– Знаешь, Сергей, я сам слышал о таком, но давно, ещё в босоногом детстве. Да, мы с ребятами находили неподалёку от Сказа на одной из речек старательский лоток. К тому же здесь в лесах, правда километрах в пятнадцати севернее, есть остатки шахт – говорили, что в них шла добыча золота. Та местность называется "Филарет" – по слухам, это имя отшельника, жившего там когда-то. Урал-то наш – край золотоносный. В девяностые годы я возил в Свердловск образцы грунта на предмет драгметаллов. Анализ сделали и сказали, что можно добывать – 850-я проба, для ювелиров мечта, но стараться особо не имеет смысла. Рентабельной добыча может быть только в промышленных масштабах; процентное содержание маловато для старателей. А самородное золото здесь всегда встречалось – слухи кое-какие доходили, но об этом, по понятным причинам, не распространялись. Поэтому, как часто такие находки совершались, сказать не могу. Но раз шахты были, значит, есть где-то золотишко, пригодное для ручной добычи. А вообще, старательское дело – это фарт: тут уж – кому как повезёт.
– Понятно, – гляжу на пацанов и вижу в их глазах лихорадочный блеск. – Да идите уже, старатели.
Мальчишек точно сдуло ветром. Александр ещё успевает крикнуть в спину, что совсем скоро завтрак и ждать мы долго не будем. Услышан ли он? Ничего не скажу. Меж тем в котелке булькает тушёнка, распространяя аромат на всю округу. Капаю несколько капель уксуса и вбиваю в варево с десяток яиц. Это, конечно, не прошлые кулинарные шедевры, но и задача-то у меня проще: не удивить, а сытно накормить четырёх мужиков в прохладный день. С этим справляюсь великолепно. Молодёжь, несмотря на тяжёлое психическое заболевание, сразившее обоих, уделяет приёму пищи целых несколько минут. Правда, за эти короткие мгновения их крепкие челюсти лопатят столько, что нам и за час подобного не умять. Стоит ли говорить, что они убегают, на ходу дожёвывая куски. Получается удачно, похоже, мы на целый день остаёмся одни.
– Саша, ну что, давай сейчас рванём, чего тянуть?
– Пошли, чего ждать-то?
– Ладно, тащим акваланги, без них ловить нечего, – поднимаюсь и с трудом делаю первую ходку к пещере.
Груза довольно много, поэтому приходится несколько раз возвращаться. К слову, мероприятие оказывается нудным и довольно тяжёлым. Я много времени учился ходить по камню и до сих пор любому дам фору, но только не в полной тьме, где луч света не столько освещает, сколько слепит, раскрашивая мрак пятнами самых сумасшедших цветов.
Вот, наконец, и злополучный сифон. В акваланги влезли ещё у озера и теперь погружаемся почти с ходу. Я ныряю, прихватив пару тарелок, а Михалыч как подсобный рабочий тащит два крепких бруса. На отмеченные места устанавливаю заряды, Александр ставит под каждый распорку. Проверив всё и убедившись, что конструкция крепкая, вставляю в специальные зажимы на взрывчатке красный пластиковый детонирующий шнур. Аккуратно разматываю бухту, держа направление на выход.
Вылезаем на берег запыхавшиеся. Несколько минут стоим, восстанавливая дыхание, рассматривая, как студёная вода потоками стекает с нас на землю. Резиновые костюмы и акваланги, поскольку они на сегодня вряд ли пригодятся, снимаем и укладываем. В пещере ничего не оставляем: тащим тяжёлую ношу наверх, к солнцу. На всё про всё уходит часа три. И вот мы уже у выхода настраиваем взрывную машинку.
– Ну, с богом...
Я жму кнопку и тотчас же чувствую под ногами дрожь земли.
– Михалыч, заряды сработали! Мы с тобой молодцы! – накатывает лёгкая эйфория. – Что ни говори, а помнят руки-то! – цитирую высказывание героя бессмертного фильма.
