– Я не ем кексы, – ответила она. – Неужели я похожа на человека, который может это есть? Не думаю. Я работаю над своими ягодицами и животом семь дней в неделю. У меня нет ни единой целлюлитной складки. Питаюсь я, как перуанская альпака: молодыми побегами и кресс-салатом.
– Тогда неудивительно, что ты такая злющая, – сказала Гло.
Пуффф, пуффф! Ээрли подожгла рулон бумажных полотенец и три буханки черного хлеба.
– Она не то хотела сказать, – вмешалась я. – Она имела в виду, что ты проницательная и сосредоточенная. Глаз как у орла. Очень ответственная женщина. – Я выразительно посмотрела на Гло: – Верно ведь, Гло?
– Ну да, – подтвердила та. – Именно это я и хотела сказать.
– Глаз как у орла, – повторила Анархия. – Это мне нравится. – Она снова оглянулась по сторонам. – Так зачем я сюда пришла?
Клара быстро упаковала буханку хлеба из нескольких видов злаков и протянула ей:
– Тебе нужен был хлеб.
– Ах да, – сказала Анархия, – спасибо.
И она ушла.
Клара закрыла дверь и заперла ее на замок.
– Она что-то совсем плохая. Я бы хотела ей как-то помочь, только не знаю, с чего начать.
– Да, проблема… – согласилась Гло. – Если попробовать поймать ее большим сачком для бабочек, как в сериале "Три бездельника", она просто подпалит его, и все.
На входной двери звякнул колокольчик, и Гло заглянула в магазин.
– Это мистер Нельсон, – прошептала она. – Что ему сказать?
– Скажи ему, что мы очень сожалеем, но одна партия его кренделей сгорела, так что на этой неделе у него будет небольшая недостача. И отдай все, что у нас есть, – сказала Клара. – Разницу покрой рогаликами.
– Как думаешь, она действительно сожжет мой дом? – спросила я у Клары.
– Она ведь сожгла свой собственный, так что, полагаю, она может сжечь все, что угодно.
Я вывалила сгоревшие крендели в мешок для мусора и понесла поднос в раковину.
– Я до сих пор чувствую, как пахнет жженым хлебом и передником. А теперь добавился еще и запах горелой резины.
БАБББАХ!
Мы с Кларой остолбенели.
– Что-то взорвалось у нас на стоянке, – сказала я. – Надеюсь, это рванула Анархия.
Клара осторожно открыла дверь и выглянула на улицу.
– Ты приехала на работу на машине Дизеля?
– Да, а что?
– Тебе нужно будет подумать, на чем добираться домой.
С места, где я стояла, уже был виден громадный столб огня.
– Это не есть хорошо, – сказала я Кларе.
Через час пожарные машины разъехались, и теперь у нас на стоянке чернели уже два остова обгорелых безжизненных автомобилей.
– Счастье еще, что я припарковалась на улице, – сказала Гло, глядя через заднюю дверь на эту груду металлолома. – Интересно, что сказал Дизель, когда ты сообщила, что его машину поджарили?
– Он сказал, что пешком спустился с холма в гастроном и купил на обед молока, сыра и холодную нарезку, но хотел бы, чтобы я принесла домой немного хлеба и датских плюшек с сыром.
– А о машине ничего не сказал?
– Промямлил что-то невразумительное насчет того, что нужно будет позвонить своей помощнице.
Колокольчик на входе снова звякнул, и Гло поспешила в торговый зал. Через минуту она вернулась в кухню с громадной вазой живых цветов.
– Кто-то прислал мне букет! – объявила она. – Думаю, это от звонаря. – Она взяла вложенную в цветы открытку и прочла: – "Розы красные. Фиалки голубые. Я верю, что ты горячая штучка, и надеюсь, что обо мне ты тоже думаешь, что я горячий парень".
– Ох, сдается мне, ни от какого они не от звонаря, – сказала Клара.
– Верно, – согласилась Гло, – они от Хэтчета. Он псих, конечно, но такой славный. – Она прижала букет к лицу, чтобы понюхать розы, но тут же с криком отпрянула. – В цветах ползает здоровенный паук.
