Плот ткнулся в настил пристани, и минг тут же впился рукой в плечо Тома Хаттера, которому развязали только ноги и поставили рядом с дикарем.
– Погоди, вождь, – поморщился Зверобой. – Мы ведь обо всем уже договорились. Побудь с пленником еще минуту. Я должен принести товар для обмена.
Это было всего лишь предлогом.
Войдя в дом, охотник велел Джудит быстро собрать все огнестрельное оружие и сложить в комнате девушек. Затем он обменялся несколькими словами с могиканином, по-прежнему стоявшим на страже у входа, положил в карман трех слонов и вернулся на платформу.
– Добро пожаловать в замок, мистер Хаттер, – проговорил Зверобой, помогая старику подняться на пристань. Одновременно охотник тайком передал индейцу обещанный выкуп и сделал знак готовиться к отплытию. – Ваши дочери будут рады видеть вас!
Затем ирокезы разрезали лыковые путы на ногах Гарри Марча, и он, цедя сквозь зубы ругательства, с трудом, но самостоятельно вскарабкался на платформу.
– Ты вернулся невредимым, Непоседа, – весело проговорил Зверобой, обращаясь к великану. – Приятно убедиться, что ирокезским цирюльникам не удалось подпортить тебе прическу за то, что ты без спросу наведался к ним в гости…
– Тебе, приятель, следовало бы поменьше зубоскалить, – огрызнулся Непоседа. – Скажи-ка лучше, где мои ступни? Я вижу их, но не чувствую, будто они остались на берегу озера.
– Скоро будешь танцевать, – рассмеялся охотник, – ноги у тебя на месте…
Он развязал руки бывшим пленникам, и пока они, ругаясь и притоптывая, восстанавливали кровообращение, индейцы удалялись от замка с такой же поспешностью, с какой перед тем приблизились к нему. Плот успел пройти добрую сотню ярдов, когда Непоседа заметил, с каким проворством дикари спасаются от его мести. Стремительным движением великан выхватил карабин из рук Зверобоя и прицелился.
Охотнику едва ли удалось справиться с ним, если бы Гарри как следует владел своим телом, но карабин сам выскользнул из его онемевших рук, а Непоседа с неожиданной быстротой заковылял на бесчувственных ногах в дом. Однако оружие уже было припрятано Джудит, и раздосадованный великан вскоре вернулся на платформу, окончательно утратив возможность вогнать пулю-другую в спины своих мучителей…
Тем временем ночной сумрак окутал озеро и леса, и плот исчез в нем. Сестры занялись приготовлением ужина, а Зверобой подсел к Тому Хаттеру и в самых общих чертах поведал о том, что им с Чингачгуком пришлось предпринять, чтобы спасти его дочерей, имущество и его собственную жизнь.
Глава 13
Небо над Плавучим Домом мало-помалу затягивали тяжелые облака, сквозь которые едва пробивались тускнеющие отблески заката. Озеро, словно в ознобе, подернулось мелкой рябью, а в воздухе ощущалось медлительное движение, еще не похожее на ветер, но постепенно набирающее силу.
Настроение под стать этому позднему вечеру царило и в самом замке.
Бывшие пленники чувствовали себя усталыми и оскорбленными – им запомнилось лишь унизительное обращение с ними в последние часы пребывания в лагере. То, что прежде ирокезы относились к ним вполне снисходительно, уже было забыто. Совесть то и дело напоминала, что пострадали они не безвинно, и все же Хаттер и Непоседа размышляли не о своей вине, а о том, как отомстить обидчикам.
Все остальные также пребывали в задумчивости, хотя и по разным причинам. Зверобой и Джудит были грустны, каждый из них думал о своем. Делавар рисовал в воображении картины блаженства, которые сулила ему скорая встреча с невестой. Одна Хэтти казалась вполне спокойной и счастливой…
Даже во время ужина в столовой висело тягостное молчание.