Раздробившись в бесчисленных пустотах, взрывная волна вырывается наружу негромким хлопком. Потапов явно ожидает большего, и на его лице едва сдерживаемое разочарование. Вдаваться в тонкости таких специфических работ не считаю нужным и вкратце даю самые необходимые пояснения. Взрыв подводный: глупо ожидать от него грохота и пыли. Кроме того, тарелки не зря имеют такую специфическую форму, именно она создаёт определённый кумулятивный эффект и работает строго направленно. А тряхнуло довольно основательно, хотя сомневаюсь, что в радиусе пары километров кто-то ещё уловил эти остаточные явления. Поблизости от эпицентра, конечно, работу взрыва будет видно, но это только если присмотреться. Это, по большому счёту, нам на пользу – меньше улик.
Ещё через пару часов вернулись мальчишки на обед. Темы мы специально не поднимали, но и пацаны ни словом не обмолвились о странном землетрясении. Совсем успокоившись, Александр принимается готовить обед.
Поскольку не я дежурю по обеду, всё внимание уделяю ребятам. Голод прервал их поиски, но и того, что накопали в этой безлюдной местности, более чем достаточно. Усталые и голодные, жмутся к огню, с нетерпением ожидая вердикта старого историка. А мне что сказать, я же не геолог. Правда, несколько маленьких самородков отличаю довольно легко, среднее горное образование – это, конечно, не конь чихнул. С остальными находками ничем помочь не могу: закатанные водой металлические предметы ничего не говорят ни уму, ни сердцу.
– Что сказать, домой доберёмся, можно отдать на экспертизу. А так металл тяжёл, не окисляется, а цвет совсем неопределённый, – передаю находки повару, но тот так увлечён таинством приготовления, что только отмахивается.
– Отстаньте, потом!
– Итак, слушай сюда. Вам везёт, золотишко не равнодушно к таким трудягам. Да и добыча уже что-то весит, – говорю, подбрасывая на ладони тяжёлые жёлтые камешки.
– Батя! – спрашивает Егор, белобрысый, худой и по-юношески нескладный парень. – А может, мысли есть какие и по остальному металлу?
– Ну не знаю я. Что толку, если наговорю невесть чего. Одно понятно, это не железо и не алюминий, остальное покажет спектральный анализ.
Повар наконец-то подаёт первые признаки адекватности:
– Сергей Викторович, не умничай – анализ... Выбросите подальше и забудьте.
– Михалыч, ты готовишь и не отвлекайся. А то пересолишь, не дай бог, – срываюсь я, тщетно пытаясь увернуться от летающей тарелки. – И давайте без хамства.
– Готовьте миски и мойте наконец руки. Гигиена прежде всего! – Потапов раздухарился не на шутку.
Поскольку на данный момент он старший, подчиняемся безропотно. Хотя в голове бродит подленькая мыслишка: если варево мало съедобное, он будет ловить миску уже не пустую и я очень постараюсь не промазать.
Потапов немного схитрил. Он не понадеялся, как я, на неверное пламя костра. А, бросив на треногу чайник, раскочегарил походную газовую плиту. На двух её конфорках он ухитряется сотворить походный комплексный обед. В его небогатый ассортимент вошла чудная уха, причём настолько густая, что ложка стоит. На второе подано тушёное в обильных восточных приправах мясо. Причём мяса реально много. Михалыч, похоже, с сытой жизнью последних лет совсем забыл о таком понятии, как экономия на желудке. Немного поворчав за расточительность, в душе всё же соглашаюсь. Ведь до Сказа с его магазином рукой подать даже пешком, а деньги, они есть.
Обед удался на славу. К сожалению, мне не нашлось аргумента на ответный бросок какой-нибудь посудой. На прохладе осени еда исчезает быстро, принося с собой плотную сытость и некую сонливость, которую, кстати, в момент выгоняет крепкий ароматный кофе. Александр принимает на грудь несколько капель, а мне почему-то не хочется. Молодёжь уже готова к новым трудовым свершениям, и вполне закономерно моё предложение:
– Саша, а почему бы нам не тряхнуть стариной и не полазить по камням в этих благословенных краях? – говорю, имея в виду особый подтекст: сегодня в пещере делать нечего, тяжёлый запах горелой селитры никого не обманет в наших горнорудных краях.
