Для того, чтобы продвинуться вперед, нам сначала придется углубиться в прошлое - в 1849 год. Примерно в то время американцы англосаксонского происхождения начали осваивать Запад. Причиной, разумеется, было золото. Как ни странно, эта область была первой на этом континенте, в которую проникли и которую колонизировали европейцы: испанцы добились воистину впечатляющих успехов, идя сюда из Мексики. Мало кто мог даже подумать, что эти отважные храбрецы в своих доспехах, которые не могли принести ничего, кроме святых крестов, в действительности смогут пройти по горному маршруту буквально треть нашей страны и добраться до той части континента, которая теперь называется Канадой. Этот путь с востока на запад и сейчас невероятно труден даже для бульдозера. Главное для нас заключается в том, что позднее испанцы перебрались в более благоприятные и плодородные области, а остальные территории оставили темным индейцам.
В течение очень длительного периода, который длился не меньше 300 лет, событий, случившихся здесь, за пределами испанской миссии, было не больше, чем со времени последнего оледенения. Правда, несколько священников эта земля чрезвычайно заинтересовала, и они достаточно серьезно воспринимали индейцев. Эти священники оставили записи некоторых легенд своей паствы, которые очень интересно читать. Я упомянул об этих легендах, потому что они представляют собой самый ранний образчик нашего расследования, которое уводит нас из северных земель в теплые страны с целебным климатом, расположенным в тропическом поясе Америки. Эти легенды рассказывают о великорослых диких людях, обитающих на высокогорных сухих плато в расщелинах и сухих руслах рек или в непроходимых сосновых лесах, они наводят ужас на неискушенных индейцев и оставляют огромные следы на песке. Но со времен записи этих легенд вплоть до золотой лихорадки 1849 года существует пробел. Потом ситуация быстро переменилась в типичном для янки стиле.
Этот отдельный фрагмент или фаза истории "снежного человека", как и вся картина в целом, должен рассматриваться в ретроспективе и именно в том порядке, в котором отдельные факты становились известными современным исследователям. Хотя некоторые случаи произошли более ста лет назад, обсуждать их начали лишь в последние несколько лет. Они оставались похороненными в архивах редакций различных газет. Суть заключалась в том, что огромные массы жителей восточного побережья США внезапно появились на исторической сцене и медленно двинулись в дальние края на поиски золота. Перед их прибытием в эти края большая часть населения проживала на западном побережье Америки, а малая часть сконцентрировалась в редких населенных пунктах, разбросанных по внутреннему поясу запада страны, но в последнем случае люди в основном выбирали для поселений места в районах водоемов и не уходили от побережья в глубь континента, хотя более северные районы были лучше обеспечены водными ресурсами - то есть они могли бы мигрировать из северной оконечности долины Сакраменто в направлении залива Пьюджет-Саунд. Когда переселенцы с востока попытались проникнуть в эти районы огромных лесных массивов и неприступных гор, начали происходить необъяснимые явления.
Теперь мы вернемся к горным лесам, о которых уже говорили достаточно подробно, но на этот раз мы останемся здесь на очень долгий период. Но прежде, чем мы слишком углубимся в них, я должен привести несколько фактов. Леса такого типа - на самом деле на пространстве между Аляской и Тьерра-дель-фуэга таких лесов насчитывается не менее двух десятков - можно назвать непроходимыми. Вот почему подавляющая часть этих лесов даже в наши дни считается недоступной. Но это не совсем точное определение. Приведу один пример. Это огромная часть территории размером в 17 000 кв. миль (примерно 44 000 кв. км), центром которой является бассейн реки Кламат в Северной Калифорнии.
