- Не могу вам сказать; мне хочется плакать, сердце мое стучит так, словно мне угрожает большое несчастье.
- Вы немножко сумасбродны, - заметил дон Фернандо, смеясь. - Ваше упорное уединение с некоторого времени - единственная причина всего этого.
- О! Не смейтесь, сеньор, умоляю вас! Смею вас уверить, что я очень страдаю, - сказала она со слезами на глазах.
- Если так, милое дитя, вам надо лечь в постель и позвать доктора.
- Нет, нет, я поеду с вами; кажется, вы правы и свежий воздух рассеет эту непонятную тоску.
- Вы действительно согласны ехать со мной, Хуана? Хочу заметить, что не намерен навязывать вам своей воли.
- Благодарю вас, сеньор, но я сама предпочитаю выехать. Я прошу у вас только несколько минут, чтобы взять шарф и накинуть мантилью на плечи.
- Я подожду сколько вам угодно.
- Только две минуты. Пойдемте, кормилица.
И донья Хуана, легкая, как птичка, бросилась из комнаты.
- Увы, почему она не моя дочь! - прошептал старый офицер, подавляя вздох.
Молодая девушка появилась почти тотчас.
- Не долго ли я отсутствовала? - спросила она, улыбаясь.
- Вы просто очаровательны, моя обожаемая дочь.
- Пойдемте, пойдемте, - ответила она с лукавым видом, - теперь, когда я исполнила вашу просьбу, вы опять сделались любезны.
Они вышли. На полпути к гавани они встретили капитана корабля "Тринидад", который, потеряв терпение дожидаться их на пристани, решил идти к ним навстречу.
Капитан был еще молод, с умным и решительным лицом. Прежде он служил офицером на военном испанском флоте и слыл моряком образованным и опытным.
Шлюпка для гостей была готова. По знаку капитана она подплыла к пристани.
За несколько минут они добрались до "Тринидада", великолепного трехмачтового судна с десятью бронзовыми пушками, похожего скорее на военный корабль, чем на мирное торговое судно.
На судне царил полный порядок. Губернатор и его питомица были приняты с должными почестями. Под навесом был приготовлен стол с пышным завтраком для четырех персон.
Представив губернатору своих офицеров, капитан пригласил лейтенанта, старого моряка, с которым плавал уже давно, сесть за стол вместе с ним, предварительно испросив позволения у дона Фернандо д'Авила, которое тот поспешил дать. После этого капитан велел подавать завтрак.
Кушанья были превосходные, вина - отборные. Донья Хуана, как бы желая забыть свое дурное расположение духа, а также невольно увлеченная новизной впечатлений, оживленным видом рейда и красотой пейзажа, как будто совершенно забыла о своей тоске, была очаровательна, весела, смеялась и поддразнивала старого лейтенанта, который не понимал ее шалостей и представлял из себя пресмешную фигуру, что еще больше веселило сумасбродную девушку.
- Ну, Хуана, - спросил ее опекун, - жалеете вы теперь, что поехали со мной?
- Не напоминайте мне об этом, дон Фернандо, я была глупа, теперь я поумнела. Сеньор капитан, покажите мне ваши прекрасные вещи.
- Об этих вещах судить вам, сеньорита, их никто еще не видел; прежде чем их распаковать, я ждал вас, зная ваш несравненный вкус, чтобы посоветоваться.
- Предупреждаю вас, что я буду очень строга.
- Я этого желаю, сеньорита, ведь вещи, которые понравятся вам, непременно произведут фурор среди других дам.
- Смотрите, не ошибитесь, сеньор капитан, наши дамы кичатся своим вкусом.
- Иначе и быть не может, сеньорита, только я убежден, что ваш вкус превосходит их.
- А вы льстец, сеньор капитан, - заметила донья Хуана, смеясь. - Когда же вы намерены разложить передо мной эти ослепительные вещи?
- Тотчас после завтрака.
- А вы, сеньор лейтенант, - обратилась она к старому морскому волку, который, чтобы не конфузиться, ел и пил без меры, - вы ничего не привезли?
- Я, сеньорита? - переспросил он, чуть не подавившись, так торопился ответить, и бросая вокруг себя испуганные взгляды. - Что я мог привезти, сеньорита?
- Ну, я не знаю; вещицы какие-нибудь, кружева или, может быть, золотые гребни, которые носят знатные севильянки.
- Нет… Кажется, нет.
- Как, кажется? Разве вы этого не знаете наверняка?
- Извините, сеньорита, я знаю наверняка, что у меня есть только кисея для пологов.
- О-о, это очень хорошо! - вскричала донья Хуана, всплеснув руками. - А ничего другого у вас нет?
- У меня есть только серебряные шпоры.
- Для дам?
- О нет! Для мужчин. Однако если вы соблаговолите их принять, сеньорита, я буду очень рад вам предложить.