Кряхтя поднимаюсь и иду к машине; там, в прицепе, убранный подальше от всех любопытных глаз, упакованный в защитный футляр суперсовременный армейский миноискатель. Это чудо новейших технологий видит под землёй не только металлы, но и пустоты, перемешанный грунт и прочие аномалии подобного рода. Чего мне стоило его прикупить! Вот только испробовать аппарат в поле до сих пор не смог. Видимо, здесь ему и суждено показать всё, на что способен.
Потапов, покуривая у огня, активно борется с дремотой. На меня с укором смотрят затянутые сном глаза.
– Михалыч, ну что, пойдём полазим по горам? Покажем пацанам, как работают профессиональные старатели!
В ответ мне было популярно разъяснено, что думает мой друг о старателях, и указан примерный маршрут их следования. Беззлобно ругнувшись, оставляю его между сном и реальностью. Связавшись по рации с пацанами (радиостанции – верный спутник наших похождений), я, сориентировавшись на местности, скоро догоняю юных следопытов. Они увлечённо ворочают камни, пытаясь добраться до некой находки, подсказанной металлоискателем.
Хотел подойти поближе, но с удивлением натыкаюсь на колючие ревнивые взгляды и решаю оставить им всю территорию по ходу. Сам иду в противоположном направлении, шаря прибором по уже пройденной местности. Первый сигнал ловлю уже через десять метров. Компьютер показывает на дисплее предмет, напоминающий пряжку, причём глубина залегания всего-то десять, пятнадцать сантиметров. Откатив в стороны пару камней и немного поворошив грунт лопаткой, извлекаю на свет божий чью-то давнюю потерю: так и есть – пряжка, скорее всего, от конной упряжи. Позеленевший металл грубоват и тяжёл, но на душе хорошо – первая находка.
Остальное время я убиваю почти впустую. Мне мало интересны крохотные самородки, которые едва ли стоят тех усилий по их добыче. Тем не менее, рою, и постепенно они приобретают реальный вес. Сказать, что в округе много золота, нельзя, но с инструментом здесь поработать можно. Кстати, отыскал сильно изъеденный коррозией патрон. В этом бесформенном куске первое время было сложно разглядеть совершенные линии предмета, могущего убить. Постепенно находки заполняют все карманы, ведь я собираю и интересные камни, а таких тут через один.
Незаметно я оказываюсь далеко в стороне от планируемого маршрута. Усталость притупила азарт, решаю покурить. Сильно повреждённый ствол какого-то дерева отлично заменяет кресло, а дикий окружающий пейзаж заметно лучше кабинетных стен. Яркое солнце давно перевалило за зенит, воздух чист и прохладен. Гляжу на часы и с сожалением понимаю: пора возвращаться в лагерь. По моему разумению, готовить ужин придётся самому, а это дело требует значительного времени. Гашу о камень окурок и рывком поднимаюсь на ноги.
Металлоискатель хотел вообще отключить, с ним путь до стоянки займёт не один час. Но решаю скуки ради поработать на скорости, то есть иду полным шагом, изредка водя прибором. Неожиданно в наушнике пискнуло, да ещё как. На дисплее некий металлический предмет правильной формы, причём довольно объёмный. Глубина залегания больше полуметра, а копать ой как не хочется. Связываюсь с другом; тот уже выпутался из сетей сна и со свежими силами готов буквально рвать и метать. Предоставляю ему работу по подъёму находки на поверхность, а сам иду готовить.
Не скрою, мне чертовски интересно, что там, под землёй, да скоро придут намаявшиеся пацаны. Я уже почистил картошку и поставил на газ, когда требовательная мелодия рации заставила ответить.
– Викторыч, давай сюда. Мне одному не управиться, – голос у Михалыча чуть утомлённый.
– Иду!
Маршрут знаком, и через пять минут я на месте. Потапов, довольно серьёзно перемазанный в земле, с гордостью демонстрирует откопанный ящик. Ничем не примечательная, сильно поржавевшая металлическая коробка явно не пуста.
