6
Нельзя сказать, что с тех пор семейство Фавароло с Марком и Викой сделались лучшими друзьями, но отношения между двумя домами заметно потеплели. Общение улучшилось настолько, что Паолина Гельтруде стала здороваться с Загрызаловой и Дантоном, причём нередко сопровождала сие действие искренней улыбкой. Остальные Фавароло тоже показали себя как чрезвычайно приветливые люди. Теперь они частенько переговаривались с соседями "слева" через ограду или по пути, если куда-то шли вместе, например, в магазин.
Глядя на всё это, миссис Димсдейл решила, что Виктория и итальянцев завербовала в коммунистическую партию. Мэри Хоуп не знала, что предпринять. Она даже пробовала обратиться в полицию. Там женщину внимательно выслушали, пообещали принять меры, попросили не распространяться о происходящем и сохранять спокойствие, а после ухода дамы долго посмеивались. Один сознательный полицейский всё же зашёл в дом Дантона.
Марк тогда был на работе, так что Вике пришлось полностью принять удар на себя. Положение упрощалось тем, что сам сержант чувствовал себя глупо и мечтал побыстрее со всем этим покончить.
- Мисс, Вы гражданка Австралии?
- Нет, - преспокойно ответила Вика, у которой все поджилки тряслись.
- У Вас туристическая виза?
- Да, - кивнула Загрызалова, строя сержанту невиннейшие глазки.
- Могу ли я взглянуть на документы?
"Дорогой самодержец, мы пропали!"- почему-то первым делом в мозгу Вики всплыла именно эта фраза из фильма "Иван Васильевич меняет профессию". Но, блефовать так блефовать.
С гордо поднятой головой, Вика направилась в свою комнату, лихорадочно раздумывая - как выкрутиться из этого положения и можно ли из него выкрутиться вообще. Полицейский пошёл следом.
Но не успели они достичь комнаты, как со стороны кухни раздался грохот, а затем шебуршание.
- Вы же сказали что в доме больше никого нет, - насторожился полицейский.
- Так и есть, - не солгала Вика. - Во всяком случае, было.
И они двинулись выяснять причину шума.
Причиной оказался Кук, опять наведавшийся за печеньем. Просто удивительно, как это животное умудрялось находить вкусности в любом уголке дома вообще и кухни в частности. Достать лакомство кенгурёнку было труднее, чем найти, но он и с этим всегда успешно справлялся.
- Кук! - расхохоталась девушка, готовая задушить кенгурёнка в объятиях. Животинка появилась в самый нужный момент. "Надо будет купить ему пару коробок этого печенья".
- Что это? - поразился сержант.
- Кенгурёнок.
- Вижу. Вы что, держите его в доме?
- Нет, он не наш, а соседский.
- Так они держат его дома?
- Наверно. Но, как видите, в передвижениях он не ограничен. Кук, имей совесть, оставь хоть пару печенюшек Марку на завтрак!
- Как фамилия соседей?
- Сильверстоун, кажется.
- У них есть разрешение и соответствующие документы?
- Понятия не имею.
- Можете показать мне, где их дом?
- С радостью.
Про радость Виктория тоже не солгала. Добросовестный полицейский справедливо рассудил, что гораздо важнее разобраться в ситуации, где, возможно, имеет место жестокое обращение с животным, чем проверять бредовые подозрения неуёмной пожилой дамы. Таким образом, Загрызалова оказалась спасена. "Пары пачек маловато. Куплю ящик, малыш заслужил".
Судя по тому, что Кук никуда не исчез и, как и прежде, с завидной регулярностью нарисовывался в доме Дантона в поисках вкусненького, у Сильверстоунов не было никаких проблем с документами на кенгурёнка.
Помимо работы, домашних дел, утренних пробежек, к которым не так давно пристрастилась, и посещения пляжа, Вика занималась ещё поисками разгадки их с Марком ванн. Рысканье в Интернете результатов не дало, и Загрызалова повадилась ходить в местные библиотеки и музеи, просто чтобы узнавать о россиянах, которые в разные времена бывали в Голд-Косте. Она пыталась выявить хоть какую-то связь между Россией и Австралией. Это ещё кое-как получалось. Но вот пересечений конкретно Викиного города и Голд-Коста не обнаруживалось.
Загрызалова научилась неплохо плавать, в сёрфинге тоже наметился прогресс, по крайней мере, Вика уже могла им заниматься, не опасаясь, что кто-то из окружающих умрёт от смеха. У Марка было не так много времени, чтобы обучать "сестру", поэтому девушке помогала Кристи. Да-да, Кристи. Когда рыжая бестия поняла, что Вика - не соперница, то враждебность улеглась, и выяснилось, что возлюбленная Дантона вполне может быть сердечной и мягкой. К ужасу Марка, Вика и Кристи сдружились. Нет, лучшими подругами они не стали, но общались замечательно и могли болтать друг с дружкой часами напролёт.
