Получив номер, окно которого выходило на бассейн, он первым делом встал под душ, чтобы смыть с себя грязь и усталость последних суток. Затем позвонил в представительство Великобритании и как раз успел застать телефонистку перед самым окончанием рабочего дня.
- Я хотел бы поговорить с мистером Майклом Харгривом, - сказал он. От волнения у него перехватило дыхание, два года тому назад Майк Харгрив работал в Лусаке, но ведь с тех пор его вполне могли перевести куда угодно.
- Соединяю вас с мистером Харгривом, - ответила телефонистка спустя несколько мгновений, и Дэниел с облегчением перевел дух - Майкл Харгрив у телефона.
- Майк, это - Дэнни Армстронг.
- Боже мой, Дэнни, ты где? - Здесь, в Лусаке.
- Добро пожаловать в волшебную страну. Как твои дела?
- Майк, мы можем увидеться? Я хочу тебя попросить кое о чем. - Так приходи к нам поужинать. Уэнди будет просто в восторге.
Майкл жил в одной из дипломатических резиденций на Нобз-Хилл, откуда было рукой подать до Дома правительства. Как и все прочие дома на той же улице, его дом был укреплен не хуже тюрьмы Мейз. Окружавшие резиденцию по всему периметру трехметровой высоты стены увенчала колючая проволока, а у ворот дежурили два ночных охранника - malondo.
Майкл Харгрив успокоил пару своих ротвейлеров и радостно приветствовал Дэниела.
- Сразу видно, Майк, что рисковать ты не желаешь. - Дэниел жестом показал на все эти меры предосторожности. Майкл поморщился: - На одной только нашей улице каждую ночь происходит в среднем по одному ограблению, несмотря на собак и колючую проволоку.
Он провел Дэниела в дом, где его расцеловала Уэнди, жена Майкла, очаровательная розовощекая блондинка.
- Я и забыла, что в жизни ты выглядишь еще красивее, чем на телеэкране, - улыбнулась она ему.
Майкл Харгрив походил скорее на преподавателя из Оксфорда, чем на шпиона, однако как раз был сотрудником британской разведки - MI 6. Дэниел познакомился с ним в Родезии в конце войны. В то время Армстронг переживал душевный разлад, вызванный осознанием того, что он воюет за неправое дело. Переломный момент в его сознании наступил во время рейда, который отряд "Селус скаутс" под командованием Дэниела совершал в соседний Мозамбик, чтобы уничтожить партизанский лагерь. Родезийская разведка сообщила, что это учебный лагерь для подготовки новобранцев Национально-освободительной армии Зимбабве - ЗАНЛА, однако когда они напали на скопление хижин, выяснилось, что живут в них главным образом старики, женщины и дети. Этих несчастных оказалось там около пятисот, и никого из них не оставили в живых.
Потрясенный Дэниел всю обратную дорогу рыдал, шагая сквозь ночную темноту. Долгие годы постоянной опасности, на протяжении которых его бессчетное число раз призывали на действительную службу, измочалили его нервы. Лишь много позже Дэниел понял, что тогда у него произошел нервный срыв. Именно в тот критический момент к нему обратилась с предложением о сотрудничестве секретная группа "Альфа".
За время многолетней войны небольшая группа офицеров армии и полиции осознала ее полную бессмысленность. А еще они поняли, что воюют на стороне вовсе не ангелов, а самого дьявола.
Они решили добиться окончания ожесточенной гражданской войны и вынудить возглавляемое Смитом расистское правительство белого меньшинства принять предлагаемые Великобританией условия перемирия, а затем согласиться на проведение свободных демократических выборов и начать процесс национального межрасового примирения. Группа "Альфа" состояла из людей, в основном старших офицеров, которыми Дэниел не переставал восхищаться. Многие получили награды за храбрость и умелое командование, Дэниел чувствовал к ним огромную симпатию.
С Майклом Харгривом, резидентом британской разведки в Родезии, они встретились после того, как Дэниел принял предложение группы "Альфа". Впоследствии они сотрудничали самым тесным образом, и Дэниел сыграл определенную роль в процессе, который в итоге привел к прекращению всех этих ужасов и страданий и завершился подписанием Ланкастерского договора.
К тому времени, когда режим Яна Смита окончательно капитулировал, родезийской разведке стало известно о его измене. Однако кто-то из группы "Альфа" успел предупредить Дэниела о грозящем ему аресте, и он бежал из страны. Если бы его схватили, его наверняка ожидал бы расстрел. Вернуться в страну он решился лишь после того, как она стала именоваться Зимбабве и в ней установилась новая власть под руководством Роберта Мугабе.
