- Возможно. Я беседовал на эту тему со всякого рода весьма сомнительными типами. С людьми, с которыми парни вашего круга в принципе не должны иметь ничего общего.
Номер два снова улыбнулся.
- О встрече с вами просил наш друг.
- И у него по-прежнему нет имени?
Я не спрашивал, а утверждал.
- Нет. Извините!
Спустя полчаса мы подъехали к отелю "Майами", довольно роскошной гостинице на авеню Уайтон. Студенты взяли такси, оно ждало их у входа в мою контору, мы уместились в машине все втроем. Куда едем, я не знал, пока шофер не затормозил около отеля "Майами".
- Вот и приехали, - сказал Номер один.
Я последовал за молодыми людьми; миновав стеклянные двери и турникет, мы оказались в холле гостиницы. Здесь было свежо, работала система кондиционирования воздуха. Номер один обратился к администратору:
- Мы к мисс Моралес.
- Она вас ждет?
- Да. Скажите ей, тут мистер Престон и его друзья.
Меня привели в восхищение ловкость, с которой Номер один сумел не назвать своего имени. Администратор сообщил о нас по телефону.
- Дама ждет вас, господа! - сказал он наконец. - Второй этаж, сто седьмой номер
Мы отправились к лифту и поднялись на второй этаж. Затем наше трио проследовало по коридору к указанной комнате Номер один нажал на кнопку звонка, затем открыл дверь. Все вошли, у окна стояла девушка и смотрела на нас. Молодая девушка с блестящими черными волосами, ее можно было бы назвать красивой, не будь такого изможденного, усталого лица. На ней было одето легкое домашнее шелковое платье, торчал большой живот.
- Хуанита, вот мистер Престон, о котором мы говорили, - объявил Номер один.
- Здравствуйте, сеньор Престон, - сказала девушка, приветствуя меня наклоном головы. - Мои друзья сказали, что вы хотите меня видеть. На какой предмет?
У нее был очень мелодичный голос, без акцента, ничто не выдавало мексиканскую крестьянку. Отец Томазо и миссионерская школа сделали свое дело.
- Здравствуйте, мисс Моралес! Действительно, я искал вас. Могу ли я поговорить с вами без свидетелей?
Можно было рассчитывать на протест со стороны представителей американской студенческой молодежи, однако Номер два тут же заявил:
- Ну, разумеется! Говорите, сколько хотите! Если пожелаете нас увидеть еще, мистер Престон, мы будем ждать вас внизу в баре. Если же нет, то прощайте!
Я кивнул головой, оба юноши тут же вышли. Мне думалось, их уход немедленно вызовет изменение в поведении Хуаниты, которое я нашел весьма прохладным. Нет, ничего не изменилось.
- Что ж, сеньор, вот мы и одни. Слушаю вас. Медленно, тяжелой походкой она подошла к креслу с высокой спинкой и уселась в него. Я тоже сел.
- Не возражаете, если закурю?
Она равнодушно смотрела, как я достаю сигареты.
- Ваша семья поручила мне вас найти, Хуанита.
Она тяжело задышала.
- Моя семья? Этого не может быть! Они живут очень далеко отсюда!
- Да не так уж и далеко! - тихо возразил я. - Расстояние не имеет значения, когда девушка, которая убежала из дома, написав несколько писем, вдруг исчезает. Они поручили мне найти вас, вот почему я здесь. А теперь что делать будем?
Хуанита пришла в замешательство:
- Ничего не могу понять! Мои родители бедные люди, а ведь надо много денег, чтобы нанять такого человека, как вы.
- Да, вашему отцу, наверное, придется долго работать, чтобы вернуть кредиторам деньги, которые он занял, - согласился я. - А теперь, может быть, вы расскажете, что произошло?
- Что произошло? - произнесла она презрительно. - Разве вы не видите, сеньор? Что может произойти с бедной крестьянской девушкой, когда она попадает в большой город?
- Я вижу, вам придется рожать в чужом городе, где, без сомнения, у вас нет друзей. Кто отец ребенка?