Протяженность, положение и границы этой области можно видеть на картах. Вы можете вычислить размеры этого региона. Пожалуйста, обратите внимание, что начинается эта область у южной границы Чистого озера, которое расположено всего в 70 милях (примерно 113 км) к северу от Сан-Франциско, и простирается на север до Орегона. В действительности эта область сливается с еще более обширным массивом в Каскадных горах и нигде не имеет четких границ (в виде пахотных или безлесых земель) с меньшими по площади подобными же блоками в Орегоне и Вашингтоне. Я должен объяснить, что в описании этих блоков дикой природы я не учитываю дороги, потому что даже автомагистрали с асфальтовым покрытием нельзя считать границами, поскольку они не могут служить препятствием для любого известного мне живого существа, если по обе стороны имеется примыкающий к ним растительный покров. Эта огромная область была обследована, и в настоящее время составлены карты, вплоть до самых крупномасштабных, в точном соответствии с требованиями Береговой и геодезической службой, Системы национальных лесных заказников и других официальных учреждений. Имеются также подробные карты округов со всеми названиями и масштабом, равным 1 миле в 1 см, которые на первый взгляд выглядят просто превосходными. Однако в 1959 году мне довелось оказаться в самом центре этой области, в экспедиции Федерального агентства. Руководитель экспедиции рассказал мне кое-что и предоставил факты, отчего, образно говоря, у меня и двух моих товарищей по путешествию глаза на лоб полезли.
Оказалось, что в данной области геодезические исследования проводились лишь однажды, и не официальными представителями, а добровольцами по контракту с правительством США, а было это аж в 1859 году! Более того, та топографическая съемка якобы проводилась по одномильной сетке. То есть, проще говоря, исследователь должен был переместиться на одну милю в северном, южном, восточном или западном направлении, провести измерения и сделать отметку, после чего продолжить движение в том же направлении до тех пор, пока не достигнет некоторой заранее намеченной линии на другом конце, который связан с другой топографической съемкой. Журналы, в которых содержатся результаты исследования 1859 года и в которые исследователи записывали все факты и помещали рисунки своих измерений на местности, хранятся в Управлении земель в Сан-Франциско. В этих журналах на каждую милю обследованной территории отводится одна страница. Так вот, профессиональный топограф, с которым нам довелось встретиться, сообщил, что в одном таком журнале он нашел не менее 23 абсолютно чистых страниц без каких-либо пометок и комментариев, и потом добавил, что и во всех остальных журналах, имеющих отношение к данной области, имеются подобные неисследованные районы. Он подчеркнул, что не собирается осуждать тех первых исследователей, потому что в целом они провели действительно замечательную работу, сумев объединить все результаты картографической съемки в шестидесятимильном треугольнике, сделанной с горных вершин (и в настоящее время подкорректированной результатами аэрофотосъемки). Но при этом он указал, что большая часть карт - это домыслы о настоящем положении дел и выполнены они способом, который сами топографы называют "походной съемкой". Разумеется, все случившееся было следствием того, что эта часть территории страны была настолько труднопроходимой, что исследователи были вынуждены заходить так глубоко, как только можно, а затем возвращаться, находить обходной путь и пробовать снова углубиться в неисследованный район. В тех случаях, когда у них набиралось достаточное число замеров вокруг непроходимой части, они просто соединяли соседние отметки, а остальную часть заполняли предполагаемыми результатами, сознавая, что этим вносят в итоговую карту определенную ошибку. И вот эта карта, дополненная названиями видимых горных вершин, горных хребтов, индейских поселений в доступных долинах и поселков лесозаготовителей, прекрасно исполненная, выглядела почти такой же подробной, как карта предместий Сан-Франциско.
В действительности, этот огромный участок территории остается малоисследованным и в наши дни. Никто не углубляется в этот район на достаточно большое расстояние от границ, и практически никто еще ни разу не прошел эту область насквозь. Я как-то разговаривал с одним потомственным лесником, который однажды летом попытался сделать это за трехнедельный отпуск. Ему удалось только срезать юго-западный угол, и то он на неделю опоздал на работу. Мой друг, который работал здесь как раз в то время, когда писалась эта книга, однажды недалеко от границ этой области случайно наткнулся на одинокого старателя старой закалки, который ехал на муле. Один "ученый" из "университета" в Калифорнии написал полное упреков письмо после того, как я опубликовал свой доклад по следам "снежного человека" в этой области. Этот господин утверждал, что "занимался отловом животных в течение нескольких сезонов в каждом уголке этого края", что "вся фауна этой области хорошо известна уже в течение нескольких десятилетий". Я считаю, что эту точку зрения очень трудно назвать корректной.
