2
Этот диалог по трансляции видели и слышали Данлоп и выданный к нему Петр Брызгалов. Спустя полминуты появилась Анна - ее под руки вели Медик и Мерфи. Женщину, двигавшуюся как во сне, усадили в кресло - лицом к большому экрану на противоположной стене комнаты.
А у Шервуда все шло своим чередом.
- Томас, - сказал он секретарю, - соедините меня с домом, где находятся русские ученые, муж и жена. Попробуйте пригласить их к телефону.
- Сперва Анну Брызгалову, - сказал Чугунов.
- Да, пусть трубку возьмет женщина. - Шервуд посмотрел на Чугунова: - Правда, по моим сведениям, она нездорова, но от разговора по телефону, надеюсь, не откажется.
Данлоп подал Медику знак.
- Встаньте! - скомандовал тот, и Анна послушно поднялась с кресла. - Смотреть на экран. Будете вслух читать надписи.
Данлоп сел за пульт, похожий на клавиатуру пишущей машинки. Все смотрели на телевизор. Мерфи пододвинул к Анне микрофон на штативе. В наступившей тишине был отчетливо слышен шелест телефонного диска - секретарь Антони Шервуда набирал номер. Секунда, другая - и зазвонил телефон, стоявший на краю пульта.
- Внимание! - сказал Данлоп. - Мы начинаем. Полная тишина! - и он перевел рычаг на пульте.
Звонки в телефоне прекратились.
- Трубку сняли, - на экране телевизора появился секретарь Шервуда. - Можно начинать разговор.
- Алло! - сказал Чугунов в трубку. - Алло, кто у телефона?
Пальцы Данлопа побежали по клавиатуре пульта.
- Я слушаю, - проговорила Анна, повторяя слова, обозначившиеся на экране. - У телефона Анна Брызгалова.
- Здравствуйте, - последовала ответная реплика. - У телефона Чугунов Сергей Георгиевич из посольства Советского Союза. Я должен встретиться с вами, Анна Максимовна.
- Нет, - ответила Брызгалова после новой подсказки Данлопа.
- Анна Максимовна, - заторопился Чугунов, - вы обязательно должны приехать в посольство. Нужна ли машина? Скажите, куда ее подослать.
- Я не приеду в русское посольство.
- В русское посольство… У вас совсем больной голос. Что с вами? Нужен ли врач? Почему вы молчите? Мы все очень беспокоимся за вас.
- Не беспокойтесь. Я остаюсь здесь, в свободном мире.
- Не хотите ехать в русское посольство… Остаетесь в свободном мире… - Чугунов запнулся, быстро взглянул на Шервуда. Затем заговорил, чеканя слова: - Анна Максимовна, на аэродроме вам были преподнесены цветы. Не припомните, какие именно?
Данлопу и другим было видно, как Антони Шервуд резко повернулся в кресле:
- Майор Чугунов в чем-то сомневается?..
- Пока только желаю уточнить! - Чугунов отодвинул трубку от уха: - Моя дочь передала Анне Брызгаловой белые хризантемы. Сейчас я хотел бы узнать, помнит ли об этом доктор Брызгалова.
Он говорил громко, и в комнате с пультом было слышно каждое слово. Данлоп пальцем поманил к себе Петра Брызгалова.
- Были цветы? - одними губами спросил он.
- Кажется, да, - прошептал Брызгалов.
- Я жду ответа, - прозвучал в динамике голос Чугунова.
Анна повторила возникшие на экране слова:
- Девочка подарила мне белые хризантемы.
Она вдруг застонала, рухнула на пол. Медик и Мерфи подхватили ее, вынесли из комнаты. За ними устремился Брызгалов. Данлоп схватил его за шиворот, рванул от двери.
А в динамике гремел голос Чугунова, встревоженно звавший женщину.
Данлоп подтащил Брызгалова к микрофону, движением руки приказал говорить.
- Это я, Петр Брызгалов! - закричал предатель. - Вы довели до обморока мою жену! Что вам еще угодно? Хотите убить ее? Поймите, мы не вернемся! Не смейте звонить сюда!
Данлоп толкнул рычаг выключения связи.
- Все, - сказал он и платком вытер лоб.
