Скоро они уже были прямо против нас, и мы могли хорошо видеть их. Вожак подошел к яме с водой и, прежде чем начать пить, расчистил песок хоботом. Шум тяжелого дыхания и плеск воды слились с другими шумами ночи. Когда ближайший к нам слон поднял голову, чтобы сунуть себе в пасть наполненный водой хобот, создалась полная иллюзия того, что он смотрит прямо на меня. Я сразу же почувствовала себя по сравнению с ним совсем ничтожной, хорошо понимая, что одним ударом своего громадного хобота слон может переломать мне все кости. Я невольно прикинула длину хобота и успокоилась только тогда, когда убедилась, что нахожусь вне пределов его досягаемости.
Чем дальше, тем больше и больше появлялось на реке теней. В течение часа тишина ночи постоянно нарушалась трубными звуками, урчанием и шумом. Ссоры возникали среди стада, состоящего не менее чем из пятидесяти слонов. Я еще раз убедилась, что обладатель больших бивней всегда пользуется преимуществом, и когда он приближается, то те, у кого бивни меньше, неизменно уступают ему путь. Целеустремленно, с полной уверенностью, неторопливо направляется он к самому лучшему месту для водопоя, уже, конечно, занятому другим крупным слоном. Они быстро оглядывают друг друга, а затем меньший уступает. Особенно восхищала меня терпимость взрослых слонов к своему потомству. Они даже позволяли нескольким слонятам пить из одной ямы. Я думаю, что слоны наиболее вежливые представители животного мира.
Внезапно Дэвид поднялся и, крадучись, перешел к задней стенке укрытия. Я оглянулась и увидела, что прямо над нами на другой стороне рва возвышается фигура громадного слона. Он глядел на нас в упор, подняв голову и широко развернув уши. Дэвид поднял камешек и бросил в него. Слон вздрогнул, когда в него ударился камень, повернулся и с треском скрылся в буше. Это напугало других слонов. Оглянувшись, я увидела, как их громадные тени быстро исчезают в темноте берега. Теперь уже ничто не нарушало тишины, а все происшедшее казалось нереальным.
Через четверть часа с противоположного берега вниз к руслу реки неуклюже спустился носорог. Издавая скрипучие звуки, он бродил от одной ямы к другой, явно не в силах выбрать среди них лучшую. Однако прежде чем он успел принять решение, снизу от реки появился другой носорог. Заметив соперника, первый немедленно направился к ближайшей яме и стал с грозным видом ходить около нее, всем своим видом выражая решимость защитить свои права. Отдуваясь и фыркая, они бродили друг за другом возле ямы. Война нервов продолжалась около получаса. Когда носороги сталкивались, они издавали гневный рев, и я поражалась, какое разнообразие звуков эти животные могут производить. Наконец, пришелец развернулся и направился к другой яме. Было очевидно, что там он хочет задержаться на некоторое время, так как он лег и, поерзав, устроился поудобнее. Только после этого первый носорог начал разгребать ногами песок, расширяя свою яму. При этом он настороженно оглядывался на соперника и временами угрожающе похрюкивал, словно требуя, чтобы тот не покидал своего места. Потом и он улегся в яму.
Какое-то время все оставалось спокойным, пока не появилось небольшое стадо слонов. Тогда оба носорога поднялись и принялись громко сопеть и фыркать, гневно поглядывая на проходящее стадо. Это были слонихи. Они с презрением обошли двух дурно воспитанных носорогов. Следующей сюда прибыла самка носорога с детенышем, который безо всякой цели, так просто бродил вокруг мамаши, издавая жалобные звуки. Наконец, самка решила, что на реке нет более удобных ям, чем те, что уже заняты двумя носорогами. И снова мы стали свидетелями удивительного зрелища: животные ходили взад и вперед, стремясь напугать один другого. При этом хозяин ямы не мог даже опустить голову, чтобы напиться, опасаясь нападения сзади. Поэтому они так и стояли друг перед другом.