– Вероятно, имелось в виду, что это домашний любимец, – сказала Клара.
Она взяла вазу, вынесла ее на парковку за булочной и поставила рядом с мусорным контейнером. Вернувшись в кухню, она заперла за собой дверь.
Дизель стоял перед окном, сунув руки в карманы, и смотрел на улицу.
– Думаю, она пригнала нам машину, – сказал он.
– Кто она? Твоя помощница? – спросила я.
– Не знаю. Я и вправду не знаю, как выглядит последняя из них.
– К тому же ты еще и не знаешь, как ее зовут?
Дизель ухмыльнулся.
– Не знаю. Но все собираюсь спросить.
Она была по-своему красива, в стиле лозунга "Мисс Америка – это девчонка, живущая по соседству". Прямые светлые, как у Дженифер Энистон, волосы до плеч, почтальонская сумка через плечо, породистые джинсы и модный короткий жакет черного цвета.
Я вышла ей навстречу и протянула руку:
– Я Лиззи Такер. Работаю с Дизелем.
– Минди Смит, – представилась она, пожимая мне руку. – Я помощница Дизеля. Он попросил две машины. Моя напарница, должно быть, уже на подъезде. Она ехала в паре минут позади меня. – Минди взглянула на дом. – А Дизель там? Я его никогда не видела, но наслышана, что он невероятно красивый парень.
– Сколько ты уже с ним работаешь?
– Три месяца. Если продержусь полгода, получу надбавку за сложность. У него репутация человека, с которым бывает довольно трудно.
Я оглянулась на дом и поманила пальцем Дизеля, чтобы он вышел.
– Это он был там, за шторой? – спросила Минди.
– Да. Он у нас очень застенчивый.
Она подтянула ремень своей сумки повыше на плечо.
– Это только доказывает, как далеки могут быть слухи от реальности.
Неторопливой походкой из дома вышел Дизель, и Минди аж задохнулась.
– Вау! – только и прошептал она.
– Это Минди Смит, – сказала я Дизелю. – Твоя помощница. Ее напарница в самое ближайшее время подгонит вторую машину.
– Неплохо.
Трудно сказать, имел ли он при этом в виду машину или Минди Смит.
– Как вам известно, мы всегда стараемся взять самые лучшие машины из имеющихся, – сказала Минди, протягивая Дизелю ключи от черного "Астон Мартина". – Надеюсь, эта вам подойдет. Вторая машина точно такая же.
– Мне точно подойдет, – заверил ее Дизель.
– Все документы в бардачке. Я распорядилась, чтобы ваши предыдущие машины отбуксировали с автостоянки. У меня также есть два новых сотовых телефона, которые вы просили.
Вторая машина остановилась позади первой, и из нее вышла девушка, выглядевшая как клон Минди Смит. При виде Дизеля она покраснела, и на какое-то мгновение я испугалась, что она сделает что-нибудь ужасное, типа реверанса, как перед коронованной особой. К счастью, девушке удалось взять себя в руки, и она, улыбнувшись, сунула в руки Дизелю вторые ключи.
– А пока вы могли бы помочь мне еще в одном деле, – сказал Дизель.
Он сбегал в дом и через несколько минут вышел оттуда с завернутой в простыню картиной, колоколом Дуэйна и Двигательной машиной.
– Это необходимо вернуть владельцам, – сказал он. – Была еще бронзовая табличка, которую тоже следовало бы вернуть, но ее украла одна безумная дама.
Минди взяла картину, а ее клон – колокол и Двигательную Машину. Обе они выглядели растерянно, как лань, попавшая ночью в свет фар: не знали толком, что нужно делать, а спросить стеснялись.
– Вот и хорошо, спасибо, – сказал Дизель смущенным помощницам. – Счастливого пути.
Я пошла за ним в дом.
– Куда же они поедут? И на чем, собственно? – спросила я. – У них ведь машины нет.
– Думаю, они вернутся в офис, где там он у нас находится.
– А сам ты не знаешь, где находится ваш офис?
