Окончив есть и, наливая себе вина, Арнольд услышал какой-то легкий шум и, быстро обернувшись к двери, увидел перед собой высокого, сильного человека с коротко остриженными волосами и длинными усами; несмотря на слишком резкие черты, на большой нос и какой-то особенно острый проницательный взгляд серых глаз, лицо этого человека имело что-то исключительно интеллигентное, свидетельствующее о высокой духовной силе его обладателя. Арнольду бросилось в глаза, что этот человек, как и виденный им раньше мельком через оконце каюты, одет в костюм из какой-то грубой серой материи, но при этом покрой его был изящным и соответствовал современной моде.
- Как вы себя чувствуете, коллега?
Этот спокойный вопрос возмутил молодого инженера. Сделав шаг к неизвестному господину, Арнольд ответил резким вопросом:
- Кто вы такой?
- Собственник и капитан этого корабля.
- Итак, я на корабле… - задумчиво сказал Арнольд. - Но почему вы меня назвали коллегой? И как ваше имя?
- Я тоже инженер, а имя мое самое обыкновенное, и оно вам ничего не скажет: Эдвард Смит, к вашим услугам, - произнес капитан, слегка поклонившись, как бы представляясь.
- Итак, это по-вашему приказанию меня схватили и привели сюда?
Эдвард молча и весело поклонился.
- Вы хотели завладеть моими электрокубами?
- Совершенно верно. Дело оказалось проще, чем я думал, - я произвел анализ и теперь сам умею делать такие же электрокубы.
Это спокойствие выводило Арнольда из себя, но он сдержался и холодно спросил:
- Ну а зачем же я лично вам нужен?
- Я хочу, чтобы ваше великое изобретение принадлежало только мне одному, - ясно и твердо ответил Эдвард Смит. - Оно, несмотря на гениальность так удивительно просто, что вам незачем было делать записи и кому-нибудь подробно рассказывать о нем. Я думаю, вы поостереглись.
Арнольд посмотрел в проницательные глаза своего собеседника и выбрал тот дипломатический путь, который, быть может, ведет к цели лучше всякого другого: он решил говорить правду.
- Да, вы правы: я не излагал своего изобретения письменно и никому не говорил о нем.
После короткой паузы капитан спросил:
- Почему вы сочли возможным сказать мне это прямо и откровенно?
- Потому что… я уверен, что не ошибаюсь в вас: вы не кажетесь мне простым разбойником, - откровенно заявил Арнольд.
- Да, вы правы, - улыбнулся капитан, - и все же, ваше изобретение будет принадлежать только мне одному.
- Но ведь это непростительный эгоизм! - воскликнул Арнольд.
- Очень возможно, - спокойно ответил капитан, - впрочем, это отчасти самозащита: ведь ваше изобретение должно было разорить меня как собственника угольных копей.
После некоторого молчания Арнольд спросил:
- Итак, вы намерены меня держать в плену?
- Да, ничего другого не остается, так как иначе мне придется умертвить вас.
- Ну, я предпочитаю плен, - спокойно заявил Арнольд. - Но я хотел бы знать, как долго он продолжится?
- До моей смерти, - ответил капитан. И так как Арнольд непроизвольным движением выказал испуг, то капитан успокоительно добавил:
- Не беспокойтесь, коллега, не так долго; мне уже пятьдесят восемь лет и на основании некоторых данных, я уверен, что проживу не дольше семидесяти… В моем возрасте двенадцать лет - много, для вашего же - пустяки…
И после короткой паузы он добавил:
- Зато после моей смерти вы унаследуете мое изобретение, которое, право же, не менее важно, чем ваше, и за которое не жаль заплатить двенадцатью годами жизни.
- Какое это изобретение? - спросил глубоко заинтересованный Арнольд.
- Вы открыли, как добывать электричество из атмосферы, а я изобрел аппарат, посредством которого электричество можно накопить в любом количестве и сохранять его сколько угодно времени.