- Шпоры или кисею?
- И то и другое, сеньорита, - ответил он, почтительно поклонившись ей.
Молодая девушка рассмеялась так громко и заливисто, что старый офицер был буквально поражен. В эту минуту к капитану подошел юнга и, поклонившись ему, шепнул на ухо несколько слов.
- Сеньор губернатор, - сказал капитан, поворачиваясь к дону Фернандо, - с вами желает говорить какой-то человек.
- Пусть подождет, - ответил дон Фернандо, - у меня не так часто выпадает свободная минута, чтобы половину этого драгоценного времени тратить на дела.
- Извините, сеньор, но этот человек сказал, что он пришел по очень важному делу и что когда вы узнаете его имя, вы тотчас примите его.
- А-а! Какое странное требование у этого человека! Кто это такой?
- Кажется, моряк, - почтительно ответил юнга.
- И он сказал вам свое имя, которое должно так безотказно подействовать на меня?
- Сказал, сеньор губернатор.
- Что же это за имя?
- Агуир.
- Как! - вскричал губернатор, вскочив и побледнев как смерть. - Вы говорите, Агуир?!
- Да, Агуир, сеньор губернатор.
- Как странно! Есть у вас, любезный капитан, какое-нибудь место, где я мог бы без свидетелей поговорить с этим человеком несколько минут?
- В моей каюте, сеньор губернатор.
- Хорошо. Покажите мне, как туда пройти, и проводите туда этого человека. Любезная Хуана, во время моего отсутствия, которое не может быть продолжительным, эти господа покажут вам все свои чудеса.
- Ступайте, ступайте, - ответила донья Хуана, - надеюсь, что эти известия не надолго лишат нас вашего общества.
Губернатор поспешно направился за капитаном, который отвел его в свою каюту и оставил там, попросив с неотразимой испанской вежливостью чувствовать себя здесь как дома и действовать сообразно с этим. Через минуту на лестнице раздались тяжелые шаги и в каюту в сопровождении юнги вошел Агуир. Дон Фернандо движением руки отпустил мальчика и обратился к шпиону, который почтительно остановился возле двери:
- Какими судьбами попали вы в эти края, Агуир? Какой добрый ветер занес вас сюда?
- Ветер недобрый, сеньор, - ответил тот двусмысленно, - я, напротив, считаю его дурным.
- Но вот уже целый месяц как погода великолепна.
- Страшные бури не всегда приходят с небес.
- Иногда их приносят люди, не так ли? Шпион молча поклонился.
- Откуда вы?
- Прямо из Веракруса, на бригантине самого вице-короля.
- Герцога Пеньяфлора?
- Да, сеньор.
- Гм! Стало быть, дело серьезное?
- Мало того, дело крайне важное, сеньор.
- Хорошо, я слушаю вас.
- Я привез с собой письмо от вице-короля, которое уведомит вас обо всем лучше, чем я, сеньор, - сказал Агуир, вынимая большой запечатанный конверт из своей шляпы и подавая его губернатору.
Дон Фернандо живо схватил его и распечатал дрожащей рукой. В нем заключалось всего несколько строк, но известия были так важны, что, несмотря на свое мужество, губернатор побледнел.
- Итак, - сказал он через минуту, подняв голову, - это верные известия?
- Самые верные, сеньор, я сообщил их вице-королю.
- От кого вы их узнали?
- Я сам все видел и слышал.
- Флибустьеры готовят экспедицию?
- Ужасную.
- Но, может быть, эта экспедиция направлена не против нас?
Шпион улыбнулся с иронией.
- Проезжая сюда, я прошел мимо двенадцати кораблей, направлявшихся к Арубе.
- Кто командует флотом?
- Сам Монбар Губитель.
Дон Фернандо задрожал при этом страшном имени.
- Вам известно, присоединился ли уже Монбар к своему дьявольскому флоту?
- Нет еще, так как он ненадолго свернул с дороги, чтобы захватить фрегат "Жемчужина" и четыре бригантины, что были снаряжены губернатором для уничтожения флибустьерских поселений на Тортуге.
- И что же? - с беспокойством спросил дон Фернандо.
- Монбар взял фрегат на абордаж на реке Эстера, потом вошел в гавань Санта-Мария, недалеко от Пуэрто-дель-Принсипе, захватил бригантины и потопил их, безжалостно умертвив команду. Через двое суток Монбар будет на Арубе, где флот только и ждет его, чтобы начать свои действия.
- Да сжалится над нами Всемогущий Господь! - вскричал дон Фернандо, падая на стул. - Если не свершится чудо, мы погибли!..
ГЛАВА XIX. Кабильдо
Наступило минутное молчание. Дон Фернандо, пораженный ужасным известием, которое он узнал так неожиданно, крайне взволнованный, вынужденный признать слабость оборонительных средств, которыми он располагал, казался не способен связать и двух мыслей.
