Мне пришлось принять облик смертной нищей побирушки, и я шла, никем не узнанная. Шпионы брата моего, Сетха, смотрели мимо и не видели меня. Я добралась до жилищ богатых, знатных женщин Персуэ и взмолилась о помощи. Одна из них - ее ты только что принимала у себя дома - в гневе прогнала меня. Мои спутники сочли ее злою. А ты, бедная обитательница болот, открыла мне свою дверь. Когда я спала, скорпионы посоветовались и все вместе в тайне от меня положили свой яд на жало Тефена. Скорпион убежал, проник в богатый дом и укусил сына этой женщины…Остальное тебе известно, добрая женщина.
Но знай: как я исцелю еще не рожденного мною Хора для себя, так же будет исцелен мною каждый болящий…"
И богиня исчезла из бедной лачуги. Занималась заря. Продолжался побег Исет из Та-Кемета…Через болота, через пустыню. Жгло ее солнце, песчаными плетьми сек безжалостный ветер…
Вихрь свистит. Боятся боги. "О, боги! Я - Исет, сестра Усира, плачущая о нем, предательски убитом и разорванном на части. Его семя теперь внутри меня. Я сотворила образ бога, сына главы предвечных богов, и он будет управлять этой землей, он будет говорить и помнить о своем отце. Придите же, боги, сотворите защиту Соколу, находящемуся в моем чреве!"
И явился на зов брат Сокола, ее приемный сын, черный Инпу-Хентиаменти, целитель и судья богов. И создал он защиту для своей матери, и следовал за нею, невидим оком, как некогда шли вокруг нее скорпионы Ал-Демифа, второго отца Инпу. И привел он Исет в болота дельты, дабы там помочь ей родить Хора, сына Усира, а потом скрыть младенца от козней Сетха, коварного, одолеваемого Смертью правителя Та-Кемета, который вероломством захватил власть в стране…
* * *
Марго была много моложе Влада, но не в пример ему отличалась практичностью и расчетливостью. Еще с тех пор, как она работала на предприятии, которое затем перешло в собственность Андрея Ромальцева, отца Влада, молодому человеку было понятно: эта красотка далеко пойдет. С ее-то деловой хваткой, умением брать быка за рога - и при этом еще играючи, с шутками-прибаутками - да засиживаться в подчиненных?! В ней мало женского очарования, но человек она неплохой. Правда, с ее стороны Ромальцев замечал интерес к своей персоне, и немалый.
Он привык: дамы всегда "покупались" на его привлекательную внешность. Им было трудно устоять перед его поразительной красоты зеленовато-синими, пусть и по-змеиному холодными, глазами. Еще в школе девчонки восхищенно пищали ему вслед, что стройный синеглазый брюнет "a-la Ален Делон" - это предел женских мечтаний.
Но к Ритке Голубевой Влада почему-то не тянуло. Протестовало и сердце, и разум. Зачем ему разведенка с "довеском" от первого брака? Одно дело - живущая за тридевять земель Эсперанца, так та даже не претендовала на что-то большее, чем эпизодические командировочные романчики. Другое дело - ростовчанка. В родном городе Влад старался не "следить". Зачем лишние проблемы? Тем более, если женщина даже не привлекает как женщина…
Когда Маргарита открыла свое дело, отец Влада уже умер, передав права на акционирование ООО "Финист" сыну и давнему компаньону, Федору Ивановичу Зееву. Ромальцев-младший просил ее остаться с ними, понимая, как нелегко будет женщине раскрутить собственный бизнес да и просто ценя Маргошины способности как профессионального менеджера. Но Голубева была непреклонна. И вот раскрутилась же! Не то чтобы "звезды с неба", но вполне прилично. Не бедствовала. А Ромальцев продолжал сотрудничать с нею: его фирма поставляла необходимое оборудование ее маленькой швейной фабрике. Офис же Маргоши находился в ателье, в Ленинском районе Ростова. За три квартала от предприятия Влада. И потому виделись они частенько.
- С приездом! - протянула Марго, едва завидев Влада на пороге своего небольшого уютного кабинетика, разулыбалась и, раскинув руки, вышла ему навстречу.