- Вы изобрели аккумулятор?
- Да, аккумулятор электрической энергии; тот самый аккумулятор, к которому в течение стольких десятилетий стремились лучшие электрики всего мира. Аккумулятор легкий и удобный - при величине не более одного кубического метра он может отдавать беспрерывно в течение многих лет электрическую энергию, равную тысяче лошадиных сил.
Арнольд был слишком страстным техником, чтобы не оценить сразу значения этого изобретения и не заинтересоваться им.
- С аккумулятором всего в один кубический метр вы можете в течение многих лет приводить в действие двигатель в тысячу лошадиных сил? - переспросил пораженный Арнольд.
- Да, мне удалось разрешить эту проблему, и здесь на борту этого корабля имеется такой аккумулятор. Но заряжать его электрической энергией представляло для меня большие трудности, а теперь, благодаря вашему изобретению, я становлюсь властелином Земли, так как могу не только добывать любое количество энергии, но и сохранять и свободно использовать ее. После же моей смерти все это перейдет вам в наследство, - спокойно закончил он.
- Но чтобы добыть такое количество энергии, вам придется подняться в облака?
- Как вы думаете, где вы находитесь? - ответил вопросом капитан.
- На корабле… Скорее всего, подводном, - ответил Арнольд, подумав.
- Следуйте за мной.
IV. Властелин воздуха
Капитан вышел через дверь, и Арнольд последовал за ним. Они прошли через короткий коридор и поднялись по узкой крутой лестнице вверх. Поток свежего воздуха хлынул и почти опьянил Арнольда: они стояли на какой-то платформе. От удивления перед открывшейся его взорам картиной у Арнольда подкосились ноги, так что он чуть было не упал…
Под ним на головокружительной глубине лежала Земля, залитая ярким светом летнего солнца: зеленые луга и желтые поля, шоссейные дороги пересекали друг друга, как узенькие белые ленты; река сверкала на солнце и извивалась, как гибкая чешуйчатая змея, а там дальше виднелся город. По-видимому, это был очень большой город, так как Арнольд различил множество маленьких игрушечных домиков, бесчисленную сеть узеньких улиц и маленьких квадратиков площадей…
- Так это дирижабль! - промелькнуло в голове у Арнольда.
- Там вдали виднеется Берлин, - раздался голос капитана.
Арнольд уже овладел собой и с глубоким интересом инженера осматривал все вокруг. Прежде всего он обратил внимание на огромную конструкцию сигаровидной формы, ярко желтого цвета, длиною около двухсот метров, которая возвышалась над платформой, и с волнением спросил у капитана:
- Ведь это, конечно, не тот воздушный корабль, который был замечен впервые в Линкольне и потом исчез над Атлантическим океаном?
- Именно тот самый дирижабль, - улыбаясь ответил капитан Смит.
Внимательный взгляд Арнольда со страстным любопытством впился в это чудовище, и он сразу заметил несколько вещей, которые его поразили, так как был немного знаком с конструкцией современных дирижаблей.
Прежде всего, они находились не в гондоле. Было видно, что платформа, на которой они стояли, представляла собой крышу гондолы; сама гондола, напоминавшая по своей величине железнодорожный вагон, была подвешена на стальных канатах к огромной "сигаре", которая, несомненно, была аэростатом, наполненным водородом. Но что было удивительно и непонятно, так это то, что гондола была соединена с аэростатом огромной трубой, имевшей, по-видимому, один метр или около того в диаметре.
"Зачем нужна эта труба? И, главное, как можно соединить аэростат, наполненный водородом, непосредственно с гондолой?" - удивлялся Арнольд. Огромные пропеллеры помещались с двух сторон "сигары", и таким образом это чудовище могло передвигаться взад и вперед по желанию капитана. Это было ясно и понятно. Но представляло загадку то, что кроме двух больших пропеллеров имелось еще много пропеллеров значительно меньшего размера, размещенных в различных местах "сигары"; Арнольд насчитал на стороне, обращенной к нему, двадцать таких пропеллеров и, следовательно, их было сорок на всем дирижабле.