Шпион неподвижно и мрачно стоял перед ним, ожидая, чтобы опять начать разговор, так неожиданно прерванный.
Но дон Фернандо д'Авила был старый солдат неукротимой энергии, смелый до безрассудства. Когда прошел первый шок от страшного известия, он выпрямился во весь рост, все следы волнения исчезли с его лица, и он сделался холоден и спокоен.
В самом деле, что за дело было до смерти тому, кто видел ее и пренебрегал ею в двадцати сражениях? Если он дрожал, если его сердце было разбито, когда он узнал о готовившемся нападении флибустьеров на колонию, над которой он начальствовал, то вовсе не из-за страшной опасности, грозившей ему. Однако он знал флибустьеров, с которыми уже давно вел ожесточенную борьбу. Он знал, что их свирепость после победы превосходила даже их отвагу в сражении, что ни старики, ни малые дети не находили пощады перед этими свирепыми противниками и что особенно женщины должны были опасаться худшего с их стороны.
Как ни слабы были средства, которыми он располагал, он решился употребить их все - не для того, чтобы отвратить удар, нависший над его головой, но чтобы смягчить его силу, и если он не мог спасти города, то, по крайней мере, хотел попытаться избавить жителей от бедствий, коим суждено последовать за взятием города приступом.
- Могу я положиться на вас? - спросил он, пристально глядя на шпиона.
- Вице-король полностью доверяет мне, - ответил Агуир.
- Велика ваша бригантина?
- Она может перевезти человек сто на небольшое расстояние.
- Хорошо, вы понимаете меня. Возвращайтесь на свое судно, готовьтесь сняться с якоря и ждите моих приказаний.
Шпион сделал движение, чтобы уйти.
- Подождите, - остановил его дон Фернандо, - под страхом лишиться головы, никому об этом ни слова!
- Клянусь!
- Ступайте.
Агуир вышел. Через минуту после него губернатор поднялся на палубу.
- Ну что? - спросила его донья Хуана. - Важное известие получили вы?
- Довольно важное, милое дитя; я даже попрошу вас немедленно отправиться со мной на берег, а капитан пусть извинит меня, что мне приходится так скоро оставить корабль, где нас встретили так гостеприимно.
Капитан поклонился.
- Предвидя, что всякое может случиться, - сказал он, - я велел приготовить шлюпку; она ждет вас, сеньор губернатор.
- Благодарю вас, кабальеро, но осмотр ваших товаров только отложен; надеюсь, что скоро мы его произведем. Вы едете с нами?
- Если вы позволите.
- Вы доставите мне удовольствие. Поехали, Хуана, моя милая, мы и так уже слишком задержались.
- Но разве эти известия так важны? - спросила девушка с беспокойством.
- Довольно важны. Я вас жду.
Они сели в лодку и через несколько минут очутились на набережной среди шумной и веселой толпы.
Дон Фернандо нахмурил брови, эта веселость была ему неприятна. Он заметил офицера, курившего сигару на набережной, сделал ему знак подойти, наклонился к его уху и шепотом отдал ему приказание. Офицер удалился почти бегом. Дон Фернандо взял за руку свою питомицу и в сопровождении капитана корабля "Тринидад" направился к своему дому такими быстрыми шагами, что опасения молодой девушки возросли еще больше. Губернатор простился с доньей Хуаной, поцеловал ее в лоб и, проводив до ее половины, повернулся к капитану и сказал ему:
- Пойдемте.
- Куда мы идем?
- В кабильдо.
Капитан жестом выразил удивление.
- Что случилось? - спросил он.
- Ужасное известие, - ответил губернатор вполголоса, - но пойдемте, скоро вы все узнаете.
В Испании и во всех испанских колониях словом кабильдо называют ратушу.
Когда дон Фернандо пришел туда с капитаном, офицеры гарнизона и городские власти уже собрались в зале совета. Они вполголоса разговаривали между собой и с любопытством расспрашивали друг друга о причинах этого неожиданного совещания.
Губернатор вошел важной поступью и сел в кресло, приготовленное для него на возвышении в глубине залы.
- Senores caballeros, - сказал он, - попрошу вашего самого серьезного внимания. Час тому назад я получил известие, которое обязан вам сообщить немедленно.
Офицеры поспешили занять места, предназначенные им этикетом. Когда все сели и водворилась тишина, губернатор встал и, развернув письмо, отданное ему Агуиром на "Тринидаде", произнес:
- Послушайте, сеньоры, это известие должно быть интересно для всех вас.
Тишина и внимание удвоились. Губернатор обвел глазами собравшихся и начал читать депешу:
Сеньору полковнику дону Фернандо д 'Авила, губернатору Маракайбо, Гибралтара и других мест.