– Этот бродяга, – Непоседа первым не выдержал гнетущей тишины, – как его, к бесу?.. А – Расщепленный Дуб, тот, что привез нас сюда… Ведь он вернулся на берег победителем. И скальп у бродяги превосходный, я сам готов заплатить за шевелюру этого дикаря не меньше, чем колониальное начальство… – Сообразив, что сболтнул глупость, великан с ухмылкой воскликнул: – А вы, Джудит, милочка, разве не горевали обо мне?
– Озеро бурлило от наших слез, Непоседа. Вы вполне могли заметить это с берега, – не без иронии произнесла девушка.
– Мы жалели бедного Гарри так же, как и нашего отца, Джуди, – простодушно вмешалась Хэтти, с удивлением взглянув на сестру.
– Это правда, малышка! Ведь мы привыкли беспокоиться о тех, кто попал в беду, не так ли? – нахмурилась Джудит. – Во всяком случае, мистер Марч, мы рады снова видеть вас.
– Да, угодили мы в переделку… Дивлюсь, право, Зверобой, как тебе удалось выручить нас! Услуга за услугу – прощаю тебе, что ты помешал мне расквитаться с лесным разбойником. Чем ты обольстил дикарей – ложью или лестью?
Охотник, который все это время внимательно прислушивался к чему-то за пределами комнаты, вместо ответа неожиданно поднялся из-за стола и торопливо направился к двери. Гарри проводил его удивленным взглядом:
– Куда ты, Зверобой? Не хочешь говорить? А ведь я с некоторых пор начал ценить твое мнение гораздо выше, чем прежде.
– Вот и ответ на все твои вопросы, Непоседа, если тебе опять не терпится ввязаться в драку!
Возвратившийся Зверобой бросил на стол дюжину палочек, крепко стянутых тонким шнурком из оленьей шкуры. Непоседа тут же схватил этот необычный предмет и поднес к сосновому полену, догоравшему в очаге, – единственному источнику света в комнате, – и убедился, что концы палочек измазаны кровью.
– По-ирокезски звучит яснее ясного, – сказал он. – В Йорке это называют объявлением войны… Где ты нашел этот подарочек, приятель?
– Его только что положили на платформу.
Зверобой шагнул к окну и бросил взгляд на темное озеро, затем снова взял в руки "послание" мингов.
– Да, это индейское объявление войны, – проговорил охотник, – и попало оно сюда тем же путем, что и ты, Непоседа, – на плоту. Смысл таков: торговля окончена, будем воевать, готовьтесь!
– Подай-ка мой карабин, Джудит, – я пошлю вслед бродягам наш ответ.
– Этого не будет, пока я здесь, мистер Марч, – холодно проговорил Зверобой, останавливая жестом вскочившего было Непоседу. – Индеец ненадолго зажег факел, чтобы заранее предупредить нас о приближении гонца. Никто не смеет причинить ему ни малейшего вреда, пока он не исполнит то, что ему поручено… Впрочем, ночь так темна, что тебе все равно в него не попасть…
– Дорогой Гарри, – мягко произнесла Хэтти, – не нужно так сердиться. Ведь индейцы вас пощадили, несмотря на то что вы с отцом явились к ним с греховными намерениями.
Непоседа слегка смутился:
– Мне просто обидно, Хэтти! Нас обвели вокруг пальца, как мальчишек, а праведник Натаниэль позволил нашей законной добыче ускользнуть…
Голос Хаттера поставил точку в разговоре. Старик громко окликнул великана, велев ему спуститься в ковчег, не тратить слов попусту и заняться неотложными делами, раз уж краснокожие бродяги бросили им вызов.
До восхода утренней звезды оставалось еще около четырех часов, однако Чингачгуку было о чем потолковать со своим другом охотником. Сестры же остались с глазу на глаз у догорающего очага…
Вскоре хозяин дома попросил всех собраться на платформе, чтобы сообщить о том, что он намерен предпринять. Он полностью одобрил план Зверобоя – покинуть замок и искать приюта в ковчеге. Для него было столь же очевидно, как и для охотника, что это единственная возможность избежать гибели: уж если ирокезы взялись за постройку плотов, рано или поздно они доведут дело до конца и попытаются захватить Плавучий Дом. Объявив обитателям замка войну, дикари не сомневались в успехе, и Том Хаттер полагал, что штурм будет предпринят не сегодня, а с наступлением следующей ночи. Однако он потребовал от всех присутствующих быть готовыми покинуть замок как можно скорее и, возможно, навсегда.
