- Но это же огромная сумма! - воскликнул дон Блас, потрясенный непринужденностью, с которой молодой человек назвал цифру.
- Да, сэр… огромная. Ну, так вы согласны?
- У меня нет никаких гарантий.
- Почему же? А ваше честное слово?
- А если я умру?
- Возьмите меня в долю… двадцать процентов меня устроят. Я люблю работать и ненавижу безделье. Это дело с железной дорогой меня не увлекает. Соглашайтесь, дон Блас. Уверяю вас, через десять лет мы станем вице-королями хлопка!
Склонив голову и нахмурив брови, плантатор задумался. Ведь он терял свободу!
- Согласен! - наконец с усилием произнес дон Блас. - Но с условием: вы будете моим равноправным компаньоном.
- Отлично! Договорились. В лагере у меня сто тысяч. Это для начала. Пошлите за ними. Они нам срочно понадобятся.
- Послушайте, это интригует! Такое бескорыстие с вашей стороны… после нашего спасения…
- Не стоит об этом, прошу вас! Я просто счастлив оказаться полезным. Оставьте за мной право на радость, которую я испытываю, оказывая вам эту услугу.
Гарри Джонс явно чего-то недоговаривал. Впрочем, он даже сам себе не смог бы этого объяснить. Да и то сказать, события в последние несколько часов развивались стремительно и непредсказуемо. Но главное было очевидно - один только вид Хуаны произвел на гиганта неизгладимое впечатление.
В этой драматической ситуации, посреди полыхающего огня, в кольце кровожадных краснокожих она показалась ему живым воплощением человеческой красоты. Увидев ее, он испытал глубочайшее потрясение, а затем неодолимую потребность посвятить себя ей, умереть ради нее.
Даже после победы, когда опасность миновала, американец все еще не мог опомниться - красота порой потрясает больше, чем смерть.
В это время Хуана и Железный Жан совсем случайно оказались рядом у изголовья раненой индианки. Молодые люди испытали бесконечное счастье, пребывая наедине, рядом друг с другом.
Жан, внутренне радуясь чувству выполненного долга, был удивительно робок. Настолько, что даже не осмеливался обратиться к той, которую спас. Рана его больше не беспокоила.
Он забыл о том, что последние двое суток только и делал, что дрался, мчался на лошади, затем опять дрался, презирая смерть. И эту минутную близость Жан посчитал небесным подарком за все перенесенные испытания.
А она, прислонившись к этому огромному, великодушному, бесстрашному и преданному воину, чистому душой, как ребенок, вздрогнула от ужаса, вновь мысленно представив свою короткую и ужасную эпопею. Затем про себя сказала: "Я ему обязана самым дорогим - жизнью!"
Девушке показалось, что она знает его давно. Очень давно! Всегда! Что именно он воплощает в себе героический идеал ее девичьих грез и никто не отнимет у нее такого доброго и сильного защитника.
ГЛАВА 8
Мистер Гарри Джонс держит свое слово. - Претендент. - Жан и Хуана. - Просьба. - Шумное объяснение. - Ярость. - Бегство. - Цветок. - Исчезновение индейцев. - В Жаралите. - Жан узнает места, в которых никогда не был. - Дом. - Мамита!..
Так в задушевной и все более крепнущей близости прошла неделя.
В доме вновь воцарился порядок. Подобно сказочному Фениксу "Прибежище беглеца" быстро возродилось, точно из пепла.
Мистер Гарри Джонс сдержал обещание. Очень скоро прибыли деньги. А с ними и небольшая бригада строителей, которая с жаром принялась за работу.
Молодой миллионер действовал широко, по-американски. Его энергия, быстрый, практичный ум, а также доллары творили чудеса.
Одновременно гигант выказывал всяческие знаки внимания Хуане, которая относилась к нему с симпатией и поистине сестринской любовью.
А дон Блас, выдавая желаемое за действительное, уже видел ее невестой, а там и женой богатого американца.