- Спасибо, - они обнялись и чмокнули друг друга в щеки (как две приятельницы!). - Я, собственно, зашел тебе привет передать… От Надюхи Белоярцевой…
Маргарита, уже приготовившаяся пошутить, посерьезнела:
- Да… Она мне писала месяц назад, что там у них творится… Что-нибудь выяснилось про Реночку?
Влад покопался в памяти. Когда-то давно Эсперанца упоминала о некой Рене - кажется, двоюродной сестре, - но в этот приезд они про таковую не разговаривали. И он неопределенно пожал плечами. Маргоша вздохнула:
- Знаешь, поверить не могу, чтобы такое, да с моей одноклассницей… Ладно. Хватит о грустном, что мы ее прямо отпеваем… Отсутствие новостей - тоже хорошие новости.
Ромальцев едва заметно улыбнулся. "Отпевала"-то, по идее, сама Марго, он и знать не знал, кто такая Рена.
Женщина быстро переключилась в "рабочий режим". Влад вяло просмотрел документы. Инициатором, как всегда, была Марго, искрившаяся энергией и энтузиазмом. Он поглядывал на нее и думал: "Откуда что берется?" Что касалось дел, ему было скучно. Он все хотел спросить, но не решался: под чьей "крышей" находится предприятие Маргариты? Сейчас ведь без этого - никуда. Самая ничтожная фирмочка нуждалась в непременной защите. Хочет этого учредитель или нет, но ему намекнут, что защита просто необходима. Вот "Финист", например, прикрывали ребята Дмитрия Аксенова, который, в свою очередь, "ходил" под новосибирцами Евгения Котова. Тут уж выбирай: либо рэкет, либо принудительный симбиоз. Федор Зеев выбрал симбиоз. Влад не вмешивался, но общаться с Аксеновым больше приходилось именно ему. Кроме того, у них с Дмитрием имелось еще немало точек соприкосновения: под аксеновским покровительством находился также "Горный цветок", в котором занимался Влад. Многие ребята из секции "быковали" вместе с ребятами Котова. Вот, к примеру, месяца четыре назад двое - Санчо-Панчо и Черт - попали, по слухам, в хорошую переделку. Поговаривали, что они вступили в перестрелку с милицией. Так это было или нет, Ромальцев проверять не собирался. Оба парня лежали в больнице с "огнестрелами", а Дмитрий забегался, отмазывая парней от очевидной статьи. И отмазал!
Высокая стильная Марго, присев на краешке стола, что-то говорила, пересыпая серьезные темы шуточками. Кстати, интересно: это Владу лишь мерещится, или она действительно чем-то похожа на ту ведьму из "черной" комедии "Семейка Аддамс"? Кажется, ее в фильме играла Анжелика Хьюстон…
Ромальцев почти не слушал собеседницу. Темы, которые беспокоили Маргариту, не затрагивали сферу интересов самого Влада. Да и велика ли была эта его сфера? С каждым годом он убеждался: мир сжимается вокруг него. Повсюду - либо грязь, либо скука. И мелкая суета человеческих ничтожеств.
Когда-то давно, еще мальчишкой, Влад наблюдал омерзительную картину. Родители повезли их с Дениской, младшим братом, к заливу, на остров. Набегавшись и накупавшись, мальчики отправились в разные стороны. Витальный и подвижный - таков он и сейчас - Дениска быстро уставал, ему требовался частый отдых. Влад же, если оценивать его по классификации спортсменов-бегунов, был "стайером". Довольно медлителен, однако вынослив. И вот, когда братец уже, наверное, дремал в палатке под боком читающей мамы, Влад забрался в рощу. Он шел, шел, шел вдоль берега реки, продираясь через ежевичные заросли, сбивая прутом паутинные сети с сидящими в центре громадными пауками, длинноногими, в желто-черных осиных "тельняшках". Поцарапанный, мальчик тем не менее был доволен затеянным приключением. На острове не потеряешься, поэтому сверхзаботливая мама, не чаявшая души в своем первенце, вряд ли забила бы тревогу и устроила ему помеху.