Поначалу отношения Дэниела с Майклом складывались сухо и официально, однако благодаря взаимному уважению и доверию постепенно переросли в самую настоящую дружбу, которая с годами только окрепла. Майкл налил ему виски, и они принялись вспоминать прежние времена, наконец Уэнди пригласила их к столу. Дэниелу не часто удавалось наслаждаться домашней кухней, и сейчас Уэнди сияла от удовольствия, наблюдая за тем, как он увлеченно работает ножом и вилкой. - Когда они перешли к бренди, Майкл спросил: - Так о чем ты хотел меня попросить?
- Вообще-то речь идет о двух просьбах.
- Ставки растут. Что ж, давай выкладывай.
- Ты не мог бы организовать доставку моих видеозаписей в Лондон дипломатической почтой? Они для меня дороже жизни, и я не хотел бы их вверять заботам замбийцев.
- Без проблем, - кивнул Майкл. - Отправлю их с завтрашней почтой. А что еще?
- Мне нужны сведения о некоем господине по имени Нинг Чжэн Гон.
- А он нам известен? - спросил Майкл.
- Должен быть известен. Он - посол Тайваня в Хараре.
- В таком случае у нас наверняка есть досье на него. А кто он, Дэнни, друг или враг?
- Не знаю, по крайней мере, пока не знаю.
- Тогда не говори. - Майкл вздохнул и пододвинул графин с бренди поближе к Дэниелу. - Завтра же в первой половине дня я получу компьютерную распечатку. Прислать тебе ее в "Риджуэй"?
- Спасибо, старик, огромное. Угощение за мной.
- Смотри только не зажми.
Возможность не возить больше с собой видеозаписи, которые наснимал Джок, стала для Дэниела огромным облегчением. Являясь результатом целого года напряженной работы, они представляли собой почти все земное достояние, которым располагал Дэниел. Он нисколько не сомневался в успехе этой новой затеи и настолько верил в свою звезду, что против обыкновения не стал искать источники финансирования на стороне, а рискнул вложить в нее все свое состояние - почти полмиллиона долларов, которые ему с огромным трудом удалось скопить за последние десять лет - с тех пор, как он начал заниматься исключительно писательским трудом и тележурналистикой.
На следующее утро рейсом "Бритиш эруэйз" видеозаписи Дэниела отправились с дипкурьером в Лондон, куда они должны были прибыть через двенадцать часов. В качестве адресата Дэниел указал студию "Касл", где их следует поместить в сейф и хранить до тех пор, пока он не сможет приступить к монтажу и сделать еще один из своих знаменитых многосерийных фильмов. Он уже придумал для него название - "Неужели Африка умирает?".
Не доверяя доставку распечатки сведений о Нинг Чжэн Гоне посыльному, Майкл Харгрив лично привез ее Дэниелу прямо в гостиницу.
- Ну и парнишку ты нашел, - заметил он. - Я не успел прочесть все, что тут написано, понял только, что семейство Нинг шутить не любит. Ты уж поосторожнее, Дэнни: они - крутые ребята. - Он отдал Дэниелу запечатанный пакет. - Отдаю, но с одним условием: ты все это должен сжечь, как только прочитаешь. Согласен?
Дэниел кивнул, и Майкл продолжил: - Я привез с собой охранника-аскари из представительства, чтобы он постерег твой "лендкрузер". Здесь, в Лусаке, оставлять машину просто так на улице чересчур рискованно.
Дэниел поднялся к себе в номер и заказал чай. Когда чай принесли, он запер дверь, скинул с себя лишнюю одежду и улегся на кровати.
На одиннадцати страницах содержались весьма впечатляющие сведения. То, что он прежде узнал от Джонни Нзоу давало лишь отдаленное представление о действительном богатстве и положении семейства Нинг.
Главой семейства был Нинг Хен Сюй. Его владения оказались столь разнообразны и так переплетены с международными корпорациями и оффшорными компаниями в Люксембурге, Женеве и Джерси, что автор доклада коротко признавал в конце раздела. "Перечень компаний, акциями которых он владеет, вероятно, неполон".
После повторного, более внимательного знакомства с этими данными Дэниелу показалось, что он заметил некоторое изменение в инвестиционной политике Нинга, совпадающее по времени с назначением Нинг Чжэн Гона послом в Африку. Хотя владения семейства Нинг по-прежнему сосредоточивались в районе Тихого океана, капиталовложения Нингов в Африку и их африканские компании возросли и составляли теперь заметную долю портфеля их ценных бумаг.
