Поручик умел владеть собой и знал, что роль приветливого простецкого человека лучше располагает к откровенности посетителей, чем казенная официальность сухой встречи. Ему, бывшему гвардейскому офицеру, в достаточной степени пришлось изучить повадки и характер тех, кто добивался с ним свиданий. Такова его работа вот уже на протяжении двух лет. Контрразведка не могла существовать без анонимных писем, провокаторов и доносчиков. Она сознательно взяла на вооружение развращенные, порочные инстинкты. Люди приходили сюда, негодовали, плакали, разоблачали заговоры, а за этим всегда было одно - рабское повиновение власти, зависть к себе подобному, но более удачливому, плохо спрятанная трусливая корысть. Все это рядилось в прекрасно сшитые костюмы или лохмотья оборванцев, носило фетровые котелки, офицерские фуражки, с еще не выцветшими пятнами от снятых кокард, но в сущности своей оставалось схожим, как гипсовые слепки, снятые с одного лица.
Фиолетов смотрел на сидящего перед ним крепко сложенного молодого человека и пытался по его суетливым движениям, излишне фасонистому покрою одежды и аккуратному пробору в мягких волосах определить характер и профессию посетителя. Было в нем что-то от приказчика небольшого магазина - врожденное раболепие и готовность услужить, но за вкрадчивостью манер и заискивающими взглядами улавливалось нагловато-нахальное - это выдавал начес чуба на правую бровь; тупой подбородок и холодноватый блеск выпуклых глаз.
"Кто же такой? - думал Фиолетов. - Физически крепкий… но руки… Белые руки с ровными ногтями. Одет слишком… Это доказывает низменное происхождение. Плебей… Умный рот…"
- Трудное дело, - вздохнул Андрей, - не знаю, как быть…
- Ну так-с, - Фиолетов весело улыбнулся. - Доставайте из своего кармана наше объявление…
Андрей ошеломленно посмотрел на него и медленно вытащил из внутреннего кармана свернутый лист бумаги. Он его сорвал со стены полтора часа тому назад.
- Денежные затруднения? - продолжал чуть иронически Фиолетов. - Или святое желание отмщения?
Андрей подавленно молчал.
- Вы можете не стесняться, - подбодрил поручик. - Мы здесь понимаем, что восемь тысяч рублей не всегда удачная цена… Как ваша фамилия? - Он потянулся за пропуском. - Я вас слушаю, Федор Павлович Кривцов.
Андрей поднял голову, исподлобья посмотрел на офицера.
- Деньги, конечно, нужны… Грех отказываться. Только я вас предупредил, что дело сложное… Вот вы меня назвали Кривцовым. А я свою фамилию уже пять лет только от следователей слышу. Вор я, понимаете?
У Фиолетова чуть удивленно дрогнули брови, но лицо осталось спокойным.
- Кличка у меня - Федька Блондин… Трое нас было. Приехали из Москвы. Проследили за ювелиром Карташевичем… Уже до сейфа добрались, как тут из розыска. Шпалеры у нас были. Стали отстреливаться. Двоих наших пришили, а я остался… Схватили меня…
- Дальше, - потребовал офицер.
- Сначала думали, что мы из этих… Из политических. Вроде как эксцесс сделали - выемку золота для политической организации. В Чека допросили.
- Били?
- Нет, - усмехнулся Андрей. - Хотели припаять "вышку", то есть в расход, да пришлось им самим манатки сворачивать. Уголовники из тюряги, то есть, из тюрьмы, деру дали. И я с ними. Вот и все, господин поручик.
- Зачем же пришли? - нахмурился Фиолетов.
- Хочу повиниться перед вами, - сказал Андрей. - Вы ж совсем иная власть. Что я тут буду делать? Без документов, без жилья… Воровать снова? Так к вам только попадись, шлепнете и судить не станете.
- Это точно, - повеселел поручик. - Ну, а дело твое где?
- В тюрьме, наверно, - пожал плечами Андрей.
- Значит, у нас, здесь. Проверим, - Фиолетов искоса посмотрел на поникшего Андрея и прищурился. - А за что тебя реабилитировать? Ты что, эшелон с красными подорвал?
