Славин, что-то мурлыча себе под нос, взялся за работу. Когда статья была закончена, взглянул на часы: восемь тридцать. До начала утренней оперативки еще пятнадцать минут. Славин удовлетворенно взглянул на сегодняшний план работы. Он не был слишком напряженным. Утром предстояло разобраться в одном из районных отделов милиции с ходом работы по раскрытию краж из квартир. Славин еще вчера предупредил начальника уголовного розыска районного отдела милиции, что будет у него ровно в десять. После обеда совещание у начальства, затем он должен проверить заявление гражданина, который жаловался на то, что плохо ведется работа по розыску его автомашины, которую угнали из-под окна его квартиры. Уже месяц как усилия сотрудников районного отдела милиции оказываются тщетными. Славин откинулся на спинку стула: "Вполне возможно, что я окажусь хозяином своего слова и мы с Ритой попадем в кино. Уж очень ей хочется эту комедию посмотреть".
Не знал майор, что через минуту все его планы будут нарушены. По коридору в это время шел полковник Лисицын - начальник уголовного розыска города. Среднего роста, крепкого телосложения, подвижный, с умными выразительными глазами, он, на ходу отвечая на приветствия сотрудников, был во власти каких-то мыслей. Открыл рывком дверь в кабинет Славина. Владимир Михайлович поднялся и первым поздоровался.
- Привет, товарищ майор! Собирайся, поедем на место происшествия. Мистика какая-то. Якобы в одном учреждении нашли привязанным к отопительной батарее бригадира сторожевой вневедомственной охраны, а из сейфа похищена большая сумма денег. Видишь, до чего дошло, уже наших, милицейских, сторожей связывать, как кур, начали! - И, заметив, что Славин продолжает стоять, спросил: - Чего ждешь? Собирайся!
Лисицын не заметил, что во время его рассказа Славин успел убрать все бумаги со стола в сейф и сунуть в карман коричневого пиджака пистолет.
- Я давно готов, Леонид Федорович!..
Они вышли из подъезда и начали садиться в машину. Лисицын заметил в окне дежурного и махнул ему рукой. Тот сразу выбежал из подъезда:
- Слушаю вас, товарищ полковник!
- Собаку доставил на место происшествия?
- Так точно. Собаковод с собакой уехали на одной машине с оперативной группой три минуты назад.
- Направь туда и судмедэксперта.
- Зачем, товарищ полковник, сторож же живой?
- Слушай, Круглов, не раздражай меня!
- Есть не раздражать! - Дежурный, улыбаясь, вскинул к козырьку фуражки руку. - Судмедэксперт сейчас будет направлен!
- Сам бы мог догадаться! - бросил Лисицын, сел в машину и приказал водителю: - Казимир, с сиреной, на Обувную, побыстрее!
"Волга" на большой скорости понеслась вперед. Водитель вел машину мастерски. Он умело маневрировал по узкой улице Немиге, изредка включая сирену, и довольно быстро прибыл к месту происшествия. Они вошли в небольшое двухэтажное здание. В коридоре было много людей. Все хотели заглянуть в открытую дверь, расположенную справа. Молоденький лейтенант робко уговаривал всех отойти и не мешать, но к нему, видно, уже привыкли и никакого внимания на него не обращали. Славин хотел вмешаться, но не успел. За дело взялся Лисицын.
Толпа начала быстро редеть, и через минуту коридор опустел. Лисицын сказал лейтенанту:
- Вот так-то! - И вошел в кабинет. Сотрудники, прибывшие раньше, увидев Лисицына и Славина, посторонились, и перед ними оказался человек, крепко-накрепко привязанный к батарее. Ему было на вид не больше тридцати лет. У него только что вытащили изо рта кляп, и он жадно дышал, молча тараща на людей голубые глаза. Следователь взял из оперативной сумки ножницы и хотел перерезать узлы, но Лисицын остановил его:
- Веревку режь, а узлы сохрани.