- Это несчастье, сеньор, но мне очень повезло. Любая другая на моем месте страдала бы в одиночестве А мне повезло. Отец ребенка ведет себя как благородный джентльмен, у него есть чувство долга.
- Я вижу, вы очень добрая женщина.
- О! Других судить легко, сеньор! Но большинство мужчин на его месте повернулись бы ко мне спиной. Я знаю, что полностью могу на него рассчитывать до… До конца испытания.
- Ясно. А потом?
- Кто знает? Но он обещал сделать все при условии неразглашения его имени.
Про себя я должен был признать, что, если все так, как она говорит, этот тип, видимо, совсем не плохой человек. На его месте девятеро из десяти вскочили бы в первый отходящий поезд.
- А что мне сказать вашему отцу?
- Моему отцу? Разве вы его видели?
- Да. Он чувствует себя хорошо. Почему вы перестали ему писать?
Хуанита развела руками.
- Не знаю. Когда я сбежала от мисс Уайтон, то умирала от страха. Я была в таком состоянии, что мечтала о смерти. С ума сходила при мысли, что мои родители узнают о случившемся. И решила: если ничего не писать никому, то получится, будто меня вообще нет на свете. Никогда не думала, что со мною может приключиться такое. Думала, вдруг проснусь однажды, кошмар исчезнет, вернусь домой, и все пойдет, словно ничего и не было. В голову приходят сеньор, разные бредовые мысли от страха!
- А теперь? Теперь ведь вы смотрите на происшедшее по-другому, почему же не написать им?
Хуанита согласно кивнула
- Я была так занята своими собственными заботами, что не способна была думать о родных. Завтра обязательно им напишу!
Вдруг лицо ее озарилось.
- Он здесь?.. Нет! Не может быть и речи! Сейчас я не хочу видеть отца. Не надо, чтобы он знал про это. - И она показала на свой живот.
- Так что же мне ему сказать?
- Что угодно. Скажем, вам удалось встретиться с одной из моих подруг. А я куда-то уехала… Ну, не знаю, право… В Неваду, например, а я ему обязательно напишу!
Минуту я раздумывал.
- А почему, допустим, вы сказали своей подруге, будто напишете родным, в то время как сами так долго не давали о себе вестей?
Хуанита сморщила лоб, усиленно размышляя.
- Скажите, со мной был несчастный случай. Да, несчастный случай! Я каталась на лыжах в Солнечной долине, упала и сломала правую руку. Открытый перелом.
- Что ж, годится.
Я встал и пошарил в кармане в поисках визитной карточки.
- Здесь вы найдете мой адрес и номер телефона. Я знаю, что мистер Икс заботится о вас, но, если вдруг я вам зачем-либо понадоблюсь, дайте мне знать. Обещаете?
Хуанита согласилась:
- Обещаю. Очень вам признательна, сеньор Престон! Все тут так добры ко мне!
Голос ее прервался, было ясно, что вот-вот польются слезы Я чувствовал себя крайне неловко. То, что произошло с этой девушкой, было делом весьма обычным, тривиальным. С той лишь разницей, что в большинстве случаев ответственное лицо смывается, не заплатив по счету. Я пожелал удачи Хуаните Моралес и расстался с ней. Спускаясь в лифте, обдумывал, что сказать Району Моралесу Радости мало было от предстоящего разговора Человек, проделавший пешком и на попутках четыреста километров, имеет право надеяться на нечто большее, чем на кучу лжи и выдумок. Единственным моим утешением была мысль о том, что правда причинила бы ему немалую боль.
В бар я решил не заходить. Нечего было мне сказать тем двум студентам. Но тут в голову пришла одна мысль, я остановился около стойки администратора.
- Добрый день, мистер! - машинально сказал мне служащий отеля.
- Да мы с вами уже виделись полчаса тому назад! - напомнил я ему. - Мы приходили навестить мисс Моралес. Вспоминаете?