Проводив Чугунова, Шервуд позвонил Данлопу. Его интересовало, что произошло с Брызгаловой.
- Ничего страшного, всего лишь легкий обморок. Она уже пришла в себя, - последовал ответ.
Вернулись Мерфи и Медик.
Медик пояснил: обморок - последствие инъекции, как он и предупреждал.
- Что, если я увезу ее? - вдруг сказал Медик. - Она нуждается в проведении курса лечения, в заботе и внимании.
- Лжете! - Данлоп вскочил на ноги, стиснул кулаки. - Я заполучил ее! Я, а не вы! Это хорошенько запомните! Много вас - любителей погреться у чужого огня!
- Не кричите, - Медик смотрел на него с отвращением. - Нам нужен ее талант, добрая воля - работать против собственной страны. А здесь ваша служба бессильна. - Показал на экран, где еще светились слова "Девочка подарила мне белые хризантемы": - Даже попугаем сделал ее я, а не вы!
Схватив котелок и саквояж, он пошел к двери. У выхода обернулся:
- Вы еще прибежите ко мне. Долго будете просить, чтобы я снова влез в игру!
За Медиком затворилась дверь. Данлоп так рванул рычаг выключения экрана, что затрясся пульт. Надпись на экране исчезла.
- Дай мне сигарету!
Мерфи поспешно достал пачку, поднес зажигалку. Рубин в ее крышке вызвал новый прилив ярости Данлопа.
- Вы что, сговорились?! - прорычал он. Несколько успокоившись, поинтересовался: - Куда девали недоноска?
Поняв, кого имел в виду Данлоп, Мерфи сказал, что Брызгалов в комнате Евы Нортон. Просится к жене, хочет быть возле нее.
- Он что, спятил?
- Кто его знает. - Мерфи помолчал. - А вообще говоря, Брызгалов уже не нужен…
- Не слишком ли торопишься?
- По мне - куда опаснее опоздать. Проявляет активность - рвется давать интервью, выступать по телевидению. Сказать по чести, побаиваюсь: вдруг сболтнет лишнее?.. Может, пришло время поставить точку?..
Данлоп медлил с ответом. Он тоже понимал, что Брызгалов сделал, что требовалось, и теперь не помощник, а обуза. На ум пришло сравнение с ракетой. Отработанную ступень сбрасывают, чтобы не тормозился полет всей системы…
- Ты говорил, у него страсть к автомобилям?
- Мечтает о "ягуаре".
- Вот чего захотел? - Данлоп пожевал губами. - А может, купишь ему?..
- Сам купит. Давно припас денежки. А я помог перевезти их сюда, - Мерфи ухмыльнулся.
- Ладно, не возражаю. Только не влипни, как с зажигалкой. Во второй раз не прощу.
Мерфи вздохнул, потер переносицу.
- Знаешь, мне жаль женщину, - вдруг сказал он. - Держится здорово! Что ни говори, а такие вызывают уважение.
- Признаться, я подумал о том же. И что только связало ее с этим ничтожеством?.. Не сердись, что накричал на тебя. Старею, нервы не те… Нет, ты поработал! Только сейчас можно оценить, сколько вложено труда, чтобы соединить этих столь разных людей!
- Я не то еще сделал, - Мерфи хитро прищурил глаз. - Скажу, когда окончательно все прояснится. Да и ждать недолго - полчаса или час.
Наступило молчание. Некоторое время оба сосредоточенно курили. Потом Мерфи потянулся к телефону. Пока Медик хлопотал возле Анны Брызгаловой, Мерфи дважды справлялся у Евы Нортон, не вернулась ли сотрудница, посланная с поручением. Сейчас собирался сделать это еще раз. Но тут телефон зазвонил сам. Говорила та самая сотрудница. Мерфи слушал, время от времени чуть наклоняя голову.
- Погодите! - Он обернулся к Данлопу: - Кэтрин Янг работала по моему заданию, вернулась с интересными результатами.
- Пусть войдет.
- Идите сюда, Кэтрин, - сказал Мерфи и положил трубку.
Кэтрин Янг оказалась "сборщицей налогов", навещавшей Лаврова утром этого дня. Сейчас она выглядела отнюдь не простушкой - уверенно вошла в кабинет, кивнула начальникам, бросила в кресло сумочку и берет.