Не теряя времени, приступили к сборам. Очаг был погашен, в ковчег перенесли все необходимое, дом заперли обычным способом, вывели с потайной стоянки под домом пироги и пришвартовали их к ковчегу, а затем окончательно перебрались на судно.
Берега озера тонули в густом мраке – там лежала густая тень, отбрасываемая холмами, и лишь на самой середине вода серебристо переливалась, отражая свет звезд. Отмель и замок, стоявший на ней, находились в этой слабо освещенной полосе, однако отчалить удалось совершенно незаметно. Том Хаттер поднял парус, чтобы как можно быстрее удалиться от замка, но ветер оказался неблагоприятным – он дул на юго-запад. Около часа судно свободно дрейфовало по озеру, затем ветер неожиданно переменился и ковчег стало понемногу относить в сторону индейской стоянки.
Зверобоя терзали сомнения: он не знал, почему Том Хаттер решил направиться в эту сторону. Случайность это или заранее обдуманный план? Теперь его подозрения только усилились. Хаттер прекрасно знает свое озеро, и ему легко обмануть любого человека, не привыкшего маневрировать на воде. Не пройдет и получаса, как ковчег окажется в какой-нибудь сотне ярдов от берега, прямо напротив ирокезского лагеря. Его насторожило и то, что Непоседа куда-то увел делавара.
Впрочем, очень скоро все разъяснилось – как только вернулся Чингачгук.
– Нам объявили войну, и эти двое бледнолицых хотят видеть скальпы мингов у себя на поясе, – объявил он охотнику. – Для нескольких скальпов найдется место и на поясе Великого Змея… Народ делаваров остановит на них взгляд, когда вождь вернется домой.
– Ясно, – мрачно кивнул Зверобой. – Это не идет вразрез ни с твоими обычаями, ни с твоим выбором: идти по тропе войны… Но эти двое?
– Они должны получить то, что ищут. Я знаю, у моего друга чистые руки, он не захочет навредить даже мертвецу… Зверобой останется ждать. А когда мы вернемся, он не отвернет от нас своего лица.
– Об одном прошу тебя, Чингачгук, – сохрани честь. Минги – враждебное племя, но в лагере есть дети и женщины. Если бы не это послание, никто из вас троих не рискнул бы выступить против такого количества умелых воинов.
– Мой брат останется здесь, – повторил могиканин. – Звезда скоро появится на небе, и Чингачгук должен торопиться!
С этими словами он растворился в ночи.
Когда стихли всплески весел удалявшейся пироги, Зверобой спустил парус и попытался развернуть баржу таким образом, чтобы она совершенно не двигалась. После этого он устроился на корме, и хотя вокруг все было спокойно, сердце его грызли скверные предчувствия. Вскоре к охотнику присоединилась Джудит – ей явно все больше нравилось общество молодого человека и беседы с ним…
Тем временем Том Хаттер ловко греб, поторапливая Гарри, орудовавшего вторым веслом. Его жгло нетерпение. Новый набег на индейский лагерь они замыслили вместе с Непоседой с той же целью, что и прежде, но теперь к алчности примешивалась жажда мести. Старик был уверен, что в лагере сейчас нет никого, кроме женщин и детей, а значит, добыча окажется легкой. Только это, да еще свойственное многим белым презрение к дикарям и ненасытная жадность толкнули его на эту рискованную экспедицию.
Едва пирога уткнулась носом в прибрежную гальку, охотники за скальпами беспрепятственно высадились на берег и стали бесшумно красться к индейскому лагерю. Могиканин шел впереди, а Хаттер и Марч ступали по его следам, стараясь не производить ни малейшего шума.
