От костра потянуло горьким дымом. Скоро закипел чайник, и Артем Сазонович сказал, приглашая к "столу":
- Подкрепляйтесь, ребята, как следует. Сегодня путь недальний, но работы будет много. - И он первым налил себе полную кружку густого чаю.
За ним потянулся к чайнику Чимит, но не донес руки и остановился. Ему послышался далекий звон колокольчика. Думая, что это просто почудилось, он тряхнул головой.
Начал прислушиваться и Бадма.
- Однако, колокольчик звенит где-то, - сказал он нерешительно.
- В ушах у тебя звенит, - засмеялся Тарас.
Артем Сазонович поставил кружку. На лице его отразилось недоумение. Теперь странный звук слышали все. Казалось, что кто-то далеко в тайге лениво взмахивал школьным звонком.
Ребята вскочили на ноги.
- Лошадь или корова чья-то с колокольчиком забрела, - сказал Тарас.
- Скот сюда не заходит, - пояснил Артем Сазонович. - Что-нибудь другое.
Ребята вышли на поляну. Колокольчик звучал все слышнее и слышнее.
По траве медленно поплыла чья-то угловатая тень, и звон колокольчика полился прямо сверху.
Все подняли головы: тяжело взмахивая длинными крыльями, неторопливо летел большой серый коршун.
- У него колокольчик на шее, - сказал Бадма. - Поймал кто-нибудь и привязал.
- Плохие у тебя глаза, парень, - заметил Артем Сазонович. - Это крылья звенят так.
При каждом взмахе маховые перья раздвигались. В эти щели с силой врывался воздух и мелодично звенел жестким оперением. Снизу казалось, что сильная птица разбивает крыльями ломкий звенящий воздух.
Пока ребята наблюдали за птицей со звенящими крыльями, под лиственницами хозяйничал непрошеный гость. Он попробовал сало и решил, что оно не годится. Затем гость заинтересовался сахаром. Потом, видно, решил полакомиться и хлебом.
Но тут ему не повезло: он зацепился за кружку с горячим чаем и опрокинул ее. То ли обжегся, то ли просто с перепугу он бросил хлеб и исчез.
Вернувшись к костру, ребята остановились в недоумении.
- Медведь, наверно, - боязливо оглядываясь, сказал Тарас.
- Медведя бы услыхали. И следы бы он везде оставил, - резонно заметил Чимит. - Кто-то другой похозяйничал.
- Да-а. Проворонили, - покачал головой Артем Сазонович. - Ну что ж, впредь наука.
- А кто это? - спросил Бадма.
- Да есть в тайге один такой озорник. Он и карманы очистит, если зазеваешься.
- Кто же это?
Невдалеке свистнул и, быстро зацокав коготками, взбежал на высокий пень маленький желтый зверек с черными полосами на спине.
Поводил узкой мордочкой, еще раз свистнул, будто поддразнивая огорченных ребят.
- Это его работа, - указал рукой на зверька лесник.
- Бурундук? - изумился Бадма.
- А что ты удивляешься, озорней его зверя в тайге нет.
Бурундук притих, внимательно наблюдая за ребятами.
Бадма, выбрав увесистую палку, с силой швырнул ее в бурундука.
Но тот быстро спрыгнул с пня и, посвистывая, побежал по стволу сломленной бурей сухой лиственницы.
Помощники лесника
Навстречу солнцу тянулись листья деревьев, высокие травы. Веселые цветы Забайкалья - саранки подымали свои большие оранжевые колокольчики. Густыми кустами цвели голубые ирисы, ветвистые дудники хвалились зонтиками своих соцветий. На лесных луговинах полыхали жаркими огнями купальницы, которые в Забайкалье так и называют - жарки. Белыми крестиками цвела земляника.
Над цветами летали пестрые крапивницы, белые капустницы, строгие, с многоугольными крыльями лимонницы.
От обилия красок казалось, что даже лесной воздух цветет.