Вся эта территория покрыта горными лесами, очень густыми и смешанными, состоящими из огромных деревьев с густой кроной. Если не считать подлесок, то лес этот растет тремя ярусами. Самые высокие деревья типа ситхинской ели и дугласии достигают в высоту 150-200 футов (примерно 46-61 м) и при этом растут очень близко друг к другу. Чуть ниже этих располагается густой ярус более низких хвойных деревьев с густой кроной, окруженных лиственными деревьями. Третий, самый низкий ярус состоит из молодых деревьев. Под этими тремя ярусами находится подлесок, он почти не проходим, образуя нечто вроде заграждения из колючей проволоки, и состоит из кустов и высохших еловых и пихтовых веток. Я затратил не менее получаса для того, чтобы с помощью мачете углубиться в чащу подобного леса на расстояние слышимости от своих товарищей, которые оставались на дороге. Хорошо что я приобрел в этом деле немалый опыт.
Но все это не имело ровно никакого значения. Эта область очень напоминала свежевспаханное поле, если профиль пашни увеличить до чудовищной величины. Хотя горные хребты и вершины не очень высоки по западным меркам, у них очень крутые склоны, и расположены они настолько близко друг к другу, что на всей этой территории практически невозможно отыскать горизонтальной площадки. Даже опытным лесникам здесь приходится несладко, а уж о дорожных рабочих и говорить нечего.
Таково реальное положение дел на огромном участке территории, расположенной всего в сотне миль (около 160 км) от одного из наших самых крупных городов. В других областях, покрытых горными лесами, условия еще более трудные, по ходу повествования я назову такие области. Лес в бассейне реки Кламат является одним из самых труднопроходимых из всех, в которых мне довелось когда-нибудь побывать, но он не идет ни в какое сравнение с растительностью в Британской Колумбии с точки зрения топографии, поскольку в Калифорнии мы имеем дело с относительно низкими горными массивами, в то время как в последнем регионе есть и высочайшие горные вершины.
Местность в бассейне реки Кламат оказалась непроходимой для новичков с востока, прибывших сюда на поиски золота. Они не забирались далеко вглубь, но, как рассказывают старые индейцы, свидетели тех событий, золотоискатели заставили "снежных людей" уйти в самые глухие уголки. Эта информация впервые была предоставлена мне Оскаром Мэком, старейшиной одного из индейских племен юрок, обитающих в северной части резервации Хупа-Вэлли. Об этом я потом слышал неоднократно во время путешествия от залива Пьюджет-Саунд до Калифорнии. Более того, если вы взглянете на карту, то обязательно обратите внимание на чрезвычайно странный факт. Самые ранние сообщения (в различных вариациях) приходили также и из области, которую мы сейчас называем Айдахо, расположенной на территории, которую правильнее называть Северной провинцией горных лесов. Когда-то там происходили очень интересные события, и создается впечатление, что они происходят там и сейчас. Большая часть этих происшествий происходит в заповедном районе, расположенном в верховьях реки Салмон, которая впадает в реку Снейк. Кстати, именно в Айдахо впервые началась паника, вызванная обнаружением неизвестных следов.
Эта история, по вполне естественным причинам доставившая удовлетворение скептикам, была напечатана в газете "Гумбольдт таймс" 3 января 1959 года.
СТОЛЕТНЯЯ ИСТОРИЯ О "БОЛЬШЕЛАПОМ" ИЗ АЙДАХО ДОБАВЛЯЕТ КРАСОК ЛЕГЕНДЕ
Корреспондентке "Таймс", из Уиллоу-Крик, Бетти Аллен госпожа Элвин Бортлес, жительница города Бойсе, штат Айдахо, поведала о "большелапом", который жил до 1868 года в самом диком краю Айдахо. Мать Кеннета Бортлеса, заместителя директора средней школы в резервации Хупа-Вэлли, госпожа Бортлес рассказала о таинственных следах неимоверно большого размера, по форме напоминающие человеческие, которые когда-то взволновали всех жителей Айдахо. Так же, как и в случае со следами "большелапого" из района реки Блафф-крик, что в Северной Калифорнии, некоторые жители считали их подлинными, другие видели в них мистификацию.