Андрей кивнул на объявление и осторожно подвинул его к офицеру.
- Вчера я на улице одного из чекистов видел… Из тех, которые меня допрашивали. Конечно, сейчас он по-иному одет. Замаскирован, но я его личность опознал.
- Дальше? - заинтересовался Фиолетов.
- Проследил я его. Живет на пустыре, в разрушенном доме…
- Адрес!
- Господин поручик, только уговор… Я сам добровольно пришел.
- Говорите адрес, - поморщился поручик. - Торговаться будем потом.
- Екатерининская, два.
Офицер задумчиво побарабанил пальцами по столу.
- Чекист, говорите?
- Чекист.
- Сколько же их, чекистов? Тысяча? Две? Все ловят только чекистов… Пойдемте!
Они вышли из кабинета и зашагали по коридору. Фиолетов заглянул в одну дверь.
- Здравия желаю, мадам, - весело прокричал он. - Найдите уголовное дело "Блондина"… Попытка ограбления ювелира. И быстро к господину полковнику. Целую в щечки!
- Веселый вы человек, - осмелев, сказал Андрей.
- А ты, милейший, не промах, - ухмыльнулся поручик и бросил на него быстрый взгляд.
- Ишь ты, - пробормотал Андрей и пошел впереди него, затравленно озираясь по сторонам.
Перед высокой дверью Фиолетов остановил Андрея:
- Подожди меня здесь.
Полковник молча посмотрел на поручика. Тот стоял, по-домашнему просто облокотившись о край стола. Под глазами у Фиолетова синели тени, тонкие морщины тянулись от крыльев носа. Смуглая кожа казалась пепельной.
"…Не так много работает, - недовольно подумал полковник, - больше пьет. Гвардейским офицерам не место в контрразведке. Избалованы и ленивы. И чересчур много претензий. Как и различных желаний… Он неудачник или элементарный прохвост. Его друзья - все блестящие офицеры…"
- Вас видели в некиих кабаках, - с чуть слышимой брезгливостью в голосе проговорил полковник. - Ваш вид не внушал уважения. Жалованье поручика не обильно…
- Простите, - вставил Фиолетов и улыбнулся, показывая сияющие белым кафелем зубы. - Именно отсутствие хороших доходов и является причиной столь частого посещения кабаков.
- Загадочно говорите.
- Альфред Георгиевич, - Фиолетов засмеялся, как напроказивший мальчишка, смущенно потупил голову. - Мне нечего тратить. Весь в долгах. А это развращает. Как и мужская дружба.
- Вот этого уж не понимаю, - передернул плечами полковник.
- Платит самый преданный и отзывчивый, - хохотнул Фиолетов и развел руками. - А Русь такими богата.
- В неслужебное время вы вольны располагать собой как вам на душу ляжет, - перебил полковник, - но я пренебрегаю теми, кто теряет облик человеческий.
- Я знаю об этом, Альфред Георгиевич, - тихо сказал Фиолетов. - Мы русские офицеры.
- Вот и прекрасно, - хмыкнул полковник. - Хотя одна треть крови у вас иноземного происхождения.
- Италия - страна певцов и рыцарей, - с оживлением ответил Фиолетов и, приоткрыв дверь, поманил согнутым пальцем Андрея.
- Почему сразу ко мне? - поморщился полковник. - Имейте жалость, поручик, пощадите. Кто он?
- Альфред Георгиевич, я подумал, что можно использовать по делу Лещинского, - многозначительно сказал Фиолетов. - Это вор… Уголовник. Пришел с повинной. Хочет, чтобы мы забыли его прошлые прегрешения. Сидел у большевиков. Спасся, когда ушла охрана.
- Мы не благотворительная организация, - сухо ответил полковник.
- Совершенно точно изволили сказать, - подхватил Фиолетов. - Он и сам так думает. В залог своей будущей деятельности принес адрес коммуниста. И, конечно, как всегда, чекиста!