– Нет, не знаю. Никогда не приходилось там бывать.
Я выглянула в окно. Женщины пропали.
– Ух ты! Как же это? – спросила я.
– Они очень изобретательны, – уклончиво ответил Дизель.
– Их что, забрали по лучу куда-то наверх или еще чего?
– Тебе это знать не обязательно. Это может излишне возбудить твое воображение. Скажем так, их кое-кто подвез.
Мне и этого было достаточно.
– Я получил инструкции обезвредить Анархию, – сказал Дизель. – Она успела натворить достаточно неприятностей, чтобы привлечь внимание того, кто принимает такие решения.
– А ты не знаешь, кто именно это решает?
– Я знаю некоторых людей, которые принимают в этом участие. Зоны их ответственности определены расплывчато. Это очень мутная иерархия.
– У меня есть номер ее мобильного, – сказала я, протягивая Дизелю визитку Анархии. – Она дала мне двадцать четыре часа, чтобы я доставила ей камень, в противном случае…
– В противном случае – что?
– Она обещала сжечь мой дом.
– Как же мне это не по душе! – вздохнул Дизель. – Я очень люблю этот дом.
Теперь у Дизеля было два сотовых взамен тех, что утонули. Он дал один мне, а на втором набрал номер Анархии. Она не ответила.
– Возможно, занялась прической и маникюром, – предположила я.
– А адрес ее ты знаешь?
– Нет, она сказала, что сейчас не имеет постоянного места жительства.
– Еще бы.
– А что ты имеешь в виду под словом "обезвредить"? – спросила я.
– Я могу блокировать определенные виды деструктивной энергии.
– А с Вульфом ты это сделать можешь?
Дизель покачал головой.
– Мне никогда не давали санкции даже попробовать сделать это. Наверху есть высокопоставленные люди, которые покровительствуют Вульфу. – Он взглянул на часы. – Мне пора бежать по делу. Приготовь мне с собой пару бутербродов. А когда я вернусь, отправимся с тобой на экскурсию.
Глава 24
Я сгорбившись сидела в "Астон Мартине" рядом с Дизелем, Карл пристроился на заднем сиденье. Мы были в пути уже два часа, и я чувствовала себя несчастной.
– Совершенно глупая идея, – сказала я Дизелю.
– Это недоделанное дело, которое нам необходимо закончить.
– Хорошо, но почему это должна делать я? Почему ты сам не можешь все это доделывать?
– А какой тогда кайф, если все выполняешь сам? К тому же я просто не могу сделать это без тебя. Не собираюсь преодолевать все эти многочисленные сложности только для того, чтобы притащить оттуда что-то совершенно бесполезное.
Мы ехали обратно в Дартмут, чтобы попытаться вернуть половину таблички, которую Анархия потеряла в туннеле. Спорить о ценности этой таблички было бессмысленно. Если бы удалось ее расшифровать, это дало бы нам огромное преимущество на старте поисков следующего камня. Ну, по крайней мере, половину такого преимущества, поскольку вторая половина все-таки находилась пока у Анархии.
Согласно легенде, такая табличка сопровождала каждый из камней и давала имя семьи следующего хранителя. Таким образом эти семьи могли через столетия найти друг друга в случае какого-нибудь бедствия.
Моя проблема заключалась в том, что я ни за что не хотела спускаться обратно в подземелье. А еще я думала, что вся эта поисково-спасательная экспедиция очень напоминает погоню за химерами. Ну какие, спрашивается, у нас могли быть шансы найти половину маленькой таблички в этих бесконечных, темных, запутанных коридорах?
– Я бы очень попросил тебя перестать вздыхать и сопеть, – сказал Дизель. – Это начинает выводить меня из себя.
– Ладно, прости, но эта идиотская миссия выводит из себя уже меня. И я не буду нырять в тот омут с черной водой. Просто подожду в конце туннеля, а ты можешь принести табличку ко мне, если сумеешь найти ее.
– Мы пойдем не этим путем. Мы зайдем так, как оттуда выходили.
– Это был лабиринт. Мы заблудимся там и погибнем. И еще там были крысы! Ты помнишь тех крыс?