Между тем слоны, не обращая никакого внимания на всю эту суматоху, утолили жажду и, направившись вверх по реке, исчезли за поворотом. Водопой носорогов закончился забавно и поучительно: пока один из них ссорился с самкой, другой, не заметив, что к нему бесшумно приближается величественный слон с громадными клыками, решил рискнуть и напиться. Слон сделал широкий шаг вперед и быстро наклонил голову. Клыки его оказались под брюхом носорога. Зятем слон буквально выдернул носорога из ямы так, что тот вылетел оттуда вверх ногами. Незадачливый носорог, убедившись, что он цел, быстро удалился с возмущенным хрюканьем.
Спор между самкой и ее противником, однако, разгорался. Скоро к ним присоединилось еще несколько носорогов. Каждый из них, конечно, желал занять только лучшую яму. Около полуночи мы оставили их, а сами отправились спать, но препирательства носорогов прекратились лишь с первыми лучами солнца, и только тогда мы, наконец, смогли хоть ненадолго уснуть.
Это была моя первая ночь в охотничьем убежище. Мы потом часто возвращались туда, и каждое посещение доставляло массу удовольствия, но эта, первая ночь, навсегда останется у меня в памяти.
Ожидая прибытия "лендровера", который должен был доставить нас к завтраку в лагерь, мы отправились побродить по руслу реки. Все было таким же, как и вчера, когда мы прибыли сюда, и только свежий помет и новые следы доказывали, что события этой ночи не были сном. Теперь же с наступлением дня стали появляться другие животные - сначала голуби и рябки, а затем бабуины и робкие малые куду.
После завтрака мы свернули палатки и отправились в долгий путь обратно в Вои. Дэвид должен был спешить на важную встречу, и мы не могли терять ни минуты. И даже когда нам повстречалась львица с довольно большими львятами, лежавшая посреди дороги, мы не смогли задержаться, чтобы понаблюдать за ними. Когда мы приблизились, львица и один из ее детенышей отбежали на сотню футов в сторону, а два других продолжали идти по дороге. Нам ничего не оставалось, как следовать за ними, ожидая, когда они уступят путь. Местность здесь пересеченная, и мы не могли съехать с дороги.
Неожиданно Килонджи, сидевший на заднем сиденье, что-то предостерегающе крикнул. Я оглянулась и увидела львицу, которая с необычайной скоростью приближалась к машине. Дэвид мгновенно оценил положение и дал газ. На какой-то момент я с ужасом подумала, что он задавит львят, но нам удалось свернуть, и я только сумела увидеть мелькнувшие совсем рядом клыки и когти, когда львята кубарем летели в сторону. Тем временем львица уже поравнялась с нашей открытой машиной. Взглянув вниз, я увидела ее морду - живое воплощение ярости на уровне моего колена. Решив, что она прыгнет внутрь машины, я инстинктивно упала на сиденье, но, к счастью, ее не хватило на это последнее усилие. Мы постепенно оставляли львицу позади, и вскоре она скрылась в облаке пыли.
- Того, что случилось, можно ждать всегда, когда окажешься между львицей и ее львятами, - заметил Дэвид.
Опасности нашей жизни
Почти каждый, с кем мне приходится встречаться, спрашивает, не чувствую ли я себя одинокой, живя вдали от цивилизации, спокойна ли я за детей и не боюсь ли увозить их так далеко в глушь, где нет настоящей медицинской помощи.
На первый вопрос ответить просто: я всегда была так занята, что мне никогда не хватало дня. Приходилось постоянно заботиться о наших диких осиротевших зверенышах. Ну, а работа в конторе, как это знает каждый, имеет свойство никогда не кончаться. Кроме того, следовало принимать официальных гостей, шить и одевать себя и ребят, а также наблюдать за садом. В работах по дому мне помогали двое слуг, но и на мою долю оставалось достаточно забот. На мне же, в основном, лежали и заботы о питании. Современной бытовой техники - стиральных машин и электрополотеров - у нас не было, и только совсем недавно мы смогли ощутить блага электрического освещения, приобретя с этой целью небольшой генератор с бензиновым движком. Нельзя забывать также, что у нас было двое детей, а в Вон, где вас подстерегают всяческие опасности, дети требовали постоянного присмотра.
