Этим уродам не стоит на глаза попадаться!
За холмом дорога шла под гору, и стал, виден город Неймеген.
Башни, городская стена, россыпь крыш и шпили церквей. За городом блестела как рыбья чешуя Рир. Пологий склон покрывали кусты и редкие, молодые деревца. Солнце светило в лицо и не давало, как следует все разглядеть, всю открывающуюся панораму.
- Еще немного осталось.
Гуго нахлобучил шапку и взялся за ручку деревянного тормоза.
- Спасибо, дядюшка, мы здесь сойдем!
- Вроде в город собирались?
- Передумали.
- Хе-хе… дело молодое.
Урс спрыгнул с повозки и подал руку Лиз.
Босые ее ноги погрузились в теплую дорожную пыль.
Урс повесил потертую кожаную сумку на плече. Потянул Лиз за собой с дороги за кусты.
- Почему мы не едем с Гуго до города?
- Люди Раймштайнов к нам приглядывались - не стоит рисковать.
Глава двадцать третья
Далеко они не ушли. Забрались под кусты бузины. Отсюда было хорошо видно дорогу и удаляющуюся повозку дядюшки Гуго.
- Если не хочешь рисковать - зачем здесь сидеть?
- Хочу убедиться, - буркнул Урс. - Ага, вот и они!
Со стороны города три всадника подскакали к повозке и окружили ее. Горячили коней. Дядюшка Гуго вертелся как угорь на сковородке. Получил по спине плетью, сгорбатился, указал рукой назад.
Урс ругнулся сквозь зубы.
- Убедился?
- Ложись и замри; побежим - заметят!
Лиз легла на живот и прижалась щекой к земле. Она закрыла глаза и зашептала молитву.
В тени под кустами в зеленом платье ее вряд ли увидят…
Вскоре она услышала стук копыт. Всадники пронеслись по дороге.
- Это точно люди Раймштайнов… - прошептал Урс.
- Чего им надо?
- Предлагаешь встать и спросить?
Лиз фыркнула.
Урс привстал на колено.
- Уходим!
Он крепко взял Лиз за руку. Оглядываясь то и дело они побежали, лавирую между кустов и деревьев подальше от дороги. Добежав до леса, рухнули под елку на мягкий пружинистый слой павшей хвои. Лиз подтянула левую ногу ближе, стараясь рассмотреть ступню.
- Что?
- Наколола на что-то пока бежала…
Проводник нагнулся, потрогал осторожно большими широкими пальцами.
- Ничего страшного - царапина.
Урс шлепнул себя по лбу.
- Я совсем позабыл! Кирса дала в дорогу свои старые сандалии.
- Для меня?
- Ага.
Он порылся в сумке своей и вытащил на свет потертые сандалии и узелок с чем-то копчененьким. Лиз проглотила слюну.
- Надевай сандалии и перекусим.
Урс развязал узелок и протянул девушке ломоть хлеба с куском копченого мяса.
Лиз съела свою долю очень быстро. Но Урс умял бутерброд еще быстрее - в два укуса.
Потом подогнал по ноге сандалии.
- Старые, но лучше чем ничего.
Улыбнулся так открыто и светло, что у Лиз замерло сердце.
Солнце пробиваясь через еловые лапы золотила волоски в его лохматой шевелюре. В карих глазах парня мерцали искорки.
- Спасибо. Как же мы теперь пойдем в Неймеген?
- Придется сделать крюк.
Лиз как привязанная шла за Урсом. Тот безошибочно находил в лесу направление, обходил заранее павшие деревья и завалы.
"Без него бы я заблудилась!"
- Так близко от города и такой дремучий лес! Вот не думала!
Урс издал короткий смешок.
- Разве это дремучий лес? Да здесь прямо епископский сад! Не видала ты настоящего древнего леса!
- А чей это лес?
- Епископа Рирского, конечно. Деды рассказывают, что когда они были молодые - за срубленное дерево егеря епископа вспарывали лесорубу живот и, прибив конец кишки к дереву заставляли бегать вокруг, пока все потроха наружу не вылезут. Дерево было дороже человека. Дереву расти надо пятьдесят-шестьдесят лет, а человек сам собой растет и плодится как помойные мухи…
- Это какие-то страшные сказки!
