мне безразличны, и, возможно, я даже с удовольствием вспоминаю, как затопила целую субмарину.
"Пойми, это не так!" - хотела, но не могла сказать я. - "У меня не было выбора. Вы сами его не оставили".
Дарх словно прочитал мои мысли. Его лицо изменилось так, словно ему открылось нечто, чего он раньше не замечал, удивительное до потрясения. Глухо простонав, он оттолкнулся ногами, и мы начали подниматься.
Я со своей антигравитацией теперь играла роль поплавка. Сам Дарх не предпринимал ничего, чтобы всплыть на поверхность, и дело было явно не в отсутствии воздуха и, соответственно, подвластного ему ветра - его агрессивная энергия иссякла, и даже меня он уже держал без злости. Просто держал, как держат спасательный круг.
Едва вынырнув из воды, он оттолкнул меня и исчез.
Я бросилась было следом, но, так и не научившись двигаться в воздухе, не смогла сразу попасть в дырку, а спустя несколько минут она уже заросла.
Пришлось отключить антигравитацию и добраться до берега привычным человеческим способом - вплавь.
Уже с берега я помахала рукой висящему в стратосфере космическому кораблю и растянулась на мелкой гальке.
VII
- Попался? - с улыбкой спросил Антон, когда стало очевидно, что больше ничего интересного не произойдет, и монитор затянулся черной пеленой планетарной ночи.
Вся вахта, пять человек, не считая Капитана-Командора, наблюдала поединок, затаив дыхание, а Димка, лицезревший на родной и, как он прежде думал, абсолютно знакомой планете и бога, и драконов, пребывал в состоянии шока и говорить попросту не мог.
- Попался, - удовлетворенно, но не радостно, подтвердил Капитан-Командор.
5. Цвет крови
I
Ветер, теперь вновь легкий и ласковый, словно извиняясь, гладил меня по лицу и дул на вскрытое драконьими когтями плечо. Куртка пропиталась кровью, но удивительным образом не порвалась. Удачное, значит, приобретение.
Приобретений достаточно: кроме десятка неглубоких ранок, великолепная тренировка способности пробивать дыры в пространство-времени, "включать" антигравитацию и "отключать" "броню". И еще хороший вопрос: насколько велика вероятность случайного проникновения драконов в дыру в нужное время? Очень похоже, что они не звери, а, как кскривсы, разумная раса, владеющая телепатией.
В минусе - Сасик и примерно три четверти длины волос.
Как же научиться перемещаться в воздухе?!.
Обдумать это и усугубить комплекс неполноценности мне не позволил внезапный шорох прибрежной гальки и луч фонаря, упершийся в лицо, но почему-то не ослепивший. Пришлось сесть, и простое движение вдруг обернулось ноющей болью в расцарапанной спине.
- Ася? - услышала я удивленный голос. - Что здесь случилось?
От леса на берег бежали четыре темных силуэта с фонарем, а от ближайших скал - два, держащихся за руки. В этих последних я предположила Юру с Алей и мысленно простонала: из пещеры, отделанной мной под жилище и облюбованной этой парочкой, можно было разглядеть произошедший только что бой. Оставалось надеяться, что ночь надежно скрыла нашу нелепую фантасмагорию, и я не слишком ярко озаряла окрестности.
А другие отчего всполошились?
- Мы видели огонь! - крикнул кто-то из парней, резко затормозив в метре от меня.
По голосу и приземистой фигуре я узнала Стаса. Рядом с ним остановились Серега, судовой врач "Тайны", Игорь с "Каравеллы" и Эдик из команды форта. Они пробежали от центрального портала в Горе около трех километров, но их дыхание ничуть не сбилось.
- Угу, мы тоже, - недовольно подтвердил Юрка и быстро кивнул отсалютовавшему ему Игорю. Ночь-полночь, а этикет - этикетом, все-таки Юрка - капитан "Каравеллы", даже босой и в одних шортах.
Аля, в отличие от него, выглядела, словно только что покинула салон красоты: тщательно уложенные золотистые волосы и безупречный наряд из невообразимой голубой блузки, застегнутой на сотню крючков, и белой юбки с завязками из лент никак не выдавали, чем можно заниматься ночью в пещере, обставленной лишь кроватью да креслом.
Все в ожидании смотрели на меня.