Больше всего следовало опасаться укуса ядовитых змей. В парке их было великое множество и притом самых разнообразных. Чаще всего встречались плюющиеся кобры и гадюки. У себя в саду мы часто находили бумслэнгов - относительно менее опасных змей. Жили там и мамбы - змеи, близкие к кобрам, ведущие в основном древесный образ жизни, но они встречались редко. В доме всегда была противозмеиная сыворотка, но даже и она не помогла бы маленькому ребенку, укушенному большой коброй. Смерть могла наступить в течение часа. Много раз нам приходилось убивать кобр прямо у себя дома. Как-то раз мы нашли змею под кроватью. В другой раз она забралась в шкаф. Неоднократно заползали они и на веранду. Плюющаяся кобра с удивительной точностью выстреливает свой яд на расстояние до шести футов. Как правило, она метит в глаза. Жертва испытывает жесточайшие муки и, если не принять немедленных мер, может наступить полная слепота. Правда, если наружные ткани не будут иметь повреждений, то яд в кровь не попадет. Плюющаяся кобра, однако, может и укусить так же, как это делает обычная ядовитая змея. Я старалась, чтобы мои дети с самого раннего возраста понимали опасность укуса любой змеи, но тем не менее не рисковала и не оставляла их играть в саду без наблюдения, опасаясь, что, встретив змею, они захотят взять ее в руки.
Джилл однажды только чудом удалось избежать смертельной опасности: она чуть было не наступила на плюющуюся кобру. Открывая дверь в птичник, девочка вдруг увидела, как змея поднялась у ее ноги, но, к счастью, не стала пускать в ход яд. Бедная Джилл от ужаса приросла к месту. Крик садовника, проходившего поблизости, заставил ее рвануться с места, а садовник, бросая с безопасного расстояния камни, пытался расправиться со змеей, которая скользнула под ограду и исчезла в густых зарослях.
В другой раз, срезая цветы в саду, я вдруг услышала тонкий шипящий звук и, взглянув вниз, увидела там гадюку. Если бы та не обнаружила свое присутствие, я бы непременно на нее наступила.
Скорпионы здесь не менее обычное явление и еще один источник беспокойства. Для взрослых они не представляют серьезной опасности, хотя укус скорпиона мучительно болезнен, но для детей, особенно маленьких, он может быть и смертельным. Мне как-то говорили, что яд скорпиона сходен с ядом кобры, однако запаса его у этих насекомых во много раз меньше, чем у змей.
Не говоря об опасности, которую представляют собой змеи и скорпионы, всегда приходилось иметь в виду, что ребенок мог забрести в буш, где очень легко заблудиться или встретить опасного зверя. Вот почему оставить малыша надолго без наблюдения невозможно.
Климат Вои нельзя считать вредным для здоровья детей, однако эта местность всегда считалась опасной малярийной зоной. Свою печальную славу Вои приобрел во время первой мировой войны, так как многие располагавшиеся здесь солдаты пали жертвой этой болезни. Современные лекарства делают жизнь в Вон менее опасной, но тем не менее следует соблюдать осторожность и всегда принимать соответствующие предупредительные меры. Жара здесь временами бывает изнурительной для малышей, но мои дети переносили ее хорошо. По крайней мере простудные заболевания при жаре здесь неизвестны. Мы всегда имели запас всех необходимых медикаментов, но должна сознаться, что я очень беспокоилась, когда у кого-либо из детей поднималась температура, и, бывали случаи, сетовала на то, что нельзя пригласить врача.
Если работаешь с животными, то всегда приходится считаться с опасностью заразиться от них болезнями, почти неизвестными в Европе. Все млекопитающие, не исключая и человека, могут заразиться бешенством. Особенно подвержены этой болезни собаки. Вирус бешенства передается со слюной животного, которое на последней стадии заболевания теряет всякий страх и кусает каждого встречного.