Служащий внимательно посмотрел на меня, потом расплылся в улыбке:
- Ах да! Вспоминаю, мистер! Комната номер сто семь, не так ли?
- Конечно! Со мной было два молодых человека. - Не может быть!
- Точно!
И я описал внешность обоих студентов.
- Теперь вспоминаете?
- Конечно, помню! Очень даже хорошо помню!
Он был в восторге. "Хорошо еще, - подумал я, - что нет необходимости расспрашивать его о временах предысторических. К примеру, об утреннем завтраке, который он ел".
- А не можете ли вы, часом, сказать мне, кто были эти два молодых человека?
Администратор прямо-таки расцвел:
- Ну, разумеется, же! Я не знаю, правда, как их зовут, но последнее время они часто бывают в нашем отеле. Это друзья или скорее агенты мистера Хартли.
Он мне сделал просто-таки новогодний подарок.
- Мистер Хартли? Боюсь, не знаю такого, - заявил я, сделав удивленное лицо.
- Чувствуется, что вы не занимаетесь гостиничным бизнесом, мистер! Во всяком случае, в Монктон-Сити. Мистер Хартли занимается в нашем городе организацией всякого рода конгрессов. Промышленников, торговцев, политических деятелей, особенно республиканской партии.
- Понятно. А эти молодые люди, они что, работают у мистера Хартли?
- Да, насколько мне известно, дело обстоит именно так. Видите ли, в задачу мистера Хартли при проведении любого конгресса входит организация, так сказать, соответствующей обстановки, надлежащей атмосферы И все служащие у него такие приятные люди, такие славные, что просто трудно сказать, друзья ли они его или просто агенты.
- Он, видимо, потрясающий тип, этот мистер Хартли! - убежденно сказал я. - Счастливого Нового года! Он, конечно, ничего не понял: на дворе был июль.
Глава V
Я поймал такси и решил вернуться домой в Парксайд Тауэр. Это в центральной части города, квартирная плата здесь умопомрачительна. Отчасти потому, что тут всегда тишина и спокойствие. Но в этот вечер наш мирный пейзаж нарушила полицейская автомашина, которую я обнаружил в нескольких метрах от своего дома. Войдя к себе, увидел полицейского, развалившегося в моем лучшем кресле. У него были широкие плечи и грудь бочонком, кресло под ним казалось детской игрушкой.
- Решил вас тут подождать, Престон, - заявил он, увидев меня. - Надеюсь, не имеете ничего против, а?
- Вы же меня знаете, Рэндалл. Чего только не сделаешь для наших мужественных ребят в синей форме!
Это замечание отнюдь не отличалось точностью. В действительности же Джил Рэндалл, сержант уголовной полиции, всегда ходил только в штатском. Было бы преувеличением сказать, что его вид доставил мне удовольствие. Рэндалл - опасный человек. Если он занимался каким-либо делом, это означало, что сильно пахнет жареным. Мне бы не хотелось в том быть замешанным.
- Ну, что нового? - спросил я его.
Рэндалл слегка привстал и посмотрел на меня сверху вниз.
- Скучаю без вас, Престон! Полгода, наверное, уже как не виделись! Вот мне и пришла в голову мысль зайти мимоходом, поболтать немного. Догадываетесь, думаю, что я хочу сказать.
- Еще бы! Последний раз мы с вами так болтали часов шесть! У меня после этого полмесяца мозги всмятку были!
- Подумаешь! - сказал он, пожимая плечами. - Работа такая. Чтобы жить - надо трудиться. А сегодня по дружбе заскочил. Только так Маленький дружеский визит.
- Я весь внимание. Начнем нашу маленькую дружескую беседу.
Рэндалл смежил веки, потом рассмеялся.
- Прекрасно! Как вы поживаете? И откуда прибыли?
- Сейчас?
- Сейчас. Это меня очень интересует.
- А Рурке знает, чем вы интересуетесь?
- Мы старые друзья, лейтенант Рурке и я, - заметил Рэндалл любезным тоном. - Он знает, чем я интересуюсь. И я буду с вами откровенен, Престон. Его это тоже интересует. Так что отвечайте. Откуда вы прибыли? Где были?