Был июнь, поспел тутовник. Влад забирался на высокие, искореженные, нависающие над самой водой деревья и собирал пресновато-сладкие белые, кисловато-сочные черные и рыхло-медовые розовые ягодки. Перемазанная соком футболка липла к телу, но это было такое наслаждение! Вырваться из-под крыла мамаши и делать что хочешь! Пачкаться, объедаться, быть в одиночестве, рисковать свалиться с верхушки дерева, наблюдая раскиданный вдалеке, за рекою, город…
Но все же, когда начало смеркаться, Влад пошел обратно. И забрал чуть левее, к дачам. Здесь было много сухостоя, здесь было мрачно. В молочно-выгоревшем небе расцвели первые звездочки.
Вдруг перед мальчиком возникло громадное тутовое дерево. На нем уже давно не было ни листвы, ни, тем более, ягод. Даже мохнатым гусеницам шелкопряда нечем было поживиться на его хрупких пыльных ветках. Но дряхлым трупом дерева завладели совсем другие насекомые. Сотни их личинок, мелких белых червячков, висели в вязкой паутине большого дупла.
Как зачарованный, Владик смотрел на них, не смея поднять свой прут.
Внезапно личинки - все, одновременно, будто по команде - вздрогнули и задергались. Это длилось несколько секунд, потом они замерли. А через минуту все повторилось, подвластное какому-то гадкому ритму.
Все, что было в желудке у мальчика, подкатило к горлу. Ноги обмякли, тело прошиб ледяной пот. Владика вырвало прямо там же - черным соком и непереваренной мякотью ягод.
А потом он бежал. Бежал, не помня себя. Бежал, не разбирая дороги. И еще долго не мог уснуть, плача под одеялом в палатке.
И теперь, по прошествии двадцати лет, он помнил тот день, тех синхронно дергающихся червяков в паутине, и ему становилось тошно. Тошно - от осознания того, что и они, людишки, дергаются в точности так же, как те личинки. Тупо, не осознавая, для чего они это делают. Послушные гадкому инстинкту. Одержимые двумя желаниями - жрать и множить себе подобных тварей. И все. Ни зачем. Просто так. Толпа безмозглых паразитов в дупле давно умершего дерева…
Влад поднялся, ссылаясь на обилие дел, распрощался с Марго. Та мечтательно посмотрела ему вслед. Знай она, какие воспоминания пробудили в нем ее слова, женщина зареклась бы впредь даже здороваться с Владиславом Ромальцевым…
Уезжать домой после работы Владу не хотелось. Как, впрочем, и всегда.
Но тут, взглянув на календарь, он вспомнил, что завтра у матери день рождения, а сегодня (да вот как раз уже через полтора часа!) нужно съездить на вокзал и встретить брата, который приезжал со своей невестой из Питера.
Дениске двадцать четыре, и он - полная противоположность Влада. Начиная с внешности и заканчивая мировоззрением. Парень-огонек, неисправимый оптимист. Маргоша в мужской ипостаси. И отчего Владу везет на таких "живчиков" среди близких и знакомых?.. Что Денис, что Марго, что Дмитрий. Даже Эсперанца хорохорилась, хоть ей было и не до веселья…
Денис - нескладный, будто кузнечик, чересчур высокий, в отца - радостно обнял брата, едва спрыгнув с подножки. Потом долго извинялся перед смеющейся Светкой, своей девушкой, что забыл помочь ей выйти. Все втроем под ворчание проводницы быстро вытащили из поезда немногочисленные вещи питерцев и освободили площадку вагона.
- Прикинь, Владька, Светкин все ж поступила на журфак! Я думал, ее завалят, но ничего, проехали! Мы с ребятами после этого всю общагу на уши поставили, два дня гуляли!
- Угу! - хихикнула хорошенькая блондиночка-Света. - Все решили, что у нас свадьба, поздравлять приходили.
- Кстати, Владька, а у нас в апреле и правда свадьба! - Денис пихнул Влада локтем в бок. - Попробуй не приехать и не привезти мамку!
Света счастливо покраснела. Вот радость-то великая: семью в общежитии заводить. Оптимисты…
- И что, так и будете жить в общаге? - все-таки не выдержал и спросил Влад.
- Нет. Квартиру снимем. В Тосно. Ну, не фешенебельно, зато спокойно! Круто?