Арнольд ломал голову, совершенно не понимая назначения этих пропеллеров.
Вдруг его внимание поразило то, что как большие пропеллеры, так и меньшие лежат с неподвижно свернутыми крыльями, а Земля между тем быстро проносится у него под ногами - и, следовательно, дирижабль летит…
- Ведь мы летим? - спросил Арнольд.
- Да, со скоростью пятнадцать метров в секунду, - ответил капитан.
- А пропеллеры?.. - спросил с удивлением Арнольд, указывая рукой на неподвижные пропеллеры.
- Они нам в настоящий момент не нужны, так как мы находимся в благоприятном течении ветра и летим теперь, как свободный аэростат, а не как управляемый, - спокойно объяснил капитан.
Арнольд задумался и спустя несколько минут спросил:
- Какова же подъемная сила аэростата? То есть я хочу сказать - сколько кубических метров газа он вмещает?
- Около двадцати тысяч кубических метров, - ответил капитан с легкой улыбкой, которой Арнольд не заметил.
- И при такой огромной подъемной силе вы употребляете еще вот эти небольшие пропеллеры, которые ни для чего другого не могут служить, как для развития вертикальной силы? Ведь это нечто вроде поддерживающего винта? Как видно, вам удалось создать поразительную конструкцию, соединяющую аэростат с геликоптером, правда?
Когда капитан оставил вопросы без ответа, Арнольд опять спросил:
- Какой же энергией приводится все это в движение?
- Электрической энергией - коротко ответил капитан и, взяв конец длинного кабеля, свисавшего около трубы, прикрепил медные провода к какому-то небольшому аппарату, который он вынул из кармана.
- Вот, смотрите… И не волнуйтесь, что бы ни происходило, так как этот маленький прибор безраздельно владеет кораблем, - сказал капитан, повернув блестящую рукоятку аппарата.
Все огромное чудовище вздрогнуло и, остановившись на одно мгновение, повернулось острием вниз и начало опускаться сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее, так что этот спуск превратился уже в настоящее падение… Земля летела к ним навстречу со страшной быстротой, и все предметы принимали свои обычные размеры… Приближалась настоящая катастрофа и несомненная гибель грозила аэростату, так как гондола должна была наткнуться на ближайшее дерево.
- Мы падаем… Мы падаем! - невольно закричал Арнольд.
Но один поворот рукоятки аппарата - и все чудовище словно замерло на одном месте, плавно колыхаясь на расстоянии одного метра от дерева.
Еще поворот рукоятки и пропеллеры зажужжали, как сотни пчел, потревоженных в улье, закружившись в безумной пляске… По мановению руки Эдварда Смита чудовище производило бесконечные маневры, то плавно опускаясь почти до земли, так что гондола даже слегка касалась ее, то плавно огибая деревья и кружа вокруг них…
- Поразительно… Изумительно… - шептал восторженно Арнольд.
- Итак, будем продолжать наш путь? - сказал капитан Смит. Через секунду корабль стрелой поднялся вверх, и снова дома казались игрушечными, а дороги и реки узенькими белыми лентами.
После долгой паузы Арнольд спросил:
- Какой мощности двигатель у вас на корабле?
- Около пятисот лошадиных сил, - ответил капитан совершенно спокойно, но Арнольд с удивлением посмотрел на него:
- Но это же огромный вес! И потом - все необходимые запасы, служащие, машинисты? Ведь не можете вы один управлять всем этими…
- Пойдемте за мной, я вам все покажу. Вы убедитесь, что двенадцать лет жизни не слишком дорогая цена за все то, что вы получите в наследство от меня, - сказал капитан, открыв небольшую дверь, ведущую во внутрь трубы, извивавшейся около платформы, конец которой уходил в глубь аэростата.