– Мы не заблудимся. Туннели имеют разметку. С нами все будет в порядке, если мы станем читать эти знаки, когда будем заходить и выходить. К тому же я предпринял некоторые меры предосторожности.
– Какие это меры?
– Прихватил с собой краску в баллончике и веревку.
– Господи…
Через полчаса мы въехали в Ганновер. Солнце только что село, но было еще очень светло. Студенты постоянно входили и выходили из общежитий. Кто-то шел поесть, кто-то направлялся в библиотеку.
Карл сзади возбужденно сопел – ему не терпелось побыстрее выбраться из машины.
– Что ты собираешься делать с Карлом, пока мы будем в туннеле? – спросила я.
– Он пойдет с нами. У меня с собой поводок.
– Эээп? – тут же вмешался в разговор Карл.
Я мысленно окинула взором свой жизненный выбор и пожалела, что не имею средства, которое в такую минуту могло бы меня успокоить и утешить. У католиков есть молитвы с четками и всякие песнопения, но я воспитывалась в семье пресвитерианцев, а у них с этим делом туго. Возможно, есть какая-то молитва, но над этим нужно думать. Другой выход – закурить. Курильщики всегда выглядят счастливыми, когда сосут свои сигареты. Черт с ним, я даже готова была бы рискнуть заболеть раком легких, но возникающая при курении проблема с морщинистой, обедненной кислородом кожей – для меня это было уж слишком. И мне ужасно не хотелось пахнуть как моя тетушка Роза, которая умерла с сигаретой "Мальборо Лайт" в уголке рта. Хотя все твердят, что умерла она с улыбкой на лице.
Мы нашли место для парковки на боковой улице возле теннисных кортов и пошли через Уиллок-стрит к Сфинксу. Дизель нес в рюкзаке веревку и баллончик с краской, а я тащила Карла. На нем была новая шлейка, к которой крепился поводок, и хотя предназначена она была для собак, Карлу прекрасно подошла. Поднимаясь вверх по склону холма, мы обошли обгорелый Сфинкс. Заднюю дверь уже заменили, был заменен и небольшой вытяжной вентилятор, установленный высоко в окошке на задней стене.
Перед общежитием, куда нам нужно было попасть, возле рам для велосипедов стояли студенты и болтали. Мы решили не приближаться к ним и обошли комплекс из трех зданий с другой стороны. Остановившись неподалеку от входа в цокольный этаж, мы какое-то время подождали. На этой стороне общежития никого не было. И это было очень кстати, потому что трудно не привлекать внимания, когда у тебя с собой обезьяна.
– Пора начинать, – сказал Дизель.
Мы не торопясь подошли к двери. Дизель открыл ее, и мы проскользнули внутрь, сразу же направившись через вращающуюся стену к люку в подземелье. Я спустилась по лестнице первой, Карл – за мной, и Дизель, шедший последним, закрыл за собой люк, погрузив нас всех в полную темноту.
Я почувствовала, как кто-то пробежал у меня по ноге, и в тот же миг Карл подскочил и забрался мне на голову.
Я услышала, как Дизель разгружает свой рюкзак. В следующее мгновение он включил фонарик и протянул его мне.
– Надень вот это, – сказал он.
– Что это?
– Это фонарик, который цепляется на голову. Такими пользуются туристы. Так у тебя будут свободными руки.
Я нацепила фонарик на лоб и увидела, что Дизель надевает такой же на Карла.
– Где тебе удалось найти подходящий?
– В "Эйс Хардвер". У них есть все.
Дизель надел фонарь и прицепил к поясу мощный фонарь "Мэглайт". После этого он повесил моток веревки себе на плечо и взял в руки баллончик с флуоресцентной желтой краской.
– Идем, – сказал он. – Держимся поближе друг к другу.
Насчет этого он мог бы мне и не говорить. На самом деле держаться еще ближе к нему я уже не могла в принципе. Единственным, кто в темноте чувствовал себя еще более несчастным, был Карл. Он вцепился в мою рубашку всеми своими обезьяньими пальцами совершенно мертвой хваткой.