Однажды егерь из Итамбо вел очередной сеанс радиосвязи. В это время через открытую дверь на него набросился шакал. Егерь прервал передачу и предпринял отчаянные попытки выкинуть зверя. На его крики прибежал еще один егерь. Вдвоем им удалось убить шакала. Выйдя снова на связь, они сообщили Дэвиду о происшедшем. Тот сразу же понял, что шакал был бешеным и егерям следует оказать немедленную медицинскую помощь. Их спешно доставили в госпиталь, где пострадавшим две недели делали ежедневные уколы. Лечение это весьма неприятно, но с ним приходится мириться, - ведь если не предпринять немедленных мер, исход, как правило, смертелен.
Во время этих событий мы стояли лагерем в северной зоне парка. Я, естественно, очень беспокоилась, ибо в округе могли оказаться и другие больные животные. Поэтому, когда Дэвид уходил из лагеря по своим делам, я не выпускала из рук крепкой палки, чтобы быть готовой к обороне против шакалов или любых других мелких хищников, если они появятся поблизости.
Служащие парка были обязаны выяснять причины гибели диких зверей, когда это нельзя было узнать по виду трупов. Всегда имелась опасность заражения сибирской язвой - болезнью, которой подвержены все млекопитающие, не исключая и человека. Смерть от нее наступает в течение четырех дней. Заражение обычно происходит через порезы или ссадины, когда человек обследует труп животного, погибшего от этой болезни.
Однажды Дэвида вызвали обследовать труп слона, сдохшего по неизвестной причине. При вскрытии он обнаружил комки густой черной крови - обычный признак сибирской язвы. Взяв пробу крови, Дэвид прикрыл разрез кожей и приказал всем удалиться.
Пробы направили в ветеринарную лабораторию в Найроби, и результаты анализа должны были быть сообщены по радио. Однако еще до получения ответа Дэвид вдруг обнаружил на одном из пальцев нарыв - обычный симптом сибирской язвы. Мы послали спешный запрос в Найроби. Велико же было наше облегчение, когда мы прочитали ответ: "Это не сибирская язва".
Однако у Дэвида все еще оставались некоторые сомнения. Появление нарыва сразу после вскрытия трупа было трудно считать простым совпадением. Потому мы отправились в Момбасу на консультацию к врачу. Он взял немного гноя из пораженного пальца и направил нас в госпиталь. Дэвид вел машину, а я бережно держала в руках пузырек с пробой. Но, войдя в здание госпиталя, я от волнения уронила пузырек на каменный пол. Мы спешно собрали содержимое и, преследуемые мыслью о бактериях сибирской язвы, разлетающихся по зданию, помчались в лабораторию, где сознались во всем. Следующие полчаса показались нам бесконечными. Мы с трепетом ожидали приговора. Можете себе представить, с каким облегчением мы услышали слова доктора о том, что признаков сибирской язвы не обнаружено. Если бы Дэвид ею действительно заболел, он бы давно уже умер.
Хиглети и Пикл
Мангусты - очень забавные зверьки. Дэвид был в восторге, когда однажды вечером наш обходчик принес ему нечто весьма похожее на крысу, оказавшееся, однако, при ближайшем рассмотрении крохотной полосатой мангустой. Так как в это время меня не было дома (я уезжала в Найроби), то кормить и выхаживать малыша в течение этих нескольких недель пришлось Дэвиду.
Когда зверька нашли в кустах, он горестно пищал. У самца мангусты, видимо, была сильно повреждена голова. Дэвид назвал зверька "Хикки". Так тогда называли тысячи мангуст в честь прославленного Рикки-Тикки-Тави Киплинга. Но потом его почему-то все стали называть Хиглети.
Когда принесли малыша, Дэвид готовился к выезду в западную часть парка. Он наспех подогрел молоко и накормил мангусту с помощью пипетки. Зверьку устроили в коробке уютное гнездышко, поместили в "лендровер", и партия отправилась в путь.
