- Прелестнейшие сеньориты, - возразил Мигель Баск с поклоном и сладкой улыбкой, - если его сиятельство и находится в опасности, то, как бы велика она ни была, это его дело, он выпутается, как сумеет. Мне же он приказал оставаться здесь и охранять вас, что я и исполню, хоть бы целый легион чертей налетел сюда невзначай и попытался переломать нам ребра.
- А что если он убит?! - вскричала донья Флора в ужасе.
- Убит? Он-то? - пожал плечами флибустьер. - Видно, что вы не знаете его, сеньорита! Не настолько он неловок.
- Все же его могли ранить, - прибавила донья Линда.
- Ранить? Его? Это невозможно. Во-первых, сражение - это его стихия, он счастлив только там.
- Но а все же? - настаивали девушки.
- Ну, что я вам говорил? - бесцеремонно перебил их Мигель. - Вот он возвращается - такой же веселый и бодрый, как будто ездил на прогулку. Вы его видите?
- Да, да, это правда! - с живостью сказала донья Флора, бледное лицо которой вдруг вспыхнуло.
- Действительно, это он, - прибавила донья Линда вполголоса. - Странно, - докончила она про себя, - он совершенно преобразился, какая гордая осанка! Я совсем не знала его до сих пор!
Она вздохнула и отвернулась.
- Прости Господи! - весело вскричал Мигель Баск. - Его сиятельство граф захватил еще и добычу - десять превосходных лошадей! Только он способен на такие штуки.
Действительно, Прекрасный Лоран возвращался мерным галопом, такой спокойный, как будто ровно ничего не случилось. За ним Шелковинка и Гуляка гнали захваченных ими лошадей.
Когда опасность миновала, к дону Хесусу Ордоньесу вернулись его обычное хладнокровие и достоинство.
Он проехал несколько шагов навстречу молодому человеку.
- Что там происходило? - спросил он с живостью.
- Почти то, что вы предполагали, сеньор дон Хесус, - равнодушно ответил Лоран, раскланиваясь в то же время с дамами. - В путь, Мигель, надо спешить и наверстать, если возможно, потерянное время.
Группа всадников опять двинулась в дорогу. Лоран по-прежнему ехал возле доньи Флоры. Шелковинка и Гуляка, сдав пеонам лошадей, также вернулись на свои места.
- Как, граф, - вскричал асиендадо, - это были флибустьеры?
- Да, - ответил Лоран. - С помощью пятнадцати беглых негров они подготовили нам премиленькую встречу, и если бы один из моих передовых случайно не заметил их, мы провели бы очень неприятный часок, полагаю.
- О-о! И вы совершенно уверены граф, что эти черти убрались?
- Как нельзя более, дон Хесус, будьте спокойны. Правда, осталось еще несколько…
- Что вы говорите? - в испуге перебил асиендадо.
- Но так как они мертвые, - продолжал граф, - то не очень страшны…
- Это другое дело!
- Сколько их было, граф? - спросила донья Линда дрожащим голосом.
- Признаться, сеньорита, - засмеялся Лоран, - мне некогда было считать, быть может, человек двадцать, а пожалуй, и больше, в точности определить не могу.
- Здесь пробежало человек десять, - заметила донья Флора.
- А! Они бежали в эту сторону?
- Да, там, поодаль от дороги.
- Сейчас за поворотом вы увидите почти такое же число убитых; следовательно, я не ошибался, их было человек двадцать.
- А вас всего двое да еще ребенок? - с удивлением произнесла донья Линда.
- Извините, сеньорита, этот ребенок - мужчина, когда надо защищать меня; он храбро сражался. Стало быть, нас было трое.
- Трое против двадцати! - вскричала донья Флора восторженно.
- Нас оказалось вполне достаточно, чтобы обратить их в бегство.
- Просто фантастика! - вскричал дон Хесус чуть ли не с благоговением. - О-о! - прибавил он с чувством. - Мы, испанцы, просто львы!
- Подчас, - договорил молодой человек, улыбаясь.
- Но вы ранены! - вдруг вскричала донья Флора в ужасе.