"Большелапый" жил в удаленном районе около каньона Рейнолдса, который в наши дни известен как ручей Рейнолдса. За него - живого или мертвого - была предложена награда в тысячу долларов. На этом сходство "большелапого" с "гигантским монстром" - так его прозвали в Айдахо закончилось, потому что последний оказался убийцей. Полный перечень преступлений этого "большелапого" неизвестен. Многие кражи и убийства были отнесены на его счет, хотя он, вполне может быть, их и не совершал. Иногда беспричинные убийства домашнего скота и людей, совершенные почти сверхчеловеческой силой, были приписаны его проискам. Именно поэтому и была назначена награда в тысячу долларов за живого или мертвого "большелапого". Обещанную награду собрался получить Джон Уилер, бывший военнослужащий. В 1868 году он случайно натолкнулся на "большелапого" и сделал по нему 16 выстрелов. Прежде, чем тот упал на землю, у него уже были перебиты обе ноги и одна рука. Лежа на земле, он попросил воды. Уилер, испытывая непреодолимый ужас перед "большелапым" , выстрелил в того еще раз и перебил ему другую руку, и только после этого дал существу напиться. Перед смертью "большелапый" рассказал Филеру, что его настоящее имя Старр Уилкерсон и что он родился в племени индейцев чероки от белого отца. Мать его была наполовину индианкой-чероки, а наполовину негритянкой. Даже когда он был совсем маленьким мальчиком, все вокруг звали его "большелапым" и насмехались над ним. Когда ему было 19 лет, белая девушка, которую он любил, бросила его ради другого. Собрав небольшую шайку из таких же парней, как и он сам, Уилкерсон начал убивать только из страсти к убийствам. Позднее он убил и ту девушку, которую когда-то любил. Длина стопы у этого огромного исполина составляла 17,5 дюйма (около 44 см), а окружность коленной чашечки - 18 дюймов (около 46 см). Рост его был 6 футов и 8 дюймов (примерно 203 см) при окружности груди 59 дюймов (около 150 см) и весе примерно 300 фунтов (около 136 кг). Он был очень мускулистый, мог преодолевать за сутки расстояние в 60-75 миль (примерно 97- 121 км)."
Аделаида Хос приводит сообщение о Старре Уилкерсоне или "большелапом" в своей книге "Долина высокой травы", написанной в 1950 году.
Мне известны и другие истории из Айдахо, в основном связанные с рассказами о разорванных на части овцах и чудовищными по размерам следами, напоминающими человеческие, но ни одна из них не имела каких-либо реальных оснований. Однако одна история всегда меня поражала. И рассказана она была не кем иным, как Теодором Рузвельтом в книге, опубликованной в 1892 году и озаглавленной "Охотник в заповедных местах". Тедди был не тем парнем, которого кто-нибудь смог бы легко одурачить, к тому же он отличался большим скептицизмом и разоблачил немало легенд особенно тех, которые были связаны с дикой природой. Кстати, он впервые ввел в оборот термин "фальсификаторы природных явлений". Кажется, эта история немало поразила его, и в основном из-за того, что в ней даже тогда явно ощущался ужас рассказчика, хотя с момента самого происшествия уже прошло много-много лет. Рассказчика звали Бауманом, родился он в пограничном районе, который позже мы назвали Фронтиром, и всю свою жизнь занимался охотой и ловлей пушных зверей. Он поведал Рузвельту свою историю уже будучи пожилым человеком, а происшествие случилось с ним, когда он был совсем молодым. В пересказе Рузвельта эта история выглядит следующим образом.
"Историю эту мне поведал похожий на медведя, бывалый старый охотник-горец Бауман, который родился и почти всю свою жизнь прожил в районе Фронтира. Он наверняка верил в то, о чем рассказывал, так как иначе вряд ли вздрагивал бы от ужаса во время своего повествования.
То памятное происшествие случилось, когда Бауман был еще молодым человеком и вместе с одним своим приятелем занимался охотой на пушного зверя в горах, которые отделяют истоки реки Салмон от истока реки Уиздом. Не добившись особых успехов на поприще охоты, он и его приятель решили подняться повыше в горы, в заповедный район, где протекал небольшой быстрый ручей, в котором, как говорили, в изобилии водились бобры. Район тот пользовался плохой репутацией, потому что за год до тех событий какого-то одинокого охотника, промышлявшего там же, задрал неизвестный зверь, а полусъеденные останки охотника были обнаружены геологоразведочной партией, члены которой лишь за день до него прошли тем же маршрутом.