- Син, - послышался голос Соула снаружи, - уходи оттуда.
- Иди в укрытие! - крикнул Син в ответ. Ружья буров все еще стреляли по разбитому поезду. Он спросил снова:
- Есть там кто-нибудь еще? Ответом ему был чей-то стон.
Мужчина был тяжело ранен, его голова дергалась. Син освободил тело и положил поудобнее. Раненого нельзя переносить, решил он, безопаснее здесь дожидаться прихода медиков. Он оставил его и стал осматривать остальных.
- Черт их побери! - Он беспокоился, сможет ли найти дорогу обратно. Этот уже мертв. Он чувствовал клейкость мертвой кожи, напоминающую рептилий. Осмотрев весь вагон, Син выбрался в открытую ночь.
После ужасной тьмы вагона свет звезд казался жемчужным, он видел густой туман, повисший над локомотивом, поваленные вагоны, отражающиеся друг в друге. Все эти изуродованные предметы составляли страшную картину разрушения.
Из укрытий несколько ружей отвечало отрывистыми слабыми выстрелами на канонаду буров.
- Син, - окликнул его Соул, когда тот шел вдоль перевернутого вагона.
- Оставайся здесь, Соул. Я возвращаюсь, чтобы найти Мбеджана.
- Ты никогда не найдешь его в этой свалке. Он был с лошадьми - прислушивайся к ржанию.
Из отсеков для лошадей в хвосте поезда доносились такие леденящие кровь звуки, что Сину очень захотелось никогда не слышать их снова. Две сотни загнанных в ловушку и беснующихся лошадей!
- О Боже, - прошептал Син. Но ярость пересилила страх. - Ублюдки!
Буры выбрали место у изгиба реки. Вода отрезала доступ с одной стороны, с другой - земля круто поднималась двумя уступами, что позволяло захватить всю линию железной дороги.
Вдоль первого уступа залегли стрелки. Буров было не меньше двухсот, они вели интенсивный огонь, а над ними на вершине гребня стрекотал "максим". Они простреливали весь состав, из конца в конец. Син. медленно поднял ружье и опустошил магазин, стреляя по "максиму". Незамедлительно вспышки стали ярче, пули пытались найти его, и вокруг Сина воздух заполнился свистом и жужжанием сотен смертоносных пчел.
Син пригнулся, чтобы перезарядить ружье и снова стал стрелять.
- Вы ублюдки! - крикнул им Син, и, должно быть, они услышали его слова, так как стрелкам стал помогать "максим". Он чуть не попал в цель.
Син снова припал к земле, рядом с ним стрелял Соул.
- Где ты взял ружье?
- Я возвращался за ним. - И Соул победно выстрелил.
- Смотри не наткнись на пулю.
- И это говоришь мне ты, - огрызнулся Соул. Син снова безрезультатно опустошил магазин, хотя сам звук выстрелов разбудил в нем сумасшедшую ярость. Нужно было только услышать голос Мбеджана, чтобы совсем озвереть.
- Хозяин.
- Где тебя черти носили?
- Я потерял копья. Мне пришлось потратить много времени, чтобы отыскать их в темноте.
Син устало молчал, пристально глядя на гребень горы. Слева в ряду стрелков была брешь, там узкое ущелье пересекало линию огня буров, уходя вниз, к железной дороге. Небольшая группа могла бы пройти там. Оттуда "максим", стоящий на вершине, будет уязвим.
- Принеси копья, Мбеджан.
- Куда ты собрался? - поинтересовался Соул.
- Попробую разобраться с пулеметом. Оставайся здесь и попытайся занять умы тех джентльменов.
Син пошел вдоль поезда к ущелью. Он одолел пятьдесят футов, когда понял, что и Мбеджан, и Соул следовали за ним.
- Какого черта ты тут делаешь, Соул?
- Иду с тобой.
- Черт тебя побери!
- Смотри как бы этого не случилось с тобой. - В его голосе слышалось дикое упрямство, и Син, зная эту черту друга, решил не тратить времени на споры.
Он добежал до входа в ущелье, где нашел укрытие с подветренной стороны вагона, и в последний раз оценил позицию.