Полковник медленно поднял глаза на Андрея. До этого он его словно не замечал. Сейчас, откидываясь на спинку кресла и по-монашески складывая кисти рук на животе, полковник безразличным взглядом скользнул по стоящему перед ним человеку, и в стариковских выцветших глазах не мелькнуло ничего - они оставались холодными, с замутненными блеклыми зрачками. Розовые от бессонницы веки несколько раз сомкнулись, как бы сделав ряд мгновенных фотоснимков, и костлявое лицо снова опустилось к зеленому сукну стола. Полковник зашелестел какими-то бумагами.
Андрей почувствовал, что легкая испарина проступила на лбу, а ноги стали тяжелыми. Он переступил, в тишине кабинета скрипнули ботинки, полковник скривился, точно от зубной боли.
"…Вот он какой! Крупная фигура, но нервы… Не надо было меня сразу к нему… Я для него слишком мелок, ничтожество… Не повезло, попал к этому поручику-недотепе… Наверно бьет арестованных и нюхает кокаин…"
- Ты уверен? - вдруг тихо спросил полковник.
- Видел собственными глазами! - закричал Андрей. - Он!! Ей-богу, он! Провалиться мне на этом месте, он!!
- Голубчик, не ори, - медленно проговорил полковник. - Мы занятые люди… Если твои сведения не подтвердятся…
В дверь постучали, вошла красивая женщина в длинном шелковом платье.
- Альфред Георгиевич, - пропела она приятным голосом, - пожалуйста, из канцелярии дело банды Корня.
Полковник вопросительно посмотрел на поручика. Тот развел руками:
- Это я распорядился… Может быть, Альфред Георгиевич, пожелаете взглянуть?
- Хорошо, оставьте. Благодарю.
Женщина положила папку на стол и направилась к двери, гордо неся на голове громадный стог великолепных волос.
- Оставьте этого типа у нас, - буркнул полковник, разглядывая обложку папки. - Возьмите машину и конвой. Если адрес правилен, то арестуйте того… так называемого чекиста.
- Господин полковник, - с беспокойством начал было Андрей, но тот раздраженно перебил:
- Иди!
В коридоре Фиолетов расправил китель под ремнем и раздосадовано заговорил:
- Зря я тебя сразу к полковнику… Ну, потом пеняй на себя, господин вор! А пока посидишь в камере.
Поручик сдал Андрея дежурному, тот не очень тщательно обыскал его и повел по ступеням вниз.
Сколько прошло времени - час, два? Трудно это определить в полутемном помещении. Сюда не доносилось ни звука, а свет шел из небольшого окна, забранного ржавой решеткой.
Подвал был сырым. Из кирпичных стен торчали хищно изогнутые крючья. Смердящая лужа тянулась из угла, в котором лежало опрокинутое ведро.
Андрей опустился у стены на корточки, поднял воротник пиджака.
"Что-то будет? Справится ли с делом тот, насмешливо-веселый парень с револьвером в кармане? Здоров детинушка, силы недюжинной… Главное, чтобы он спасся, успел убежать… Если попадется контрразведке в руки, то… Неопытный парень… Все может провалиться… Молодой, видно, из заводских. Лишь бы деникинцы увидели следы жилья, и хотя бы раздался из окна один выстрел из револьвера… Потом пусть бежит… Здесь холодно, словно в погребе… Поверит ли полковник? Наверное, нет… На его глупость надеяться не приходится…"
В камере не тишина, а молчаливое эхо. Оно сторожит каждое движение и зло отзывается на любой шорох. Там, в том доме на Екатерининской, тишина была точно расслабляющий наркоз - с запахами мятой полыни и сухой штукатурки… Как прекрасно видеть небо, слушать свое бьющееся сердце, трогать кончиками пальцев наморщенный лоб. Осязать себя с ног до головы всего - чувствовать свою мягкую кожу, по которой пробежал муравей, ощущать движение легких волосков на ветром обдуваемой руке… Чертовски холодно… Каменная яма с крючьями на стенах… Зачем крючья? Время перестало существовать… Сколько прошло - час, два?..
Казалось, миновала вечность, пока за ним пришел дежурный. Он повел его по тем же лестницам, в гулкой тишине пасмурного здания.
- У вас там на стенах крючков понатыкано, - угрюмо сказал Андрей.
- Для мяса, - не оборачиваясь, отвечал офицер. - Бывшие холодильники…
Фиолетов поджидал его в вестибюле. Он был взволнован, покусывал губы и нетерпеливо смотрел на приближающегося Андрея.