- Нет, кузина, это не сказки, а самая паскудная правда! Зимы были холоднее, чем теперь, а дрова не купить и не срубить. Люди замерзали целыми семьями в ледяных хижинах. Кто хитрее, рыл норы в земле, как кроты. В земле-то теплее… Чтобы все не сдохли - добрый епископ разрешил собирать хворост, но не больше чем сумеешь унести в руках.
Летом, в жару отчаянные головы поджигали лес. Таких ловили и рвали лошадьми на куски живьем. Веселые были времена…
- Что было нужно людям баронов от нас, как ты думаешь?
- Думаю, что им нужна была ты. Бароны с одинаковым рвением охотятся и на косулей и на девок. Разве ты не знала?
- Знала…
- То-то и оно.
Когда впереди появилась освещенная солнцем поляна, Урс приложил палец к губам.
Нагнулся. Тихо прошептал на ухо Лиз:
- Здесь хижина смолокуров стоит. Больно тихо… посмотрю. Чтобы не случилось-не двигайся и ни звука. Ага?
Лиз кивнула и присела под дерево, обняв колени. Погладила ткань. Жалко в таком платье по лесу бегать. Вот и пятна какие-то появились…
Между деревьев мелькнула тень. Урс двигался быстро и практически бесшумно. Как у него выходит?
- Стоять! А ну стоять! - заорал кто-то басом со стороны поляны. Тугие щелчки - раз и другой!
Лиз замерла.
Это не голос Урса!
"Он сказал сидеть тихо. Я буду сидеть. Он сейчас придет. Все хорошо. Боже, помоги ему!"
Лиз обхватила руками плечи и сидела почти не дыша.
- Там, оттуда пришел!
- Быстрее, бездельники!
Треск сучьев под быстрыми шагами.
Лиз подняла голову и окаменела. Озноб пробежал по спине.
От поляны шли двое. С взведенными арбалетами в руках.
Она не сдвинулась с места. Крепкие парни в добротной одежде встали напротив, ухмыляясь. На груди вышитые гербы Раймштайнов - красный скакун на золотом поле.
- Как зовут? Откуда?
- Немая?
Без долгих разговоров, не дождавшись ответа, парни подхватили Лиз под руки и потащили к поляне. Она шла, тупо шла, повинуясь им и не делая попытки высвободится.
"Урс? Что с ним?!"
Нехорошие предчувствия камнем залегли на грудь.
Трава на поляне вытоптана. Возле убогих шалашей кучка перемазанных в смоле худых мужчин.
Три лошади под седлами нервно храпят у дерева, перебирая ногами.
- А вот и наша птичка! Недалеко улетела!
Весело воскликнул третий всадник. У Лиз замерло дыхание. Она узнала этого человека! Длинный нос… тонкие губы… Он три года назад платил Шульцу деньги за нее! Он отвозил ее в замок к поганым насильникам!
Она в ужасе вскрикнула, рванулась из рук слуг и побежала к лесу. Ее быстро нагнали. Скрутили. Заткнули рот тряпкой и, связав руки, сноровисто перебросили как тюк поперек седла. Сверху Лиз увидела лежащего лицом вниз в выгоревшей траве Урса. Из спины его торчали два оперенья арбалетных болтов. Руки бессильно раскинуты.
Слезы закипели в глазах девушки.
- Симон, "медвежонок" еще дышит. Дорезать?
- Сам сдохнет. Пусть напоследок помучается, ублюдок!
Всадник поднялся в седло. Шлепнул Лиз по заду. Она яростно задергалась и замычала.
- Эй, черномазые скоты! Закопайте дохлятину подальше, как кончится!
Глава двадцать четвертая
Двор замка заполнило цоканье подков.
Стражники затворили ворота за въехавшими.
Бешеная скачка закончена.
Сомлевшую Лиз передали на руки двум дюжим тетками.
Они занесли пленницу через дверь по темному коридору в высокую теплую комнату, освещенную тусклым светом из узкого окна и мерцающим пламенем десятка свечей.