Сам шагнул к раскрытой двери, ведущей в следующую комнату. На середине комнаты лежал небольшой сейф, дверка была открыта, замок взломан. Лисицын спросил у сотрудника научно-технического отдела, который возился с лупой и кисточкой у сейфа:
- Нашел что-нибудь?
- Нет, в перчатках работали, наверное.
А полковник уже возвращался в первую комнату. Позвал начальника уголовного розыска районного отделения и спросил:
- Что расположено на втором этаже?
- Квартиры, там люди живут. Вход с обратной стороны.
- Послал наших побеседовать с жильцами?
- Так точно. Многих уже дома нет, а те, кто есть, говорят, что ничего не слышали.
- Хорошо. Поручи, чтобы эту работу сегодня вечером довели до конца и опросили всех жильцов. Рядом нет объектов, которые охраняются сторожами, или где имеются дежурные ночью?
- Напротив через дорогу общежитие. Там на первом этаже круглые сутки находится дежурный, а других объектов нет.
- Направь в общежитие толкового сотрудника. Пусть выяснит, кто прошедшей ночью дежурил, и побеседует с ним, а также пусть поговорит с жильцами общежития, возможно, кто-либо из них что-то интересное для нас и скажет.
Увидев, что сторожа уже развязали, Лисицын предложил остаться в комнате начальнику уголовного розыска районного отделения милиции, Славину и следователю капитану Леонову, а остальным всем приказал выйти. Полковник спросил потерпевшего:
- Как вы себя чувствуете, сможете рассказать, что произошло?
- Да, смогу.
Он потер рукой затылок, провел ладонью по лицу.
- Моя фамилия Ломов, работаю бригадиром сторожей вневедомственной охраны. Сторожа моей бригады разбросаны по многим объектам, и в мои обязанности входит проверять, как они несут службу. Вчера так случилось, что неожиданно заболел сторож, который должен охранять большой промтоварный магазин. Заменить его было некем. И тогда я решил снять отсюда сторожа и поставить его охранять магазин, а здесь остаться самому. Вы видите, здесь есть телефон, и я предупредил своих сторожей, чтобы они мне звонили через каждые два часа, а для регистрации этих звонков я взял с собой журнал учета проверок несения службы.
Все шло нормально. Многие сторожа мне звонили, и я делал об этом отметки в журнале. Около двух часов ночи я услышал, как во двор въехала машина и остановилась у дверей. Я решил, что это приехал кто-то из руководства учреждения. Они иногда проверяют, как несут сторожа ночью службу. Открыл дверь и обомлел. На меня набросились трое, на их лицах были маски. Один из них направил на меня пистолет и сказал: "Только пикни, и у тебя в голове будет сквозняк!"
Они первым делом оборвали провод телефона, потом приказали мне повернуться лицом к стене. Заломали руки назад и связали их бинтом. Один из них взял журнал, вырвал оттуда листы, и они, сделав кляп, засунули мне его в рот, а затем веревками привязали меня к батарее. Я слышал, как они начали ломать сейф, а потом кто-то ударил меня по голове, и я потерял сознание. Когда пришел в себя, было уже утро. Первой на работу пришла уборщица, она-то и подняла тревогу.
Лисицын подошел к двери и, выглянув в коридор, громко спросил:
- Судмедэксперт приехал?
Из глубины послышался голос:
- Да, да, я здесь!
- Идите сюда.
Вошел судмедэксперт. Он поздоровался и остановился рядом с потерпевшим. Лисицын попросил его осмотреть голову Ломова и если надо перевязать. Эксперт внимательно осмотрел ссадины на голове и смазал их зеленкой. Полковник спросил у сторожа:
- Никаких примет не заметили у преступников?
- Нет, они были в масках.
- В какое время они уехали?
- Не знаю, я был без сознания.