- Пошли, - резко бросил он и зашагал к двери. Они вышли во двор гостиницы. Поверх кирпичного забора уже натянули колючую проволоку, и в углах построили дощатые сторожевые башни. На залитом светом асфальте у коновязи топтались оседланные лошади и стояли офицеры. У стены Андрей увидел несколько трупов. Они лежали на солнцепеке, над ними жужжали мухи. Из-под наброшенных шинелей торчали разбитые солдатские ботинки и хромовые офицерские сапоги.
В группе офицеров выделялся полковник Пясецкий.
- Иди сюда! - позвал он. Внимательно, словно впервые, посмотрел на Андрея и сухо усмехнулся. - Что ж… Твой донос оправдался. Тебе повезло… - Он коротко кивнул на убитых. - Правда, им это не поможет… Так ты считаешь до сих пор, что выследил чекиста?
- Да, господин полковник, - твердо ответил Андрей.
- Мог бы его опознать?
- Безусловно, господин полковник.
- Я представлю тебе такую возможность, - полковник повернулся на каблуках и пошел к сторожевой вышке. - Смотри… Он?..
На асфальте, раскинув руки и подвернув ноги, лежал убитый парень. Тот, который остался в доме на Екатерининской, два. Голова его была размозжена, и в спутанных выгоревших волосах запеклась кровь. Он лежал щекой к земле, словно слушал что-то. Его открытые глаза потемнели, но неподвижные остекленевшие зрачки неестественно блестели.
- Узнаешь?
- Да, - тихо прошептал Андрей.
- Я так и думал, - произнес полковник. - Отстреливался до последнего патрона… Оставшийся пустил себе в лоб. Странно, зачем он остался в городе?
- Попал к нам в руки чудом, - объяснил офицерам Фиолетов. - Фельдфебель нарушил приказ и выставил патруль у кладбища. Оказывается, он местный житель и знал тут все дырки. Кроме того, этого чекиста кто-то поддерживал огнем с чердака соседнего дома. К сожалению, обнаружить не удалось…
Андрей был не в силах отвести взгляд от широкой, обтянутой косовороткой спины парня, к которой прилипли сухие былинки. Голоса офицеров доносились до него, с трудом пробиваясь сквозь жаркий гул, наполнивший черепную коробку. Ломило виски.
- Конечно, - сказал полковник, - он член организации… И, может быть, один из руководителей. Пойдемте ко мне. И, как его?
- Блондин, господин полковник.
- Зовите!
Фиолетов кивнул Андрею, и они все трое прошли мимо вытянувшихся офицеров.
- Ну-с, - Пясецкий сложил вместе кончики пальцев и откинулся на спинку кресла. - Рассказывай.
- О чем? - испуганно спросил Андрей.
- Неужели ты так наивен, что думал таким способом обмануть нас? - он удивился, и легкая улыбка тронула тонкие губы. - Мы солидное заведение, господин Кривцов. Ты если и не уважаешь нас, то хоть отдавай должное нашим возможностям.
- Я ничего не понимаю, - пробормотал Андрей.
- Ну, конечно, - вежливо сказал Пясецкий. - Тебе нужны особые напоминания… Давно ты работаешь на Чека?
- Господин полковник! - воскликнул Андрей. - Я вор! Пришел к вам…
- Молчать! - гаркнул полковник и стукнул кулаком по столу. - Сволота уголовная, красным продалась?!
"Значит, он верит, что я уголовник", - мгновенно пронеслось в голове Андрея.
Фиолетов подсел к столу и, словно случайно, поставил ножку тяжелого стула на ботинок Андрея. Вопросы посыпались с обеих сторон, торопливые, быстрые. Острие ножки вонзилось в подъем, невыносимой болью отдаваясь во всем теле.
- Когда завербовали красные?
- За сколько продался?
- Говори сразу!
- С кем связан из организации?
- Не думай! Смотри в глаза!
- Какие задачи? Место явок, пароль… В глаза! В глаза!