На обеих работах всё было нормально. Порой возникали неприятности, но это ведь естественно, для любого труда и любой страны. Вика справлялась, тем более что оба работодателя хорошо к ней относились и никогда не отказывали в помощи.
Дни складывались в недели, недели - в месяцы.
7
- У нас какой-то праздник? - Марк, сложив руки, с интересом смотрел на хлопочущую возле духовки Вику.
- С чего ты взял? - пропыхтела девушка, доставая противень с румяными пирогами.
Марк кивнул на выпечку.
- Вот с этого. Не похоже на стандартный обед.
- Ну, - Вика откинула со лба прядь волос, выбившуюся из хвостика, - я уже давно собиралась испечь что-нибудь. Надо же когда-то воплощать замыслы в реальность, а то… - Загрызалова быстро облизнула губы.
- А то что? - Марк пристально поглядел на свою жилицу.
Та пожала плечами.
- А то я, наверно, скоро вернусь в Россию.
Эта новость не застала Марка врасплох, но всё же парень немного удивился.
- В Россию? А как же четыре миллиарда?
Вика накрыла выпечку полотенцем и взялась за кастрюлю, в которой ещё осталось тесто.
- Я регулярно общалась со своей коллегой, она держала меня в курсе дел…
- Да, точно, ты же рассказывала. - Марк почесал затылок. - И что было в инспекции?
- Сумасшедший дом, - не сдержалась Виктория. - Но все шишки полетели на Чернова. То есть, почти все. Мне тоже нехило бы досталось, если б я осталась. Было несколько крупных судебных разбирательств - у инспекции с предприятием, инспекция, в конечном счете, отсудила деньги. Таким образом, в данный момент материальная ответственность мне не грозит. Хотя мой послужной список безнадёжно испорчен, и этот случай серьёзно подпортит всю мою будущую карьеру. - Вика вздохнула.
- А этого Чернова всё-таки уволили?
- Сам ушёл, хотя, скорее всего, по принуждению. Он молодец, не растерялся. Нина Борисовна - редкая змея, но и Чернов не ест суп тапкой. - Последний оборот являлся перефразировкой поговорки "Не лаптем щи хлебает".
- Какой ещё суп? - опешил Марк.
Вике стало смешно.
- Русское выражение, означает, что тот, о ком говорят, отнюдь не прост. Извини, я иногда забываюсь.
- Ничего. Тем более, я ведь тоже не раз ставил тебя в тупик австралийскими присловьями.
- Правда. Чего стоил один этот ваш крокодилий хлеб{Вполне безобидный бутерброд.}. Я ведь тогда в серьёз подумала, что ты предлагаешь мне бутерброд с крокодилятиной.
Оба они засмеялись, вспомнив тот курьёз.
- Так вот, - продолжила Загрызалова, - Чернов не стал терять время даром и подался в политику, тем более что он уже давно туда метил.
- И как? Успешно?
- Даже очень. Он стал мэром.
Марк присвистнул.
- Ничего себе! Парень действительно отнюдь не прост.
Вика испытала гордость за бывшего начальника.
- Не знаю, как ему это удалось в такие сроки, однако факт есть факт. Так что Нина Борисовна теперь в гораздо большей опасности, чем я.
- С чего ты взяла? Не хочу показаться пессимистом, но ведь формально вся эта заварушка - твоя вина.
- Верно. Но я не сомневаюсь, что Чернов с самого начала понял, что к чему. К тому же, - Вика плутовски отвела взгляд, - перед отбытием сюда я написала ему электронное письмо, где извинилась и подробно объяснила, как всё было. Я не жду, что он меня простит и распрострёт объятия, но преследовать и поганить мне жизнь, думаю, не станет.
Молчание.
Вика принялась раскатывать последний кусок теста, причём стаканом, поскольку скалки в дома Мерка никогда и не водилось. Фартуков раньше тоже не имелось, но Загрызалова приобрела парочку и в одном из них сейчас как раз и кухарничала. Впрочем, это не помешало перепачкаться мукой если не с ног до головы, то с рук до лба.
- Мы ведь договаривались на полгода, - медленно заговорила Вика. - Полгода на исходе.
- Я не гоню тебя, - тихо промолвил Марк.
Вика ласково посмотрела на ихтиолога.
- Мне действительно пора восвояси. Вполне возможно, что я даже смогу вернуться на прежнюю работу.
- Как?!