Ущелье оказалось узким, но глубоким, и, кустарник, росший там, должен был скрывать их до вершины, где была брешь в линии огня буров.
- Это сработает, - вслух заявил он и повернулся к Мбеджану и Соулу. - Я пойду первым, потом ты, Соул. И поторапливайся.
Больше всего он боялся, что буры на холме начнут сопротивляться. Он слышал, как офицеры-англичане возобновили борьбу, и теперь сотни ружей отвечали бурам.
- Ладно, я иду. - Син встал. - Следите за мной. В этот момент знакомый голос окликнул их:
- Кто вы?
- А вы? - в свою очередь нетерпеливо спросил Син.
- Я офицер. - И тогда Син узнал голос и долговязую фигуру, сжимающую обнаженную шпагу в руке.
- Ачесон!
- Коуртни! Что вы здесь делаете?
- Собираюсь лезть по ущелью и заткнуть "максим".
- Думаете добраться?
- Попытаюсь.
- Вы славный парень. Желаю вам удачи. Мы будем готовы поддержать вас, если понадобится.
- До встречи на вершине!
Они двигались тихо, цепочкой по одному, а оружейные выстрелы и крики подтверждали, что они у цели. Син уже различал голоса бюргеров.
Ущелье становилось неглубоким и выравнивалось по мере приближения к вершине. Син поднял голову и осмотрелся. Он видел огромные тени буров на траве, их ружья отбрасывали длинные оранжевые отблески пламени.
Внимание Сина сосредоточилось на пулемете, он видел, что оружейный огонь снизу не вредит бурам.
Находясь на переднем склоне холма, пулемет был защищен выступом скалы и наложенной перед ним землей. Толстый ствол торчал из узкой щели, обслуживали орудие трое мужчин.
- С Богом, - прошептал Син, он на животе выполз из ущелья и начал тихонько подкрадываться. Один из артиллеристов заметил его только на расстоянии нескольких ярдов от орудия.
- Осторожно…
Син сжал приклад двумя руками, и артиллеристу так и не удалось закончить фразу. Мбеджан и Соул не отставали. Через несколько секунд все было кончено, а трое победителей тяжело дышали в темноте.
- Ты знаешь, как эта штука работает, Соул?
- Нет.
- И я тоже. - Син сел на корточки перед орудием, положив руки на двойную рукоятку, большие пальцы механически застучали по дулу.
- Что случилось? Отвечайте, отвечайте! - кричали буры снизу, и Син ответил:
- Все в порядке.
- Почему не стреляете? - строго спросил бур, и Син опустил ружье.
Было слишком темно, Син заметил лишь неясную тень, и пальцы нажали на спуск. Тут же его плечи тряхануло от отдачи, он направил ствол на нижний, широкий сектор обстрела.
Вопли, крики и ругательства донеслись с линии огня буров, а Син, как дикарь, расхохотался от удовольствия. Буры прекратили стрелять по поезду, они вскакивали и разбегались под ливнем пуль. Большинство устремилось назад, к вершине, где были привязаны их лошади. Они обходили "максим" с флангов, а британцы преследовали их: Ачесон сдержал слово.
Только горстка буров шла вверх по холму к Сину, злобно крича и стреляя. Прямо под огневой позицией была мертвая земля, и Син не мог достать их там.
- Разбегайтесь в стороны! - крикнул Син Соулу и Мбеджану, наводя ствол тяжелого орудия на скалу напротив и корректируя линию огня. Но от этого движения патронная лента съехала, и после первого выстрела "максим" заело. Син поднял орудие над головой, постоял так какое-то время и швырнул его в тех, кто был внизу. Двоих задело, они упали в траву. Син схватил огромный камень и запустил его вслед за орудием. Удары достигали цели. Задыхаясь от радостного, истеричного смеха, он продолжал обстрел. Буры бросились врассыпную.