Следуя принципу "если не знаешь, что сказать - говори правду", я объяснила:
- Саську свои забрали. Ну, пыхнули несколько раз, а то темно ведь, не видно ничего…
Выражение ожидания застыло на лицах, но продолжать я не собиралась.
- Ты ранена? - наконец, спросил Серега.
- А? - искренне удивилась я.
- Тут на камнях кровь, - он показал рукой место у меня за спиной.
- Какая кровь? - возразил Стас. - Тут что-то белое, блестящее…
О, черт!!! Я захлебнулась воздухом, вспомнив слова Капитана-Командора о нашей крови: "Она только кажется красной при дневном свете".
- Это из-за фонаря такой глюк, - усомнился практичный Эдик. - В этом германовском свете всё какое попало.
Точно, фонарь ненормальный - даже не ослепил меня, хотя светил прямо в лицо. Очевидно, именно такой свет и нужен, чтобы увидеть отличие крови Перворожденных от человеческой.
Спорить с Эдиком никто не стал. Никто не кинулся отбирать образцы и исследовать их с лупой. Наверное, они даже не запомнят эту случайную странность. Неправильное и загадочное - дело Германа, и к этому все давно привыкли.
Серега, будто уловив, что мне хочется оказаться подальше, присел рядом, взял меня за руку и очень серьезно посмотрел на плечо.
- Ты ранена? - повторил он.
- Нет, - пришлось ответить. - Это Сасик случайно поцарапал, когда я плыла к порталу. Ничего страшного.
- Понятно, - недоверчиво отозвался Серега.
Поверх его густой белобрысой шевелюры меня сверлили синие, как у Дарха, глаза Юрки, и от этого мне было еще сильнее не по себе.
- Где Герман? - спросил Игорь, расценивший Серегин тон по-своему и решивший, что мне срочно нужна помощь, хотя я пытаюсь это скрыть.
- Не здесь, - ответил Серега.
- А где? - удивился Эдик. - Все ваши на Острове. И Эля. Куда он один мог пойти?
- Да какая тебе разница? - огрызнулся бортврач "Тайны", пряча глаза за белесыми ресницами.
Но тут встревожился Юрка, всегда почему-то считавший, что его исключительно сильный и гениальный близнец нуждается в покровительстве:
- Где? - требовательно обратился он к Сереге, и тот, замявшись, отпустил мою руку.
Субординация сделала свое дело - не ответить на вопрос капитана, пусть даже чужого, он не мог. Он и ответил, метнув в Юрку взгляд гораздо более информативный, чем произнесенное при этом слово:
- Там.
Молниеносный мыслительный процесс, отразившийся на Юркином лице и закончившийся потрясенной миной, оказался понятен всем присутствующим, кроме меня, даже Але, которая разочарованно ахнула, и этим переключила на себя общее внимание. Глаза уставившихся на нее парней стали испуганными, словно они совсем не хотели, чтобы она поняла то же, что и они. Она в ответ на их реакцию с досадой закусила губу и отвернулась.
Этот минутный спектакль с максимальной концентрацией секретов на одном квадратном метре захватил меня целиком. Серега глянул быстро и виновато - он очень опасался, что и я пойму.
Аля, не желавшая разоблачения, мудро молчала, предоставив парням самим искать повод ее аха. Но их тайна, по всей видимости, была скандальной, поэтому они молчали тоже. Сейчас самое то для всех - сделать вид, что ничего не было, а тем, кому что-то непонятно, придумать удовлетворительное объяснение и успокоиться.
Встав на ноги, я попятилась в сторону леса:
- Ну, вроде, пока…
- Куда с такими волосами?! - опомнилась Аля, со странной брезгливостью оттолкнула Юркину руку и бросилась за мной.
До самой чащи леса мы чувствовали на своих спинах луч фонаря и взгляды пяти пар глаз, а самый тяжелый - Юркин.
II
Я думала, что мои волосы для Али - лишь предлог, чтобы оставить Юрину компанию. Однако она, не слушая протестов, повела меня в сторону девичьей деревни, безапелляционно сообщив:
- Ну, правда, жуткий причесон. Ты ведь не сегодня-завтра в мирки подашься, даже в зеркало не посмотришь? Я приведу тебя в порядок.