Лесник, шедший впереди ребят, предостерегающе замахал руками.
Чимит и Бадма стали подходить на цыпочках.
Артем Сазонович расставил их за кустами так, чтобы они видели раскинувшуюся перед ними поляну.
На противоположном краю поляны рос молодой гибкий осинник.
Крупная горбоносая лосиха грудью надвигалась на тонкие осинки. Они покорно сгибались перед нею. Она объедала на них листья вместе с верхними побегами. Осинки распрямлялись позади нее уже голые, некрасивые. За лосихой пробирался лосенок.
Тоненький, длинноухий, он тянулся к зеленой траве, но голова на короткой шее не доставала до земли, и лосенок циркулем расставлял передние ноги.
Мальчики, затаив дыхание, смотрели на лосей, пока Тарас не наступил на сухую ветку.
Лосиха-мать подбежала к теленку, толкнула его мордой, повернулась и прыгнула в чащу. За ней, высоко подбирая длинные задние ноги, кинулся теленок.
Когда затих треск сучьев, лесник сказал:
- Видели?
Он был рад, что ему удалось познакомить ребят еще с двумя лесными жителями.
На поляне неподвижно, будто сонные, застыли травы. Тишину нарушали только звон насекомых и шорох ящериц в старой листве.
Но стоило вступить в кедровники, как стало сумрачно и прохладно. Под кедрами густо лежали коричневая хвоя, скорлупа орехов, остатки раздерганных белками шишек, да местами росли кустики голубики.
Лесник велел ребятам присматриваться к зеленым вершинам деревьев. В Иркутской области на кедры напал кедровый шелкопряд.
- Как только увидите хоть одну почерневшую ветку, зовите меня. Значит, заболели наши кедры. Надо спасать.
- Как же мы их будем спасать? - спросил Чимит.
- Самолеты вызовем. Пусть опылят кедровники. За весь день ребята нашли около сотни кедров, пораженных кедровыми шелкопрядами.
Место для ночлега лесник выбрал снова в стороне от кедровника, под лиственницами.
Как и вчера, костром прогрели землю, напились чаю.
После чая Бадма подсел к леснику.
- Почему кедрам такой почет? Их берегут больше всех деревьев, - спросил он Артема Сазоновича.
- Так испокон веков повелось. Любит и бережет народ кедровники. Это же сады Сибири. Вспомните, как недовольны бывают дома, когда вы сорвете еще зеленую кедровую шишку. Народ бережет свое богатство. Осенью люди придут шишковать - собирать орехи. Ведь орехи не только лакомство. Они большое подспорье в хозяйстве. Есть орехи на кедрах - значит, в тайге будет много белки. А раз есть в лесу белка - колхозы зимой хорошо выполнят план заготовок пушнины.
- А ядро кедрового ореха! Ведь в нем пятьдесят процентов масла, - продолжал лесник. - И какого масла! Чистейшего! На морозе не замерзает, не сохнет. Еще давно, при царском режиме, один иркутский учитель послал в Петербург целый доклад. Он писал, что кедровое масло годится для смазывания самых различных тонких приборов, что со всего мира пойдут в Россию заказы на кедровое масло.
Учителю не ответили. Но его доклад попал к германским капиталистам. Прочитали они и обрадовались. Завод построили. Только орехов-то у них своих нет. В России покупать тоже неудобно - дело рассекретить можно. Так они их в Канаде покупать стали. Масло это ввозили в Россию и втридорога продавали.
Из ореха можно и халву и крупу для детей делать. Вот потому и берегут кедровник.
Сняв свой выгоревший на солнце картуз из зеленого сукна, посмотрел на него в раздумье, надел снова.
- А у меня с кедровниками по-особому жизнь связана, - продолжал он, вздохнув. - Сиротой я рос. Ни отца, ни матери. Жил в людях. Лихо жилось. Работу как со взрослого требовали. Только по праздникам дышалось мало-мальски. Уйду, бывало, в кедровники и слушаю, как шумят кедры.
