Роман посвящен советским разведчикам, работающим за рубежом нашей Родины. В центре романа - образ мужественного чекиста Махмуд-бека Садыкова. В течение нескольких лет он активно действует в окружении вожаков басмаческих банд - ярых врагов Советской власти. Автор убедительно повествует о том, как нашим разведчикам удается обезвредить происки империалистических разведок в канун и в годы Великой Отечественной войны.Книга рассчитана на массового читателя
Борис Сергеевич Пармузин
До особого распоряжения
Роман-хроника
Художник С. А. Ашуров
М.: Воениздат, 1982
Роман посвящен советским разведчикам,
работающим за рубежом нашей Родины. В
центре романа - образ мужественного
чекиста Махмуд-бека Садыкова. В течение
нескольких лет он активно действует в
окружении вожаков басмаческих банд -
ярых врагов Советской власти. Автор
убедительно повествует о том, как нашим
разведчикам удается обезвредить происки
империалистических разведок в канун и в
годы Великой Отечественной войны.
Книга рассчитана на массового читателя.
СОЛДАТ НЕЗРИМОГО ФРОНТА
После
Великой
Октябрьской
социалистической революции на
бывшей окраине царской России - в
Туркестанском крае повсеместно
власть перешла в руки трудящихся.
Узбеки, таджики, туркмены, киргизы, казахи, каракалпаки с помощью русских братьев начали строить
новую жизнь. Открывались школы, создавались первые коллективные хозяйства, дехкане получали
землю и воду.
Однако старый мир всячески пытался удержаться на территории Средней Азии. Здесь продолжали
действовать буржуазно-националистические организации, активизировали свою работу агенты
иностранных разведок.
Острой формой классовой борьбы свергнутых эксплуататоров против власти трудового народа стало
басмачество, которое устанавливало связи с общерусской контрреволюцией, пыталось совместно
действовать с белогвардейцами.
Разумеется, как враги революции, басмаческие банды пользовались поддержкой международного
империализма, реакционных сил в сопредельных странах. Английские и американские агенты,
действовавшие на территории Афганистана, Ирана, Китая, Турции, снабжали басмачей оружием,
боеприпасами, деньгами. Некоторые из этих агентов проникали в нашу страну, участвовали в
формировании новых банд.
В. И. Ленин в речи на объединенном заседании Всероссийского ЦИК, Московского Совета и
общественных организаций Москвы 29 июля 1918 года, анализируя создавшееся положение в Средней
Азии, говорил: "Вчера получено сообщение, что часть городов Средней Азии охвачена
контрреволюционным восстанием при явном участии англичан, укрепившихся в Индии..."
На борьбу с басмачеством встал весь народ. Отряды Красной Армии вместе с трудящимися Средней
Азии разгромили крупные басмаческие соединения. Несколько главарей бежали за рубеж нашей Родины.
Борьба с басмачеством велась не только путем военных действий. Она сочеталась и с политическими
мероприятиями, направленными на отрыв от националистической контрреволюции дехкан, обманом
вовлеченных баями и муллами в басмаческие шайки.
Победоносное окончание гражданской войны дало возможность Советской республике направить все
силы на мирное строительство, на восстановление народного хозяйства. Однако враги не успокаивались.
Бывшие баи, реакционное духовенство, главари банд - курбаши, офицеры царской армии,
обосновавшись на территории сопредельных государств, стали выполнять поручения иностранных
разведок, готовить шпионов и диверсантов, вести антисоветскую пропаганду.
У границ советской Средней Азии разворачивался тайный фронт борьбы. Советская разведка
вынуждена была принимать действенные меры по обезвреживанию замыслов иностранных разведок,
националистических организаций.
Уходит на борьбу в стан врага верный сын узбекского народа разведчик Махмуд-бек Садыков. Лицом к
лицу Он столкнулся с муфтием Садретдин-ханом, Курширматом, Фузаил Максумом и многими другими
преступниками, которые сумели уйти от возмездия советского закона.
Нужно было войти в доверие к этим отщепенцам, познакомиться с их планами, столкнуть
руководителей эмиграции, постоянно мечтавших о главных ролях в борьбе против Советов. Используя
каждую ошибку, каждый промах лидеров эмиграции, играя на их слабых сторонах, раскрывая замыслы
1
иностранных разведок, Махмуд-бек Садыков постоянно находится в гуще событий, тревожной, опасной
борьбы.
Он хорошо понимал, что малейшая его ошибка будет стоить не только собственной жизни, сорвется и
многолетний труд. В этой работе Махмуд-бек Садыков всегда чувствовал поддержку Родины, друзей,
опытных разведчиков, которые направляли его деятельность.