Скрючившись на стуле, Андрей шептал дрожащими губами:
- Не знаю… Ничего не знаю… Вы ошиблись, господин… Истинная правда… Клянусь! Я ничего не знаю…
Казалось, что все кости ступни были раздавлены тяжестью Фиолетова, который, рассевшись на стуле, зло бросал:
- Сколько тебе лет?
- Где родился?
- Сколько получил от красных?
Он наотмашь, так, что дернулась голова, хлестнул Андрея по щеке.
- Отвечай!
Полковник вдруг дал знак поручику, и тот с невозмутимым видом поднялся со стула, отошел к окну, закурил папиросу.
Андрей руками подтянул онемевшую ногу. У него дергались губы.
- Скоро пройдет, - успокоил полковник. Он задумался, поглаживая ладонью седой ежик волос. Затем добавил - Раз сюда попал… Где ты живешь?
- Есть тут торговка краденым, - неопределенно сказал Андрей и рукавом пиджака вытер лоб. - Кость поломали.
- Один там живешь? - продолжал полковник.
- Еще двое воров… Из тюрьмы вместе бежали.
- Проверим, - буркнул полковник и черкнул карандашом в раскрытой папке. Лицо его, снова спокойное, делалось все скучнее, он безразлично поднял глаза на Андрея и бросил конвоиру - Уведите.
Когда дверь за Андреем закрылась, полковник повернулся к Фиолетову:
- Поручик, - Пясецкий придвинул к краю стола папку и положил на нее белую, в синих венах, маленькую руку. - Используйте этого уголовника в деле Лещинского. Дайте ему задание.
- Не помешает ли он другим? - осторожно спросил Фиолетов.
- Вы его ни о чем не информируйте, - сердито оборвал полковник. - Понимаете? Просто пусть опознает или наведет на след и все!
- Слушаюсь! - коротко ответил поручик и щелкнул каблуками. - Разрешите идти?
- Ступайте.
Фиолетов привел Андрея в свой кабинет и усадил на стул. Медленно прошелся от двери к окну, остановился за его спиной, положил руку на плечо.
- Доверия к тебе нет… Полного доверия… Сиди! Доверие ты обязан еще заслужить. Кроме того… Мы не та организация, куда можно просто так захаживать… Как на блины к теще. Улыбаешься? Ну, ну… Рад, что у тебя хорошее настроение. Если ты выполнишь наше поручение - то будешь отменно награжден.
- Отпустили бы меня подобру-поздорову, - жалобно проговорил Андрей.
- Может быть, - улыбнулся Фиолетов и сел за стол, придвинул к себе стопку бумаг. - Ты станешь нашим доверенным лицом. Это откроет перед тобой иную дорогу. Будешь жить красиво. Вкусно есть, сладко пить, спать с бабами… И участвовать в идейной борьбе.
- Стукачом хотите сделать? - угрюмо пробормотал Андрей.
- Ты таким уже стал, - небрежно махнул рукой Фиолетов и зашелестел бумагами. - Слушай и запоминай… Недавно в городе убили весьма уважаемого человека.
- Мы на мокрое дело не ходим, - торопливо вставил Андрей.
- Ты слушай дальше, - нахмурился поручик. - Вот заключение нашей экспертной группы… Читаю: "Обследование показало: дверь, ведущая в коридор, взломана коротким ломиком - "фомкой". Отсутствие следов торопливых скользящих ударов говорят об опытности преступника… Замок сорван в левую сторону, что сподручно человеку, обладающему более сильной левой рукой… В темноте коридора он шел, прикасаясь пальцами к стене, - на побелке остались короткие мазки… Естественно предположить рост преступника - 170–180 сантиметров… Труп убитого лежал на правом боку, упершись в подлокотник кресла - удар в висок был нанесен тем же ломиком…"
Андрей сидел у стола согнувшись, в усталой и неудобной позе, опустив голову. Он старался не пропустить ни одного слова. Ему было ясно, что читается дело фотографа Лещинского. Мысленно он сейчас представил все снова с удивительной ясностью: полумрак ателье, сияющее стекло витрины, за которым безлюдная улица… черные конверты, разбросанные по полу, убитый фотограф и вскрытый тайник. Кем вскрытый?.. Что узнала об этом контрразведка?.. И где альбом?..