Славин заметил, что при последнем ответе потерпевшего судмедэксперт как-то странно посмотрел на него. Когда Лисицын приказал начальнику отделения уголовного розыска поехать вместе с потерпевшим в клинику, чтобы сделать перевязку, а затем привезти его в управление для допроса, Славин выждал, пока они уйдут, и спросил у эксперта:
- Захар Захарович, что вас смутило, когда потерпевший отвечал на последний вопрос?
- Понимаете, он сказал, что не слышал, когда уехали бандиты, так как был без сознания. А на голове у него только две пустяковые царапины, от которых сознание нельзя потерять. Никаких припухлостей я тоже не обнаружил. Скорее всего он настолько струсил, что просто ничего с перепугу не помнит.
Лисицын подошел к двери и попросил пригласить руководителя учреждения и бухгалтера. Вскоре в кабинет вошел высокий худой мужчина. Это был начальник, а вслед за ним через минуту - низкий, в очках, с лысой головой - бухгалтер. Они сказали, что в сейфе находилось семьдесят пять тысяч рублей. Лисицын спросил:
- Сторож знал об этом?
Бухгалтер ответил:
- Конечно, знал. Я ему сам об этом говорил и просил из учреждения никуда не отлучаться.
- А кто прошлой ночью должен был проверить сторожа?
- Я, - ответил бухгалтер и, смутившись, добавил: - Но получилось так, что не смог.
- А почему?
- Я вчера что-то, очевидно, съел. И меня всю ночь мучил живот. Я решил, что сторож у нас опытный и беспокоиться мне нечего, поэтому и не стал проверять.
- А как вы сейчас себя чувствуете?
Бухгалтер смутился еще больше и тихо ответил:
- Я и сегодня нездоров.
- А может, это у вас от переживаний, на нервной почве, ведь я же вам вчера говорил, чтобы в банк деньги сдали? - проговорил начальник учреждения.
- Иван Христофорович, но ведь мы зарплату вчера допоздна людям выдавали, и банк деньги не принял бы.
Лисицын спросил:
- Так какая точно сумма денег в сейфе была?
- Приблизительно тысяч семьдесят пять, - ответил бухгалтер. - Чтобы точно сказать, мне надо поднять документы.
Лисицын обратился к следователю:
- Вы оформляйте протокол осмотра места происшествия. Затем допросите этих двух товарищей и уборщицу, которая обнаружила связанного сторожа, назначьте ревизию и приезжайте в управление, там и решим, что будем делать дальше. - Он повернулся к Славину: - Заниматься этим делом поручаю вам.
Лисицын уехал, а Славин стоял у разломанного сейфа и давал указания, что сейчас надо сделать в первую очередь. Через несколько минут подошел к следователю.
- Николай Иванович, давай с нарочным направим на исследование кляп, который был во рту, и упаковку от бинта, если помнишь, ты ее обнаружил у потерпевшего в кармане.
- Я не возражаю. Но хочу тебя, Владимир Михайлович, попросить, присмотрись к бухгалтеру. Что-то он мне не нравится.
Ответ экспертов по кляпу свидетельствовал о том, что он действительно находился во рту Ломова не менее часа. Зато заключение по упаковке было поразительным. На ней имелись отпечатки пальцев потерпевшего и еще одного человека, а именно следователя Леонова. Удивляться тут было нечему. Следователь увидел торчавшую из кармана Ломова упаковку и вытащил ее. Поэтому и оставил на ней следы своих пальцев. Удивительным было другое, над чем и ломал сейчас майор голову. Почему оказались следы пальцев рук сторожа Ломова на упаковке? Славин вместе с Леоновым решили побеседовать с потерпевшим еще раз. А пока, ожидая его, Владимир Михайлович четко представил себе три версии: деньгами завладели преступники, которые обманным путем проникли в учреждение и напали на сторожа; к краже денег причастен сам бригадир Ломов; причастность к преступлению бухгалтера. Каждая из этих версий таила в себе массу вопросов. Славин был рад, что вчера Ломова поместили в больницу для обследования и лечения. Это давало возможность исключить его контакт с другими лицами.
