- От-пус-ти! - Рената колотила Андрея пятками по ногам и пыталась даже ударить затылком в лицо, а он лишь крепче прижимал ее к себе.
Теперь из "Ландкрузера", опасливо пригибаясь, вылез молодец - косая сажень в плечах. Его поза красноречиво говорила об одном: он и рад был бы оказаться сейчас за много километров отсюда, да не повезло. Но при виде раскиданных денег его трусость растаяла, глуповатые глаза блеснули.
- Сергей! Убью, сволочь! - рявкнул Серапионов, что еще больше подстегнуло парня.
Он ринулся в кусты, увидел валяющуюся среди пачек сторублевок полураскрытую коробку, цапнул ее, попутно ухватил и деньги, сколько вместилось в руку, и сунул в карман.
- От-пус-ти! - брыкалась Рената.
Телохранитель пошатнулся, для устойчивости выставил ногу вперед.
- Стоять! - заорал низкорослый парень, решив, что тот нападает, и выстрелил в землю возле него.
- Саша, нет! Стой! Пусти меня, ты! От-пус-ти!
- Шура, не двигайся! - прошептал Гроссман - скорее для себя, чем для Саши.
- Диск! - крикнул здоровяк, поднимая коробку над головой.
- В машину! - приказал Андрей, изрядно утомленный борьбой с обезумевшей Ренатой.
Здоровяк нырнул за руль. Серапионов отшвырнул от себя девушку, прыгнул в кресло слева от водителя и прошипел сквозь зубы:
- Вот дура!
Рената покатилась по траве. Низкорослый, державший на мушке телохранителя и Николая, заскакивал в "крузак" уже на ходу, и вскоре японский джип отъехал на безопасное расстояние, удаляясь в сторону Краснодара.
- Кончить их надо было! - садясь сзади и деловито заталкивая пистолет за ремень брюк, буркнул парень.
- Хрен с ними, - повторил Андрей. - Пусть живут, я сегодня добрый. Где диски?
Серега подал коробку шефу, и тот спрятал ее во внутренний нагрудный карман куртки со словами:
- Всем спасибо, представление окончено. В Краснодар!..
- …Стреляй же! - крикнул Николай Саше, тупо наблюдая за вильнувшим на повороте багажником японского джипа, но телохранитель не в состоянии был даже услышать его. Он подломился и упал на колени.
Рената привстала с земли. Она еще ничего не понимала. Кроме того, что там - Саша. Истинный Саша. А тот… другой… О, нет! Она поползла, потом смогла подняться и, добежав, рухнуть рядом с ним.
Гроссман осмотрел бесчувственного телохранителя. Куртки на Саше не было, только тонкая, пропитанная засохшей кровью до "картонного" состояния рубашка и перепачканные грязью и травяной зеленью джинсы. На холоде он окоченеет за несколько минут, тем более, после такой потери крови.
- Что с ним? - простонала девушка, прикасаясь к бледному лицу Саши. - Он живой?
- Он ранен, - сказал Гроссман и подхватил почти невесомого телохранителя с земли. - Сильно ранен. Давай в ту машину! - он мотнул головой в сторону "БМВ". - Прихвати из джипа вещи, какие сможешь!
Весь салон легковушки был забрызган кое-как затертой кровью и мелкими кусками чего-то светло-розового, органической природы. Рената не поняла, что это. Сейчас девушка думала только о Саше.
Николай уложил телохранителя назад, на окровавленное сидение, а сам побежал за вещами в "Чероки" и по дороге вспомнил: из "дипломата" вывалились деньги.
Он собрал только основную часть. На всё не было времени. Но в кустах Николай заметил тускло блеснувшую зеленым круглую поверхность. Обратная сторона того самого злополучного диска. Видимо, он вытряхнулся из "дипломата" вместе с пачками сотенок и, стукнувшись оземь, выскочил также из коробки…
- Только этого не хватало! - простонал Гроссман. Еще не осознавая, что и для чего делает, Ник подобрал CD.
Удирать отсюда надо как можно скорее. Сейчас здесь начнется такое…
* * *
Они ехали уже долго. Дорога виляла между буровато-желтыми холмами. Высокие пирамидальные тополя и раскидистые акации дополнились совсем непривычной для глаза сибиряков растительностью. Николай, конечно, о флоре и фауне сейчас не думал, но мозг его все равно для чего-то исправно фиксировал происходящее вокруг.
Чего стоило отмыть от крови окна, панели и - частично - обшивку кресел! Гроссман отметил: а ведь он стал уже спокойно относиться к подобным зрелищам. За какие-то сутки все перевернулось в нем необратимо…
Положив Сашу головой на свои колени, Рената время от времени смачивала полотенце водой из бутылки и протирала его пылающий лоб. Изредка он приходил в себя и просил пить.