– Ну что, смотреть на неё будем? – скромно интересуюсь. – Давай открывай, там, наверное, сокровища!
Александр немного поколдовал над механизмом, и, скрипнув от отчаяния, тот открывает крышку. Сложно передать гамму чувств. Золота и прочих сокровищ там, конечно, не оказалось, зато в машинном масле на дне ящика лежат уже почти столетие два нагана и пара горстей патронов.
Вылив подальше от воды масло и изведя на протирку свои футболки – ради такого дела не жалко, мы убеждаемся, что стволы не только боеспособны, но и по внешнему виду как будто только вчера сошли с конвейера. Ну что ж – пригодятся. Оттаскиваем ненужный теперь ящик подальше от тропинки и возвращаемся в лагерь.
Скоро пришли сыновья с ворохом впечатлений; чтоб не портить им настроение, припрятываем стволы, а между делом ужин я ухитряюсь приготовить. Ничего особенного, но тушёная картошка идет на ура. Сидя у костра, делимся в наступающих сумерках о находках, строим планы на завтра. И то – день обещает быть интересным.
Глава 11
Как ни растягивай время, всё равно приходит момент истины.
Утро. Холодный, пронзительный ветер. Первые, ещё робкие снежинки.
Плотно позавтракав и набив под завязку вещмешки сухим пайком, спускаемся к пещере. Ребят оставляем наверху для подстраховки: им даны чёткие инструкции, и совсем немного сказано о конечной цели путешествия в подземелье. Поставленная задача конкретна: ждать нашего возвращения сутки в лагере, а потом, если не объявимся, искать помощи у нашей доблестной МЧС. В случае резкого похолодания разрешено пользоваться автомобилем, благо бензина взято с большим запасом.
Этот спуск разительно отличается от предыдущих, ознакомительных и подготовительных. Он имеет уже не разведывательную, а, скорее, поисковую направленность. Естественно, нет места для любования красотами подземелья, нет места пустой болтовне – только короткие фразы о конкретике предстоящего погружения с небольшими комментариями и уточнениями. Сама подготовка вообще происходит в полной тишине. Слышно только кряхтение, и лишь иногда специфические термины, сленговые словечки срываются с языка: идёт сложная процедура подгонки новых водолазных костюмов. Вода в сифоне стала заметно прозрачнее, и, хотя видимость ещё недостаточная, нас уже ничто не может удержать.
Холодная вода вызывает озноб даже в упакованных в самые современные костюмы телах. Лучи мощных фонарей не в силах справиться с глинистой мутью, поднятой взрывом. Подплывая к месту закладки зарядов, с трудом различаем на дне острые грани обломков скалы, да и те уже основательно затянутые глиной. Становится очевидно – слой её на дне достаточно велик, чтобы вскоре надёжно спрятать все улики. На месте срабатывания тротиловых шашек обнаруживаем в потолке сифона солидный пролом, через который вполне может пролезть человек в акваланге.
Находка вызывает у нас приступы дикого восторга. Подплываем ближе и не сговариваясь показываем друг другу один и тот же сигнал – не спешить. Ещё до погружения договорились сделать это во избежание необдуманных поступков. Сквозь мутную пелену воды вижу улыбку на лице Михалыча и сам радуюсь как ребёнок. Это странным образом придаёт сил и снимает ненужное нервное напряжение.
В такие мгновения перед шагом в неизведанное каждый остаётся наедине с собой. Он принимает решение, бросает себе в душу какую-нибудь зажигательную фразу или слово и после этого идёт вперёд к свершениям или жутким падениям. Но человек всегда верит в свою удачу. Вот и я, банально матюкнувшись, лезу в проём и через полметра оказываюсь на поверхности воды. Спустя пару секунд присоединяется Александр. Лучи фонарей судорожно мечутся по пещере объёмом с обыкновенную трёхкомнатную квартиру. Пол наполовину залит водой, и первые попытки вы– браться на сушу неудачны. Мокрая глина очень скользкая, и мы вдоволь намаялись, пока наконец не добрались до сухого места.