Ломова привез на машине старший оперуполномоченный Мочалов, который был выделен райотделом милиции в помощь Славину. Вскоре он вошел в кабинет.
- Я попросил его подождать минутку в коридоре. Дело в том, что он еще жалуется на головные боли, и врачи послали вместе с ним медсестру, предупреждали не очень волновать его.
- Хорошо.
Вошел Ломов. Вид у него был действительно болезненный, и Славин пожалел, что не поехал к нему в больницу сам. Спросил:
- Как себя чувствуете?
- Голова болит, подташнивает немного.
"Зря я его поднял с койки, человек чувствует себя плохо, а я потащил его в милицию", - снова подумал Славин, присматриваясь к Ломову. Среднего роста, нормального телосложения, со спокойными голубыми глазами, двадцатисемилетний парень вызывал к себе доверие и расположение. Его чуть выступающий подбородок зарос светлой щетиной.
Славин взял бланк протокола допроса и пожалел, что нет следователя Леонова, который вынужден был срочно уехать к больной матери. Майор заполнил первый лист протокола допроса, куда занес данные о допрашиваемом, и задал первый вопрос. Ломов, часто задумываясь, вспоминал, какие были маски на преступниках, находились ли они в перчатках, какая одежда была на них.
- Леонид Петрович, откуда у преступников появился бинт, которым вам руки связали?
- С собой принесли. Я даже помню, как один из них сказал второму: "Давай бинт".
- А почему упаковка от бинта оказалась в кармане вашего пиджака?
Это был главный вопрос, который не терпелось задать Славину. Действительно, если преступники сами принесли бинт, сами разрывали упаковку, то почему эта упаковка оказалась в кармане пиджака Ломова и, главное, каким образом появились следы пальцев рук Ломова? Ведь по обстоятельствам дела бригадир не мог держать ее в своих руках? Но сейчас стоило только Ломову пояснить, что положить упаковку в карман пиджака его заставили грабители, и все встало бы на свои места. Однако Ломов ответил иначе.
Он спокойно посмотрел на Славина и сказал:
- Это они мне положили упаковку в карман пиджака. Я стоял лицом к стене, один из них приказал мне заложить руки за спину, что я и сделал. Потом он подошел ко мне, сунул упаковку в карман и начал связывать мне руки. Я думаю, что она ему мешала связывать меня, поэтому он и избавился от нее таким образом.
- Значит, в руках вы ее не держали?
- Нет.
У майора чесался язык спросить, каким же образом оказались отпечатки пальцев рук Ломова на упаковке. Но он вовремя спохватился и спросил о другом:
- После того как они ушли, вы не пытались вытолкнуть кляп изо рта?
- Пытался, но они мне его так загнали, что чуть рот не порвали.
- Скажите, вы не ошибаетесь во времени, когда говорите, что преступники появились около двух часов?
- Нет, не ошибаюсь. Дело в том, что я хотел в два часа ночи позвонить к себе в отдел, и поэтому следил за временем. Помню, что было без двадцати два, когда я смотрел последний раз на часы, а минут через десять и они появились.
- Лично вы никого не подозреваете?
Ломов молча покачал головой.
- Ну, что же, поезжайте обратно в больницу, лечитесь.
Ломов посмотрел Славину в глаза:
- Товарищ майор, а вы найдете бандитов?
- Думаю, что найдем.
- Вы не представляете, как мне стыдно! Бригадир - и такую промашку допустил. Как я теперь своим работникам в глаза посмотрю?
- Вы сейчас об этом не думайте, вам надо быстрее выздороветь. - Славин повернулся к Мочалову: - Отвезите Леонида Петровича в больницу и возвращайтесь сюда.