Острый взгляд Чингачгука наконец заметил пляшущий отблеск угасающего костра за деревьями. В полной тишине они приблизились к стоянке, могиканин сделал знак остановиться и с кошачьей гибкостью нырнул в ближайший шалаш. Однако его ожидало разочарование – временное жилище ирокезов оказалось пустым, о чем он тут же сообщил Тому Хаттеру. Похоже, племя совсем недавно покинуло стоянку, и придется возвращаться к пироге ни с чем…
– Теперь давайте помолчим, – негромко прервал Зверобой увлекшуюся беседой Джудит. – Мне послышался голос вашего батюшки, и кажется, он сердится.
– Великий Боже, когда же кончится весь этот ужас! – прошептала Джудит, пряча лицо в ладонях. – Иногда мне хочется, чтобы у меня вообще не было отца!
– У них там что-то не заладилось, – нахмурился охотник. – Ваш отец и Непоседа шумят, как разъяренные медведи, а Чингачгук безмолвствует. Я ни разу не слышал его боевого клича, означающего победу… До драки на берегу, видно, не дошло, а это означает, что лагерь пуст…
В то же мгновение послышался шумный всплеск весла, с силой брошенного в воду, – это Гарри Марч с досады позабыл о всякой осторожности. Выходит, его догадка верна, подумал охотник.
Ковчег едва-едва двигался по течению невдалеке от берега, и спустя несколько минут охотник услышал, как Чингачгук вполголоса направляет гребцов. Вскоре пирога причалила к барже, и незадачливые охотники за скальпами, чертыхаясь, поднялись на борт. Старик ни словом не обмолвился о том, что случилось, мрачный, как туча, Непоседа принялся расхаживать по палубе, и лишь могиканин, приблизившись к охотнику, вполголоса проговорил на делаварском наречии: "Костер погашен".
Теперь предстояло решить, как действовать дальше. После короткого совещания Том Хаттер пришел к выводу, что самым благоразумным будет провести эту ночь в беспрерывном движении по озеру. Это позволит избежать внезапной атаки дикарей. Затем он объявил, что они с Марчем намерены немного передохнуть, чтобы восстановить силы, ведь оба не смыкали глаз уже несколько ночей подряд. Ветер усилился, и это позволит ковчегу курсировать по озеру до тех пор, пока не придет время снова подойти к берегу.
Подняв парус, оба удалились в каюту, предоставив охотнику и Чингачгуку следить за курсом баржи. В ожидании часа, назначенного Уа-та-Уа для встречи, друзья и не помышляли об отдыхе. Джудит осталась на палубе, а вскоре к ней присоединилась и Хэтти. Некоторое время ковчег дрейфовал вдоль западного берега, подгоняемый переменным ветром. Скорость его не превышала двух миль в час, но этого было более чем достаточно, чтобы без опоздания добраться к назначенному невестой могиканина месту.
Внешне Великий Змей оставался совершенно спокойным, но с каждой минутой волнение все больше овладевало им. Зверобой стоял у руля, направляя баржу так, чтобы она оставалась в тени берегов. Это давало возможность заметить малейшие признаки передвижения мингов. Наконец ковчег обогнул плоский мыс и вошел в залив, на северной стороне которого и находилась цель их плавания. До нее оставалось не больше четверти мили, когда Чингачгук тронул охотника за плечо.
– Костер! – одними губами произнес он.
Не оставалось никаких сомнений: ирокезы поспешно перенесли свой лагерь на то самое место, где Уа-та-Уа назначила встречу молодому вождю.
Глава 14
Заветный час неумолимо приближался, и Чингачгук больше не помышлял ни о каких воинских трофеях и надеялся только на то, что старик и Непоседа до утра проспят в каюте на своих тюфяках и не расстроят его планов.
Ковчег медленно продвигался вперед, расстояние до мыса постепенно сокращалось, но у Чингачгука оставалось еще достаточно времени, чтобы подготовиться к вылазке. Ирокезы развели костер подальше от воды, рассчитывая, что заросли скроют его свет.
– Я отправлюсь на пироге со Змеем, чтобы попытаться вызволить Уа-та-Уа, – проговорил Зверобой, обращаясь к старшей из сестер. – Минги уверены, что мы до сих пор в замке, и не ожидают подвоха. Но вы, Джудит, ни в коем случае не позволяйте отцу и Гарри последовать за нами…
– Но послушайте, Зверобой, – перебила девушка, – это крайне опасное предприятие. Почему вы должны принимать в нем участие?