- Мыкаться по квартирам? Очень хорошо. В твоем духе, - согласился Влад, укладывая их сумки и чемодан в багажник своей машины.
- А нам-то что? - Дениска подмигнул невесте. - Нам со Светкой везде хорошо. Правда, Светкин?
Девушка, словно преданная болонка (еще бы язычок свесила, на задние лапки встала и хвостиком повиляла для полного сходства!), согласно кивнула.
- Садитесь, вечные студенты, - Влад завел автомобиль. - Сейчас еще от матери схлопочешь…
Денис беззаботно расхохотался.
Конечно, Зинаида Петровна, узнав о свадьбе младшего сына, долго ахала. Влад был удовлетворен: хоть его на какое-то время оставит в покое. Обычно у нее в голове либо сериалы, либо Владичкина неустроенность. Пускай теперь Дениска "огребается".
Влад со Светой, переглядываясь, пили чай. Она видела брата своего жениха второй раз в жизни. Как и в прошлый приезд, была не прочь с ним пококетничать. Разумеется, не переходя рамок, безобидно. Влад не отказался бы и развить отношения: Светик - девушка в его вкусе. Но все-таки брат…
- Ма, у нас есть молоко? - спросил Ромальцев-старший, перебивая спор матери и братишки.
- Сейчас! - взметнулась Зинаида Петровна.
- Сиди, ма. Я сам.
Влад хотел глотнуть прямо из пакета, но, покосившись на мать, которая пристально следила за ним, налил молоко в чашку.
- Кому еще?
- Не-не-не! - в один голос откликнулись Денис и Света, продолжая наблюдать за пантомимой "Влад - Зинаида Петровна".
От Владислава не ускользнуло, как Денис подмигнул невесте, мол, а что я говорил? Вот черти! Развлекаются!
- Денисочка! - мать снова занялась младшим сыном. - Ну и как же вы будете? Вы бы сюда возвращались! А если внуки появятся?
- Какие внуки, мамуля?! - возмутился Денис, и Света прыснула. - У нас со Светкиным наполеоновские планы, мы Питер покорять уехали, а не плодиться-размножаться! Ты даже думать забудь!
Влад отер губы. Ну что ж, хоть одно разумное заявление от братца за весь вечер. Но рано или поздно Светка все равно примется настаивать на детях, у женщин это в крови. Вот тогда "покорителю Питера" и не позавидуешь… Не трагедия, конечно: разводы еще никто не запрещал. Но возня-я-я…
Когда уставшая с дороги Светка легла спать в зале (бывшей Денискиной комнате), а мать удалилась смотреть очередной сериал, Денис пришел в спальню брата.
- Соскучился я по тебе, Владька! - признался он. - В Питере здорово, но ростовских друзей не хватает. И тебя не хватает. Помнишь, как мы баб Катин сарай чуть не подожгли?
- Слушай, Дэн… - Влад прищурился. - Какова цель твоей жизни?
- А чего ты спрашиваешь?
- Вот смотрю я на тебя и думаю: к чему ты стремишься? Чего хочешь?
Денис уселся поудобнее, откинулся на прибитый к стене ковер над кроватью Влада, обнял руками костлявые коленки. Покоритель Питера!
- Знаешь, Владь… Ведь никакой генеральной линии у меня и нет, если честно. Просто я хочу прожить так, чтобы успеть что-то сделать в этом мире и при этом никому не напакостить. Никому, понимаешь?
- Идеализм…
- Согласен. Но на чужом горе своего счастья не выстроишь… Как это ни банально звучит.
Влад усмехнулся:
- Ваньку, одноклассника моего помнишь? Он стал священником у нас в православном приходе. Был я у него однажды на какой-то особый день - ну, когда все исповедуются, просвирки всякие получают… Как думаешь, кого увидел в очереди к исповедальне?
Денис усмехнулся. Новых друзей брата он не знал, но примерно представлял. Влад понял, что Дениска догадался, к чему он клонит.
- Это как кассету стереть. Типа, отмолил прошлые грехи - записывай новые. Все равно простится. Господь великодушен и сердоболен.
- Странный ты стал, Владька…
- Отчего ты так решил?