- Мистер Данлоп, знакомо ли вам такое имя: доктор Алексей Лавров.
- Русский по происхождению, - подсказал Мерфи, - в войну был освобожден американцами из немецкого лагеря. Натурализовался у нас… Да вы слышали о нем: крупный ученый.
- Громкое имя в науке, шеф! - воскликнула Янг. - Конечно, вы читали о его опытах на гориллах!
- Так в чем дело?
Янг достала из сумочки снимок:
- Это фотография Анны Брызгаловой, сделанная сегодня. А вот репродукция с портрета девушки. Сравните снимки, шеф. Вам не кажется, что на обоих - одно и то же лицо?
- Пожалуй. Но что дальше?
- Портрет девушки висит в домашнем кабинете доктора Лаврова.
- Висит уже много лет, - подхватил Мерфи. - Скажу больше: профессор Лавров - сам автор портрета.
- Эта девушка - его первая любовь, - вставила Кэтрин Янг. - Они поклялись друг другу в верности, когда Лавров уходил воевать. А потом что-то произошло… Он утверждает, что потерял веру в нее. Но я по глазам его видела, когда он глядел на этот портрет: он и сейчас не забыл эту особу!
- Полагаете, любит ее и поныне?
- Кто знает?! Но учтите, профессор до сих пор не женат! - Янг взволнованно потерла ладони одну о другую. - Этот факт кое о чем говорит, не так ли?
- Вот как бывает в жизни, - пробормотал Данлоп.
Он по достоинству оценил важность того, что сделали Мерфи и его помощница. Судя по всему, Анну Брызгалову трудно сломить. Так, может быть, есть иной путь? В самом деле, русский эмигрант, ставший здесь большим ученым, хорошо устроенный и богатый, - это ли не пример для других!..
- Кто-то должен лечить Анну Брызгалову, - тихо сказал Мерфи. - А профессор Лавров занимается врачебной практикой… Пусть и лечит ее. Вдруг нам удастся свести их в постели!..
Данлоп включил транслятор:
- Ева, срочный запрос на досье русского эмигранта профессора Алексея Лаврова!
- Досье у меня, шеф, - сказала Ева Нортон. - Мистер Мерфи запросил его еще два дня назад.
- Так несите его! - Данлоп ухмыльнулся, ткнул Мерфи кулаком в бок: - Дин, ты поразил меня!
Мерфи курил и счастливо улыбался.
- Фирма! - сказал он и скромно добавил: - Стараемся…
ШЕСТАЯ ГЛАВА
1
Лаврову позвонил человек, назвался представителем благотворительного общества русских в эмиграции и попросил о приеме. Лавров назначил время встречи. Представитель прибыл точно в срок и сразу приступил к делу.
Задачей общества, сказал он, является моральная поддержка и материальное воспомоществование эмигрантам из России. Никакой агитации или политики. Только помощь попавшим в беду людям.
- Зачем же "попавшим в беду"? - Лавров все еще держал в руке визитную карточку посетителя, в которой значилось: "Федор Н.Орехов, исполнительный директор". - Их что, гнали с родных мест?
- Здесь они попали в беду, - с надрывом сказал Орехов. - Овны господни, сирые и гонимые!..
С той минуты, когда Орехов переступил порог дома, Лаврову не давали покоя его вкрадчивые манеры и особый стиль речи. "Овны господни…"
Конечно же перед ним был священник!
- И много в вашем обществе этих самых… сирых?
Орехов стал выкладывать на стол бумаги из портфеля.
- Вот, - бормотал он, показывая какие-то списки, - вот скольких уже облагодетельствовали.
- Деньги откуда берете?
- Пожертвования доброхотов, уважаемый господин Лавров.
Лаврову вдруг стало жалко посетителя. Этакий фанатик, одержимый идеей благотворительности.
- Вы откуда происходите, господин Орехов?
- Из одних с вами мест, уважаемый. Долго мытарствовал. Все же выбился в люди. С божьей помощью, разумеется.
- И семья у вас была… там?
- Была, - Орехов вздохнул. - Но и думать забыл о ней. - Он помолчал и вдруг сказал: - Я здесь дом купил - восемнадцать комнат.
- Куда вам столько?