Перевернув страницу, он обнаружил, что компьютер проанализировал эти данные и определил, что за шесть лет африканская доля капиталовложений семейства Нинг выросла с нуля до почти двенадцати процентов. Особенно много вложено в горнодобывающие предприятия Южной Африки, в африканские компании по торговле земельной собственностью, предприятия пищевой промышленности, лесозаготовительные фирмы, целлюлозно-бумажные комбинаты и скотоводческие фермы, и все это к югу от Сахары. Не нужно обладать даром ясновидения, чтобы предположить, что все это исключительно с подачи Нинг Чжэн Гона. На четвертой странице Дэниел прочитал, что Нинг Чжэн Гон женат на китаянке из другого богатого тайваньского клана. Брак этот был заключен по уговору между семьями. В семье родилось двое детей: сын 1982 года рождения и дочь на год младше.
Список увлечений Чжэна включал восточную музыку и театр, а также коллекционирование предметов восточного искусства, главным образом изделий из нефрита и слоновой кости. Он считался признанным знатоком миниатюрных фигурок из слоновой кости - нэцкэ. Он играл в гольф и теннис и занимался парусным спортом. Он также оказался мастером боевых искусств, обладателем четвертого дана. Курил умеренно, алкоголем не злоупотреблял, наркотиками не баловался. Единственной его слабостью, указанной в отчете в качестве возможного средства оказать на него давление, было регулярное посещение высококлассных борделей в Тайбэе, причем к его особым пристрастиям относилось осуществление замысловатых сексуальных фантазий явно садистского характера. В 1987 году одно такое посещение борделя закончилось смертью принимавшей его девушки, однако клану, судя по всему, удалось замять скандал, потому что никаких обвинений против Чжэна выдвинуто не было.
"Майк прав, - мысленно согласился с ним Дэниел, откладывая распечатку. - Он и в самом деле крутой парень, да к тому же с мощным прикрытием. Тут нужно действовать постепенно и с оглядкой. Начать следует с Четти Сингха. Если удастся обнаружить какую-нибудь связь, это, может быть, окажется ключом ко всему делу".
Одеваясь к ужину, он еще раз пролистал отчет, чтобы убедиться в том, что он не пропустил в нем никаких следов связи Нинг Чжэн Гона с Малави или с Четти Сингхом.
Найти ничего не удалось, и Дэниел спустился в ресторан в подавленном состоянии: он вдруг засомневался, удастся ли ему справиться с ролью мстителя за Джонни Нзоу, которую он себе отвел.
В пятистраничном меню помимо прочих вкусностей значились копченый канадский лосось и жаркое из молочной телятины, однако официант удрученно сообщил: - Извините, нету.
Попытки выбрать что-нибудь еще наугад неизменно заканчивались горестным "Извините, нету", пока Дэниел в конце концов не разглядел, что все остальные посетители едят жилистых жареных цыплят с рисом.
- Да, есть цыплята с рисом. - Официант просиял. - Что желаете на десерт?
Теперь Дэниел уже знал, что ему делать. Он оглядел соседние столы.
- Как насчет бананового крема?
Официант покачал головой: - Нету.
Однако по выражению его лица Дэниел понял, что почти попал в цель. Он поднялся и подошел к сидевшему за соседним столиком нигерийскому бизнесмену: - Извините, сэр, что вы едите? Затем, вернувшись за свой столик, сказал: - Я буду "банановый восторг".
Официант радостно закивал: - Да, сегодня есть "банановый восторг".
Эта маленькая комедия вернула Дэниелу хорошее настроение и чувство юмора.
- ОПА, - улыбнулся он официанту. - Очередная Победа Африки.
Официант пришел в полный восторг, услышав столь очевидную похвалу в свой адрес.
Глава IX
На следующее утро Дэниел отправился на восток в сторону Чипаты и границы с Малави. Рассчитывать на плотный завтрак в гостинице не приходилось, и к тому же он уехал задолго до того, как начала работать ее кухня. Он успел проехать более полутора сотен километров, прежде чем рассвело, и продолжал ехать весь день, останавливаясь только перекусить.
Утром следующего дня он добрался до границы и въехал на территорию Малави. Настроение его заметно улучшилось: ведь эта крошечная страна была еще прекраснее, чем та, которую он только что покинул, и жили в ней веселые и беззаботные люди.
Благодаря своим горам, высокогорным плато и красивым озерам и рекам Малави пользуется славой африканской Швейцарии, а ее народ знаменит во всей Южной Африке своей сообразительностью и покладистым характером. Малавийцев повсюду с удовольствием берут на работу, будь то на роль домашней прислуги или в качестве шахтеров и заводских рабочих. Жители Малави - страны, не имеющей сколько-нибудь ценных запасов полезных ископаемых, - ее главное достояние и основная статья экспорта.