- А жизни в тебе нет как будто. Как в перегоревшей лампочке… Ладно, не обращай внимания, это мои личные "гуси". Слушай, спросить хотел. Помнишь, у бати в гараже был набор инструментов - дрель, сверла победитовые, отвертки офигительные? Они тебе нужны?
- Нет.
Влад поднялся и пошел в коридор. Денис с некоторой завистью посмотрел вслед брату. Еще бы - атлетическая фигура, идеально сформировавшееся тело, под загорелой кожей перекатываются красивые мышцы. Коли не сутулился бы время от времени, так и глаз не оторвешь. Ромальцев-младший всегда немного стеснялся своей угловатости и бесцветности. Владьке досталось все самое лучшее: внешность от матери, некогда красавицы, ее безраздельная любовь, отцовская фирма… А Денис все решил начинать с нуля. Это трудно, это закаляет, но… Все равно чуть-чуть завидно. Но как этим всем распоряжается сам Влад - уму непостижимо.
Влад вытащил из ниши в коридоре пыльную старую коробку, заваленную всякой всячиной - мотками изоленты, жестяными банками с гвоздями и шурупами, молотками, пассатижами… Да, не мешало бы как-нибудь здесь прибраться…
- Помнишь, как мы из-за нее ругались? - засмеялся Денис, получив столь вожделенное сокровище, и открыл крышку.
Изнутри на него дохнуло Детством. Папиным гаражом, всевозможными тряпочками и рогожами, бензином, масляной отработкой, лаком… Забытым и добрым Детством…
- Спасибо, Владище! Век не забуду! А тебе не…
Трель звонка перебила его на полуслове. Брат взял трубку.
Звонила манекенщица Зоя, та самая восемнадцатилетняя "телка", от которой неимоверно устал Влад.
- Привет, заяц!
- Привет, - буркнул он.
Ее звонок был не к месту и не ко времени.
- Хочу тебе сказать, что завтра мы встретиться уже не сможем. И к твоему мамульхену на день рождения я приехать не смогу. Мы едем в Москву, на Неделю Моды. Представляешь, я буду демонстрировать одежду из коллекции Швельдгауба! Неожиданно выяснилось, что мы тоже попали в группу…
- Удачного подиума.
- Ну, не обижайся, заяц! Все тип-топ! За это знаешь какие бабки отвалят! Закачаешься!
Денис, сообразив, что он здесь лишний, встал с кровати и, коснувшись ладонями братниных плеч, шепнул:
- Пошел я спать.
Влад молча кивнул всем туловищем. Зойка продолжала щебетать.
Ромальцева всегда интересовало: беспокоит ли ее что-нибудь, кроме "кутюр", "гламур" и "лямур". Ему казалось, что нет. Но блондинка Зоя была божественно красива, и терять такую спутницу "для выходов" он пока не собирался. Десять лет возрастной разницы играли большую роль. Иногда он просто не понимал ее высказываний, частенько и Зойка обзывала его занудой, старпером и Климом Самгиным. Последнее определение она услышала от Дмитрия: вряд ли сама была знакома с книгой и главным героем романа пролетарского писателя.
- …А еще я, сказали, буду изображать ведьму… Ну, у Швельдгауба специфический такой креатив… Потом, кажется, будет что-то совсем прозрачное… И - самое главное! Ни за что не угадаешь! Давай, с третьего раза! Ну?
- Ну? - Влад вообще не понимал, о чем она говорит, но переспрашивать и уточнять не хотелось.
- Угадывай!
- Не знаю!
- Я буду в Платье Невесты! Это главная роль в показе! Завершающий выход! Представляешь?
- С ума сойти. Главное - не давай им надеть на себя саван, киска, какой бы креатив там ни был…
- Почему же?
- Во-первых, примета плохая, а во-вторых, в саване карманов нет. Всё, я понял: завтра тебя не будет. Пока. Целую. Спокойной ночи!
Разумеется, дурочка ничего не поняла. Ну и черт с нею.
Влад сдернул покрывало и лег.
- Жизни во мне нет… - пробормотал он, пряча голову под подушку. - А откуда ей взяться?.. На черта все надо? Саваны шьют без карманов, с собой ничего не заберешь…