- А сдаю комнатки-то!.. Дайте срок, и второй дом куплю. Дома - это верный доход. - Орехов запнулся от внезапно пришедшей мысли: - А сами не желаете?
- Нет, не желаю, - у Лаврова вдруг упало настроение. - И денег вашему обществу не дам.
- Настоятельно прошу подумать, господин Лавров. Нам ведь немного надо. Важно ваше имя в списке пожертвователей. Отказ вызовет недовольство многих важных особ…
- Нету денег. Да и некогда мне. Готовлюсь к отъезду.
- Смею спросить - куда? - Орехов переменил тон, теперь говорил резко, с вызовом. - Уж не в Россию ли собрались?
- А вот и нет. За океан уезжаю, в Америку. - Лавров встал, давая понять, что разговор окончен.
- Ладно, денег не даете, так хоть помогите одной нашей соотечественнице. Сильно занемогла, - будто спохватился Орехов.
- Кто такая?
На стол легла газета. Со снимка в центре первой страницы на Лаврова смотрела женщина в белом халате и белой шапочке. Она стояла на кафедре - вероятно, читала лекцию. Под снимком было крупно набрано: "Профессор и доктор Анна Брызгалова: "Я выбираю жизнь в свободном мире!"
Лавров сразу узнал сфотографированную, хотя расстался с ней более четверти века назад. В ту пору на вокзале, при проводах воинского эшелона, она выглядела совсем девочкой…
- Что с ней? - спросил Лавров, стараясь говорить спокойно.
- Тяжко хворает. Едва ли не при смерти. Большевики охотятся за ней и за супругом. У нее - нервное потрясение.
- Чего же ее не лечат?
- Всякого врача разве пригласишь? Вдруг станет болтать, слух дойдет и до советского посольства.
- Ну и что, если дойдет? Чепуха все это!
- Не чепуха! - строго сказал Орехов. - Свидетельствую факт, что серьезно больна Анна Максимовна.
- И где же она находится?
- В доме одного моего приятеля. - Орехов перекрестился: - Христом богом молю, спасите бедняжку от гибели!
- Джоан!
Гибсон показалась на верхней площадке лестницы.
- Мой саквояж. Он в шкафу, уже упакован. Я еду к больной.
На улице Орехов распахнул дверцу черного "плимута". Лавров сел в кабину.
- Минуту! - сказал Орехов. - Я только позвоню: пусть знают, что мы едем.
Он вошел в телефонную будку и набрал номер.
Ответил Мерфи.
- Мы уже на улице, - сказал Орехов. - Едем к ней…
2
Мерфи придвинул аппарат и набрал номер квартиры Лаврова.
- Джоан Гибсон? - спросил он, услышав женский голос.
- Да, это я.
- В таком случае должен представиться: я Стивен…
- Поняла… Слушаю, Стивен.
- Нам надо встретиться. Я недалеко от вас. И знаю: его нет дома.
- Что ж, приходите.
Положив трубку, Джоан задумалась. Она не ждала этого звонка. Более того, никогда прежде не видела "Стивена". Но обязана была вступить в контакт с человеком, который назовет это имя.
Несколько минут спустя Мерфи позвонил у двери и был впущен в дом.
- У профессора очень мило, - проговорил он, оказавшись в кабинете Лаврова. Затем оценивающе оглядел Джоан: - И хозяйка вполне под стать убранству.
Джоан стояла и ждала. Казалось, она никак не реагирует на слова посетителя.
- Итак, вас можно поздравить с успехом? - продолжал Мерфи тем же тоном. - Ведь вы уезжаете?
- Да…
- Что ж, все получилось предельно ловко. А как же муж-миллионер, который отправился в Париж, чтобы купить там газету, а затем поедет дальше - в Ирак или куда-то еще?
- Вот оно что! - Джоан будто прорвало. - А я все думаю: что за каналья утыкала дом "клопами"? - Сунув руку в карман халата, выбросила на крышку стола пригоршню миниатюрных микрофонов с торчащими проводами: - Глядите, сколько их было! И все - ваша работа? Последний я отыскала всего час назад - в ванной. Оказывается, вот вы какой, Стивен! Или мне уже не доверяют?