Ее освободили от веревки и от кляпа и тут же принялись раздевать.
Она не сопротивлялась. Словно кукла…
Будто и не с нею это происходило. Будто она наблюдала со стороны… большой чан для мытья полон парящей водой.
"Ритуал не изменился… Сначала помыть, а потом употребить…"
Тетки в синих платьях, широкоплечие, похожие на переодетых мужиков, вертели Лиз как младенца. А у нее в глазах был только умирающий в жухлой траве Урс…
Голую отвели по лесенке в чан и взялись за мыло и мочалки.
Ее тщательно вымыли и, завернув в простыню, отвели в комнату, где уже на столе стояли разнообразные аппетитные блюда.
"Может, это те же женщины что были здесь три года назад?"
Лиз смотрела в лица женщин, удивляясь их невозмутимости и спокойствию.
Сколько девушек прошло через их руки?
Тетки просто выполняют свою работу. Подготавливают для господ баронов развлечение на вечер и ночь. Хорошие старательные слуги…
- Угощайся. Это все для тебя.
Лиз хоть и села на стул, к еде не притронулась. Она была голодна, но знала что в еду и питье уже добавлено сонное снадобье. Так было уже… три года назад… целую жизнь назад!
Она подняла глаза на служанок, пытаясь разглядеть в их глазах хоть искру сочувствия.
В ответных взглядах равнодушие и холод. Холод до мурашек по спине…
- Вы даже моего имени не спросили. И не назвали свои имена.
Одна из теток свела брови к переносице.
- Это дело господ - спрашивать имена. Зачем тебе имена?
- Чтобы помолиться за вас, - кротко ответила Лиз.
Тетки встревожено переглянулись.
- Ты устала и хочешь есть. Не теряй времени.
- Где я и что меня ждет?
- Девочка, ты в гостях у наших господ. Выпей вина за их здоровье.
Забулькало вино, вливаясь в серебряный кубок.
"Жаль, что ножи и вилки из серебра…"
- Я не голодна и пить вино не буду.
Тетки замерли с обеих сторон стула, на котором сидела, гордо задрав подбородок розовая от купания девушка.
- Отказываясь пить за здоровье господ баронов Раймштайн, ты наносишь им оскорбление, девочка!
- О, ваши господа так чувствительны?!
Тетки долго уговаривали Лиз не ломаться и скушать и выпить хоть глоток.
Девушка больше не говорила, а только злобно мотала головой.
Служанки сдались и, в конце концов, отвели ее в комнату без окон.
Широкая постель без балдахина с мягкими подушками. На скамье у стены в ряд толстые свечи ровно и ярко горят.
Озноб пробежал по спине. Та самая комната…
Лиз нарядили в длинную ночную рубаху и уложили в постель. Как только служанки вышли и щелкнул замок, она быстро встала.
Поставила одну свечу на пол, осторожно чтобы не погасла, остальные просто сбила подушкой.
Подтащив тяжелую скамью к двери, Лиз подсунула ее конец под дверную ручку, а другой конец пришелся очень удобно в ножку кровати.
Дверь толстая и открывается вовнутрь - это она заметила, входя.
"Чтобы высадить дверь, им придется повозиться!"
После этого Лиз опустилась на колени и стала молиться.
Она просила помощи, она просила небесного правосудия и ждала с замиранием сердца шагов и стука в дверь.
В дверь никто не постучал. Потрескивала свеча, озаряя узкую комнату ровным светом.
Покончив с молитвами, Лиз легла на постель, свернувшись калачиком.
Она знала, что ее ждет: боль, насилие, а может быть и смерть…
Мысленным взором Лиз окинула свою небольшую жизнь.
В этой тусклой жизни, полной лишений и страданий ей виделось только два радостных, ярких огня - любовь Марко и ее малыш… Она так его и не увидела…
Лиз скрипнула зубами и смахнула слезы ладонью.
Она ждала долго. Свеча почти на половину прогорела, когда послышался шум.
Дверь толкнули. Удивленное восклицание.
Еще одна попытка. "Слабо стараются…"
- Ты не в ту сторону вертишь ключ!
- Попробуй сам!