- Подождите, дайте подумать. Сегодня утром я встал довольно рано…
Начал подробно описывать, что ел за завтраком, что пил, но Рэндалл меня перебил:
- Может быть, дело пойдет быстрей, если я буду задавать наводящие вопросы.
- Еще лучше, если вы объясните причину вашего присутствия в моем доме!
- А разве не догадываетесь? Неужели никогда не слышали а некоем Греге Хадсоне?
- Хадсоне?
Я сделал вид, будто пытаюсь вспомнить, доводилось ли мне когда-либо слышать о некоем Греге Хадсоне.
- Да, Хадсоне. Произношу по слогам: Хад-со-не.
- Что-то это имя мне напоминает. Но черт меня побери, если помню, что именно!
- Престон, старина, а вы деградируете! Если так будет продолжаться дальше, придется нам искать себе другую работу! Вы заявляете, будто не знаете Хадсона, а между тем виделись с ним сегодня после полудня!
- Правда?
- Около трех часов пополудни, Престон! Вахтер внизу вас прекрасно помнит! Кроме того, вы оставили у Хадсона свою визитку! Так-то!
- Послушайте, сержант, просветите меня! Какая важность, знаю я Хадсона или нет? И почему вы у него самого не спросите об этом, а?
Рэндалл выпрямился в кресле, лицо его приняло суровое выражение.
- Хадсон вряд ли сможет рассказать! Прежде всего потому, что кто-то воткнул ему промеж лопаток кухонный нож!
Что-то в этом роде я и ожидал услышать. Центральное полицейское управление Монктон-Сити не станет посылать Джила Рэндалла, чтобы просто поболтать о плохой и хорошей погоде.
- Понятно.
В качестве комментария это было, конечно, не очень блестяще, но ничего лучшего на ум не пришло Убийство Хадсона застало врасплох, удар оказался чересчур сильным. Я взялся найти исчезнувшую девушку. Самое что ни на есть классическое дело. Мне повезло, я разыскал эту девушку и за несколько часов покончил с расследованием. И вот вдруг Хадсон позволил кому-то себя пришить. Он не представлял для меня уже никакого интереса, а я рисковал утратой лицензии и тюремным заключением за содействие мексиканцам, тайком пробравшимся на территорию Соединенных Штатов. Одним словом, повезло, как утопленнику.
- А вас что-то это известие не очень удивило, - заметил Рэндалл.
- Не очень удивило? Нет, что вы! Я, конечно, удивлен. Но не больше, чем это необходимо. В конце концов речь идет о малознакомом для меня человеке. Повторяю, я его ранее не знал.
- Но вы были у него сегодня после полудня!
- Согласен. Я был у него сегодня после полудня. Вошел к нему и беседовал с ним минут пять А раньше никогда его не встречал. Ничем не могу вам быть полезным!
Рэндалл погрозил мне толстым, словно бейсбольная бита, пальцем.
- Скромность - это прекрасно, Престон, но вы ею злоупотребляете! Откуда вам знать, можете вы быгь мне полезным или нет? Отвечайте лучше на вопросы! О чем вы говорили с Хадсоном?
- Что вам даст, если я отвечу: это была обычная болтовня! Мне пришлось его посетить, дабы попытаться узнать некоторые подробности по делу, которым я занимаюсь. Это дело не имеет никакого отношения к кухонному ножу или убийству!
Рэндалл покачал головой.
- Да, это мне явно ничего не даст!
- Прекрасно! Я отправился к Хадсону по делу совершенно ординарному. Совершенно ординарному, но конфиденциальному. И закон не обязывает меня разглашать существо моего расследования или имя клиента, поручившего это расследование, без его предварительного согласия.
- Не ваша забота просвещать меня, что предписывает закон, - проворчал Рэндалл. - Закон - это моя забота! Но есть и другая статья закона, которую вы, наверное, знаете. Статья об учинении препон полиции при проведении расследования и отказе от дачи свидетельских показаний.