- Очень просто. Там нехватка кадров. И это учитывая, что на дворе кризис и безработица. Я ведь говорила: та работа очень тяжёлая и трудоёмкая, вдобавок, требует большого умственного напряжения.
- И при всём этом ты хочешь вернуться?
Вика пожала плечами.
- Я приспособилась и привыкла, мне будет не так сложно.
Опять тишина. Вика, покончив с раскатыванием, уложила тесто на противень.
- Знаешь, - девушка мягко усмехнулась, - когда я первый раз попала сюда и увидела гору плакатов и транспарантов, то решила, что хозяин жилища - фанатик окружающей среды.
- Их доставили из типографии накануне, я просто не успел их завезти в офис.
- Как бы там ни было, таково моё первое внятное впечатление от этого дома и от Австралии вообще.
- Я всё ещё фанатик в твоих глазах?
- Нет, что ты! - Викина улыбка стала шире. - Кстати, как продвигается спасение дельфинов?
- Китов.
- Ах да, прости. Так как?
- Неплохо. Во всяком случае, некоторых чиновников мы растормошили.
- Молодцы. - Вика закончила выкладывать на тесто начинку - нарезанные яблоки. - Чуть не забыла: звонила Кристи. Просила передать, что ты бабник и негодяй.
- Спасибо, - проникновенно поблагодарил Дантон, не удержавшись, тем не менее, от усмешки.
- Чем ты на этот раз вызвал её праведный гнев? - полюбопытствовала Вика, стараясь, чтобы голос не звучал издевательски.
- Был любезен с официанткой, - горько вздохнул Марк.
- Насколько любезен?
- Дал хорошие чаевые, улыбнулся и сказал, что она хорошо выглядит.
- Дантон, ты самоубийца!
- Но она правда хорошо выглядела, - попытался оправдаться ихтиолог. - У неё не было при себе зеркала, и она спросила нас…
- Видимо, вчерашний вечер был весёлым.
- Смотря для кого, - кисло хмыкнул блондин, а потом уткнулся в свои ладони. - Вдобавок, выяснилось, что Кристи поедет к своей сестре на весь отпуск.
- Сочувствую тебе.
- Я тоже себе сочувствую. У нас ведь были планы… Я не увижу её целый месяц.
Вика устремила на парня внимательный, чуть ироничный взгляд.
- И что ты здесь делаешь?
- В смысле?..
- Почему ты здесь со мной, а не там с ней? - Виктория приподняла бровь.
Марка немножко растерялся. А правда, почему? Ведь примирение с Кристи ни в жизнь не было проблемой.
- Потому что… потому что я хочу попробовать пирог. Уже можно?
Вика милостиво кивнула, затем сняла полотенце с противня, разрезала пирог с ягодами и подала Марку большой кусок, а сама поставила в духовку следующую заготовку.
- У-у-у, вкуснятина, - протянул Марк с набитым ртом.
- Налить тебя чаю или молока?
- Нет. Я, пожалуй, пойду. Надеюсь, к моему приходу не всё будет съедено? М-м-м, очень вкусно. Ты, оказывается, хороший пекарь.
- Бабушка меня научила, - Вика вытерла руки о фартук.
Марк уже дожевывал свой кусок.
- Странно, - задумчиво прочавкал ихтиолог.
- Что тут странного? - не уразумела Загрызалова.
Дантон уже окончательно покончил с порцией пирога.
- Просто я часто слышу от тебя о твоей бабушке, о дедушке. А про мать и отца ты никогда не говоришь.
- А они не стоят того, чтобы говорить про них, - сказала Вика. Сказала не быстро, не медленно, не сбивчиво, не пренебрежительно. Сказала равнодушно.
Марку сделалось не по себе.
- Извини, я зря затронул тему.
- Брось, - фыркнула Загрызалова по-прежнему столь же хладнокровно. - Всё нормально. Я спокойно к этому отношусь.
- Они плохо с тобой обращались? - Зачем спросил?! Слово "деликатность" тебе знакомо?!
Неожиданно для Марка Вика ответила вопросом на вопрос:
- Марк, а почему я, по-твоему, не прикасаюсь к алкоголю?
И впрямь. Отчего сам Дантон ни разу не задавался этим вопросом? Ихтиолог ведь отродясь не встречал никого, кто был бы настроен к выпивке агрессивнее, чем Вика. Марк смутно догадался об ответе, но предпочёл промолчать.