- Ник! - сменив очередную повязку, взмолилась Рената. - Он истекает кровью. Давай в больницу?
- Нельзя: огнестрел. Представляешь последствия?
- А что, будет лучше, если он умрет?! - выпалила она.
- Ну, не знаю, не знаю…
Николаю было уже все равно: умрут Саша, Рената, он сам - или не умрут. Его сознание стало другим.
- Осталось два бинта, - заглядывая в аптечку, сказала девушка.
Саша открыл глаза. Взгляд его непрозрачных серых зрачков теперь стал немного яснее.
- Сашенька, пожалуйста, держись!.. Я не смогу без тебя…
Ник едва сдержался, чтобы не фыркнуть. А как по кустам с отморозками уединяться - так это запросто… Рената уловила его мысль и без слов, съежилась, заплакала.
- Я ведь… я ведь не знала… - еле слышно выговорила она.
- Да шо ты передо мной оправдываешься? Я те шо - исповедник? Башкой соображать надо, а ты не соображаешь никогда.
- Перестаньте, - попросил Саша, и Рената разрыдалась.
Он положил раскаленную ладонь на ее руку. Он и прежде всегда успокаивал ее этим жестом.
- Я отомщу! - прошептала Рената в комочек мокрого носового платка.
Саша слегка повернулся и прильнул щекой к ее животу. Он был похож сейчас не на человека, но на раненого зверя, молчаливо боровшегося с болью и смертью. По лицу его скользнула слабая улыбка.
Девушка погладила Сашу по тусклым, с проседью, волосам, по розоватому рубцу на скуле - напоминание о чебоксарском пустыре:
- Как я могла забыть это?.. Боже мой… Я совсем сошла с ума…
- Не надо никакой мести, - сказал он, переведя дух. - Просто отдайте им и этот диск…
- Угу! - вставил Николай. - По почте вышлем. Наложенным платежом. И заценим - в миллион баксов…
Рената чувствовала себя грязной, отвратительно грязной, до тошноты. Гроссман прав. А она сама себе ненавистна… Вот если бы сейчас разверзлись небеса и…
"А вот этого не нужно, сестренка! - чуть взволнованно перебил голос из груди. - Не зови! Это мы с тобой уже проходили! Ну-ка соберись! Я обещал - я выполнил обещание. Без этого - никуда. Без правого нет левого, и наоборот. Лишь идеальная сфера не имеет сторон, но нам всем до нее еще ой как далеко!"
И злорадный женский хохот…
Саша поднял руку и обнял Ренату за талию. Она чувствовала, что их нынешняя близость удерживает его на этом свете, а оттого была готова сделать что угодно, всё отдать взамен, лишь бы он не погиб. Даже свою - распроклятую, опороченную насколько можно и даже насколько нельзя - жизнь…
- На мне заживет, как на собаке… И ты все забудешь. Останется только хорошее. Всегда остается только хорошее, понимаешь? Не плачь, Рената.
Девушка дала ему попить. Саша прижался губами к ее руке, затем снова спрятал лицо у нее на животе, под складками кофточки.
- Я скоро верну тебе твою душу… - прошептал он, обжигая горячим дыханием ее кожу.
* * *
Шеф спал крепко, как никогда. Сразу отключился, едва отъехали от места бойни. Иван, их напарник, пересел в другую машину, а Скорпион даже не проснулся посмотреть, в чем дело. (Андрея, кстати, здесь почти все называли за глаза даже не по фамилии, а по прозвищу, будто на "зоне".)
Серега, любопытный по натуре, как большинство юнцов его возраста, не так давно распрощавшихся с детством и школой, хотел бы узнать, что же там такое, на этом диске, за которым они столько гонялись, не щадя живота - ни своего, ни чужого. Когда до города оставалось километров десять, ему приспичило покурить, сбегать до ближайших кустов, а заодно посчитать, сколько же денег перепало нынче на его долю.
И только в Краснодаре Андрей открыл глаза.
- Приехали, Андрей Константиныч!
Серапионов потянулся, сладко зевнул:
- Сколько там натикало? - и присвистнул: - Полдень! Ты что, пешком шел и машину перед собой толкал?