Вместе с тем плантатор не мог не заметить, что и Железный Жан ухаживал за Хуаной.
И здесь, в очередной раз проявив недальновидность, дон Блас недооценил силу взаимного и необоримого влечения Жана и собственной дочери. Плантатор не понял характера молодого человека. Он не мог и не хотел признать в нем равного себе.
Конечно, с одной стороны, Железный Жан являлся для него хорошим парнем, которому дон Блас был многим обязан, но с другой - существом низшего порядка, обыкновенным авантюристом, искателем приключений.
Дон Блас также и представить не мог, что Хуана испытывала к своему спасителю совсем иные чувства, нежели просто благодарность и признательность.
Столь очевидная недальновидность в высшей степени гордого и властного хозяина дома рано или поздно должна была привести к катастрофе.
Между тем Андресу удалось скрыться. Несмотря на активные поиски, его так и не смогли найти. Бывшего бригадира не оказалось среди убитых. Тот факт, что самый заклятый враг семейства Герреро остался жив, причинял всем определенное беспокойство.
Зато радовало, что Железный Жан и индейцы - Быстрый Лось и Солнечный Цветок - были практически здоровы.
Однажды утром бледная и заплаканная Хуана прибежала к своему спасителю. Предчувствуя недоброе, тот спросил:
- Сеньорита! Что случилось? У вас такой несчастный вид!
- Жан! - всхлипывая, прошептала молодая женщина. - Мистер Джонс попросил у отца моей руки.
Ковбой вздрогнул, словно получил пулю в самое сердце. Сделав отчаянное усилие, он преодолел секундную слабость и погасшим голосом произнес:
- Вы, сеньорита… Жена этого иностранца! Но что сказал ваш отец?
- Ах! Разумеется, он безмерно рад! А я просто убита! Я и не думала о мистере Джонсе!
- Ох! Сеньорита, вы возвращаете меня к жизни! - воскликнул молодой человек, только сейчас осознав глубину своей любви к Хуане.
До сих пор эти два больших ребенка испытывали радость от взаимного общения, близости, одинаковости вкусов, интересов. Но они еще никогда не говорили о любви.
При мысли о расставании, о том, что они больше не увидятся, их сердца распахнулись.
Молодые люди долго, печально и молча смотрели друг на друга, лишь сейчас осознав, насколько жестокой бывает жизнь, только-только приоткрывшая им свои двери.
Однако, решительный по натуре, Жан недолго предавался мучительным размышлениям.
- Сеньорита! Я страстно хочу постоянно видеть вас, на коленях готов стоять… каждую минуту выказывая переполняющие меня преданность и любовь. О! Навсегда стать вашим верным и скромным другом… угадывать ваши желания… дать все самое лучшее… окружить нежной лаской… я уже мечтал обо всем этом.
- И я, Жан! Вы вошли в мою жизнь, причем в самые ее ужасные мгновения! Воспоминания о них до сих пор холодят сердце.
- Благодарю вас за эти слова. Они дают мне силу и надежду! Сеньорита! Время не терпит… я это чувствую. Позвольте мне сейчас же пойти к дону Бласу и, в свою очередь, попросить у него вашей руки.
- Да, Жан! И знайте, что бы ни случилось, я буду принадлежать только вам.
Стремительно, не дав молодому человеку возможности ответить, она вышла из комнаты, охваченная сладостным волнением.
Дон Блас находился один в бывшем салоне. Он ходил взад-вперед, дымя сигаретой и бросая время от времени взгляд на разбитые стекла, оборванные портьеры, поломанную мебель, размышлял: "Наконец-то, скоро прекратится этот кошмар. Как все удачно складывается… моя дочь выйдет замуж за миллиардера… я стану могущественней самого Президента и смогу претендовать на все".
Услышав звон шпор, плантатор поднял голову и остановился. В помещение вошел и вежливо поклонился Жан.
- Смотри! - улыбнулся дон Блас. - Железный Жан! К вашим услугам, мой мальчик.