- У меня дурная наследственность. Мои мать и отец - оба были алкоголиками. И я не хочу рисковать. - Вика опустила взгляд на свои сцепленные ладони, а потом вдруг стала истово наводить порядок на столе. - Я слышала, если несколько поколений не употребляют алкоголя, то что-то там вырабатывается и передаётся детям, в итоге у потомков выработается нечто вроде иммунитета к алкоголизму. Не знаю, правда это или нет… - Вика сгребла в кучу посуду и выгрузила всё в раковину. У девушки не тряслись руки, не дрожал голос. - Ты спросил, плохо ли они со мной обращались. Мне повезло больше, чем некоторым: меня не избивали до полусмерти, не тушили об меня сигареты. Не смотри так, среди алкоголиков подобное не редкость. Меня таскали по пьянкам-гулянкам, вечно забывали покормить, сахар я вообще видела только на праздник, и то не на каждый. Спала я в основном на полу, потому что кровать и диван были вечно заняты вырубившимися родителями и их не менее "трезвыми" дружками. Но, как я уже сказала, могло быть хуже.
И как прикажете быть в такой ситуации незадачливому ихтиологу? Если б Вика нервничала, плакала, он бы ещё знал, как себя вести. А Загрызалова сейчас являла собой образец умиротворённости, прямо-таки полный дзен.
- Мне жаль. - Это было единственное, что пришло Марку в голову.
- Мне тоже, - усмехнулась Вика, ставя вымытый стакан на полку. - К счастью, всё это закончилось, когда бабушка с дедушкой, наконец, смогли лишить мою мать родительских прав и взяли меня к себе.
- Мать? А отца?.. - Дантон, купи себе пластырь и наклеивай на рот при необходимости!
- А отец к тому времени умер. Напился, уснул на лавочке в тридцатипятиградусный мороз и замёрз насмерть. Невесело, правда?
Пластырь, определённо пластырь!
- Это ужасно, - тихо проронил Дантон, абсолютно не представляя, какую линию поведения избрать. Вика явно не нуждалась ни в утешении, ни в сочувствии, а если и нуждалась, то старательно таилась.
- С тех пор я не видела мамы. - Вика сполоснула тарелку. - Мы с ней прекрасно живём друг без друга вот уже восемнадцать лет. Вернее, я живу, за неё поручиться не могу. Не знаю, где она, что с ней. Да и не хочу знать.
- Тебе совсем не интересно? - не утерпел Марк и опять про себя помянул пластырь.
- Нисколько. Для неё на первом месте выпивка, на втором - собутыльники. Я - в лучшем случае на десятом. Она пропила всё, что сумела, включая жильё. И меня бы она тоже пропила, если б могла. - Покончив с мытьём посуды, Вика стала вытирать стол.
- Алкоголизм - болезнь, - неуверенно напомнил Марк. - Нельзя винить больных в недуге.
Загрызалова замерла и искоса метнула взгляд на ихтиолога.
- Марк, некоторые люди исцеляются и от рака, благодаря сильной воле. А моя мамочка даже не попыталась лечиться. Этим всё сказано.
- Мне жаль, - повторился Марк.
- Ничего, - девушка махнула рукой. - Не принимай такой траурный вид. Да, при родителях мне жилось несладко, но после того, как бабушка и дедушка забрали меня, у меня началось счастливое детство.
- Должно быть, твои бабушка и дедушка были очень хорошими людьми.
- Замечательными, - в голосе Вики зазвучала нежность, трогательная, непоколебимая, преданная. - На свете не было никого лучше.
- Не сомневаюсь, - тепло произнёс Марк.
Вика ответила улыбкой. А потом своим обычным беззаботным тоном выдала:
- Всё, закончили с воспоминаниями. Иди к Кристи и помирись с ней.
Марк с колебанием покосился на девушку.
- А это удачная идея - оставить тебя одну?..
Вика едва не расхохоталась.
- Я тебя умоляю! Сколько раз мне повторить, что всё нормально? Я не собираюсь закатывать истерику и биться головой о стену. Я в полном порядке. Ступай.
- Ладно. - Марк встал и направился к выходу.
На пороге, между кухней и гостиной, парень всё же обернулся. Вика преспокойно стряхивала остатки муки на старую газету. Такая уравновешенная, сильная. Но ведь в то же время - хрупкая. Марк внезапно увидел маленькую девочку, привыкшую спать на полу и мечтающую о куске сахара. И на Дантона что-то нахлынуло. Он быстрым шагом, почти бегом, возвратился на кухню, подскочил к Вике и крепко-крепко обнял со спины, прислонив подбородок к плечу девушки.
Загрызалова не стала вырываться, возмущаться. Она положила свою, перепачканную мукой, ладонь на ладонь блондина, чуть сжала. Молодые люди простояли так с минуту. Потом Виктория усмехнулась:
- Иди уже. И передавай Кристи привет.
Марк поцеловал её в щёку и ушёл.