В каком-то смысле в прошлый раз слепо следовать за Дизелем было даже лучше. Тогда я не видела ужасных пауков, сидевших на паутинах у нас над головами, или труху, осыпающуюся с прогнивших деревянных балок и подпорок. Когда мы подходили к развилкам, Дизель искал знак в виде буквы, выбитой в камне, а потом отмечал стены на входе светящейся краской, чтобы не ошибиться, когда мы будем идти обратно.
Вскоре мы оказались в уже знакомой небольшой комнате со сводчатым потолком. На этот раз света здесь не было – солнце уже село. Дизель уверенно прошел через нее и повел нас по туннелям дальше.
Выглянув из-за спины Дизеля, я увидела слабые отблески света в конце туннеля. "Кристаллы кварца", – подумала я. Наконец-то мы достигли большого сводчатого зала, где в прошлый раз обнаружили Хэтчета. Комнаты, где находились камень и табличка.
Вступив в эту комнату, я испытала чувство глубокого облегчения. Замкнутое пространство по-прежнему угнетало меня, но, по крайней мере, это было лучше, чем идти по узким и грязным туннелям.
Карл огляделся по сторонам, медленно спустился с меня и несколько секунд постоял на месте, пробуя на ощупь земляной пол.
– Эээх, – только и сказал он.
Мы вышли сюда из туннеля, отмеченного буквой "З", а теперь еще и желтой краской. Всего в эту комнату выходило пять туннелей. Со слов Хэтчета мы знали, что в туннеле "С" в полу есть ловушка.
Дизель зашел в туннель "С" и посветил в зловещий темный провал своим мощным фонарем.
– Что ты там видишь? – спросила я.
– Ничего. Таблички в радиусе метров трех на земле не видно.
Пол комнаты был усеян небольшими коричневыми камнями, такими же по форме и размеру, что и камень Вожделения. Вперемешку с ними были разбросаны обломки кристаллов, напоминавших те, что были на стенах и потолке. Я подняла несколько самых симпатичных кристаллов и положила в карман куртки.
– Анархия сказала, что падала много раз, – напомнила я Дизелю.
– Будем надеяться, что табличку она потеряла во время своего первого падения.
Я подошла к краю обрыва и заглянула вниз.
– Можно, конечно, свалиться туда и отделаться при этом переломом пары костей, но не похоже, чтобы можно было выбраться отсюда без того, чтобы не пробродить пару дней по этому лабиринту.
– Я туда спускаться не буду, в этом и заключается гениальность моего плана. Это сделает Карл.
Карл испуганно вытаращил на него глаза.
– Ээээп!
– Я принес с собой веревку, – успокоил его Дизель, снимая с плеча свернутый моток. – Думаю, мы привяжем ее к шлейке и аккуратно спустим Карла вниз. А когда он найдет табличку, поднимем его обратно.
Возражая, Карл так отчаянно замотал головой, что я испугалась, как бы глаза его не вывалились из орбит на пол.
– Это абсолютно безопасно, – сказал Дизель Карлу. – Я буду крепко держать тебя. Тебе это даже может понравиться. Увидишь еще один туннель.
В ответ Карл показал Дизелю средний палец.
Дизель привязал конец веревки к шлейке у него на спине, приподнял за нее Карла и немного покачал вверх-вниз, как "йо-йо".
– Можно опускать, – сказал Дизель.
– Он выглядит обеспокоенным.
Дизель придержал его над провалом.
– Не о чем беспокоиться. Что тут может быть не так?
– Эээээ, – ответил на это Карл, опускаясь в пропасть.
Он изо всех сил вцепился в веревку и беспомощно дрыгал в воздухе ногами, а луч мини-фонарика на его голове беспорядочно метался по стенам колодца.
– Помни, ты ищешь табличку! – крикнул Дизель Карлу. – Когда найдешь ее, я тебя вытащу.
Я стояла в паре шагов от края, направив вниз мощный луч фонаря. Я старалась освещать дно провала, но из-за Карла сделать это было трудно.