Сеньор полковник! Из достоверных источников нам стало известно, что французские и английские разбойники, называющиеся флибустьерами, вопреки мирному договору, существующему между тремя королевствами, вооружают в эту минуту грозный флот из двенадцати или четырнадцати кораблей с тремя тысячами разбойников на борту, с целью, о которой они заявляют во всеуслышание: напасть и разграбить города в провинции, находящейся под вашим ведомством…
Услышав эти известия, присутствующие вскрикнули от гнева и испуга, так что губернатор был вынужден прервать на минуту чтение депеши.
- Подождите, сеньоры, - сказал он спокойным и твердым голосом, - я еще не кончил.
Он продолжал среди тишины и глухого волнения:
…Мне не нужно напоминать вам, сеньор полковник, о том, что надлежит сделать все необходимое для пользы короля; я слишком ценю ваше мужество и вашу опытность для того, чтобы предписывать вам, как вы должны поступать в подобных обстоятельствах. Если вы сумеете в течение нескольких дней сопротивляться разбойникам, к вам подоспеет сильная помощь из Веракруса и, я уверен, поможет вам уничтожить орды грабителей. Не отчаивайтесь, сеньор полковник, и, как вы делали уже не раз, храбро защищайте кастильскую честь. Да здравствует король!
Молю Бога, сеньор полковник, чтобы Он хранил вас под Его святым покровом.
Вице-король Новой Испании герцог Пеньяфлор, испанский гранд первого ранга и т. д. и т. п.
В этой депеше находился еще постскриптум, но дон Фернандо счел благоразумным не читать его. Вот что заключалось в этом постскриптуме:
Я должен вас предупредить, сеньор полковник, что разбойниками командуют самые отъявленные злодеи; главные предводители - Монбар Губитель и англичанин Морган, разбойники, известные тем, что никогда не дают пощады побежденным. Это должно вас побудить скорее пасть в сражении, чем сдаться.
Дон Фернандо не зачел этого постскриптума, который мог бы окончательно уничтожить уже и без этого поколебленное мужество присутствующих, до того имя Монбара наполняло их ужасом.
После чтения депеши от вице-короля в течение нескольких минут раздавались крики и проклятия, так что губернатору невозможно было заставить себя слушать. Наконец шум мало-помалу утих, и дон Фернандо поспешил этим воспользоваться, чтобы заговорить.
- Теперь не время горевать, надо действовать, - сказал он резко. - Время не терпит. Не приходите в уныние, следуйте моим советам, не теряя ни минуты, и я ручаюсь если не спасти город, то по крайней мере избавить ваши семейства и ваши богатства от разграбления разбойников.
- Говорите! Говорите! - вскричали все в один голос.
- Помолчите же, вместо того чтобы кричать, не слушая Друг друга, - продолжал губернатор, с гневом топнув ногой.
Все замолчали.
- К счастью для нас, испанский флот стоит в нашей гавани, и она наполнена судами всех возможных величин. Поспешите разместить всех женщин и детей и все драгоценности на этих кораблях. Они доставят их в Гибралтар. Маракайбо не сможет выдержать осады, лучше бросить его, пусть разбойники спокойно в него войдут. Пока они потеряют время, грабя то немногое, что здесь останется, мы займемся усилением укреплений Гибралтара, которые уже и без того достаточно мощны. Если разбойники осмелятся преследовать нас там, я надеюсь так наказать их, что у них пропадет охота предпринимать новую экспедицию к этим берегам. Кроме того, вице-король обещает нам скорую помощь, и, вероятно, разбойники не успеют даже атаковать наше убежище. Поспешите же предупредить ваших сограждан и подготовиться к отъезду. Тот, кто завтра на рассвете будет еще в Маракайбо, так и останется здесь. Вы все слышали, ступайте. А вы, сеньоры офицеры, пока задержитесь. Горожане с шумом бросились к дверям и в одно мгновение очистили залу. Почти тотчас на улицах послышались их крики, к которым скоро присоединились зловещие звуки набата во всех церквах.
- Senores caballeros, - сказал губернатор, когда увидел, что все горожане вышли, а остались одни офицеры, - мы солдаты и робеть не станем, мы исполним наш долг! Следовательно, мне нечего уговаривать вас сражаться храбро во имя короля. Полковник дон Сантьяго Тельес!
- Что прикажете, ваше превосходительство? - отозвался полковник, подходя к губернатору.
- Возьмите пятьдесят решительных человек и ступайте на пристань; там вы найдете моряка по имени Агуир. Отправляйтесь с вашими людьми на его бригантине на Голубиный остров, в форт Барра, гарнизон которого состоит из сорока пяти человек. Постарайтесь продержаться один день против разбойников, это необходимо.
- Ваше превосходительство, я продержусь два дня, - ответил полковник, - я ручаюсь вам за это.
- Благодарю вас. Прощайте, полковник.