А раз так было. Трое ребят наших богачей забрались в кедровники, наломали еще незрелых шишек.
- Где взяли? - спрашивают у них в деревне. Те молчат. А отец одного и говорит:
- Темка Сазонов, наверно, дал. Его все по кедрам нечистая носит. Губит, байстрюк, шишки раньше времени.
Ну, ребята и рады, конечно.
- Да, - говорят, - это он нам дал. Знали, что за это наказать могут.
Пришел я вечером домой, а меня уже ищут. Всем селом по указке богачей выпороть для острастки решили. На улице и скамейка и розги уже приготовлены.
- А вы и дались? - озабоченно спросил Тарас.
- Что ж делать? Обступили кругом, за руки взяли. Взрослые ведь. Да и окаменел я совсем. Чую, за чужие грехи страдаю. "За что? - говорю. - Не трогал я шишек!" Никто и слушать не хочет. Только, когда стали на скамейку класть, слышу:
- Не сметь, ироды! Убью, кто тронет! Это подошел зверолов Тихон Самохин.
Очень бедный, но правильной жизни человек был. Прямой, всем говорил правду. Богачи злобились на него, но боялись. Бедные уважали за смелость.
Прижался я к нему, обнял, как отца родного.
- Обрадовались, что сирота, заступиться некому. Не он виноват. Богача Шипицына парни без времени шишковали. Коли у вас сердце мохом поросло, уйду я от вас и Артемку с собой возьму.
Так и вынес меня на руках из круга.
Через неделю мы с ним из деревни сюда, к Байкалу поближе, перебрались.
Научил он меня любить тайгу. Из-за него и лесником я стал. Охранять богатство народное, сады наши сибирские- главным своим делом почел.
Над горами погасла заря. Затихли вечерние песни птиц. К костру подступила и залегла кругом темная ночь.
Лебединое озеро
Три дня бродили ребята с лесником по тайге, разыскивая вредителей. Работа подходила к концу, и лесник, довольный помощью ребят, обещал показать им интересное озеро - единственное место вблизи Байкала, где поселились лебеди, о котором они уже знали из рассказов бабушки Даримы.
Лесник поднял ребят еще затемно. Когда он привел их к озеру, то над водой стоял густой предрассветный туман.
В трех шагах деревья тонули в сплошной серой мгле. Даже огненно-рыжие усы Артема Сазоновича казались серыми.
- Еще никогда так не бывало, - сокрушенно сказал Артем Сазонович. В это время года туман здесь редкий гость.
Лесник остановил ребят у куста жимолости. Ждали долго, тихо переговариваясь.
Где-то близко в тумане раздался громкий крик: "Клу-клу, клек-клу!"
Крик повторился.
Как близко. У самого берега почти, - прошептал Чимит.
- Это по воде так хорошо слышно, - ответил Артем Сазонович.
- Это он нас услышал, сигнал подает, - сказал Бадма.
- Вряд ли. Солнце встречает. Они всегда на восходе поют.
- Как же он видит солнце в таком тумане? - спросил Чимит.
- Кто его знает. Может, они по-особому как-то чувствуют. А может, глаз у них такой острый.
Лебедю никто не откликнулся, и он замолчал.
Прошло еще несколько минут. Потянул ветерок. Колыхнулся туман на озере. На нем образовалась светлая дорога. Открылась тихая розоватая гладь воды.
Но ветер стих. Туман снова сдвинулся, залил розовую дорожку на озере, наплыл на берег и еще плотнее окутал деревья.
Снова дважды прозвучал лебединый крик, но где-то далеко, у того берега.
Серый туман побелел. И когда с берега опять потянуло свежим ветром, туман вздрогнул и неторопливо поплыл в разные стороны, раздвигаясь, как занавес на сцене, открывая большое продолговатое озеро в зеленой раме леса. Недалеко от берега близко сходились друг к другу два узких и длинных островка, поросших травой и кустарником.
В озере синело небо с чуть заметными ленточками перистых облаков.