- Ошибаетесь, сеньорита, я не ранен.
- Но ведь вся ваша одежда в крови!
- Простите, сеньорита, мне совестно за то, что так получилось. Благодарю вас за участие, которым вы удостаиваете меня, но не тревожьтесь, эта кровь не моя.
- Вы уверены в этом, сеньор дон Фернандо?
- Как нельзя более, сеньорита, - засмеялся Лоран, - меня забрызгал, падая, какой-то олух, черт бы побрал этого неуча!
- Он достаточно поплатился за свою неловкость, - с невольной улыбкой сказала девушка, - зачем же бранить его в придачу? Великодушному врагу этого делать не следует.
- Правда, сеньорита, но он получил по заслугам. Донья Линда ничего не говорила, она углубилась в свои мысли.
Девушка испытывала странное волнение, сердце ее сжималось, глаза были полны слез, она не понимала, что с ней происходит и какое неведомое чувство наполняет ей душу. Жадно вслушивалась она в каждое слово Лорана и по временам украдкой бросала на него загадочные взгляды.
Вскоре путники достигли того места, где произошла схватка. Трупов двенадцать с искаженными до неузнаваемости лицами были разбросаны как попало в лужах крови.
- Вот где было сражение, - прошептала донья Линда.
- О, сеньорита, это была просто мелкая стычка.
- Какое побоище! - вскричал дон Хесус с удивлением. - Ей-Богу, граф, вы просто герой!
- Вы слишком снисходительны, - скромно возразил молодой человек.
- Мы обязаны вам жизнью!
- Полноте, сеньор дон Хесус, вы ничем не обязаны мне за то, что я проучил негодяев. Напротив, это для меня было счастьем оказать вам такую незначительную услугу.
- Незначительную услугу!
- Кстати, - внезапно сказал Лоран, желая переменить тему разговора, который все вертелся вокруг одного и уже начинал ему надоедать, - знаете ли, сеньор дон Хесус, кого я увидел в числе этих разбойников?
- Откуда же мне знать, граф, если никого из них я и в лицо не видывал.
- Ошибаетесь, сеньор дон Хесус, одного, по крайней мере, вы видели.
- Я? Вы, верно, шутите?
- Ничуть, напротив говорю очень серьезно, клянусь вам.
- И вы утверждаете, что я знаю одного из этих презренных воров?
- Отлично знаете.
- Мне это нравится!
- И тем не менее это так.
- Впрочем, я стольких знаю!
- Хотите я назову его?
- Сделайте милость, граф.
- Это индеец, заклинатель змей, некто…
- Каскабель! - вскричал асиендадо, бледнея.
- Вы сами назвали его, сеньор дон Хесус! Стало быть, вы его знаете.
- Совсем мало, - возразил асиендадо в очевидном смущении.
- Что вы говорите, отец, - наивно остановила его донья Флора, - вы очень хорошо знаете этого гадкого человека, недели не проходит, чтобы он не приходил раза два или три на асиенду.
- Возможно, - пробормотал асиендадо, растерявшись от такого неожиданного разоблачения и потому сам не зная, что говорить, - но что же это доказывает?
- Ровно ничего, - вмешался Лоран, который узнал то, что хотел выведать.
- Он убит? - спросил дон Хесус.
- К несчастью, нет.
- Но, верно, тяжело ранен?
- Да. Юлиан, мой паж, раздробил ему ружейным выстрелом руку у самого плеча.
- Скажите, какой молодец! - покровительственным тоном заметил асиендадо. - Признаться, если бы он и убил его, то потеря для света была бы не особо велика.
- И я так думаю. Но не пеняйте слишком на моего пажа, сеньор дон Хесус, - продолжал он, улыбаясь, - мальчик сделал, что мог, и если не убил его, то в недостатке усердия винить его нельзя.
- Мне?! Пенять на прелестного ребенка, так горячо преданного своему господину?! - вскричал с живостью дон Хесус. - Вы не должны говорить так, граф, и в доказательство, - прибавил асиендадо, сняв с себя великолепную бриллиантовую булавку, - я прошу его принять эту безделицу на память от меня и в награду за храбрость, проявленную им сегодня.