Молодой человек серьезно и торжественно ответил:
- Прошу, дон Блас, уделить мне несколько минут. Я хочу сказать вам нечто очень важное.
- Охотно… мы одни, я никого не жду. Говорите.
Собравшись с духом, Жан медленно, слегка дрожащим от волнения голосом произнес:
- Сеньор дон Блас, я беден. У меня только оружие и мой конь. Но я чувствую в себе достаточно сил, чтобы покорить весь мир.
Еще не осознав, о чем пойдет речь, дон Блас прервал молодого человека:
- Я буду очень рад помочь вам.
- Сеньор дон Блас, я не прошу милостыню! Кроме того, позвольте заметить следующее: я не какой-нибудь бродяга, каковым могу показаться. Я прекрасно помню своих родителей… свое происхождение. Я - выходец из благороднейшей французской семьи, и мое имя заслуживает всяческого уважения.
- Верю, мой мальчик! Но какое это все имеет ко мне отношение?
- Сейчас узнаете, - твердо ответил Жан. - Я испытываю к донне Хуане самые искренние, исполненные почтения чувства… и пришел просить у вас ее руки!
Эти слова оглушили плантатора подобно выстрелу. Он вздрогнул, напрягся, прикусил губы и наконец насмешливо ответил:
- Я не ожидал такой чести с вашей стороны. Простите мне минутное замешательство… Надеюсь, вы не сочтете за нескромность, если я спрошу, как же на самом деле звучит ваше имя?
- Мой отец - французский офицер - служил в штабе императора Максимилиана. Его звали Антуан Вальдес.
При упоминании этого имени доном Бласом овладело странное возбуждение. Лицо как-то передернулось, глаза налились кровью, он задрожал от ярости. Взмахнув рукой, плантатор сдавленно воскликнул:
- Вальдес! Вы говорите, Антуан Вальдес?
- Да!
- Я бы охотнее отдал свою дочь несчастному без имени и без копейки за душой. Но она никогда не будет принадлежать сыну предателя! Иуды, продавшего своего хозяина! О нет, никогда!
- Дон Блас! Берегитесь!
- Я сказал правду! Соучастник Лопеса… продавший Хуаресу императора Максимилиана! Да, его звали Антуан Вальдес!
При этих страшных словах львиный рык вырвался из горла Жана, яростно блеснули глаза. Вот-вот Железный Жан бросится и сотрет в порошок человека, посмевшего так оскорбить его.
Невероятным усилием воли он остановил себя. Огонь в глазах погас, рука опустилась.
Бледный, дрожа всем телом, он глухо произнес:
- Если бы на вашем месте был другой, я бы убил его. На сей раз своей жизнью вы обязаны дочери, которую я люблю и буду любить до последнего дыхания. Дон Блас! Мой отец был достойным человеком. Какой-то негодяй оклеветал его. И я вам докажу его невиновность!
Не говоря больше ни слова, Жан стремительно вышел из комнаты. Оказавшись в вестибюле, он что есть мочи заорал:
- Джо! Джо! По коням! Черт побери! По коням!
- Я здесь, браток! - ответил метис, находившийся возле индейцев.
- Уходим! Быстро! Уходим! Оставим этот дом! Иначе, боюсь, убью кого-нибудь!
Преодолев в два прыжка ступеньки, Жан подбежал к конюшне, быстро взнуздал Боба. Джо, ничего не понимая и ни о чем не спрашивая, наскоро попрощался с Солнечным Цветком, Быстрым Лосем, надел сбрую на лошадь, отбитую у индейцев, и вскочил ей на спину.
Жан уже был в седле. Отпустив поводок, он пришпорил Боба, и тот с диким ржанием пустился вперед. Джо устремился следом за своим другом.
Обогнув дом, они намеревались выехать на широкую аллею, где несколько дней назад Жан спас Хуану.
Молодой человек поднял голову. В окне на первом этаже он заметил свою возлюбленную. Она протягивала ему цветок.