Двое мужчин, переругиваясь, пытались открыть замок. Скрежетал ключ и без толку.
Лиз сидя на края постели слушала перебранку и мрачно усмехалась. Один из баронов отправился за топором. Оставшийся ходил по коридору, время от времени со злобой пиная дверь.
- Открывай, сучка! Открывай!
Барон рычал и сквернословил.
Лиз сидела тихо, не издав ни звука.
Барон вернулся не один. Еще бы! Будут светлейшие господа потеть и трудить руки!
Слуги взялись рубить дверь в два топора. Дверь стонала и дрожала как живая… грохот поднялся адский!
От страха и волнений Лиз дрожала, прикрыв уши обеими руками.
Крупные щепки падали на пол. В двери засветились все более расширяющиеся щели.
Лиз ухватила мелькнувшую мысль за хвостик.
Подобрала острую щепку, попробовала пальцем. Крепкая и острая…
"Куда ее воткнуть, чтобы достала до сердца, чтобы все кончилось разом?"
Мысль о самоубийстве показалась заманчивой, но только на долю мгновения.
Внезапно за дверью раздался нечеловеческий гулкий рев. Торжествующий, злобный, протяжный. Вибрирующий звук проник наверно до мозга костей!
Лиз вскрикнула и выронила щепку.
Удары топоров в дверь немедленно прекратились.
- Что это, черт возьми!
- Вот он, вот он! А-а-а!!!
Крики ужаса, удары, топот. Снова звериный рык, только удаляющийся.
Лиз на цыпочках приблизилась к двери, прислушалась. Кто-то хрипел за дверью, на полу, словно не мог никак протолкнуть воздух через горло.
"Кто же на них напал?!"
Лиз покрылась мурашками как на ледяном ветру и, шмыгнув за кровать, забилась в угол, обняв дрожащие колени. От невыносимого ужаса волосы шевелились на затылке.
Лиз, беззвучно шевеля губами, произнесла молитву. Потом еще и еще…
На стене напротив засветились расплавленным золотом тонкие линии. Девушка ахнула и смолкла.
Линии образовали, прямоугольник размером в дверной проем и погасли. В стене образовалась дверь. Прямоугольник штукатуреной стены прямо на глазах превратился в деревянную дверь на петлях с кованными из темного железа перемычками! Дверь беззвучно без малейшего скрипа плавно начала открываться вовнутрь.
Глава двадцать пятая
Лиз не могла пошевелить языком и сравнилась неподвижностью с в ледяной статуей. От ужаса она даже глаза не смогла закрыть! Мышцы живота сжались как в судороге…
Дверь завершила свое мучительное открывание и на пороге возникла черная фигура…
Человек откинул капюшон плаща на спину, шагнул вперед.
- Элиза, девочка моя, как ты? Все в порядке?
Тоффини присел на корточки и протянул руки Лиз.
- Ты вся холодная, ты дрожишь. Я успел вовремя?
Дрожащей рукой Лиз коснулась щеки мэтра.
- Это и в самом деле вы? А дверь? Откуда она?
Злобный рев донесся из-за двери. Ему вторил еще один звериный рык с другого крыла здания.
- О, боже!
Тоффини помог Лиз встать.
- Уходим скорее, пока всем стало не до тебя!
- Кто это рычит, мастер, так злобно и громко?!
- Это львы.
- Львы? Здесь?
- Львы с картины Марко, если ты помнишь такую. Идем же!
Обняв Лиз за талию, мэтр почти поволок ее через новую дверь, потом через полутемную комнату. Ущербная, неполная луна щерилась в окно.
"Львы неживые же! Их нарисовал Марко! Кто их оживил? Но ожила же нимфа на картине в замке герцога! Тоффини - колдун?!"
Мысли неслись вскачь, а ноги не желали идти. Хотелось упасть на пол, закрыть глаза и проснуться… на с трудом заставляла себя передвигать ноги, словно налитые свинцом.
По узкой лестнице озаренной трепещущим светом тусклого фонаря, они почти скатились вниз, потом вышли под аркой во двор. Во дворе на стенах пылали факелы, только не души вокруг. Всего в нескольких окнах мерцает свет.