Роман-хроника Бориса Пармузина "До особого распоряжения" посвящен славной жизни и борьбе
одного из замечательных чекистов, солдату незримого фронта, коммунисту Махмуд-беку Садыкову.
Богатый документальный материал давал возможность автору воспользоваться многочисленными
приемами детектива. Соблазнительными были действия разведчика в среде врагов: постоянная
опасность, выполнение сложных заданий, встречи с иностранными агентами. Конечно, могла получиться
книга с закрученным сюжетом, надуманными ситуациями, сложными коллизиями, традиционными
недомолвками.
Но для рассказа о действиях советского разведчика был избран, пожалуй, более подходящий жанр -
роман-хроника.
В повествование введены небольшие главки "Из рукописи Махмуд-бека Садыкова". Они знакомят
читателя с жизнью героя в наши дни, на родной земле. В некоторых главах даны исторические справки о
враждебных организациях, их руководителях, коротко обрисована обстановка в стране и в сопредельных
государствах.
Махмуд-бек Садыков - не профессиональный разведчик. Это молодой коммунист, которому Родина
поручила важное задание. Его действиями руководил умный, энергичный Аскарали. Он был известен в
эмигрантских кругах как преуспевающий купец. Аскарали хорошо знал мир, который его окружал, знал
врагов. Чекист, человек сильной воли, умеющий принимать решения в сложнейшей обстановке, стал
самым близким и единственным другом и советчиком Махмуд-бека Садыкова.
Встречи с Аскарали, деловые и серьезные, были для Махмуд-бека праздниками. В коротких
разговорах они имели право на несколько фраз, так нужных человеку, оторванному от Родины.
" - Коротки такие минуты, - вздохнул Махмуд-бек. - А что там у нас?
- Пошла вода по Большому Ферганскому каналу. Представляешь этот канал?"
Солдаты незримого фронта защищали мирный труд, свою землю. Махмуд-бек Садыков видел, как по
географическим картам Советского Союза ползали карандаши турецких, японских и немецких
разведчиков.
Рождались планы, готовились шпионы и диверсанты. С первых дней Великой Отечественной войны
гитлеровская разведка вынашивала мысль о крупных диверсиях, об организации вооруженных восстаний
в республиках Средней Азии.
Но все знают, как был прочен наш глубокий тыл. Именно отсюда летели горячие, искренние слова,
обращенные к фронту, к своим сыновьям, мужьям, братьям:
"Человек, хоть раз вкусивший сладость свободы, никогда ее не забудет. Лучше прожить день
свободным, чем сто лет рабом. Сражайтесь, не щадя жизни, за нашу Родину, за нашу свободу! Не
забывайте, за вами, как непоколебимый утес, стоим мы, узбекский народ, стар и млад, мужчины и
женщины..."
Мне доводилось не раз бывать на родине главного героя произведения. Там живут и работают мои
друзья, мои избиратели - хлопкоробы, животноводы, хлеборобы - честные, трудолюбивые люди. Я
хорошо знаю, как изменился Узбекистан - республика крупной современной промышленности, высокой
культуры, республика невиданных в истории урожаев "белого золота".
За эту удивительную, светлую жизнь и боролся советский разведчик коммунист Махмуд-бек Садыков.
Несколько слов об авторе романа. Военно-патриотическая тема занимает основное место в
творчестве Бориса Пармузина, бывшего командира стрелкового взвода, затем военного журналиста.
Уже в первом поэтическом сборнике "Рождение песни", вышедшем в Ташкенте в 1954 году, автор
посвятил свои стихи фронтовикам и тем, кто, вернувшись из армии, осваивал новые земли, строил
города.
Воинам-туркестанцам, их боевой учебе, солдатской дружбе Борис Пармузин посвятил книжки
рассказов "Незаметный человек", "Шумела метель", "Короткие рассказы", "Не уставайте!", "Бойцы
пустыни".
Подвиг нашего солдата в годы Великой Отечественной войны - бессмертен. Советские люди, все
прогрессивное человечество с благодарностью хранят в сердцах память о героизме тех, кто спас мир от
фашизма. Об этом и рассказывают книжки новелл "Память", "Веточка серебристой джиды", "Добрый
причал", очерковые сборники "Жизнь, полная радости", "В Токио нет тишины", "Узбекистан за
тридевять земель" и другие. Эти новеллы, короткие рассказы, очерки родились в поездках автора по
стране, особенно по республикам Средней Азии, а также по странам Европы, Азии, Африки, Америки.