Мерфи пошевелил пальцем приборчики:
- Их разместили задолго до вашего приезда… Я контролирую Лаврова и вас. Кто-то контролирует меня… На этом держится мир, миссис Гибсон. - Он зажег сигарету. - Хотелось бы знать: дом во Флориде и полсотни обезьян - не болтовня?
- Все это будет. Спросили б меня, так я бы дворец построила этому человеку.
- Еще бы, перекупить такого ученого.
- Вы хорошо представляете, чем занимается доктор Лавров? Думаю, не очень отчетливо. А он самый что ни на есть…
- Я все знаю о нем, - перебил Мерфи. - Сколько вам обещали за его голову? Надеюсь, порядочно?
- Больше, чем заработала за всю жизнь.
- Что ж… Вы возитесь с ним столько лет! Позавидуешь вашей выдержке. Но ведь дело стоит того, а? Значит, закончите - и можно на отдых?
- Мечтаю об отдыхе.
- Зря мечтаете. И до конца еще далеко.
- Почему вы так думаете? - встревоженно спросила Гибсон. - Возникли новые обстоятельства?..
- Нет, не возникли. - Внезапно Мерфи расхохотался: - Сцена ревности, которую вы закатили ему у портрета русской девушки, - это было гениально! Вы прирожденная актриса. И дьявольски терпеливы - убить на старичка столько лет!
- Он еще далеко не старик. И вообще, легче на поворотах, Стивен, или как там вас!
- Ого, кошечка выпустила коготки!
- И учтите, они у меня острые!
- Верно, иначе бы вас не держали на этой работе. Мне ведь многое известно.
- Что, например?
- Знаю, кого вам уже удалось передать в Штаты… К чему я клоню? Вы клад и для моей службы. Хотите ко мне?
Гибсон заложила нога за ногу, сильно затянулась сигаретой:
- Опоздали. Поздно, дружок. Я ухожу.
- Куда же?
- Собираюсь замуж!
- Вон как!.. Если объект еще не подыскан, возьмите меня. Чем не жених? Денег, правда, негусто, но глядите, какой мужчина! - дурачась, Мерфи согнул руку в локте, потрогал бицепс.
А Гибсон вдруг закрыла лицо руками и стала всхлипывать.
- Устали, - сочувственно сказал Мерфи. - Теперь вижу - да, устали. Говоря по чести, я тоже как выжатый лимон. Есть предел всему.
- Вы сказали: "прирожденная актриса", - тихо произнесла женщина. - А ведь я была на сцене. И манекенщицей. Многое было…
- Преуспели только теперь? - Мерфи достал зажигалку, полюбовался рубином, сунул зажигалку в карман. - Только ошибаетесь, если думаете, что профессор Лавров - последняя ваша забота. Что, непонятно? Сейчас поясню. Так вот, он должен перебраться в Штаты не один. И вы не в счет. Речь идет о другой.
- О ком же?
- О другой, - повторил Мерфи. - Ведь портрет девушки все еще висит у него в кабинете? Вот эта особа и составит компанию доктору Лаврову.
- Но она осталась в России.
- Она здесь. И это отнюдь не рыхлая баба с сальными волосами и потными ладонями.
- Бросьте шутить!
- Я не шучу. Ее имя Анна Брызгалова.
Джоан глядела на Мерфи и видела, что тот вполне серьезен.
- Сегодня я наконец свел их, - сказал Мерфи.
- Но Лавров отправился к больному!
- Поехал к ней. И заметьте, с моим человеком… Не очень понятно? Ладно, с вами надо начистоту. Ведь мы тянем одну повозку… Я, видите ли, не тот, за кого меня здесь принимают. Я американец, как и вы. После войны удачно внедрен в секретную службу этой страны: мы должны знать, что делают не только враги, но и друзья. С тех пор и тружусь здесь на пользу обеих служб. Хотя бывает, что их интересы сталкиваются.
- Брызгалова - тот самый случай?
- Тот самый. Несколько лет назад меня нацелили на нее, как вот вас - на Лаврова. Я не смог сразу заполучить ее за океан. Поэтому работу разделил на два этапа. Женщина доставлена сюда, значит, удалось осуществить первый этап. Теперь предстоит решить второй - главный.
- Она может отказаться от переезда в Америку.