"Где же стража, где слуги?!"
От холодного камня стыли босые ноги. Как ни странно - этот холод на подошвах ног привел Лиз в чувство.
Тоффини то и дело тревожно озирался по сторонам. Временами доносившиеся из двухэтажного замкового здания горловые вопли львов, прибавляли ему живости в движениях.
- Мастер, а львы они тоже и на нас могут напасть? - шепотом спросила девушка.
- Львы - звери и у них нет хозяина, - коротко бросил мастер. Он на ходу выдернул с держателя факел и привел Лиз, но не к башне ворот, ярко освещенной факелами, а к замковой стене, сразу рядом с конюшней.
За запертыми воротами храпели и взвизгивали испуганные лошади.
- Держи.
Лиз взяла факел обеими руками и держала прямо перед собой.
Тоффини выхватил из кошелька на поясе что-то блестящее и торопливо прочертил на стене две вертикальные линии, потом две горизонтальные.
Лиз поняла, что он нарисовал контур двери.
"Он магией откроет дверь в стене! Он настоящий маг!"
Закончив рисовать, Тоффини отступил на несколько шагов и нараспев произнес странные гортанные слова.
Линии, начерченные мэтром немедленно налились золотистым светом. Контур подернулся легкой дымкой и вот на глазах восхищенной Лиз в стене возник дверной проем с деревянной дверью, окованной блестящим железом. Тоффини успокоительно улыбнулся Лиз и взялся за дверную скобу.
Горловое рычание позади стерло улыбку с лица мастера. Лиз покрылась мурашками и зажмурилась со всех сил сжав кулаки. Ноги онемели…
Тоффини выдернул из безвольных рук девушки факел и шагнул вперед, прикрывая ее собой.
- Элиза, уходи через дверь, быстрее.
- Я… не могу…
Она открыла глаза и захлебнулась воздухом. Вцепилась обеими руками в мэтра.
Возле угла конюшни стоял лев. Не нарисованный, а самый что не на есть живой! Желтый, пыльный, с темными пятнами на лапах и морде. Темно-коричневая, немного свалявшаяся, грива обрамляла огромную морду с маленькими глазками. Лев хлестнул себя по ногам тугим толстым хвостом с мохнатой кисточкой на конце.
Он не показывал клыки, он просто смотрел на людей. Нехорошо смотрел. Как на закуску…
Он сощурился на свет факела, тряхнул головой.
- Элиза…
Мэтр пятился и вцепившаяся в него девушка тоже была вынуждена пятиться.
Лев шагнул следом. Понюхал воздух и рыкнул.
Охваченная животным страхом Лиз не обратила внимания на скрип за спиной. Когда крепкие ручищи сцапали и девушку и мэтра и поволокли через дверь в стене, она просто провалилась в обморок.
Лев прыгнул, но встретил вместо двери и пахучих людей каменную кладку.
Помотал озадаченно ушибленной башкой и затрусил прочь.
Лиз пришла в себя в лодке, качающейся по темным водам. Плещет вода под веслом. Небо полно звезд.
"Куда же спряталась ущербная луна?"
Кто-то мокрым платком протирал ей лицо и грудь. Рубашка спереди вся промокла и неприятно липла к телу.
- Достаточно. Прошу вас…
- Все хорошо, все хорошо, девочка, мы уже выбрались в Рир.
- Мастер, это вы, в самом деле? Мне не приснилось?
Лиз села на скамью при помощи Тоффини. Обернулась. На корме лодки сидел темный большой человек и веслом плескал по воде.
- Куда мы плывем?
- В Конфландию. В Тевтонии нам больше делать нечего.
Тоффини набросил Лиз на плечи шерстяной плащ и заботливо укутал до горла.
- А как же ваш дом, ученики, заказы?
- Главный заказ выполнен. Мои люди еще в прошлом месяце выехали с торговым караваном в Италику. Я ждал новостей от Тируэля и потому задержался.
- Так вы все знаете?
- Да.
Река несла лодку, мягко покачивая как мать дитя в колыбели.
- Что же со мной будет? У меня забрали моего… маленького… Герцогиня украла моего сына, мастер!
- Мы вернем его.