Паж, колеблясь, взглянул на своего господина.
- Можешь принять подарок, Юлиан, - сказал ему тот, - отказом ты оскорбишь сеньора дона Хесуса.
Шелковинка взял булавку и горячо поблагодарил асиендадо.
- Да, да, - продолжал между тем дон Хесус, - слуг я вознаградить могу, но их господина - нечем.
- Их господин, - ответил флибустьер с серьезным видом, - знатного рода, сеньор дон Хесус, так что и речи быть не может о каком-либо вознаграждении, тем более что он только исполнил свой долг дворянина.
- Боже мой, граф! - наивно вскричал асиендадо. - Я так недавно имею честь знать вас, а между тем не перечту всего, чем вам обязан.
- Тише, сеньор дон Хесус, - остановил Лоран, бросив на него значительный взгляд, - не говорите этого, сперва надо ближе узнать друг друга, а потом уж выносить окончательное суждение.
- О! Вас-то, граф, благодарение Богу, я знаю хорошо!
- Может, вы ошибаетесь на мой счет и со временем перемените свое мнение!
- Это невозможно.
- Кто знает?
- Вы странный человек, любезный граф, - сказал асиендадо, немного помолчав.
- Я не понимаю вас, сеньор дон Хесус, - возразил Лоран с легким оттенком надменности.
- Видите ли, то что я хочу сказать, довольно трудно выразить.
- Вы сильно возбуждаете мое любопытство этими вашими вступительными оговорками, сеньор дон Хесус.
- Вы меня простите, если я буду вполне откровенен с вами?
- Все прощаю вам заранее, сеньор. Итак, говорите смело.
- Вот что, граф… Сам не знаю, отчего, но порой мною овладевает престранное чувство в вашем присутствии: разумеется, я питаю к вам живейшее сочувствие, я стольким вам обязан…
- Дальше, дальше.
- Однако иногда в разговоре с вами, вот как сейчас, например, я совсем теряюсь, такое грозное выражение мгновенно принимает ваше лицо, так сверкает молнией ваш взгляд!
- Неужели я так страшен?
- Для меня - очень.
- Благодарю, сеньор.
- Как прикажете, граф, это не в моей власти! И, наконец, даже ваша речь…
- Ну вот, и разговор мой страшен?
- Да как бы вам сказать… у вас тон такой, что придает особенное значение каждому слову, насмешливая улыбка то и дело мелькает у вас на губах; когда вы говорите мне любезность, она звучит в моих ушах, точно угроза; если вы оказываете услугу, мне, наперекор очевидности, так и сдается, что услуга ваша превратится для меня в смертельную обиду. В эти минуты…
- Что же в эти минуты?
- Вы наводите на меня такой страх, что кровь стынет в жилах.
- Уж не предчувствие ли это, сеньор дон Хесус? - ответил Лоран, даже не моргнув. - А ведь предчувствия посылаются Богом, ими пренебрегать нельзя.
- Вот вы опять насмехаетесь надо мной, страшный вы человек!
- Насмехаюсь? Нисколько. Я вовсе не шучу.
- Вот то-то меня и огорчает, граф, что я никогда не знаю, враг вы мне или друг.
- Зачем же мне быть вашим врагом, сеньор дон Хесус? - возразил Лоран, взглянув на него так пристально, что тот вздрогнул и невольно опустил глаза.
- Этот вопрос я и задаю себе: мы познакомились только несколько дней назад, никогда прежде мы не встречались. Случай свел нас, когда мы оба вовсе этого не ожидали.
- Случай иногда так удачно сводит.
- Я и не жалуюсь на него, наши отношения с самого начала были самыми дружескими.
- Согласен, но что же вы заключаете из этого стечения обстоятельств, сеньор дон Хесус
- Ничего не заключаю, напротив, доискиваюсь.
- Можно дать вам один совет?
- Любезный граф, совет от вас мне всегда приятен.