Первая повесть - "От границы восемьдесят километров" - посвящалась воинам дальнего гарнизона,
их дружбе с местным населением - хлопкоробами и рабочими соседнего нефтепромысла.
Армия и народ - едины. Эта мысль ярко выражена в романе "Весна ждет за перевалом" и в повести
"Полк поднимается по тревоге".
В повести "В пустыне всегда неспокойно", удостоенной диплома Министерства обороны СССР, автор
обращается к теме повышения бдительности.
2
По горячим следам, после известного ташкентского землетрясения 1966 года, когда на помощь
пострадавшим жителям узбекской столицы пришла вся страна, была создана повесть "Дрогнула только
земля". Автор рассказал о благородном трудовом подвиге военных строителей, которые в небывало
короткие сроки возвели город-спутник Сергели, построили в столице ряд жилых и административных
зданий.
В сложных условиях, когда разбушуется стихия, рванутся с гор селевые потоки, покажут свой буйный
характер азиатские реки, всегда на помощь местному населению приходят воины.
Такую картину рисует Борис Пармузин и в повести "Время первых тюльпанов", действие которой
происходит в молодом городе, расположенном рядом с пустыней. И воины гарнизона, и строители
химического комбината дружной единой семьей встали против разбушевавшейся стихии и победили.
Несколько рассказов и повесть "Тропа зыбких надежд" посвящены славным пограничникам. И вновь
автор показывает в этой повести дружбу воинов горной заставы с чабанами, с молодежью далекого
кишлака. Это они, пограничники и чабаны, срывают авантюристические планы иностранных разведок на
труднодоступном участке границы.
Сложной, кропотливой деятельности советских разведчиков посвящена повесть "Цвет восточного
неба".
О славных боевых традициях Советской Армии, о становлении молодого воина рассказывает повесть
"Сабля в отблесках огня".
Как правило, произведения Бориса Пармузина остросюжетны, а его герои - сильные, волевые люди.
В работе над книгой принимал участие советский разведчик, выведенный под именем Махмуд-бека
Садыкова, его товарищи чекисты, ныне персональные пенсионеры. Они помогли автору передать
атмосферу прошлых лет, всю напряженность борьбы, которая велась ради мира, ради счастья нашего
народа.
Вадим КОЖЕВНИКОВ,
Герой Социалистического Труда
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЛУННЫЙ СНЕГ
Даже в июньский вечер вершина казалась синеватой и
холодной. Если на нее смотреть несколько минут, не отрывая
глаз, то невольно поежишься. Не верится, что совсем рядом,
у Джизака, нынче днем метался горячий ветер, обжигал
пшеницу, поднимал с дороги густую, тяжелую пыль.
Стремительно наступают в горном кишлаке сумерки. Над
вершиной Айкар рассыпаются звезды. Так и кажется, что они
вот-вот вздрогнут и покатятся вниз по снежным склонам.
Мальчишки сидят на валунах, слушают грохот вечно
беспокойной речки и смотрят на вершину.
Странное название у вершины: Айкар - Лунный снег.
Из-за гор выползает круглый красноватый шар.
Тревожный цвет у луны. Опять пойдут в кишлаке разговоры -
к беде, к смерти.
В недавнюю же страшную ночь, когда в кишлаке ночевала
басмаческая банда, над вершиной повис хрупкий месяц.
Курбаши остановился в доме Зухры-апа - веселой,
расторопной женщины. Хмурый гость долго смотрел, как
хлопочет хозяйка во дворе, гремит посудой, заваривает чай.
Затем поманил женщину кривым грязным пальцем и
приказал, подмигнув:
- Потом чтоб привела...
Зухра-апа с ужасом посмотрела в угол двора, куда кинул взгляд курбаши, - у тандыра копошилась
двенадцатилетняя дочь.
- Я сейчас, сейчас, - торопливо произнесла Зухра.
Она помчалась к соседу - старому, опустившемуся человеку. В низкой комнатке было душно и темно.
В нос ударил запах анаши. Сосед уже успел накуриться и сейчас блаженно щурился, рассматривая
женщину.
- Ну, чего тебе?
Она попросила немного анаши. Сосед стал хихикать, вертеть головой, но все же достал тряпочку,
долго разворачивал ее и наконец извлек серый комочек. Желтым ногтем он пытался отломить несколько
крошек.
- Что? Сам захотел?
- Он. Давай все. Завтра верну, - поторопила Зухра-апа.
- Все? - Сосед опять странно захихикал.
3
Зухра-апа долго мяла комочек, как заправский курильщик, который готовит анашу для большой
компании.