Да, волосы… Подумав о них, я поняла, почему не могу отделаться от ощущения антигравитации. Оказывается, коса была очень тяжелой, и эта тяжесть за многие годы стала привычной. Теперь легкость в голове вызвала состояние, близкое к эйфории, и мне было трудно побороть смех. Аля, шедшая чуть впереди меня, тоже вздрагивала от придушенного смеха и в конце концов не выдержала:
- Нет, ты видела его лицо?
- Угу, - еле сообразив, что речь идет о Юре, откликнулась я. - А ты?
- Я - не видела, поэтому и спрашиваю. Судя по молчанию, он был в ауте.
- В абсолютном. Но что случилось-то? Что за тайны, можешь сказать?
- Не могу. Поверь, очень хочу, но не могу. Запрещено.
Уж очень много изменилось за время моего отсутствия, однако перемена Алиного отношения ко мне - самая масштабная. Раньше ее словно оскорблял сам факт моего существования, и она едва ли десять слов сказала за почти три года знакомства, а сейчас она явно была ко мне расположена, и я очень отчетливо ощущала ее поразительное обаяние - направленное очарование красавицы, за которое многое можно отдать. С чего бы это?
- Знала бы ты, насколько мы сейчас в одной лодке! - похоже, прочитав мои мысли, звонко рассмеялась она.
- Хватит темнить! - взмолилась я. - Если не можешь сказать главное - не говори вообще ничего.
- Ладно, - пообещала она и тут же снова рассмеялась: - А в каком обломе эта дура! Представляешь, приходит ко мне и говорит: "Как красиво получатся: у братьев-близнецов девушки - Аля и Эля…"
Даже сквозь почти-эйфорию что-то очень больно процарапало мое новое сердце.
- Она же Нора? - удивилась я.
- Ради такого каламбура была согласна назваться Элей, - пояснила Аля. - А я ей возьми и брякни: "Мне больше нравится сочетание Аля-Ася"!
Охотно верю, что она могла такое сказать. Ей ни к чему считаться с чужими чувствами.
- Кстати, Юрка просил меня поговорить с тобой о Германе. Давай будем считать, что мы поговорили, ага?
- Ага…
- Ты правильно себя ведешь, молодец. Чем меньше мы обращаем на них внимания, тем нас больше любят.
Вот, оказывается, как можно расценить мои поступки. Опять выгляжу идиоткой. Черт, когда же это кончится?
- Да? - не удержалась я от шпильки. - И куда же он, в таком случае, подался?
- Ну… - она пошла быстрее. - Знаешь, у наших парней полно дел в других мирках. С некоторыми они связаны очень прочно. Тут есть не все, что им нужно… Они постоянно чему-то учатся: то стрелять, то драться, то делать какие-то машины. Где, как ты думаешь, изготавливают всякие механизмы по чертежам Германа? Ты у нас видела сталеплавильный цех? Ах, да, видела, он в Горе. Но есть много всякого, что на Острове сделать невозможно, так вот это делают фанаты Королевы в других мирках. У него даже лаборатория где-то есть, для каких-то длительных экспериментов, мог туда пойти.
Врушка. От такого гладкого оправдания отсутствия Германа у Юрки не вытянулось бы лицо. Ну, ладно. Наверное, ей действительно нельзя говорить. Уж я-то ее понимаю…
До девичьей деревни дошли в молчании.
Полукруг миниатюрных двориков слабо освещался пятью фонариками, висящими на каждом крылечке, в трех шагах от низеньких фигурных заборчиков. Аля повела меня к домику с самой высокой крышей и шпилем, стоящему, конечно, в середине. В темноте цвет домика был неразличим, но я не могла представить его каким-либо иным, кроме белого с золотом - на этом сочетании после многочисленных экспериментов она остановилась полтора года назад, и оно ей, безусловно, шло.
Внутри дом оказался всех оттенков розового: и обитые шелком стены, и бархатные шторы с воздушной вуалью на окнах, и стройный платяной шкафчик с широким комодом, и, естественно, туалетный столик с пуфиком, и даже пол. Не говоря уж о кровати. Удивило меня то, что все это на самом деле было красиво. Вся эта розовость не отдавала слащавостью, она выглядела даже немного жесткой, как и хозяйка апартаментов, и далеко не сразу мне стало понятно, почему - взгляд не задерживался ни на чем пушистом или мягком. Даже кровать и кресла с атласной обивкой казались твердыми.