Срываем с себя маски, хотя, спохватившись, понимаем, что это достаточно опрометчиво, но поздно – первые вдохи уже сделаны, воздух оказывается вполне пригодным для дыхания. Только о его химическом составе нам судить не сейчас: время покажет, вреден он или наоборот. Располагаемся. Хрустим пластиком запаянных пакетов, извлекая самое необходимое. Дополнительные фонари позволяют рассмотреть пещеру в мельчайших подробностях.
В дальнем углу возле завала нас ожидает первая, но неприятная находка – несколько человеческих скелетов.
– Кажется, мы раскрыли загадку исчезновения банды. Судя по обрушению, раньше здесь был проход, который соединялся с гротом на берегу озера. Видимо, произошёл обвал, который и замуровал их здесь заживо. Значит, есть вероятность, что клад, если он, конечно, реален, где-то неподалёку. – Михалыч разошёлся не на шутку. – Давай пошарим в других местах.
– Что неподалёку, не факт, а торопиться сейчас не время. Сначала надо понять, на какой металл была реакция прибора.
Обшариваем всё помещение и находим множество разбросанного взрывом старого оружия, патронов, гранат неведомых конструкций. По всей вероятности, боезапас был сложен в том месте, под который мы ухитрились заложить заряд. Одно расстраивает: следов сокровищ не нашли. И, если бы мы не разглядели в противоположной стороне проход, разочарование было бы ещё большим. Заглядываем в него и примерно определяем направление – вниз и вправо тоннель диаметром приблизительно метр, но, что радует, абсолютно сухой.
Пошарив для порядка фонарями по пещере, не сговариваясь, идём вперёд. Ход достаточно узкий, но спуск не составляет особого труда. Через десять метров попадаем в следующую комнату и, о радость, обнаруживаем то, к чему стремились последнее время – клад. Он находился в нескольких ящиках, видимо из-под артиллерийских снарядов. Поначалу мы приняли его за оружейный склад. Но, походя пнув по небольшому штабелю, понимаю, что снаряды из этих ящиков отработали своё ещё в далёкую гражданскую.
В нетерпении ломаем крышки. Разочарование было ожидаемым, ведь в местности, где не было больших деревень с зажиточным народом, и грабить-то по большому счёту было нечего, поэтому и клад найден соответствующий. Ящики доверху набиты всевозможным барахлом – это слово определяет их содержимое с позиции сегодняшнего дня. Но раньше тряпьё, шубы, сапоги были вполне реальным богатством.
Полчаса уходит на сортировку предметов по кучам. Результат впечатляет. Итак, мы нашли много тонкого белья, от которого остались в основном расшитые воротники да рукава, какие-то шёлковые тряпки, серебряный подсвечник, пару самоваров и, о чудо, почти исправный патефон с запасом иголок и несколькими пластинками.
Уставшие, наконец, к великой нашей радости, на самом дне ящика обнаруживаем завёрнутые в тряпицу золотые монеты. Отдельно был завёрнут массивный (тоже золотой) крест, усыпанный драгоценными камнями.
– Червончики мои, мои червончики! – напевает Александр Михайлович. – Этого хватит, чтобы окупить экспедицию? Ты ж историк – есть у этих монет историческая ценность? Или они пойдут как банальный золотой лом?
– Да не торопись ты, наверху при свете и определимся, – едва не срываюсь; впотьмах некоторые сразу же переходят на личности. – Ну, допустим, я историк, но не Бог же.
Монеты были разного возраста, большая часть – это червонцы царской чеканки.
– Всё в порядке, будем в шоколаде даже от червонцев, а вот крест – отдельная тема. Если я не ошибаюсь, он стоит, ох стоит! Но могу и ошибиться.
Рвём целлофан, извлекая под яркий свет фонарей сигареты. Потапов и в шаге от ада верен себе. Массивная сигара, если Михалыч глаголет правду, родом с Кубы, вот только верить я и себе-то уже давно опасаюсь. Потапов смачно курит.