– Вы, должно быть, забыли, Джудит, что именно ради этого я и пришел сюда издалека, – с легким удивлением проговорил охотник. – Я уверен, что Чингачгук справится с пирогой и сам сумеет выкрасть из лагеря свою невесту. Но в случае внезапной опасности ему нужен рядом человек, на которого он мог бы безоговорочно положиться… Да и сами вы разве поступили бы иначе?
Джудит смутилась и спрятала лицо в тени, чтобы скрыть волнение.
– Я боюсь… да, вы, конечно, правы, Зверобой. Но мне не хотелось бы, чтобы вы… – пробормотала она и добавила умоляюще: – Обещайте, по крайней мере, одно: не предпринимайте ничего, кроме освобождения Уа-та-Уа…
– Можно подумать, что это говорит Хэтти, а не бесстрашная Джудит Хаттер. – Зверобой широко улыбнулся и ободряюще коснулся руки девушки…
Спустя несколько минут Чингачгук бесшумно бросил якорь, спустил парус, и пирога медленно отчалила от борта ковчега.
Густая тьма висела над озером, лишь на востоке слабо проступали очертания гор. Однако напрасно могиканин надеялся различить в небе блеск долгожданной звезды: несмотря на то, что над горизонтом ночные облака несколько поредели, серая пелена тумана окутывала озеро. Замок скрывался во мраке, ковчега также не было видно – он сливался с непроницаемой тенью, отбрасываемой на воду близким берегом.
Вождь торопил Зверобоя. Ему казалось, что они опаздывают и Уа-та-Уа уже на берегу – прячется между деревьями, полная тревоги и сомнений. Зверобой, хотя и считал, что осторожность не помешает, в конце концов уступил нетерпеливому другу, и пирога направилась к назначенному месту встречи.
В ста ярдах от берега Чингачгук отложил весло и взялся за карабин. Вскоре пирога с мягким шуршанием коснулась дна там же, где прошлой ночью высадилась на сушу Хэтти Хаттер. Могиканин выбрался на песок и осторожно обследовал прибрежные заросли. Однако его поиски не увенчались успехом – Уа-та-Уа нигде поблизости не было. Не было, к счастью, и никаких признаков засады.
Вернувшись к пироге, Чингачгук предположил, что Хэтти ошиблась, называя место и время встречи, но Зверобой жестом указал на небо над восточными холмами. Между темными верхушками высоких сосен ярко блеснул луч восходящей звезды. Друзья замерли в неподвижности, опираясь на ружья и напрягая слух в надежде уловить шорох приближающихся девичьих шагов. Однако ожидание затягивалось, а Уа-та-Уа все не появлялась…
Желтые отблески огня, тускло озарявшие стволы сосен в глубине леса, свидетельствовали о том, что костер в лагере мингов продолжает гореть. Но оттуда, где находились охотник и могиканин, было непросто определить, какое расстояние отделяет их от лагеря.
Время тянулось в томительном ожидании. В конце концов Зверобой предложил вернуться к пироге, обогнуть мыс и занять на воде такую позицию, откуда можно было бы видеть стоянку ирокезов, и, лишь сориентировавшись как следует, попытаться установить причину отсутствия Уа-та-Уа. Однако вождь наотрез отказался от этого плана, сославшись на то, что девушка будет в отчаянии, если явится на место встречи в условленное время и не застанет там его. Сошлись на том, что охотник отправится в одиночку, а могиканин укроется в прибрежных зарослях, рассчитывая на счастливую случайность…
Усевшись на корме пироги, Зверобой отчалил от берега. Грести пришлось недолго. Едва оказавшись на середине расстояния между ковчегом и мысом, он неожиданно увидел как на ладони большой костер в центре индейской стоянки. Видимо, в огонь только что подбросили охапку сухих веток, пламя взметнулось высоко в небо, и вокруг стало светло, будто разом зажгли тысячи свечей.
Охотник оставил весло и принялся наблюдать за дикарями.