Только один мужчина продолжал карабкаться наверх быстро и молча. Син уже три раза промахивался, и неожиданно бур подошел совсем близко, на расстояние десяти футов. Он замер и поднял ружье. Даже в темноте с такого расстояния едва ли, промахнешься. Син прыгнул на него с вершины. Они покатились по склону, пытаясь нанести один другому удары побольнее, пока куст терновника не остановил их.
- Сейчас ты получишь, кровавый голландец! - рявкнул Син. Он знал, что только так можно победить соперника. Собрав все силы, Син схватил бура за горло так крепко, что мог сломать кость.
- Чертов ублюдок!
Этот голос нельзя было перепутать ни с одним другим на свете.
- Жан-Поль!
- Син!
От неожиданности встречи хватка ослабла, и Син опустил руку.
Только раз в жизни Син встречал человека, не уступающего ему по силе, и теперь они снова противники! Тыльной стороной руки он ударил Жан-Поля в подбородок. Голова бура откинулась назад, но британец схватил его за шею левой рукой. Он должен был сломать ему шею. Жан-Поль словно клещами сжал грудную клетку Сина. Кровь внезапно прилила к голове, с ним происходило что-то похожее на пред обморочное состояние. Казалось, земля уходит у него из-под ног, перед глазами плыли круги. Собрав остатки сил, напрягшись до изнеможения, он вцепился мертвой хваткой в шею Жан-Поля. Что-то хрустнуло, Жан-Поль издал дикий вопль, ослабив хватку.
Син уже чувствовал себя победителем, но оказалось, радоваться еще было рано.
Жан-Поль вывернулся и нанес Сину столь сокрушительный удар, что тот упал спиной на камень и забился в судорогах. Он смутно слышал голоса британцев, видел, как Жан-Поль встал, пытаясь оглядеться кругом.
Син заставил себя встать и настичь Жан-Поля. Но боль в спине не давала ему быстро двигаться. Неожиданно где-то рядом мелькнула знакомая тень, сомнений не оставалось - это был Мбеджан. Син увидел длинный клинок в руке зулуса, направленный в спину Лероукса.
- Нет! - закричал Син. - Нет, Мбеджан! Оставь его! Оставь!
Мбеджан заколебался, замедлил бег и, остановившись, посмотрел на Сина.
Тот еле держался на ногах, дыхание с хрипом вырывалось из груди. В темноте он слышал стук копыт одиноко бегущей лошади.
Что ж, Умник Поль, считай, что и на сей раз фортуна на твоей стороне.
Глава 38
Через два дня в освобожденном поезде они доехали до Йоханнесбурга.
- Думаю, надо кому-то доложить о нашем прибытии, - предложил Соул, когда они втроем стояли у остатков багажа, который им удалось спасти из-под обломков.
- Иди и докладывай, если, тебе этого хочется, - ответил Син. - Что касается меня, то я сначала осмотрюсь.
- Но у нас нет военных билетов, - протестовал Соул.
- Следуй за дядюшкой Сином.
Йоханнесбург - злой город, отравленный пороком, называемым золото. Его воздух пропитан весельем, хрупким восторгом и суетой. Когда ты уезжаешь оттуда, то можешь возненавидеть город, но когда возвращаешься, он снова берет тебя в плен. Син знал об этом.
Он повел Соула и Мбеджана через порталы железнодорожной станции к улице Элоффа. Да, что и говорить, главная улица города была хорошо ему знакома. Как всегда, тьма народа, повозки теснили конки. Здесь можно было встретить представителей самых различных родов воск. А женщины, как в любом южном городе, напоминали ярких бабочек.
Син остановился на вокзальной платформе и зажег сигару. Шум человеческих голосов заглушался заунывным завыванием паровозных гудков. Бой городских часов возвестил о полудне. Син автоматически полез в карман за часами и сверил время. При этом он заметил, что все вокруг поступают так же.
Йоханнесбург не сильно изменился - те же привычки, те же чувства. Главные склады казались выше, чем он помнил их, появилось несколько новых зданий, стало чуть меньше старых, маленьких и щеголеватых, возле которых, как всегда, вертелись проститутки.
Там, на углу улицы Посыльных, напоминающий по форме свадебный пирог, с невероятными железными украшениями и крышей с навесом находился отель Канди.