Ребята сгрудились у самого берега.
- Садись! - внезапно громким шепотом приказал Артем Сазонович.
Из-за острова, красиво изогнув шею, выплыл большой лебедь, осторожно глянул по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, вытянул вверх шею, приподнял грудь, остановился, несколько раз взмахнул крыльями и круто повернулся на одном месте.
Затем лебедь сложил крылья, глубже опустил в воду грудь и лениво застыл на месте.
Через несколько минут из-за другого острова выплыл второй лебедь и направился в широкий пролив между островами.
Первый лебедь, увидя другого, повернулся к нему и спокойно выжидал. Тот продолжал плыть, - то ли не видел, то ли не хотел замечать первого.
Но вот второй лебедь пересек какую-то невидимую границу. Первый круто выгнул шею, злобно зашипел, воинственно поднял крылья и, как корабль с поднятыми парусами, поплыл навстречу.
Второй лебедь не остановился, но и не принял боя. Описав крутую дугу, он с той же скоростью подался к своему острову. Стоило ему проплыть несколько метров, как первый лебедь успокоился и повернул обратно.
- Через свою границу не пускает, - разъяснил Артем Сазонович. - Тут у них все поделено. Пока выводят птенцов, на чужую воду ходить нельзя.
- Второй лебедь куда сильнее первого, - сказал Матвей, приглаживая непокорный светлый хохолок.
- Что же он так струсил?
- Неправым себя чувствовал, потому и отступил. На середину озера один за другим выплывали новые лебеди. Они резвились, плескались, чистили перья.
От веселой стаи откололись две птицы и поплыли к острову первого лебедя. Он спокойно пропустил их мимо себя, только повернул им вслед голову.
Чимит удивленно покачал головой.
- Смотри-ка, и с места не сдвинулся. А вы говорите - чужая, видно.
- Это молодые лебедки. Старый лебедь их никогда не тронет. А молодых лебедей-самцов все равно гоняет.
Молодые лебеди посредине озера всполошились. Будто по чьей-то команде поплыли в разные стороны, затем тесно сбились вместе.
Старый лебедь вскинул голову, посмотрел на остров, бегло оглядел озеро, несколько раз ударил крыльями о воду и, громко шипя, поплыл к острову. Но не вышел на него, а остался на воде.
- Смотрите, орел! - забывшись, крикнул Чимит и привстал за кустом.
- Тихо, испугаешь! - потянул его за плечо Бадма. Орел закружил над островом. Он, видимо, не решался нападать на птиц, сидящих на воде, а высматривал себе добычу на суше.
Догадался об этом и старый лебедь. Он беспокойно плавал, громко шипел, часто бил крыльями по воде, поднимая фонтаны брызг.
- Гнездо и лебедку спасает, вот и отвлекает на себя орла, - разъяснил Артем Сазонович.
- Ой, ой, глядите, взлетел! В воздухе драться будут! - крикнул Тарас.
Старый лебедь поднялся в воздух и отчаянно крикнул. Движения лебедя в сравнении с полетом орла были медленны, угловаты.
- Вот это он зря, - с раздражением сказал Артем Сазонович и нервно сломал зеленую ветку с куста жимолости, за которым они прятались. - В воздухе орел проворнее и сильнее его.
Лебедь, сделав в воздухе несколько кругов, снова сел на воду.
Старый грузный орел не хотел ловить добычу на воде, когда ее удалось высмотреть на острове. Сложив крылья, он камнем ринулся вниз.
Ребята замерли, привстав за кустами. Они ждали, что над островом вот-вот брызнет белый пух.
Старый лебедь кинулся к острову, тоскливо закричал.
Орел поднялся, и все облегченно вздохнули: в его когтях не было добычи. Видно, лебедка успела спрятаться.
Злобно заклекотав, орел набрал высоту, сделал короткий круг и по косой линии стремительно метнулся на старого лебедя.
В этот момент лебедь не видел орла. Лишь в последний миг он услышал нарастающий шум крыльев.