- Вы очень любезны… Не ищите, поверьте, это будет напрасно.
- Но почему?
- Боже мой! Все очень просто: доискиваются только того, что существует, вы же хотите отыскать то, то создано одним вашим воспаленным воображением.
- Ваши слова доставляют мне величайшую отраду и сваливают тяжелое бремя…
- С вашей совести, - подсказал Лоран, улыбаясь.
- Вовсе нет! - вскричал асиендадо. - Моя совесть совершенно спокойна.
- Разумеется, когда за свою жизнь не сделал никому вреда, - насмешливо согласился капитан.
Асиендадо покосился на него, потом, охваченный внезапным порывом гнева, хлестнул лошадь так, что та помчалась со всех ног.
- Что это с моим отцом, дон Фернандо? - с беспокойством спросила донья Флора.
- Не знаю, сеньорита, это с ним произошло внезапно. Если бы дело было не под вечер, я приписал бы это действию солнца.
Но дон Хесус уже успел побороть свой гнев и вернулся на прежнее место возле молодого человека.
- Простите, дон Фернандо, - сказал он, - моя лошадь споткнулась, и я вообразил, что она понесла.
- Я видел, - вежливо поддакнул флибустьер.
- Итак, вы говорили?..
- Ничего я не говорил, сеньор, смею вас уверить, - по крайней мере, я ничего не помню.
- А! Значит, мне показалось.
- Скоро мы доедем до асиенды?
- Вы устали?
- Признаться, да. Я не привык к большим переездам, а путь этот, не во гнев будь сказано, довольно длинен; я не такой железный, как вы, дон Хесус, дорога меня утомляет.
- Это с непривычки, когда всегда пользуешься удобствами жизни…
- Именно, сеньор, я очень избалован удобствами.
- Так утешьтесь, дон Фернандо, мы близко к цели. Когда мы обогнем этот густой кустарник, что виднеется слева в ста шагах впереди, до асиенды останется всего четверть мили. Она окажется у нас прямо перед глазами.
- Во всем своем великолепии, - напыщенно произнес Лоран.
- Ни минуты без насмешки!
- Что прикажете? Такая натура! Я смеюсь над всем - над грустным и над смешным. Следует принимать меня таким, каков я есть… Однако благодарю вас за это известие, сеньор дон Хесус; откровенно говоря, я не прочь поскорее добраться до места - совсем разбит.
- Гм! Я считал вас бодрее.
- И обманулись! Как видите, воля у меня есть, а сил не хватает. Кроме того, подумайте, что я еще далеко не у цели!
- Как?
- Да ведь я еду в Чагрес.
- Знаю, но не сегодня же, надеюсь?
- Нет, разумеется, хоть бы судьба всего моего состояния зависела от этого.
- Ну вот, завтра вы отдохнете и будете в порядке, вот увидите.
- Дай-то Бог!
Разговаривая таким образом без особенной последовательности, они быстро приближались к асиенде дель-Райо.
Стало темнеть, и человек пятьдесят пеонов с факелами в руках бегом спускались с горы и приветствовали возвращение господина громкими криками.
Люди эти, которые бежали в темноте, размахивая зажженными факелами, придавали окружающей картине нереальный, фантастический характер.
Спустя двадцать минут путешественники уже въезжали во двор асиенды.
Капеллан и мажордом ждали у больших ворот; они поздравили прибывших с благополучным приездом.
Путешественники спешились.
Хотя Лоран и жаловался на усталость, однако он проворно соскочил наземь и подбежал к дамам, чтобы помочь им сойти.
- Поручаю тебе слуг его сиятельства графа дона Фернандо де Кастель-Морено, - обратился асиендадо к мажордому, - смотри, чтобы им было хорошо.
Мажордом почтительно поклонился.
Дон Хесус Ордоньес вошел в дом, за ним - две девушки, граф и отец Санчес, который, завидев Лорана, по своему обыкновению тотчас опустил капюшон на лоб.
Все разошлись по своим комнатам, чтобы в ожидании ужина привести в порядок свой туалет, очень нуждавшийся в этом после продолжительного переезда.