Ночь на первом привале была очень холодной, так как резкий, колючий ветер дул прямо с покрытых снегом склонов Килиманджаро. К рассвету Хиглети начал жалобно пищать. Дэвид на ощупь открыл коробку, стоявшую рядом с его походной койкой, и пошарил там рукой. Коснувшись дрожащего, холодного, как лед, тельца, свернувшегося в крохотный пушистый клубочек, Дэвид вытащил бедного зверька из коробки и положил к себе под одеяло. На груди у Дэвида малыш постепенно перестал дрожать и, согревшись, заснул. На следующий день зверек чувствовал себя намного лучше, но прошло еще несколько недель, прежде чем он научился твердо стоять на ногах. Голова же его так и осталась слегка повернутой вбок.
Хиглети обладал сильным характером, был умен и, что свойственно всем мангустам, абсолютно бесстрашен. Когда он подрос, то стал больше и тяжелее хорька. Шерсть у него отросла; теперь она была густой и жесткой, серовато-коричневой с узкими черными поперечными полосами на спине. Хвост, на котором шерсть иногда вставала дыбом, становился похож на ежик для мытья бутылок. Так зверек обычно выражал свое неудовольствие.
Любопытству его не было границ. Присутствие Хиглети легко обнаруживалось по характерному для мангуст звуку "пи-ип", сравнить который можно разве что с птичьим щебетаньем. Умолкал он только во сне.
Стоило нам сесть за стол, как Хиглети был тут как тут. Он, как белка, садился на задние лапки и крутил черным носиком, наслаждаясь восхитительными запахами. Обычно дело кончалось тем, что он забирался ко мне на колени, клал передние лапы на стол и, периодически забывая правила хорошего тона, нетерпеливо протягивал то одну, то другую лапку, стремясь ухватить с тарелки какой-нибудь кусочек. Он обожал сыр и уже при одном появлении его на столе приходил в чрезвычайное возбуждение, повизгивал и ворчал от нетерпения. Он любил также такие совсем не похожие один на другой деликатесы, как плоды авокадо и папайи, но самым большим лакомством для Хиглети было сырое яйцо.
Держа яйцо передними лапами, он становился спиной к стенке и, чтобы разбить его, с силой бросал на пол как раз между задними лапами. Иногда, и это, конечно, была не очень добрая шутка, мы вместо яйца давали ему шарик для пинг-понга. И надо было видеть, как с каждой попыткой разбить его, в невероятно быстром темпе росли недоумение и гнев Хиглети, пока нам не становилось его жаль, и мы не давали ему настоящее яйцо.
Каждое утро он считал своим долгом обследовать комнаты, тщательно осматривая все уголки и щели, царапая передними лапами любой привлекший его внимание предмет. Убедившись в том, что ничто не ускользнуло от его взгляда, он с той же целью спешил в сад. Хиглети был непревзойденным специалистом по добыванию червяков и гусениц. Обычно он шнырял взад и вперед по газону, опустив нос к земле, неожиданно останавливался и начинал быстро копать лапами. Усилия его неизменно заканчивались успехом, и зверек с явным удовольствием набрасывался на свою добычу.
Примерно в то же время мы начинали собирать средства в "фонд на предоставление воды диким зверям". Сбор проходил с удивительным успехом. Дело в том, что в восточном секторе Цаво с водой было всегда плохо, и в сухой сезон звери собирались к тем немногим водоемам, в которых оставалась вода, что, естественно, приводило к нехватке корма в этих районах.
Новые водоемы позволили бы расширить кормовую базу и преодолеть, если не ликвидировать совсем, трудности с питанием в районах рек. Поэтому мы были очень рады узнать, что из этого фонда выделили средства для бурения скважины близ Ндиандазы. Это могло сделать обширные пространства Восточного Цаво пригодными для обитания в сухой сезон.
Мы сразу отправились на место бурения и, конечно же, взяли с собой Хиглети. Буровая установка действовала, и, подъезжая к ней, мы еще издалека услышали мерный стук двигателя.