Когда всадники вихрем пронеслись мимо окна, Хуана поднесла цветок к губам, затем бросила и тихо прошептала:
- Господи! Сохрани и верни его! Он уносит мою душу!
Жан на лету схватил цветок, повернулся и воскликнул:
- До свидания, сеньорита! Я им докажу, что достоин вас!
Два дня спустя молодая женщина, еще не пришедшая в себя после отъезда возлюбленного, с сожалением обнаружила исчезновение Быстрого Лося и Солнечного Цветка, под покровом ночи сбежавших из дома. Она успела привязаться к юной индианке, и это бегство сильно огорчило ее.
О Жане как будто забыли. Либо дон Блас что-то подозревал, либо посчитал молодого человека слишком незначительным, чтобы говорить о нем.
Оказавшись в полном одиночестве, молодая женщина замкнулась в себе, с надеждой думая о будущем.
После двухдневного перехода и двух ночей, проведенных под открытым небом, Жан и Джо прибыли в Жаралито.
- Это здесь проживает твоя мать? - спросил Жан у своего друга.
- Да! И, как ты знаешь, я не видел ее шесть лет.
- Жаралито!.. Жаралито! Это название мне ничего не говорит, я никогда не бывал здесь. И все-таки тут есть что-то до боли знакомое.
- Ба! - беззаботно ответил Джо. - Все здешние поселения похожи друг на друга. Те же фруктовые сады, беседки из виноградных лоз. А на полях - кукуруза, перец, тыква и картофель - везде одно и то же!
Перед друзьями предстала широкая улица, обсаженная по бокам манговыми деревьями. В конце возвышалась небольшая церквушка с длинным фасадом и невысокой башенкой, где звенел колокол.
- Я уверен, что знаю эту деревню, - прошептал Жан. - Смотри! Я могу с закрытыми глазами дойти до низенького, кирпичного, как и церковь, домика. Он немного в стороне, на краю площади, окружен оградой. Во дворе имеется колодец. Так ведь?
- Точно! И никто лучше меня не знает этот дом! - ответил остолбеневший Джо. - Ты сейчас его увидишь.
Друзья пустили лошадей в галоп и через пять минут оказались возле строения, только что описанного Жаном. Привлеченная топотом копыт и кудахтаньем встревоженных кур, лаем разбуженных собак, хрюканьем свиней, у ворот появилась красивая мулатка. Она с любопытством посмотрела на двух молодых людей. Джо спрыгнул на землю и бросился ей на шею:
- Мама! Это я! Твой сын… твой маленький Джо!
- Боже мой! Это ты! Дорогой! Неужели я схожу с ума? Как ты красив! Такой большой! Дай, еще, еще раз расцелую тебя!
Взволнованный Жан молча и с завистью взирал на эту трогательную сцену. Он еще острее почувствовал свое одиночество.
Молодой человек спрыгнул на землю, и Джо, взяв его за руку, обратился к своей матери:
- Мама! Это Жан - знаменитый следопыт Хуан де Гиерро! Он спас мне жизнь. Ты его полюбишь, как меня.
Она долго и пристально смотрела на Жана. Затем, подняв руки, побледнела и пронзительно воскликнула:
- Тоньо! Ты Тоньо Вальдес! О! Я узнаю тебя. Сын святой, которая так любила и так мучилась от страданий! У тебя ее глаза! О! Ее дорогие глаза, такие красивые, нежные! Они пролили столько слез! И у тебя ее губы! Только она никогда не улыбалась… Да! Конечно, ты Тоньо! Вылитый отец, храбрый и доблестный.
В голове молодого человека совершалась медленная мучительная работа. Он узнал дом, который, как ему казалось, никогда прежде не видел, голос, напомнивший давно забытые нежность и любовь. Жан узнал эту женщину, протягивающую ему руки. В памяти всплыло ласковое детское имя кормилицы.
Дрожащим от волнения голосом, заикаясь, ковбой произнес:
- Мамита! Это ты! О! Мамита!