Графу отвели ту же комнату, где он был в предыдущий раз. Мигель Баск и паж уже ждали его там.
Лоран переоделся: платье на нем было в крови и во многих местах разорвано.
- Схватка была не на шутку, ваше сиятельство? - спросил Мигель, помогая капитану одеваться.
- Пустяковая, - ответил молодой человек на басконском наречии, которое приводит ученых в отчаяние. - Шайка негров с безобразным Каскабелем во главе похитила дочь нашего друга Хосе.
- Ага!
- Несколько индейцев бросились вслед за ними. Будучи в явном меньшинстве по сравнению с неграми, они отважно ринулись на них и полегли бы все, не подоспей мы, на их счастье, как раз вовремя. Девушку мы вызволили, а мерзавцев перебили. Юлиан выстрелом раздробил руку Каскабелю, и тот с ревом ударился в бегство; за ним разбежались и остальные ночные птицы. Вот и вся история.
- Бедный Хосе! Я рад за него, что все так хорошо закончилось.
- Я тоже. Разумеется, я не заикнулся обо всем этом дону Хесусу. Я сочинил целую историю о засаде свирепых флибустьеров, бежавших из Панамы, прибавил к своему рассказу ожесточенный бой и угодил в его мнении прямо в герои. Он меня боится теперь, как черта, что мне на руку; надо поддерживать его в этом полезном настроении.
- Это будет не трудно, - с гримасой пренебрежения ответил Мигель, - редко мне приходилось видеть такого подлого труса. Все время вашего отсутствия он бил себя в грудь и бормотал молитвы, дрожа как осиновый лист.
- Да, я не считаю его храбрым.
- Вы можете назвать его презренным трусом, ваше сиятельство, и все-таки не смягчите истину.
- А что девушки?
- О! Те ничего не боялись, просто молодцы! Представьте себе, они собирались отправиться к вам на помощь, как только заслышали перестрелку. Какого труда стоило мне удержать их! И то, если бы вы не вернулись, право, мне пришлось бы уступить их настоятельному требованию ехать вперед.
- Добрые души! - прошептал молодой человеке чувством.
- Да, добрые, капитан, и преданные вам души, уверяю вас. Лоран вздохнул, поник головой и задумался.
- Спасет ли ангел демона? - пробормотал он про себя. - Увы, это в руках Божьих! Я только орудие роковой судьбы…
В эту минуту появился мажордом и доложил, что ужин подан.
Лоран тотчас направился в столовую.
Все были в сборе, и капеллан ждал только его, чтобы прочесть молитву.
ГЛАВА VII. Прекрасный Лоран готов верить в колдовство
Дамы, утомленные путешествием, едва притронулись к ужину и, встав из-за стола, сейчас же ушли к себе.
После ухода доньи Флоры и ее подруги капитана, конечно, также ничего не удерживало. Несмотря на убеждение асиендадо провести с ним еще несколько минут, он сослался на страшную усталость. Глаза его, вполне естественно, так и смыкались, он с величайшим трудом подавлял зевоту; разумеется, хозяин не мог удерживать его долее.
Предоставившейся ему свободой молодой человек воспользовался с восторгом и немедленно вышел из столовой в сопровождении своего пажа и камердинера.
- Ах, любезный отец Санчес! - вскричал асиендадо, когда за Лораном затворилась дверь. - Какой замечательный человек этот граф де Кастель-Морено!
- Вы находите, сеньор дон Хесус? - равнодушно спросил монах.
- Разве вы не разделяете моего мнения?
- Я очень мало знаю графа, сеньор, ведь мы не перекинулись с ним и парой слов.
- Действительно, он так недолго пробыл здесь в свой первый приезд.
- Разве на этот раз он пробудет дольше?
- Не смею надеяться, отец Санчес, хотя и сильно желаю этого. У него неотложные дела в Чагресе.
- А!
- Но по возвращении, надеюсь, он опять остановится здесь.
- По-видимому, вы очень интересуетесь этим молодым человеком, - сказал монах, подняв голову и пристально поглядев на асиендадо.