Орел ударил изо всей силы.
На месте, где до этого находился лебедь, поднялся столб зеленых брызг. Орел ожесточенно бил по воде крыльями и не мог подняться.
- Крепко уцепился он за лебедя. Пропадает лебедок, - сокрушенно сказал лесник и уже хотел крикнуть, чтобы испугать орла и отбить птицу.
- А лебедь-то вон где! - радостно крикнул Чимит. Все увидели, что лебедь оказался далеко позади орла.
Услышав шум крыльев, он успел нырнуть, и орел глубоко врезался в воду.
Лебедь не думал больше прятаться. Он подплыл сзади к орлу, ухватил его за конец крыла и быстро, не давая врагу опомниться, потащил его в глубь озера.
В широком проливе между двумя островами появился второй лебедь. Увидев поединок соседа с орлом, он остановился, помедлил и вдруг, к радости ребят, кинулся в драку. Он не плыл, а летел на помощь. Сев на воду и описав возле дерущихся круг, он неосторожно приблизился к орлу.
Орел с силой ударил его свободным крылом.
Лебедь отплыл немного в сторону, зашипел. Через несколько минут он снова подплыл к орлу, удачно сзади ухватил его за голову и стал взбираться ему на спину.
Орел начал тонуть. Судорожными усилиями ему удалось стряхнуть с себя лебедя. Он вынырнул. Но теперь у него было меньше сил.
Первый лебедь по-прежнему тащил его за крыло. Второй же повторил свой прием, снова ухватил противника за шею, рывком сунув голову в воду, и опять взобрался ему на спину.
Через несколько минут все было кончено. На поверхности воды осталось только несколько орлиных перьев.
Что-то пошипев друг другу, лебеди уплыли к своим островам.
Первый лебедь вышел на остров и, высоко поднимая ноги, пошел отыскивать свою лебедку. В его движениях, осанке было столько гордости, будто он всю жизнь только тем и занимался, что давал встрепку орлам.
- А я знаю, как сюда попали лебеди, - сказал Бадма. - Бабушка Дарима на днях рассказывала.
- Ну что ж, расскажи, что ты слыхал об этом, - попросил лесник.
Бадма, поджав под себя ноги и подражая бабушке Дариме, стал певуче рассказывать легенду о лебеде.
Рассказ лесника
- Ну, это, конечно, сказка, - заметил Артем Сазонович. - Красивая сказка. Бабушка Дарима сама ее сочинила. С лебедями дело было иначе…
Лесник поудобнее сел у костра, чтобы видеть всех ребят. Ребята разместились вокруг, затихли.
- Жил у этого озера лесник один, - начал Артем Сазонович. - Молодой был. Жил один, а не скучал. У него было много дел. А с делом человеку всегда не скучно.
Славно ему тут жилось. И птицы и звери его знали и не пугались. А много этой живности тут ютилось. Весной шум кругом стоял. Звери свои игры устраивали. Птицы песни пели с зари до зари. Летом же другая жизнь, деловая. Все у гнезд старались, детей растили.
Осенью на озере тише становилось. Птицы улетали, звери прятались в густую тайгу.
Одну осень лесник помнит до сих пор. Спустился той осенью на озеро лебедь с подбитым крылом. К себе близко не подпускал. Далеко держался от берега.
Но время шло. Стали морозы поджимать. От берега потянулись по воде ледяные закрайки.
<В оригинале отсутствует часть текста. Прим. авт. fb2 >
…ветви деревьев, и сонные травы, и прикрывшиеся от жары венчики цветов.
Но надежда не оправдалась. Туча прошла над головами, не проронив на них ни одной капли влаги.
Чимит посмотрел ей вслед и, огорченно вздохнув, сказал:
- Прошла, и не капнуло, а впрочем, вроде прохладней от нее стало.
Тарас снял шляпу и, повертев взмокшей головой, подтвердил:
- Ясно. Прохладней стало.