Вне себя от радости, наш герой бросился к ней и, не выдержав, взахлеб зарыдал. Он, наводящий ужас на всех вокруг!
Наконец прерывающимся голосом Жан продолжил:
- А мама, моя другая мама, которую ты так любила?
- Она умерла на моих руках от горя. Через год после того, как тебя выкрали. Но ты не один, Тоньо. Проходи, этот дом принадлежит и тебе. Мы поговорим о ней, вспомним и твоего отца. Сядь сюда, между твоей мамитой и твоим братом.
ГЛАВА 9
Убийца. - Андрес Ромеро, отец. - Подлинный предатель. - Цена крови. - Изгнанники. - Ужасная нищета. - Сокровища. - План. - Метки. - Еще одна жертва. - Обокраденный. - Скалы. - Тревога. - На крючке. - Несчастная мать!
- Какой же у тебя печальный вид, Тоньо! - Кормилице нравилось называть ковбоя детским именем.
- Да, мамита, мне очень плохо, - ответил Железный Жан.
- У тебя действительно кислая физиономия. Хотя ты всегда был душой компании и мог развеселить любого, - вмешался Джо.
Жан подробно рассказал о своих бедах, перемежающихся со злоключениями Джо, вплоть до того момента, когда вместе с молочным братом покинул "Прибежище беглеца". Затем, после некоторой паузы, сделав усилие, он продолжил:
- Я не рассказал про самое последнее… ужасное слово… оскорбление, нанесенное доном Бласом памяти моего отца. И я не мог ответить, потому что имел дело с родителем той, которую безумно люблю.
- Ах! Мне кажется, я знаю, чем он так тебя огорчил! - неистово воскликнула мулатка. - Твой отец отчаянно переживал. Он как раз собирался ответить на эту гнусную клевету. Но не успел, его убили.
- У него же были доказательства невиновности?
- Да… они существуют.
- И где же они?
- Увы, этого я не знаю, дорогой мой мальчик!
- Ох, как жаль, что я не могу поставить на место этого надменного плантатора… опровергнуть его ложь… рассказать всю правду! Ладно, время еще придет! Один вопрос, мамита!
- Говори, дорогой!
- Тебе известно имя бандита, убившего моего отца?
- Да. Его зовут Андрес Ромеро, племянник президента Хуареса.
- Почему он убил отца?
- Чтобы обокрасть его.
- Я достану из-под земли этого негодяя!
- Увы! Он умер ужасной смертью. Его замучили индейцы.
- Ты говоришь, Ромеро… Андрес. Так, так… Андрес… так же зовут того, кто организовал нападение на имение дона Бласа.
- Убийца твоего отца оставил сына… такого же мерзавца и с таким же именем, примерно твоего возраста. Он работал у какого-то плантатора, может быть дона Бласа. В наших краях его хорошо знают. Самый настоящий разбойник с большой дороги.
- Это он! Я чувствую. Устроил засаду, пожар, учинил бойню… он-то не уйдет от меня! Расскажи-ка мне лучше о моем отце. Все, что тебе известно. Постарайся не упустить ни малейшей детали. Потом я доведу эту правду до сведения тех, кто осмелился запятнать безупречное имя Вальдеса. Я добьюсь этого любой ценой. Это будет целью моей жизни!
- Можешь положиться на меня! - решительно сказал Джо.
- Спасибо, брат! Мы хорошо знаем друг друга, видели в деле и вдвоем сто́им целой армии. Нам нипочем любые трудности и даже смерть! А теперь рассказывай, мамита…
- Мне придется начать издалека. Ты должен знать, что связывало меня с твоими родителями… и я буду счастлива вспомнить вместе с тобой эти столь дорогие для меня события.
Твой отец служил офицером во французском экспедиционном корпусе, высадившемся на побережье Мексики. Рядом с ним всегда была его молодая супруга, твоя мать.
Сразу же по прибытии она взяла меня в служанки. Очень скоро мы стали с ней подругами.