Плов, приправленный пьянящим зельем, был на редкость вкусным. Курбаши ел и хвалил. Хвалили и
его подчиненные.
После плова пили чай и сладко зевали.
Курбаши еще раз предупредил:
- Сейчас отдохну, а потом - приведешь. - И снова подмигнул.
Уснул он мгновенно. Деревянная кобура маузера, небрежно брошенного рядом, тускло блестела.
Курбаши распустил поясной платок и снял халат. Он даже разуться не смог.
Зухра-апа молча разглядывала серебристые подковки. Сапоги у курбаши были новые, из добротной
кожи. Видно, в дальний поход собрался.
У порога, обнявшись с винтовкой, спал толстый, с лоснящимся лицом, басмач. Он храпел,
захлебываясь. Во дворе на мягких одеялах крепко спали еще три басмача.
Зухра-апа долго рассматривала изрытое мелкими оспинками, черное лицо курбаши. Говорят, он
родом из горного кишлака. Поэтому хорошо знает каждую тропинку. Он спокоен. Знает, что ночью сюда
никто не проберется. Даже часового не выставил.
Зухра-апа осторожно вышла из комнаты, постояла, осмотрелась. Кишлак спал. Хотя какой сейчас
сон? Все притаилось, не скрипнет калитка, не послышатся шаги. Узкие улочки кишлака вымощены
камнем, а камень быстро выдает прохожего. Легко нарваться на пулю или нож.
Зухра-апа постояла у тандыра, потом взяла колун и, не оглядываясь, вошла в дом.
В кишлаке стояла прежняя тишина. Только где-то лениво лаяла собака. Вдруг от сильного пинка
открылась дверь и от дикого крика вздрогнул кишлак.
- A-a-a! A-a-a!..
Какой-то басмач метался по двору. Ударом приклада он свалил костлякового старика и, подняв
винтовку, стал палить в воздух. Выстрелы гулко отдавались в горах.
На узкой каменистой улочке показался всадник. Он подлетел к обезумевшему басмачу и изо всей
силы стеганул его камчой по спине.
- Замолчи, дурак. Очнись.
- Там... убили курбаши... - прохрипел басмач.
Всадник был в цветастом новом халате. Сразу видно, что это подарок Джумабая. У него, у самого
богатого человека, своего земляка, и гостил Ислам.
Соскочив с коня, выхватив маузер, Ислам направился в дом. Теперь он, именно он, возглавит шайку,
станет курбаши. Ислам был спокоен...
Когда шайка покинула кишлак, Джумабай обошел все дворы. Крестьяне должны были расплатиться с
ним за свои спасенные жизни, за оставшиеся целыми крыши над головой. Джумабай спас кишлак. Ему,
благодетелю, нужно платить...
Джумабай никогда не ругался, льстиво заглядывал в глаза самому бедному человеку, сожалел о его
горе и бедах - словом, умел посочувствовать. Но из добрых слов Джумабай плел тонкие сети. Не каждый
мог заметить, что попадает в цепкие лапы, из которых не вырваться всю жизнь.
Тревожное время тоже приносило ему свои прибыли. Люди оставались без хлеба, дети без
родителей. А у Джумабая работали двое сирот. Никому из них он не сказал грубого слова. Он даже
гладил их по головкам, закатывал глаза и шептал молитвы. Учил жить.
Ребят порой удивляли его просьбы. Ну зачем богатому человеку три-четыре снопика пшеницы,
украденных с полей бедняков? Джумабай понимал их недоумение и пытался объяснить:
- Все равно тот лодырь растеряет зерно. А мы бережно сохраним. - Он пересчитывал колоски,
взвешивал их на ладони, цокал языком: - Вот аллах послал им хороший хлеб. А ведь растеряют,
разбросают, негодники.
Он ругал своих земляков с мягкой улыбкой, беззлобно, словно они стояли перед ним, как
провинившиеся дети. Рустам и Камил слушали сетования хозяина, смотрели на смешную трясущуюся
бородку.
Своих детей у Джумабая не было. В кишлаке поговаривали, будто большое богатство достанется
Рустаму и Камилу. Один из мальчиков был сыном большевика. Об этом узнал и гость Джумабая. Он
попросил показать "волчонка".
Зачем вы с ним, уважаемый, возитесь? Не лучше, ли отправить его вслед за отцом?
- Отца он уже не помнит, - рассудительно отвечал Джумабай. - Ест из моих рук четыре года. За это
время любая собака привыкнет.
- Зачем же он вам, уважаемый Джумабай?
- Он будет моим человеком.