- Следуйте за мной, - сказал капитан.
- Да, но… Но ведь эта труба ведет в аэростат? - с удивлением спросил Арнольд.
- Идите за мной, - повторил капитан.
И по узкой лестнице, находившейся внутри трубы, капитан начал подниматься вверх, а Арнольд следовал за ним; они поднимались все выше и выше, пока наконец не достигли противоположной стороны "сигары"… Вот труба закончилась, и они оказались на крыше аэростата.
Картина, представившаяся глазам Арнольда, была поразительной - аэростат здесь, наверху, не имел закругленной формы и крыша его была совершенно плоская, напоминая своим устройством, до мелочей, палубу обыкновенного морского корабля… Какие-то непонятные закругления, колонны, много стальных канатов, проводов и лодок, по форме тоже напоминающих обыкновенные лодки… Но самое удивительное было то, что на этой палубе двигались, исполняя какую-то работу под управлением боцмана, человек пятьдесят матросов… Громко звучала команда боцмана, плавно и стройно совершалась работа пятидесяти человек, одетых одинаково в какое-то странное серое сукно, какое было и на боцмане, и на капитане Эдварде Смите. Ярко светило солнце, освещая эту картину лихорадочной работы на морском корабле, и разум Арнольда отказывался воспринять эту картину, так как он помнил, что находится на высоте тысячи метров над землей.
- Это какая-то сказка… Я грежу, - бормотал растерявшийся Арнольд.
- Нет, это не сказка и не сон, - улыбаясь, сказал капитан, - вы здесь видите только часть экипажа; у меня здесь, на корабле, около четырехсот человек.
- Вы шутите? Четыреста человек? Но постойте… Двадцать тысяч кубических метров водорода могут дать подъемную силу… Нет, нет, это невозможно, это невероятно!..
- Да, при обыкновенных условиях это невероятно, но следуйте за мной… Пройдя несколько шагов по палубе корабля, капитан открыл люк и начал спускаться вниз по лестнице.
- Куда вы идете? Там газ! - вскрикнул Арнольд. Но капитан невозмутимо шел вперед и Арнольд должен был следовать за ним.
Они очутились в длинном, узком коридоре, ярко освещенном электрическим светом, вдоль которого в различных местах были расположены двери, ведущие в отдельные каюты.
- Мы находимся внутри аэростата? - спросил, запинаясь, Арнольд.
- Совершенно верно.
- Да, но где же этот… газ?
- Газ? На корабле нет никакого газа.
- Я спрашиваю, где газ, который наполняет аэростат? - повторил Арнольд.
- Но это совсем не аэростат, а настоящий корабль, внутри которого находится весь экипаж и вообще все необходимое.
- Это… невозможно!..
- Вы не находите этому никакого объяснения?
- Поддерживающие винты, пропеллеры?.. Нет, это невозможно: такую огромную тяжесть они не могли бы держать в воздухе! - сказал с уверенностью Арнольд.
- Конечно, при обыкновенных условиях это совершенно невозможно, - подтвердил капитан.
- Так что же это значит? - спросил взволнованный Арнольд.
- Вы решительно не догадываетесь?
- Это непонятно и непостижимо.
Эдвард Смит стал как будто еще выше, выпрямившись во весь рост и гордо закинув голову.
- Я уничтожил земное притяжение, - сказал он, медленно и раздельно отчеканивая каждое слово.
V. Поразительные опыты
Капитан Эдвард Смит и инженер Арнольд Рекерт сидели в уютном кабинете и курили превосходные гаванские сигары, но можно с уверенностью сказать, что Арнольд был слишком взволнован, чтобы быть в состоянии оценить высокие достоинства сигары.