- Да нет, Андрей Константиныч… Ехал не торопясь просто…
Андрей рассмеялся, потом, закинув руки за голову, прибавил:
- Ладно, ладно, не грузись! Я шучу. Правильно сделал: мне хотелось отоспаться…
Шеф сегодня явно в хорошем расположении духа. Просто сочится довольством, как нагулявшийся, накормленный и выспавшийся кот. В Андрее и на самом деле жило что-то кошачье, Серега давно замечал. Правда, чаще это была грозная и дикая сила, а сейчас - натуральный сибирский Барсик, хоть бантик на шею повязывай. Разве что не мурлычет.
Сергей даже позволил себе улыбнуться в ответ на шуточку шефа (на самом деле, конечно, своим сравнениям, но Андрею это знать не обязательно).
- Да уж, нелегко вам нынче было… - подпел он. - Такой расколбас на дороге… Я только у буржуев в кине видал наподобие…
Серапионов снова зевнул, подобрался и сел. Вот уж вроде и не спал котяра, вот уж и готов к прыжку. А ты, Серега Дубков, ба-а-антики какие-то выдумывал…
- Ну что, хоть поглядеть на этот гвоздь, который в заднице у всех сидел! - с этими словами шеф потянулся назад, взял с сидения свой кейс, извлек оттуда этот странный плоский компьютер и пропел себе под нос: - "Какую-то инфекцию сейчас я проглотил!"
Раскрывался компьютер словно книжка. После нажатия кнопочки на панели над клавиатурой он тихо зашумел. Вспыхнул нарядно-синим цветом монитор, замигали маленькие зеленые лампочки.
Серега взглянул туда краем глаза. Разобрать что-либо на экране с его стороны было невозможно. Чего только ни придумают! Компьютер, который работает без подключения к электросети! Недешевая, наверное, игрушка!
Насвистывая что-то себе под нос (вот это да! оказывается, "биг босс" бывает и таким!), Андрей вынул коробку и, ковырнув ногтем трещинку, образовавшуюся на пластиковой поверхности от удара о землю, легко разъял. Верхний, видимый под прозрачной крышкой, зеленый диск лежал на месте. Серапионов "листнул" дальше, на оборотную сторону, и замер.
Затем наступила грозная тишина.
- Зачем ты останавливался? - наконец спросил Андрей. - А ты останавливался, из-за этого мы и потратили столько времени на дорогу!
Чувствуя себя в чем-то виноватым, Серега ответил, что по нужде.
- Где второй диск?
- Не знаю, я все забрал…
Андрей прищурился и покусал губу. Простофиля совсем не так прост, каким хочет казаться. С удовольствием продаст, купит и снова продаст. Разве только на этот раз не с теми связался.
- Только вчера ты разговаривал с людьми Котова… И очень мило разговаривал.
Серега вспомнил о типе из "Мерседеса". Отказываться было бессмысленно, шеф наверняка наблюдал за ними.
- Я не знал, что это люди Котова. Они… ну, один из них… подошел ко мне, сказал, что заплатит десять "тонн", если я передам им какой-то диск. Но я им ничего не обещал! Чессслово! А из кустов я все подобрал!
- Ладно! - легко согласился Андрей. - А деньги, я так понимаю, ты не забыл прихватить!
Серега покраснел и с видом пойманного с поличным воришки вжал голову в плечи.
- Что стоим? - поинтересовался шеф и задушевно прибавил: - Поворачивай, кретин!
Сергей перепугался не на шутку. Нет, "биг босс" злился, но держал себя в руках и выглядел спокойным. Но возвращаться на место той мясорубки…
- Да вы че, Андрей Константиныч?! Там, наверно, уже ментов понаехало!
Андрей потер пальцем веко, почти неуловимым движением выхватил из-под своего сидения пистолет с глушителем и, приставив его к груди ничего не успевшего сообразить Сереги, спустил курок.
Убитый ткнулся лицом в руль, зацепил сигнал. От резкого звука стая бродячих собак рассыпалась в разные стороны. Кровь закапала под ноги трупу.
- Как вы все меня достали! - посетовал Андрей, открыл дверцу и вытолкнул наружу мертвое тело. - Ч-черт! Всегда говорил, что жадность - это смертельная инфекция… Приеду - буду с утра до ночи резаться с Рушинским в "Кваку", ей-богу!
Он пересел за руль, взглянул в зеркало, чтобы вытащить из глаз опостылевшие контактные линзы, а уж только потом завел машину. "Ландкрузер" сорвался с места, оставив на пустынной дороге то, что когда-то было непутевым Серегой Дубковым. Труп в набитой деньгами одежде.
* * *
Бежевый "БМВ" катил внизу, приближаясь к морю. Орел-степняк лениво смотрел на творение человеческих рук и, забавляясь в потоках пронзительного ветра, кружил над приморским городом.