Ружье и поклажа оттягивали плечо Сина, когда он продирался сквозь толпу, Соул и Мбеджан шли следом. Вращающаяся стеклянная дверь пропустила их внутрь.
- Здорово. - Он оглядел коридор и скинул поклажу на толстый ворсистый ковер.
Хрустальные канделябры, вельветовые занавески, перевязанные серебряными шнурами, пальмы, бронзовые урны, мраморные столики и стулья, обитые мягким плюшем, создавали дорогой комфорт.
- Что ты думаешь, Соул? Устроит нас эта ночлежка? - спросил он нарочито громко, так что разговоры смолкли.
- Не кричи! - взмолился Соул.
Старший офицер, сидящий на плюшевом стуле, поднялся, медленно повернул голову и поправил монокль, пристально посмотрев на них, а его спутник нагнулся и прошептал:
- Колониальные войска.
Син подмигнул им и направился к служащему отеля.
- Добрый день, сэр.
Клерк внимательно изучал их.
- Вы должны были забронировать номера для главнокомандующего и меня.
- Ваше имя, сэр?
- Очень жаль, но я не могу ответить на ваш вопрос. Мы путешествуем инкогнито. - Син говорил с ним серьезно, и клерк растерялся. - Вы видели мужчину, который принес сюда бомбу? - Син перешел на заговорщицкий шепот"
- Нет. - Глаза клерка остекленели. - Нет, сэр, не видел.
- Хорошо. - Син облегченно вздохнул. - Тогда мы займем королевские апартаменты. Потрудитесь отнести туда наш багаж.
- Но генерал Кейтнес занял их, сэр. - Клерк занервничал.
- Что? - закричал Син. - Как вы посмели?
- Я не… мы не… - Заикаясь, служащий пятился назад.
- Позови хозяина, - приказал Син.
- Да, сэр. Хорошо, сэр. - И клерк исчез за дверью с надписью "Не входить".
- Ты с ума сошел? - Соул сгорал от стыда. - Мы не можем здесь оставаться. Быстрее уходим. - Заметив, что они привлекают всеобщее внимание, он не стал обольщаться насчет впечатления, которое производит их грубая походная форма.
Не успел Син ответить, как из-за двери с надписью "Не входить" появилась женщина, очень красивая. Ее глаза сверкали, как голубые сапфиры, видно было, что она не в духе.
- Я миссис Раутенбах - хозяйка отеля. Вы хотели меня видеть?
Стоило Сину улыбнуться, как гнев миссис стал на глазах улетучиваться.
- Ты все еще любишь меня, Канди?
- Син? - Миссис Раутенбах сомневалась.
- Кто же еще?
- Син! - И она бросилась к нему.
Через полчаса генерала Кейтнеса переселили, а Син и Соул с комфортом устроились в королевских апартаментах.
Выйдя из ванной и обмотавшись полотенцем, Син развалился на стуле, а парикмахер сбривал с него трехдневную щетину.
- Еще шампанского? - Канди не знала, чем угодить.
- Спасибо.
Она наполнила стакан и дотронулась до крепких мускулов предплечья.
- Ты похорошел за эти годы. - Она гладила пальцами его грудь. -Кое-где волосы поседели, но это тебе идет. Вы скоро закончите? - обратилась миссис к парикмахеру.
- Еще секунду, мадам. - Он прошелся ножницами у виска Сина, сделал шаг назад, оценил свою работу и с гордостью поднес зеркало клиенту.
- Отлично, благодарю.
- Теперь вы можете идти. Загляните к джентльмену в соседнем номере.
Когда дверь закрылась, она повернула ключ. Син поднялся со стула, и они молча пошли навстречу друг другу.
- О Боже, какой ты большой. - Она говорила низким, медленным голосом изголодавшейся женщины. Впрочем, она его не стыдилась.
- Какая ты красивая, - ответил ей Син. Их руки встретились.
Позже, когда они тихо лежали в сгущающихся сумерках, Канди коснулась языком его плеча и неожиданно, как звери залечивают свои раны, начала зализывать длинный красный шрам на его шее.