Благодушно-деспотический режим ее восьмидесятилетнего пожизненного президента всячески способствовал проявлению лучших черт характера малавийцев. Развивалось фермерство, миграция населения в города всячески сдерживалась. Лидер нации издал указ, согласно которому каждой семье предписывалось построить себе дом и полностью обеспечивать себя продовольствием. На продажу малавийцы выращивали хлопок и арахис, на горных склонах возделывали обширные плантации превосходного чая.
То, что Дэниел наблюдал сейчас по дороге в Лилонгве, столицу Малави, являло собой разительный контраст со страной, которую он покинул. Здешние деревни, чистые и ухоженные на вид, явно процветали. Прохожие выглядели здоровыми, опрятными и веселыми. Большинство местных красавиц носили длинные юбки цветов национального флага, украшенные портретами президента страны - Камузу Хейстингса Банды. Президентским указом женщинам в Малави запрещалось носить короткие юбки, а мужчинам - длинные волосы.
По обочинам шоссе стояли лотки с едой и резными деревянными сувенирами. Такое обилие продовольствия нечасто встретишь в африканских странах. Дэниел не раз останавливался в пути, покупал яйца, апельсины, мандарины, сочные красные помидоры и жареный арахис, перебрасывался шутками с бойкими торговцами.
После той безысходной нищеты, свидетелем которой Дэниел оказался в Замбии, он с удовольствием взирал на этих замечательных людей, и настроение его заметно улучшилось. Редко какой народ на земле, пользуясь возможностью жить по-человечески, остается таким же приветливым и дружелюбным, какими в подобных условиях бывают африканцы, и Дэниел проникся к ним еще большим уважением.
"Если тебе не нравятся негры, тебе нечего делать в Африке", - не раз говаривал ему отец. Эти слова Дэниел запомнил на всю жизнь, и с каждым разом он снова и снова убеждался в его правоте.
Подъезжая к Лилонгве, Дэниел испытал приятное удивление. В отличие от других африканских столиц здесь в пригороде не чувствовалось запаха трущоб. Недавно ставший столицей этот красивый современный город был спроектирован и построен с участием архитекторов Южной Африки и с ее финансовой помощью.
"Как хорошо снова побывать здесь", - подумалось Дэниелу.
Отель "Капитал", окруженный парками и скверами, удобно располагался почти в центре города. В номере Дэниел пролистал местный телефонный справочник, который он обнаружил в тумбочке рядом с кроватью.
Четти Сингх оказался большим человеком, и, судя по всему, ему нравилось повсюду видеть свое имя. Тут были и "Рыбоконсервные заводы Четти Сингха", и "Супермаркеты Четти Сингха", и "Кожевенный завод Четти Сингха", и "Лесопильный завод и лесной склад Четти Сингха", и "Гаражи Четти Сингха" с агентством по продаже автомобилей компании "Тойота". Этот список тянулся на целых полстраницы: неудивительно, что Четти Сингх стриг купоны где только можно.
"Такую дичь нетрудно выследить, - подумал Дэниел. - Попробуем-ка вспугнуть эту птичку, а затем выстрелом влет сбить ее".
Пока он брился и принимал душ, предупредительный слуга доставил его пыльную дорожную одежду в прачечную и отгладил его чистую, но изрядно помятую куртку "сафари".
"А вот и хороший предлог: мне ведь нужно пополнить запас продовольствия". - Дэниел, спустившись вниз, спросил у портье, как пройти к супермаркету Четти Сингха.
- Идите через парк, - сказал тот, махнув рукой в нужную сторону.
Дэниел с беспечным видом, не спеша зашагал по парку. Ему пришло в голову, что и его одежда - сшитый в Лондоне на заказ костюм "сафари" и шелковый шейный платок, - и его запыленный, видавший виды "лендкрузер" сразу же выдавали в нем приезжего.
"Будем надеяться, что Четти Сингх не успел той ночью толком разглядеть ни меня, ни мой автомобиль", - подумал он.
Супермаркет Четти Сингха располагался на Мэйнстрит в новом современном четырехэтажном здании. Покрытые плиткой полы и стены магазина сверкали чистотой. Полки ломились от разнообразного недорогого товара, по всему магазину расхаживало множество покупателей. В Африке такое встретишь нечасто.
В потоке домохозяек, толкавших по проходам между полками тележки для товара, Дэниел принялся разглядывать помещение и продавцов.
В кассах у выхода быстро и четко работали четыре молоденькие девушки азиатской внешности. Под их изящными смуглыми пальчиками кассовые аппараты тихо вызванивали сладчайшую музыку денежных сумм.
"Дочери Четти Сингха", - предположил Дэниел, отметив в их наружности несомненное фамильное сходство. В своих ярких, цветастых сари они походили на красивых экзотических птиц.