В голове его пронеслось все, что он знал по поводу земного притяжения, и он с мучительным напряжением ожидал разъяснения этой тайны. Он знал последние достижения науки - что все явления звука, теплоты, света, по всему вероятию, и притяжения представляют собой не что иное, как движение бесконечных частиц. Он был знаком с опытами знаменитого физика Герца, доказывающие возможность трансформирования одних движений в другие; он знал также, что еще египтяне сумели создать материал, почти совершенно пропускающий лучи света. Это и есть стекло, изобретение которого приписывается обыкновенно финикиянам, и теоретическое значение этого вещества, пропускающего свободно световые колебания эфира, было для него ясно.
"Неужели сила тяжести есть тоже один из видов движения частиц эфира?.. И вот этот седой человек, сидящий напротив меня и спокойно потягивающий свою "гавану", нашел какое-то вещество, свободно пропускающее лучи силы притяжения?" - волнуясь, размышлял Арнольд.
- Я инженер по образованию, - начал Эдвард Смит, - и еще на студенческой скамье особенно старательно занимался физикой, уделяя исключительное внимание исследованию законов притяжения. Исходя при этом из того предположения, что сила тяжести есть тоже один из видов движения частиц эфира. Сделал я свое изобретение почти случайно и об этом я вам позднее расскажу; но потом я систематически исследовал свое собственное открытие и овладел им в совершенстве, хотя откровенно скажу вам, что научного объяснения своему изобретению я не имею. Действия же его я вам сейчас продемонстрирую.
С этими словами капитан Смит вынул из кармана чистый носовой платок тоже серого цвета, как и платье капитана и всего экипажа, и, протянув его Арнольду, спросил:
- Как вы думаете, из какой материи это сделано?
- Как будто обыкновенное полотно, - сказал Арнольд, ощупывая платок. - Но нет, оно как-то странно шелестит…
- Эта материя сделана из тончайших стеклянных нитей, - сказал капитан и потом прибавил: - Теперь смотрите… Вот я выпускаю платок из рук, и он падает. Посмотрите, что с ним сейчас будет…
Капитан отвернул от электрической кнопки обыкновенного звонка провода и соединил их с платком, который держал в руках. Арнольд увидел, что платок постепенно начал желтеть, пока наконец не стал совершенно желтого цвета.
- Вот видите, теперь он насыщен электричеством, как я это называю, - сказал капитан и, отведя платок от электрических проводов, выпустил его из рук: платок свободно повис в воздухе и держался до тех пор, пока его желтый цвет постепенно не стал бледнеть; тогда он начал медленно опускаться, а приняв опять свой прежний серый цвет, совсем опустился на пол.
- Вы видите, электрическая энергия истощилась, и сила тяжести опять начала действовать, - сказал капитан. Но вот смотрите, я возьму несколько вещей со стола и заверну все это в платок, затем я опять пропускаю электрический ток - и все находящееся внутри платка тоже теряет свой вес и свободно держится в воздухе.
Пораженный Арнольд долго молчал, думая об услышанном.
- Итак, весь аэростат покрыт такой материей и через нее беспрерывно идет электрический ток? - спросил Арнольд.
- Совершенно верно, - спокойно подтвердил капитан, - вот, смотрите! И, подойдя к небольшому шкафу, он вынул маленький аккумулятор.
- Это аккумулятор моей собственной конструкции, о котором я вам раньше говорил, - сказал капитан, опуская прибор в карман.
Вся одежда капитана начала постепенно желтеть, пока наконец не стала ярко желтого цвета - вся, вплоть до ботинок капитана.
- Но этого мало, - сказал капитан, - голова и руки непокрыты.
Надев на руки перчатки из такой же серой материи, а голову прикрыв капюшоном, он подошел к Арнольду и сказал, смеясь:
- Я вам сейчас покажу любопытный фокус, только смотрите, не толкните меня случайно, так как тогда я легко могу перекувырнуться вниз головой.
Сказав это, капитан сделал легкий прыжок и свободно остановился в воздухе посреди комнаты; пораженный Арнольд молчал, стараясь овладеть собой, чтобы внимательно изучить это явление, как подобает научному исследователю.