Майор остался один. Его озадачили следы пальцев рук Ломова на упаковке от бинта. Майор пододвинул поближе телефон и позвонил судмедэксперту. Долго никто не отвечал. Славин уже хотел было положить трубку, как на другом конце провода послышался щелчок и ответил женский голос. Владимир Михайлович попросил пригласить судмедэксперта Воложина. Прошло не менее пяти минут, прежде чем ответили.
- Захар Захарович, здравствуйте, Славин беспокоит. Как вы считаете, Ломов мог вытолкнуть языком кляп изо рта?
- Не только мог, но и должен был это сделать.
- А где сейчас этот кляп?
- У меня. Он вам нужен?
- Да. Там записи Ломова. Он регистрировал ночью, кто звонил ему и когда.
- Пожалуйста, можете забрать.
- Спасибо, я Мочалова к вам подошлю.
Владимир Михайлович задумался: "Что-то не пляшет у Ломова и с кляпом. Может, путает что-то?"
Резко зазвонил телефон внутренней связи. Майор поднял трубку:
- Слушаю, Славин!
Это был Лисицын. Он спросил:
- Владимир Михайлович, ты подготовил список лиц, которых надо проверить в причастности к нападению на сторожа?
- Да, Леонид Федорович, подготовил, получается двадцать один человек. Восемь человек были судимы в разные годы за ограбление касс и сейфов, а остальные - за кражу денег из государственных учреждений.
- Дай мне их. Я на шестнадцать тридцать пригласил начальников отделений уголовного розыска всех райотделов и поручу проверить этих лиц по территориальности.
Отдав список Лисицыну, Славин направился к себе в кабинет. У дверей спиной к нему стоял здоровенный мужчина. Он дергал за дверную ручку и обернулся на приближающийся шум шагов. Славин стал как вкопанный: перед ним в форме полковника был... Горчаков.
- Семен Антонович, каким ветром вас сюда занесло?
Тут же в коридоре обнялись. Славин не считал себя физически слабым, но когда его облапил Петр Первый, крякнул от его дружеских объятий. Они вошли в кабинет. Славин был рад встрече и во все глаза рассматривал своего бывшего начальника. Тот не изменился, может быть, только несколько морщинок добавилось за эти годы.
Владимир Михайлович вспомнил, как переживали сотрудники, когда узнали, что Горчаков едет в Москву для дальнейшего прохождения службы.
- Надолго к нам?
- Это зависит не от меня, но чувствую, что надолго. Меня откомандировали сюда для работы в министерстве. Пришел познакомиться с твоими начальниками и решил на минутку забежать к тому, кто меня когда-то царем окрестил. Не знаю, откуда в Москве узнали, но и там меня не иначе, как Петром Первым кличут. Ну, а как ты? Рассказывай.
- Что рассказывать. Вы уехали, меня забрали в управление.
- Как домашние дела?
- Нормально.
- Как Рита?
- Жива-здорова.
- А ты возмужал. Да... Время идет... Как дети?
- Сын и дочь растут.
- Мама?
- Спасибо, здорова.
Горчаков помолчал, а затем задал вопрос, который, наверное, сразу же хотел задать, но воздержался:
- Выяснил что-нибудь про отца?
- Да, Семен Антонович, пытали его гестаповцы перед смертью... жаль только, не знаю, где он похоронен... - Помолчав немного, Славин спросил: - А у вас без изменений?
- Все по-старому, если не считать, что дети институты окончили. Сын - юридический, дочь врачом стала.
Славин обратил внимание, что за это время Горчаков закурил уже четвертую сигарету, и сказал:
- Много курить стали, Семен Антонович.
Тот усмехнулся:
- Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет. А у меня, браток, здоровья на троих хватит, так что могу запросто курить и водки рюмку-другую выпить.
Не знал Славин, что ровно через год он, со слезами на глазах, будет вспоминать эти слова, стоя у гроба Семена Антоновича, который умрет от рака легких.
Они договорились встретиться в выходной день и расстались. Горчаков поехал в министерство, а к Владимиру Михайловичу зашел Иван Мочалов.