А сам город почти опустел. Вернее, большинство любителей осенних прогулок собралось в центре - в честь сегодняшнего праздника. Машин было совсем мало, людей в погонах - больше, чем гражданских. Много моряков.
Рената отвернулась и опустила глаза на спящего Сашу.
- Куда мы, Ник?
Николай буркнул что-то невразумительное. Он совершенно не знал этих мест.
- Спроси улицу Исаева… - не размыкая ресниц, посоветовал Саша. - Машину потом отгонишь в неприметное место, лучше даже найти чехол…
- Шо там, на Исаева?
- У них там гостиница… Не спрашивай гостиницу, спроси улицу…
Рената проглотила обезболивающее и запила из бутылки. Она держалась исключительно на таблетках, и едва действие лекарства ослабевало, появлялась дурнота, грозившая обмороком.
Светлые стены многоэтажной гостиницы "Новороссийск" ярко выделялись на фоне пасмурного неба.
Горизонт соединял с тучами туманно-ртутную поверхность моря. Справа от бухты мутнели горы. У причалов пестрели суда: корабли, катера, яхты. Все в безмолвии, нарушаемом лишь редкими вскриками чаек. Птицы покинули свою извечную стихию. Теперь они, нахохлившись, сидели на крышах, на заборах или дрались друг с другом и с деловитыми голубями из-за пищи у мусорных баков.
Гостиница была пустынна: не сезон, да и праздник, к тому же…
- Ну, с кем не бывает… - заприметив неодобрительный взгляд администратора в сторону едва переставлявшего ноги Саши, которого из последних сил поддерживала Рената, сказал Гроссман. - Революция… Великая… Мать ее!
Администратор ничего не ответил, показал, где надо расписаться, и выдал ключи от номера.
Дверь лифта "дзинькнула", смыкая створки за Николаем. Саша привалился лбом и плечом к стене, отдышался.
- Гроссман, - Рената взялась за куртку мужа. - Купи ему антибиотиков.
- Каких?
- Не знаю. Любых. Бинтов купи побольше, ваты. Стерильной. Йода, зеленки, марганца, спирта - чего угодно, все сойдет… Кровоостанавливающее… Пластырь… Нашатырь. Шприцы…
- Пинцет… - пробормотал Саша.
- Какой пинцет? - переспросили Николай и Рената.
Он бессильно махнул рукой.
- Пинцет найди! - распорядилась девушка, ткнув пальцем в грудь Николая.
Гроссман довел их до номера. Рената бросилась в ванную. Как назло, полотенца были светлыми. Придется постараться, чтобы отстирать кровь, но делать нечего. Девушка содрала их с крючков - все сразу, скопом: маленькие, для лица, и побольше, для тела - и ринулась в комнату.
- Сюда! - расстелив полотенца в несколько слоев на кровати, Рената помогла Саше лечь.
Николай вернулся через четверть часа.
- Ампициллин. Пойдет?
- Пойдет! - Рената выхватила шприц, сломала ампулу, набрала полностью пять кубиков, щелчками выбила воздух и, сжав мышцу с внешней стороны плеча Саши, воткнула иглу.
Николай поражался четким, отработанным действиям жены. Прежде она страшилась одного вида крови.
Гроссман протянул ей йод и вату. Девушка вымазала руки йодом, растворила в воде марганец - почти до бордового цвета - обмыла рану, края тоже обработала йодом.
- Давай я сам… - Саша попытался приподняться на локте, но Рената настойчиво прижала его к постели.
Николай обмыл пинцет, окунул в марганец, протер напитанной йодом ватой и подал супруге. Ее рука слегка дрожала, Рената до синевы закусила губу и, раздвинув пальцами края раны, полезла в закровившие ткани.
- Черт! Гроссман! Что ты стоишь? Набери в шприц кровоостанавливающее! Сейчас польет, и сильно!
- Оно в таблетках!
Рената сказала такое, что даже Гроссман никогда не решился бы повторить на людях.
- …Так что ты молчал, идиот?! Давай быстрее!
Саша с трудом проглотил таблетки.
- Потерпи, Сашенька! - умоляла Рената. - Потерпи, пожалуйста! Я ищу ее! Потерпи!
Наконец пинцет наткнулся на пулю. Рената поняла это по звуку. Теперь нужно ухватить ее понадежнее и выдернуть. Как дергают зуб. Недрогнувшей рукой. О боже, боже, помоги!
Саша молча стиснул зубы. У Гроссмана не было сил отвернуться, он не следил за своей мимикой, и каждое движение жены отражалось на его лице ужасной судорогой.
- Все! - вскрикнула Рената и бросила искореженную пулю в стакан с марганцовкой.