- Вы не совсем точны в формулировке, сержант! Эта статья подчеркивает: если свидетельские показания могут быть полезными при проведении расследования!
Когда ему противоречат, Рэндалл никогда не злится. Наоборот, он демонстрирует олимпийское спокойствие. И это отнюдь не добрый признак для собеседника. Для меня в данном случае.
- Направляясь к вам, Престон, я не думал, что встречу с вашей стороны непонимание. Теперь вижу, что ошибался. Вы доставите мне несказанное удовольствие, если позвоните вашему конфиденциальному клиенту и испросите у него разрешения сообщить мне, как его зовут. В противном случае придется поставить вопрос, можете ли вы и дальше пользоваться доверием полиции. Я говорю серьезно, Престон!
В душе у меня все кипело от ярости. Я проклинал судьбу, что ниспослала мне такого клиента, как Рамон Эстебан Моралес, именно в тот день, когда этот юбочник Хадсон позволил кому-то себя прикончить. Передо мной вставала альтернатива, которая вряд ли стоила пару ломаных грошей. Или я должен похерить усилия многих лет, которые потребовались для установления добрых отношений и духа сотрудничества с местной полицией, или направиться прямиком за решетку. Право, я основательно влип. Пока ломал себе голову, как выкрутиться из беды, зазвонил телефон. Рэндалл повернулся мощным телом так, чтобы созерцать меня при разговоре.
- Престон у телефона!
Я услышал вздох, затем мягкий женский голос:
- Так что же, милый, мне казалось, вы должны были мне позвонить?
Говорила Дикси Уайтон; не знаю, что она хлестала сегодня утром, но на памяти ее это отнюдь не сказалось.
- Скажи, пожалуйста! Миссис Уайтон! Добрый вечер!
Я бросил быстрый взгляд на Рэндалла, чтобы проверить, засек ли он ее имя. Но с тех пор, как мы свели знакомство, убедился, что прочитать что-либо на физиономии сержанта было делом безнадежным. Я повернулся к нему спиной, нарочито понизил голос и постарался сыграть роль человека, который не очень удобно себя чувствует. Но вместе с тем сделал так, чтобы визитер из уголовки не пропустил ни слова.
- С чего это вдруг вы меня стали величать миссис Уайтон, а? - удивилась Дикси. - Или у вас с памятью нелады, или перебор с женскими телефонами в записной книжке? Ну как, нашли эту соплячку, о которой уши мне прожужжали сегодня утром?
- Прошу извинить, миссис Уайтон. Я собирался позвонить вам попозже. В данный момент боюсь, что не в состоянии обсуждать наше дело. У меня посетители. Офицер полиции.
- Ого! - сказала она и лениво засмеялась. - Улавливаю. И вы ломаете перед ним комедию. Что происходит, Престон? Какая-нибудь бедняжка нажаловалась на вас, что вы ей не звоните?
- Нет, - поспешил ответить ей. - Уверяю вас, к вашему делу это не имеет никакого отношения! Могу ли я позвонить вам попозже? Вы у себя?
- В такое-то время? С ума спятил! Я в клубе. Подождите минутку, скажу номер телефона. Ноль - ноль пять - двести девяносто один. Записали?
- Записал, миссис Уайтон! Как только смогу, тут же позвоню!
- Очень на это рассчитываю!
Она повесила трубку. Я удержался от желания потанцевать от радости и повернулся к Рэндаллу. Он смотрел на меня весьма нелюбезно.
- Миссис Уайтон? Она ваша клиентка?
- Не стану этого утверждать, Рэндалл, - ответил я осторожно.
- А я не глухой! - проворчал полицейский. - Это какая, старуха или одна из невесток?
Я сделал таинственный вид и ничего не ответил. Рэндалл, словно слон, поднялся с кресла. Обиженный слон.
- Вы меня разочаровываете, Престон! Я так рассчитывал на ваше содействие!
- Сожалею, Рэндалл! У меня руки связаны.