В сгустившейся темноте Канди зажгла газовый светильник и послала за бисквитами и шампанским. Они сидели рядом на измятой кровати и разговаривали.
Какое-то время их не покидала неловкость из-за случившегося, но потом смущение исчезло, и они проговорили всю ночь.
Очень редко мужчина находит в одной женщине и друга, и любовницу, но с Канди это было возможно. Он же для нее являлся воплощением идеального мужчины.
Он рассказал ей о Майкле и о странной связи между ними.
Он рассказал ей о Дирке и поделился своими опасениями.
Он рассказал ей о войне и о том, что будет делать, когда она кончится.
Он рассказал ей о Львином холме и акациях.
Только об одном он не мог рассказать ей - о Рут и о мужчине, который был ее мужем.
Глава 39
Через несколько дней Син с Соулом доложили о своем прибытии в ставке регионального командования. И хотя им не дали ордеров на постой, но и не возложили никаких обязанностей. Казалось, никто не интересовался ими. Друзьям было приказано ежедневно появляться в ставке, а потом они могли делать все, что хотят. Они вернулись в отель Канди и проводили время за игрой в бильярд, карты, за едой, выпивкой и болтовней.
Через неделю такой жизни Син стал сам себе напоминать племенного жеребца. Даже манной небесной можно пресытиться. И поэтому, когда Канди попросила сопровождать ее на обед и прием в честь лорда Китченера, отмечавшего свое назначение главнокомандующим армией Южной Африки, Син с радостью согласился.
- Ты выглядишь божественно, - сообщила ему Канди, когда он вошел в ее номер люкс через замаскированную дверь, связывающую его спальню с этой комнатой в викторианском стиле. Когда она показала ему маленькую незаметную панель и продемонстрировала, как при нажатии на нее дверь бесшумно скользит в сторону, Син поборол желание узнать, сколько мужчин помимо него знает эту тайну. Глупо было возмущаться по поводу бесконечного количества гостей Канди, научивших ее всем тем пикантным штучкам, которыми она теперь радовала его.
- И ты выглядишь не так уж плохо. - На ней было шелковое голубое платье под цвет глаз и бриллиантовое колье.
- Как ты галантен! - Она подошла к нему и пригладила шелковые лацканы его нового фрака. - Я бы хотела, чтобы ты надел медали.
- Но у меня нет медалей!
- Как же так, они должны быть! Ведь ты столько раз был ранен!
- Прости, Канди. - Син усмехнулся.
Иногда и она оказывалась не самой умной женщиной на свете. Канди была старше его на год, но ее кожа и волосы были прелестны, хотя большинство женщин так быстро утрачивают свежесть молодости.
- О'кей! И без медалей ты будешь самым импозантным мужчиной на вечере.
- А ты - самой очаровательной девочкой!
Экипаж сворачивал с улицы Комиссаров к "Грандотелю". Син, откинувшись на мягкую, обитую блестящей кожей спинку, стряхивал пепел с дорогой крепкой сигары. Бренди, выпитый до отъезда, приятным теплом разлился по телу. Голову приятно кружил запах лавровишневого лосьона, а легкая рука Канди поглаживала его ногу.
Он был наверху блаженства, слегка подтрунивая над болтовней Канди и выпуская дым сигары, доставлявшей ему почти детскую радость. Когда экипаж, мягко затормозив, остановился у входа в отель, он вышел и протянул руку Канди, ожидая, пока она разберется со своими юбками.
Пройдя мимо стеклянных дверей, услужливо распахнутых перед ними швейцаром, они оказались в холле. Здесь было не столь роскошно, как в отеле Канди, но тоже весьма мило. Под стать антуражу были и встречавшие. В ожидании главнокомандующего Син тихо представился его адъютанту.
Лорд Китченер был великолепен - холеный великосветский лев. Его рукопожатие было твердым и властным. На какое-то мгновение он задержал жесткий взгляд на склонившем голову Коуртни. Потом повернулся к Канди, и выражение его лица моментально смягчилась.
- Очень польщен, что вы пришли, мадам. - Лорд поцеловал даме руку.